Когда достигли небольшой ниши в стене, подъемник остановился. Кулагин доложил, что рукоятка больше не вращается. Геннадий первым вполз в нишу, держа оружие наготове. Ползти пришлось минут пять, наконец, забрезжил едва заметный дневной свет. Он просачивался сквозь проржавевшую металлическую заслонку. Геннадии нажал на рычаг, торчавший сбоку, и заслонка поднялась. Он оказался в лесу, у подножья дерева. Вечер еще не наступил, но в лесу уже стоял полумрак.
Потрохов сориентировался. Справа по опушке леса проходило шоссе. Вдруг оттуда донесся выстрел. Потрохов с товарищами побежала к дороге. Впереди они увидели мчавшегося во весь опор всадника. На нем был ватник и кепи. Потрохов узнал во всаднике того, кто скрылся в подземелье. За убегавшим скакало двое верховых. Потрохов побежал к группе всадников.
— Что произошло? — на бегу крикнул он.
— Угнал, гад, лошадь! Появился, точно из-под земли…
Потрохов не дослушал и вскочил на коня. Мчавшиеся всадники стреляли по беглецу, но он, казалось, был неуязвим. Когда один из преследователей стал настигать удиравшего, тот выстрелил и довольно метко: конь под всадником споткнулся и упал. Беглец, по-видимому, был опытный стрелок.
Город приближался. Уже видны были очертания зданий. Если бандит успеет добраться до города, то скрыться ему там будет легко. Геннадий чувствовал, что лошадь под ним выбивается из сил в этой сумасшедшей скачке, но он все понукал бедное животное. Расстояние между ним и беглецом стало сокращаться. Геннадии прицелился и выстрелил. Всадник покачнулся и на полом ходу свалился на землю, но сразу же поднялся, перебежал небольшой мост через Безымянку и свернул влево. Потрохов видел, как он вскочил в такси и помчался в город. Там, где только что стояло такси, осталась женщина с ребенком на руках. Бандит чуть не сшиб ее с ног, врываясь в машину.
Потрохов со злобой смотрел на удалявшуюся «Победу». Номера ему не удалось разглядеть. Что ж делать? На шоссе — ни одной машины. Тут до слухе Потрохова донесся рокот мотоцикла. Вздох облегчение вырвался из груди Геннадия. На подмогу мчался мотоциклетный пикет из шести машин, находившийся на северо-западной опушке леса. Потрохов соскочил с коня и выбежал на середину шоссе. Мотоциклист, шедший первым, остановился и по знаку Потрохова уступил ему место за рулем, собираясь сесть на багажник, но Геннадий уже сорвал мотоцикл с места и помчался впереди пикета. Пожалуй, такой скорости он еще никогда не развивал. Мотоцикл оглушительно ревел и мчался, как ветер, Необходимо было догнать беглеца прежде, чем он достигнет городской черты. И, хотя расстояние между «Победой» и Потроховым резко сокращалось, Геннадий понял, что не успеет преградить беглецу доступ в город.
Когда «Победа» пересекла городскую черту, уже зажглись уличные фонари. Проехав по улице Широкой несколько кварталов, машина свернула влево по Госпитальной, затем взяла вправо к улице Маяковского Мотоциклисты разделились на две группы и бросились по Госпитальной наперерез «Победе». Потрохов с двумя мотоциклистами последовали за машиной, не вдруг дорогу им пересек трамвай. Когда трамвай отошел, Потрохов увидел «Победу» в окружении любопытных прохожих. Упершись в телеграфный столб, машина с помятыми крыльями стояла поперек улицы. Почти одновременно со всех сторон к «Победе» подкатили мотоциклисты. Потрохов рванул дверцу. На переднем си денье лежал оглушенный водитель. Пассажира не было. Опрошенные Геннадием свидетели аварии беглеца не видели. Потрохов стал тщательно осматривать дома, трехэтажного здания сидел старик-вахтер. Заглянув ворота, Геннадий подошел к старику.
— Вы, случайно, не видели, как машина наехала на столб?
— Как наскочила на столб не приметил. А вот шум слышал, — словоохотливо заговорил старичок. Его седенькая бородка смешно подергивалась, когда он разговаривал. — Пьяный, небось? — полюбопытствовал старик.
— А вы не заметили, в какой двор или дом он вошел?
— Как же, видел! Он бросил машину и, шатаясь, подался вон туда. Видите напротив тот особняк, что рядом с трансформатором?
— Вы точно помните, отец?
— А чего ж тут не помнить? — обиделся старик. — Раз говорю, значит, так оно и есть. — Он сплюнул и повез в карман за куревом.
Дом, на который указал вахтер, выходил фасадом на улицу Маяковского. Это был одноэтажный котельцовый особняк, крытый красной черепицей. В больших окнах белели тюлевые занавески. Потрохов поднялся по ступенькам на крыльцо. Медная табличка на дверях гласила: «Казанский П.Л., профессор».
Это имя хорошо было известно Геннадию. Он слышал его от товарищей по работе, встречал в печати. Однажды даже побывал на публичной лекции профессора со своей подружкой Ларисой, студенткой мединститута. Не ошибся ли старик? Потрохов поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, и около розетки заметил еще не успевшую высохнуть ясно различимую каплю крови. Он достал носовой платок и коснулся им капли. Сомнений быть не могло — кровь!
Потрохов без колебаний нажал кнопку звонка и кивком головы дал знак оцепить дом. Чекисты бесшумно исчезли. Нажав кнопку второй раз, Геннадий нащупал в кармане холодную сталь пистолета. Наконец, в доме послышалась возня, щелкнул замок, и дверь отворилась. Перед Потроховым стояла невысокого роста женщина в нарядном шелковом халате. Вьющиеся каштановые волосы были заплетены в толстую косу. Большие серые глаза, полуприкрытые длинными ресницами, вопросительно смотрели на незнакомца.
— Вам кого? — тихо, как показалось Потрохову, спросила она.
— Здесь живет профессор Казанский? — задал совершенно ненужный вопрос Геннадий и в душе обругал себя за это.
— Да. Но его нет в городе. Он вчера уехал в Приморск на день рождения старого друга и…
— Мне собственно не к нему…
— А к кому же? — женщина удивленно вскинула на него глаза.
— Можно войти в дом? Я все объясню вам.
— Пожалуйста, — нерешительно проговорила она, не двигаясь с места.
— Да вы не волнуйтесь, я не грабитель. Я помощник здешнего лесничего…
Женщина сделала шаг назад. Потрохов переступил порог и вошел в прихожую.
— Извините, пожалуйста — смущенно начал он. — у вас тут девушка служит. Так вот я бы хотел… — говоря это, Геннадий с тоской думал, в какое дурацкое положение попадет, если домработница окажется пожилой женщиной. Он провалит все дело…
— Ах, так вы Анютин знакомый… Что ж вы раньше не сказали, — оживилась хозяйка. — Проходите, пожалуйста, не смущайтесь.
«Ну, пронесло»… — перевел дух Потрохов, идя следом за хозяйкой дома. Он споткнулся и опрокинул один из чемоданов, стоявших в комнате.
— Извините за беспорядок. Мы на дачу выезжаем послезавтра. Анюта! — окликнула она, продолжая идти вперед, очевидно, в комнату девушки. Внимательно осматривая все, готовый в любую минуту вступить в смертельную схватку с противником, Геннадий шел следом за этой невысокой женщиной, ведущей его к какой-то Анюте. У двери одной из комнат она остановилась и постучала. Ответа не последовало.
— Анюта! — громко позвала хозяйка. — К тебе пришли! — она толкнула дверь. В комнате было темно, и женщина включила свет. На кровати, поверх покрывала, лежала темноволосая девушка в платье. Одна комнатная туфля была на ноге, а вторая валялась на полу. Девушка крепко спала, и ровное дыхание ее говорило о здоровье. Глядя на спящую, Потрохов мгновенно вспомнил разговор на оперативном, совещании о так внезапно уснувшем пограничнике на посту «Горбатый великан».
— Бедняжка, так устала за день с этими сборами, что свалилась как мертвая. Анюта, Анюта! — звала хозяйка девушку, но та даже не шелохнулась.
Потрохов зорко огляделся, по ничего подозрительного в комнате не заметил.
— Смотрите, ну и спит, не добудишься никак! — с удивлением проговорила женщина.
— Пусть спит, — тихо произнес Геннадий. — Передайте, пожалуйста, что я загляну завтра утром, — и, вежливо распрощавшись с хозяйкой, поспешно покинул квартиру Казанских…
На крыльце он лицом к лицу столкнулся с пожилым человеком. Тот был одет в светлый пыльник, в руках держал чемодан. Шедший за ним мальчик опередил его и, перескочив ступени, громко забарабанил в дверь.
— Мама! мама! — звал он. — Дядя Вася приехал! Открывай же, мамочка!
— Как удачно, — открывая дверь, радостно воскликнула жена Казанского. — Здравствуйте, Василий Захарович! Мы как раз послезавтра собираемся в Приморск. Входите, входите…..
— Здравствуйте, Варвара Михайловна! — душевно поздоровался гость.
Потрохов догадался, что это был Василий Белгородов…
ГЛАВА XXII
Сообщение о происшествии на заводе сильно отразилось на состоянии здоровья и без того измученной Веры Андреевны. Она крепилась через силу, но Ольга и слышать не хотела о том, чтобы оставить мать хотя бы на минуту и поехать на завод. Ольга очень хотела быть сейчас рядом с Владимиром, за судьбу которого страшно волновалась. Она позвонила Майе. Как только подруга приехала, Ольга быстро собралась и убежала.
Майя попыталась развлечь Веру Андреевну беседой, но это плохо удавалось. Ее мысли также были заняты заводом, где, очевидно, находился и Костричкин. Со времени посещения театра они не виделись. Костричкин очень часто звонил, но был чрезмерно загружен работой. А в те недолгие часы, когда он оказывался свободным, как нарочно выпадало дежурство Майи. Она часто вспоминала их беседу и нередко ловила себя па том, что ждет его звонка.
Тревожное положение на заводе пугало Майю. Она всячески старалась не показывать виду, но Вера Андреевна перехватила брошенный ею нетерпеливый взгляд на телефон.
— Не волнуйся, Майя — тихо сказала она. — Тебе-то тем Солее беспокоиться нечего: твой друг — человек бывалый… А вот Владимир наш… Тот может не остеречься… Ведь завод — это его жизнь…
— Да что вы, Вера Андреевна, я вовсе не волнуюсь… Я уверена, что на заводе все уже в порядке и опасность миновала. А насчет Владимира Петровича, то о нем как раз вам беспокоиться и не следует. Опытный человек, фронтовик. Он не может поступить необдуманно.
Вера Андреевна ласково посмотрела на Майю.
Наконец-то раздался звонок. Майя кинулась к телефону, но, спохватившись, протянула трубку Вере Андреевне.
— Да, я, я, Олюшка. Ну что там? — Вера Андреевна очень волновалась.
«Мамочка, — слышался в трубке возбужденный голос Ольги, — звоню с автомата. Только что говорила с Владимиром по телефону. Уверяет, что опасность миновала… Жертв нет, но есть пострадавшие, особенно среди бойцов пожарной охраны. Не волнуйся, мамочка»…
Побледневшая Вера Андреевна передала трубку Майе, а сама в изнеможении опустилась на диван.
«Мама, мама, ты меня слышишь?» — звучал в трубке встревоженный голос Ольги.
— Ольга, я попросила у мамы трубку. Нет, нет, все в порядке, — сказала Майя. — Ты из знакомых никого не видела? — спросила она и покраснела до корней волос. Но Ольга ответила, что там, наверно, все заняты по горло и вряд ли удастся кого увидеть. Она все же поспешила успокоить подругу, что жертв нет, а опасность миновала.
— Ты не знаешь, кто пострадал? — допытывалась Майя.
«Где тут узнать! Говорят, увезли только одного, а остальные продолжают борьбу с огнем. Майя, — тихо сказала она, — почему-то работают в противогазах»…
— Зачем? — встревожилась Майя.
Но Ольга сказала, что в очереди ждут другие, и обещала позвонить попозже.
С минуту Майя стояла с трубкой в руке. Вдруг она припала головой к плечу Веры Андреевны и расплакалась.
— Ну что ты, девочка… — тихо успокаивала ее Вера Андреевна, обнимая и прижимая к себе. — Раз жертв нет, значит, все живы. Напрасно ты так волнуешься, может быть, и нет его на заводе.
— Он непременно там, — сквозь слезы проговорила Майя. — Только там, где самая большая опасность, он и может быть…
— Ну, опасность не всегда там, где ее ожидаешь…
— Вера Андреевна, — спохватилась Майя, чувствуя, что разговор принимает опасное направление, — может быть, вы бы немного вздремнули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Потрохов сориентировался. Справа по опушке леса проходило шоссе. Вдруг оттуда донесся выстрел. Потрохов с товарищами побежала к дороге. Впереди они увидели мчавшегося во весь опор всадника. На нем был ватник и кепи. Потрохов узнал во всаднике того, кто скрылся в подземелье. За убегавшим скакало двое верховых. Потрохов побежал к группе всадников.
— Что произошло? — на бегу крикнул он.
— Угнал, гад, лошадь! Появился, точно из-под земли…
Потрохов не дослушал и вскочил на коня. Мчавшиеся всадники стреляли по беглецу, но он, казалось, был неуязвим. Когда один из преследователей стал настигать удиравшего, тот выстрелил и довольно метко: конь под всадником споткнулся и упал. Беглец, по-видимому, был опытный стрелок.
Город приближался. Уже видны были очертания зданий. Если бандит успеет добраться до города, то скрыться ему там будет легко. Геннадий чувствовал, что лошадь под ним выбивается из сил в этой сумасшедшей скачке, но он все понукал бедное животное. Расстояние между ним и беглецом стало сокращаться. Геннадии прицелился и выстрелил. Всадник покачнулся и на полом ходу свалился на землю, но сразу же поднялся, перебежал небольшой мост через Безымянку и свернул влево. Потрохов видел, как он вскочил в такси и помчался в город. Там, где только что стояло такси, осталась женщина с ребенком на руках. Бандит чуть не сшиб ее с ног, врываясь в машину.
Потрохов со злобой смотрел на удалявшуюся «Победу». Номера ему не удалось разглядеть. Что ж делать? На шоссе — ни одной машины. Тут до слухе Потрохова донесся рокот мотоцикла. Вздох облегчение вырвался из груди Геннадия. На подмогу мчался мотоциклетный пикет из шести машин, находившийся на северо-западной опушке леса. Потрохов соскочил с коня и выбежал на середину шоссе. Мотоциклист, шедший первым, остановился и по знаку Потрохова уступил ему место за рулем, собираясь сесть на багажник, но Геннадий уже сорвал мотоцикл с места и помчался впереди пикета. Пожалуй, такой скорости он еще никогда не развивал. Мотоцикл оглушительно ревел и мчался, как ветер, Необходимо было догнать беглеца прежде, чем он достигнет городской черты. И, хотя расстояние между «Победой» и Потроховым резко сокращалось, Геннадий понял, что не успеет преградить беглецу доступ в город.
Когда «Победа» пересекла городскую черту, уже зажглись уличные фонари. Проехав по улице Широкой несколько кварталов, машина свернула влево по Госпитальной, затем взяла вправо к улице Маяковского Мотоциклисты разделились на две группы и бросились по Госпитальной наперерез «Победе». Потрохов с двумя мотоциклистами последовали за машиной, не вдруг дорогу им пересек трамвай. Когда трамвай отошел, Потрохов увидел «Победу» в окружении любопытных прохожих. Упершись в телеграфный столб, машина с помятыми крыльями стояла поперек улицы. Почти одновременно со всех сторон к «Победе» подкатили мотоциклисты. Потрохов рванул дверцу. На переднем си денье лежал оглушенный водитель. Пассажира не было. Опрошенные Геннадием свидетели аварии беглеца не видели. Потрохов стал тщательно осматривать дома, трехэтажного здания сидел старик-вахтер. Заглянув ворота, Геннадий подошел к старику.
— Вы, случайно, не видели, как машина наехала на столб?
— Как наскочила на столб не приметил. А вот шум слышал, — словоохотливо заговорил старичок. Его седенькая бородка смешно подергивалась, когда он разговаривал. — Пьяный, небось? — полюбопытствовал старик.
— А вы не заметили, в какой двор или дом он вошел?
— Как же, видел! Он бросил машину и, шатаясь, подался вон туда. Видите напротив тот особняк, что рядом с трансформатором?
— Вы точно помните, отец?
— А чего ж тут не помнить? — обиделся старик. — Раз говорю, значит, так оно и есть. — Он сплюнул и повез в карман за куревом.
Дом, на который указал вахтер, выходил фасадом на улицу Маяковского. Это был одноэтажный котельцовый особняк, крытый красной черепицей. В больших окнах белели тюлевые занавески. Потрохов поднялся по ступенькам на крыльцо. Медная табличка на дверях гласила: «Казанский П.Л., профессор».
Это имя хорошо было известно Геннадию. Он слышал его от товарищей по работе, встречал в печати. Однажды даже побывал на публичной лекции профессора со своей подружкой Ларисой, студенткой мединститута. Не ошибся ли старик? Потрохов поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, и около розетки заметил еще не успевшую высохнуть ясно различимую каплю крови. Он достал носовой платок и коснулся им капли. Сомнений быть не могло — кровь!
Потрохов без колебаний нажал кнопку звонка и кивком головы дал знак оцепить дом. Чекисты бесшумно исчезли. Нажав кнопку второй раз, Геннадий нащупал в кармане холодную сталь пистолета. Наконец, в доме послышалась возня, щелкнул замок, и дверь отворилась. Перед Потроховым стояла невысокого роста женщина в нарядном шелковом халате. Вьющиеся каштановые волосы были заплетены в толстую косу. Большие серые глаза, полуприкрытые длинными ресницами, вопросительно смотрели на незнакомца.
— Вам кого? — тихо, как показалось Потрохову, спросила она.
— Здесь живет профессор Казанский? — задал совершенно ненужный вопрос Геннадий и в душе обругал себя за это.
— Да. Но его нет в городе. Он вчера уехал в Приморск на день рождения старого друга и…
— Мне собственно не к нему…
— А к кому же? — женщина удивленно вскинула на него глаза.
— Можно войти в дом? Я все объясню вам.
— Пожалуйста, — нерешительно проговорила она, не двигаясь с места.
— Да вы не волнуйтесь, я не грабитель. Я помощник здешнего лесничего…
Женщина сделала шаг назад. Потрохов переступил порог и вошел в прихожую.
— Извините, пожалуйста — смущенно начал он. — у вас тут девушка служит. Так вот я бы хотел… — говоря это, Геннадий с тоской думал, в какое дурацкое положение попадет, если домработница окажется пожилой женщиной. Он провалит все дело…
— Ах, так вы Анютин знакомый… Что ж вы раньше не сказали, — оживилась хозяйка. — Проходите, пожалуйста, не смущайтесь.
«Ну, пронесло»… — перевел дух Потрохов, идя следом за хозяйкой дома. Он споткнулся и опрокинул один из чемоданов, стоявших в комнате.
— Извините за беспорядок. Мы на дачу выезжаем послезавтра. Анюта! — окликнула она, продолжая идти вперед, очевидно, в комнату девушки. Внимательно осматривая все, готовый в любую минуту вступить в смертельную схватку с противником, Геннадий шел следом за этой невысокой женщиной, ведущей его к какой-то Анюте. У двери одной из комнат она остановилась и постучала. Ответа не последовало.
— Анюта! — громко позвала хозяйка. — К тебе пришли! — она толкнула дверь. В комнате было темно, и женщина включила свет. На кровати, поверх покрывала, лежала темноволосая девушка в платье. Одна комнатная туфля была на ноге, а вторая валялась на полу. Девушка крепко спала, и ровное дыхание ее говорило о здоровье. Глядя на спящую, Потрохов мгновенно вспомнил разговор на оперативном, совещании о так внезапно уснувшем пограничнике на посту «Горбатый великан».
— Бедняжка, так устала за день с этими сборами, что свалилась как мертвая. Анюта, Анюта! — звала хозяйка девушку, но та даже не шелохнулась.
Потрохов зорко огляделся, по ничего подозрительного в комнате не заметил.
— Смотрите, ну и спит, не добудишься никак! — с удивлением проговорила женщина.
— Пусть спит, — тихо произнес Геннадий. — Передайте, пожалуйста, что я загляну завтра утром, — и, вежливо распрощавшись с хозяйкой, поспешно покинул квартиру Казанских…
На крыльце он лицом к лицу столкнулся с пожилым человеком. Тот был одет в светлый пыльник, в руках держал чемодан. Шедший за ним мальчик опередил его и, перескочив ступени, громко забарабанил в дверь.
— Мама! мама! — звал он. — Дядя Вася приехал! Открывай же, мамочка!
— Как удачно, — открывая дверь, радостно воскликнула жена Казанского. — Здравствуйте, Василий Захарович! Мы как раз послезавтра собираемся в Приморск. Входите, входите…..
— Здравствуйте, Варвара Михайловна! — душевно поздоровался гость.
Потрохов догадался, что это был Василий Белгородов…
ГЛАВА XXII
Сообщение о происшествии на заводе сильно отразилось на состоянии здоровья и без того измученной Веры Андреевны. Она крепилась через силу, но Ольга и слышать не хотела о том, чтобы оставить мать хотя бы на минуту и поехать на завод. Ольга очень хотела быть сейчас рядом с Владимиром, за судьбу которого страшно волновалась. Она позвонила Майе. Как только подруга приехала, Ольга быстро собралась и убежала.
Майя попыталась развлечь Веру Андреевну беседой, но это плохо удавалось. Ее мысли также были заняты заводом, где, очевидно, находился и Костричкин. Со времени посещения театра они не виделись. Костричкин очень часто звонил, но был чрезмерно загружен работой. А в те недолгие часы, когда он оказывался свободным, как нарочно выпадало дежурство Майи. Она часто вспоминала их беседу и нередко ловила себя па том, что ждет его звонка.
Тревожное положение на заводе пугало Майю. Она всячески старалась не показывать виду, но Вера Андреевна перехватила брошенный ею нетерпеливый взгляд на телефон.
— Не волнуйся, Майя — тихо сказала она. — Тебе-то тем Солее беспокоиться нечего: твой друг — человек бывалый… А вот Владимир наш… Тот может не остеречься… Ведь завод — это его жизнь…
— Да что вы, Вера Андреевна, я вовсе не волнуюсь… Я уверена, что на заводе все уже в порядке и опасность миновала. А насчет Владимира Петровича, то о нем как раз вам беспокоиться и не следует. Опытный человек, фронтовик. Он не может поступить необдуманно.
Вера Андреевна ласково посмотрела на Майю.
Наконец-то раздался звонок. Майя кинулась к телефону, но, спохватившись, протянула трубку Вере Андреевне.
— Да, я, я, Олюшка. Ну что там? — Вера Андреевна очень волновалась.
«Мамочка, — слышался в трубке возбужденный голос Ольги, — звоню с автомата. Только что говорила с Владимиром по телефону. Уверяет, что опасность миновала… Жертв нет, но есть пострадавшие, особенно среди бойцов пожарной охраны. Не волнуйся, мамочка»…
Побледневшая Вера Андреевна передала трубку Майе, а сама в изнеможении опустилась на диван.
«Мама, мама, ты меня слышишь?» — звучал в трубке встревоженный голос Ольги.
— Ольга, я попросила у мамы трубку. Нет, нет, все в порядке, — сказала Майя. — Ты из знакомых никого не видела? — спросила она и покраснела до корней волос. Но Ольга ответила, что там, наверно, все заняты по горло и вряд ли удастся кого увидеть. Она все же поспешила успокоить подругу, что жертв нет, а опасность миновала.
— Ты не знаешь, кто пострадал? — допытывалась Майя.
«Где тут узнать! Говорят, увезли только одного, а остальные продолжают борьбу с огнем. Майя, — тихо сказала она, — почему-то работают в противогазах»…
— Зачем? — встревожилась Майя.
Но Ольга сказала, что в очереди ждут другие, и обещала позвонить попозже.
С минуту Майя стояла с трубкой в руке. Вдруг она припала головой к плечу Веры Андреевны и расплакалась.
— Ну что ты, девочка… — тихо успокаивала ее Вера Андреевна, обнимая и прижимая к себе. — Раз жертв нет, значит, все живы. Напрасно ты так волнуешься, может быть, и нет его на заводе.
— Он непременно там, — сквозь слезы проговорила Майя. — Только там, где самая большая опасность, он и может быть…
— Ну, опасность не всегда там, где ее ожидаешь…
— Вера Андреевна, — спохватилась Майя, чувствуя, что разговор принимает опасное направление, — может быть, вы бы немного вздремнули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53