— в спокойном голосе Решетова слышалась отеческая укоризна. — Ты сделал, что требовалось, и больше им не нужен. А какой смысл оставлять в живых свидетелей. Дескать, отравился колбасой и концы в воду. Обычный прием диверсантов…
Опустив голову, сгорбившись еще больше, парень сидел не шевелясь.
Его душила бессильная злоба на людей, искалечивших его молодую жизнь, жег стыд перед этим пожилым человеком в полковничьих погонах. А ведь он хотел заявить, но не сделал этого сразу. И вот получилось, что вместо героического поступка он своими действиями, оказывается, помог врагам да к тому же рисковал собственной жизнью. А дядя Степан опять ускользнул…
— В лесу когда был в последний раз? — вдруг спросил Решетов.
Парень поднял голову:
— Когда на задание дядя посылал. Тогда и трубку от него получил.
Вдруг он вскочил на ноги, взволнованно и быстро заговорил:
— Прошу вас, арестуйте этого дядю! Враг он всей советской власти, всем людям на земле… Замучил, проклятый. И во всем прежнем он виноват, а я отдувался… В тюрьму угодил за его грязные дела, а сейчас он снова толкает туда же… Не могу я больше… — голос его перешел в истерический крик: — Разрешите, я убью своими руками гадюку. — Парень зарыдал и уткнулся головой в ладони.
— Успокойся, — рука Решетова мягко коснулась плеча молодого человека. — Теперь слезы не помогут. Бороться надо. Но для того, чтобы действовать наверняка и победить, надо точно знать их замыслы. В этом ты можешь нам помочь, парень.
— Меня зовут Михаилом, а фамилия Дроздов… — прерывающимся от рыданий голосом сказал молодой человек.
— Так-то лучше, Михаил. Сейчас твоя откровенность — верное оружие против диверсантов. Постарайся точно, не упуская ни одной, даже самой малой подробности, рассказать все, что произошло с того самого дня, когда ты получил задание.
— Не думал я, когда уходил от дяди, что буду вот так сидеть перед вами, а они по-прежнему будут разгуливать на воле… Мне казалось… Я был уверен, что сумею выследить главаря и его шайку, и они все очутятся за решеткой. А вышло, что я сам чуть не погиб… — начал Дроздов.
— Не могу не заметить тебе, Дроздов, что более опрометчиво, чем ты поступил, бросаясь в самую пасть зверю и полагаясь только на свои силы, вряд ли можно было поступить. Бороться с врагами надо не в одиночку, а обязательно сообща с людьми, имеющими опыт в такого рода борьбе.
Дроздов рассказал о том, как был вызван в лес и для видимости согласился на требования дяди, а на самом деле решил разузнать их черные мысли и сообщить в органы, чтобы поймать с поличным. Потом по» дробно изложил все, что предшествовало его первой встрече с одним из сообщников, как состоялась эта встреча и чем она окончилась.
— А куда ты девал деньги, полученные от дяди? — прервал его Решетов.
Румянец залил бледные щеки Дроздова.
— Я их оставил у своего хорошего знакомого… товарища, то есть… В любую минуту я их смогу сдать государству.
Решетов невольно улыбнулся. Придвинув к себе телефон, он набрал номер следственного отдела Комитета и попросил прислать ему дело № 207-И.
— Продолжай, Дроздов, — кивнул он парню.
— Встретились мы с этим гадом в Приморске, в ресторане «Шторм». Как вы и говорили, товарищ полковник, трубка эта помогла ему найти меня.
— Фамилия и имя этого человека?
— Я знал только его кличку, «Силач». Мне тоже дали кличку — «Шофер».
— Какой он из себя, этот «Силач»?
— Бритоголовый, среднего роста.
— Ты не запомнил, какого цвета у него глаза, форма носа и вообще другие приметы?
— Глаза серые, нос небольшой, тонкий, с горбинкой. Ну и все, кажется…
— Курит?
— Да, сигареты. Пользуется мундштуком, в виде маленькой трубки. После того как поговорили, мы покинули ресторан, сели в его машину и поехали. С того дня его машиной пользовался и я. Она хранилась на окраине Приморска во дворе одинокого старика. Он работает где-то сторожем. Днем спит, а ночью дежурит. Я почти не встречал его.
— Адрес гаража?
— Пригород Заречный, улица № 27, дом 19. Я долгое время заданий не имел. Шатался в условленных местах, в ресторанах «Шторм», «Волна», «Кавказ», на четырех улицах окраины Приморска. Если в назначенные часы обнаруживал эту машину где-нибудь в условленном месте, доставлял ее в гараж. Кто ею пользовался до меня — это оставалось тайной. Но, видно, хороший шофер: машина всегда оказывалась в полной исправности.
Первое задание было такое: дежурить на извилистой, ведущей к морю дороге и в указанное время при появлении легковом автомашины сменить шофера. Уже рассветало, когда появилась машина. Шофер выскочил из кабины, а я сел за руль. Даже не успел разглядеть его лицо. Помню только, что парень молодой. Потом мчался вниз по этой проклятой дороге, дважды чуть не свалился в пропасть. У скалы «Лошадиное копыто» резко свернул влево и по очень плохой, почти непроезжей дороге добрался до Приморска. За это мне дали пять тысяч рублей. Вручил мне их «Силач».
— Где же ты хранишь деньги? — спросил Решетов.
— Переводил по почте тому же своему товарищу, — опять смутившись, ответил Дроздов. — После выполнения задания я долго прикидывал, как мне докопаться до их главного логова, узнать кого-нибудь, кроме «Силача»? А время между тем уходило…
Дроздов умолк, собираясь с мыслями.
— Что же дальше? — полковник положил перед собой принесенное дело.
— Второе поручение было тоже необычным. Нужно было 5-м трамваем добраться до железнодорожного моста, пересесть на 31-й и доехать до остановки «Кирпичный завод». В заводском переулке, на небольшом пустыре, в семь вечера меня ждала легковая машина. Я должен был доставить ее сюда к двенадцати ночи, оставить на пятом километре шоссе и ночным поездом вернуться в Приморск. Значит, машину должен взять кто-то третий, «Силач»-то оставался в Приморске. Представлялась возможность увидеть еще какое-то лицо, а может, и самого главаря. В пути я надумал доставить машину раньше срока и засесть в каком-нибудь укромном месте Ехать пришлось на новой, незнакомой мне машине. Я постарался запомнить номер. Я сильно волновался, когда возвращался в город. Надеялся, что вижу того человека и, зная номер машины, помогу милиции задержать его. Ну, а «Силача» на любом перекрестке Приморска можно взять.
В назначенное время прибыл за полчаса до срока. Поставил машину, а сам ушел, потом незаметно вернулся и спрятался. Сижу, а кругом ни души. Только автобус проскочил и остановился далеко впереди. Вскоре на шоссе появился человек Он оглянулся вокруг и подошел к машине. При свете фонаря, освещавшего шоссе, я его успел рассмотреть. Высокий, пожилой, а толстый, что аж тройной подбородок свисает. Еле влез в машину.
Я решил пойти в город и рассказать обо всем милиции. Недалеко от шоссе вошел в дежурный гастрономический магазин, чтобы купить себе что-нибудь на ужин. Взял колбасы и хлеба. Но не успел я отойти от магазина и на десять шагов, как столкнулся с «Силачом».
Дроздов взволнованно теребил лацкан халата. Решетов слушал не перебивая.
— От неожиданности я так растерялся, что в первую минуту не мог выговорить ни слова, — рассказывал Михаил. — А он как ни в чем не бывало попросил меня подождать минутку, вошел в тот же магазин и быстро возвратился. Мы вместе зашагали по шоссе. Он сказал, что прибыл сюда в семь часов, тоже по заданию, и в Приморск вернемся вместе. На вокзале «Силач» купил билеты; я вздохнул с облегчением, узнав, что будем ехать в разных вагонах. До прибытия поезда оставалось еще около часа. Мы расположились в разных концах зала ожидания. Пассажиров оказалось немного. «Силач» развернул пакетик и спокойно принялся есть купленную колбасу. Я тоже решил поужинать. Жуя колбасу с хлебом, я не переставал думать о том, как бы незаметно для «Силача» ускользнуть до отхода поезда. Вдруг он поднялся и направился ко мне, но не остановился, а только поставил на скамью баночку с горчицей и пошел дальше. Колбаса, приправленная горчицей, стала намного вкусней…
Дроздов вдруг замолчал и глазами, полными ужаса, уставился на Решетова.
— Товарищ полковник, неужели горчица?..
Решетов утвердительно кивнул головой. Дроздов подавленно умолк.
— Я слушаю тебя, Михаил.
— Это и все, товарищ полковник, остальное вы знаете.
— Нет. Дроздов, еще не все. Но, может, ты устал? Тогда мы отложим до другого раза…
— Очень прошу вас, товарищ полковник, задавайте вопросы. Я готов отвечать.
— Номер машины запомнил?
— Нет. Но я записал его. Записная книжка лежит в кармане моего пиджака.
— Нет этой книжки, Михаил. Она была украдена у тебя еще до отравления… А какого цвета машина, помнишь?
— Шоколадного.
— Узнал бы ты того человека?
— И через десять лет узнаю этого гада!
— Хорошо. Ну, номер приморской машины ты, наверно, помнишь?
— Номера на ней меняли. Их было три. Могу назвать все.
— Нет, это бесполезно. И гараж, и машина давно сменены.
— Но они же не знают, что я выжил! — с надеждой к голосе воскликнул Дроздов.
— Я не уверен в этом, — задумчиво произнес Решетов. — Так кому же ты все-таки адресовал деньги, Миша?
Опустив голову, глядя себе под ноги, Дроздов молчал. Вид у него был настолько удрученный, что нетрудно было догадаться, как неприятна ему тема разговора.
— Мне будет тяжело, если тот человек узнает, что произошло со мной, — не поднимая головы, проговорил Дроздов.
— Любишь? — помолчав, тихо спросил Решетов и невольно улыбнулся, когда увидел, как вскинул голову Дроздов.
— Товарищ полковник, что-нибудь случилось с Галей? — глаза парня впились в лицо Решетова.
— Успокойся, она жива—здорова и по-прежнему любит тебя. Только она оказалась благоразумнее, чем ты. Ну ладно, сам в этом позднее убедишься. Теперь главное — поправиться. Ты можешь нам очень скоро понадобиться.
Решетов оделся и ушел, оставив Дроздова со своими думами.
ГЛАВА XI
Решетов положил телефонную трубку и задумался над словами генерала. За последнее время все явственней ощущалась скрытая деятельность врагов. Генерал требовал точно определить, что находится в коробке, извлеченной со дна моря. После кропотливого изучения эксперт установил, что в ней содержался реактивный запал неизвестного оружия, состоящий из взрывчатки и химического заряда.
Все данные говорили о том, что снаряд обладал огромной разрушительной силой. Над разгадкой снаряда работает исследовательская лаборатория.
Решетов понимал, что такое оружие врагу понадобилось для диверсии против какого-нибудь особо важного объекта. Таким объектом, несомненно, является номерной завод, работающие там люди.
Решетов распорядился усилить охрану номерного завода.
Майор Вергизов и капитан Завьялов с группой спешно вели работу в Приморске. Была обнаружена явочная квартира диверсантов, хозяином которой являлся некий Лукьян Андреевич Запыхало. Прошлое этого человека проливало свет на многое. Однако арестовывать его было еще рано.
Генерал сообщил Решетову об отъезде из Москвы трех служащих иностранной торговой фирмы и обращал его внимание на следующее: органы безопасности располагают данными, что один из них является резидентом разведки. Необходимо установить, кто именно из трех. Было ясно, что приезд трех иностранных служащих — это маневр, цель которого замаскировать разведчика и осложнить наблюдение за ним. Очевидно, что резидент является главным руководителем диверсантов. раз он сам пожаловал сюда, значит враги готовятся к решительным действиям. Очень важно, что сообщат Вергизов и Костричкин об этих людях.
Посещение ими театра давало возможность разведчикам внимательно рассмотреть «гостей» и понаблюдать за ними.
Решетов взглянул на часы: близилась полночь. Как было условлено, Вергизов первым должен вернуться в Комитет. В ожидании товарищей Решетов поднялся из-за стола и распахнул окно. Город сверкал огнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Опустив голову, сгорбившись еще больше, парень сидел не шевелясь.
Его душила бессильная злоба на людей, искалечивших его молодую жизнь, жег стыд перед этим пожилым человеком в полковничьих погонах. А ведь он хотел заявить, но не сделал этого сразу. И вот получилось, что вместо героического поступка он своими действиями, оказывается, помог врагам да к тому же рисковал собственной жизнью. А дядя Степан опять ускользнул…
— В лесу когда был в последний раз? — вдруг спросил Решетов.
Парень поднял голову:
— Когда на задание дядя посылал. Тогда и трубку от него получил.
Вдруг он вскочил на ноги, взволнованно и быстро заговорил:
— Прошу вас, арестуйте этого дядю! Враг он всей советской власти, всем людям на земле… Замучил, проклятый. И во всем прежнем он виноват, а я отдувался… В тюрьму угодил за его грязные дела, а сейчас он снова толкает туда же… Не могу я больше… — голос его перешел в истерический крик: — Разрешите, я убью своими руками гадюку. — Парень зарыдал и уткнулся головой в ладони.
— Успокойся, — рука Решетова мягко коснулась плеча молодого человека. — Теперь слезы не помогут. Бороться надо. Но для того, чтобы действовать наверняка и победить, надо точно знать их замыслы. В этом ты можешь нам помочь, парень.
— Меня зовут Михаилом, а фамилия Дроздов… — прерывающимся от рыданий голосом сказал молодой человек.
— Так-то лучше, Михаил. Сейчас твоя откровенность — верное оружие против диверсантов. Постарайся точно, не упуская ни одной, даже самой малой подробности, рассказать все, что произошло с того самого дня, когда ты получил задание.
— Не думал я, когда уходил от дяди, что буду вот так сидеть перед вами, а они по-прежнему будут разгуливать на воле… Мне казалось… Я был уверен, что сумею выследить главаря и его шайку, и они все очутятся за решеткой. А вышло, что я сам чуть не погиб… — начал Дроздов.
— Не могу не заметить тебе, Дроздов, что более опрометчиво, чем ты поступил, бросаясь в самую пасть зверю и полагаясь только на свои силы, вряд ли можно было поступить. Бороться с врагами надо не в одиночку, а обязательно сообща с людьми, имеющими опыт в такого рода борьбе.
Дроздов рассказал о том, как был вызван в лес и для видимости согласился на требования дяди, а на самом деле решил разузнать их черные мысли и сообщить в органы, чтобы поймать с поличным. Потом по» дробно изложил все, что предшествовало его первой встрече с одним из сообщников, как состоялась эта встреча и чем она окончилась.
— А куда ты девал деньги, полученные от дяди? — прервал его Решетов.
Румянец залил бледные щеки Дроздова.
— Я их оставил у своего хорошего знакомого… товарища, то есть… В любую минуту я их смогу сдать государству.
Решетов невольно улыбнулся. Придвинув к себе телефон, он набрал номер следственного отдела Комитета и попросил прислать ему дело № 207-И.
— Продолжай, Дроздов, — кивнул он парню.
— Встретились мы с этим гадом в Приморске, в ресторане «Шторм». Как вы и говорили, товарищ полковник, трубка эта помогла ему найти меня.
— Фамилия и имя этого человека?
— Я знал только его кличку, «Силач». Мне тоже дали кличку — «Шофер».
— Какой он из себя, этот «Силач»?
— Бритоголовый, среднего роста.
— Ты не запомнил, какого цвета у него глаза, форма носа и вообще другие приметы?
— Глаза серые, нос небольшой, тонкий, с горбинкой. Ну и все, кажется…
— Курит?
— Да, сигареты. Пользуется мундштуком, в виде маленькой трубки. После того как поговорили, мы покинули ресторан, сели в его машину и поехали. С того дня его машиной пользовался и я. Она хранилась на окраине Приморска во дворе одинокого старика. Он работает где-то сторожем. Днем спит, а ночью дежурит. Я почти не встречал его.
— Адрес гаража?
— Пригород Заречный, улица № 27, дом 19. Я долгое время заданий не имел. Шатался в условленных местах, в ресторанах «Шторм», «Волна», «Кавказ», на четырех улицах окраины Приморска. Если в назначенные часы обнаруживал эту машину где-нибудь в условленном месте, доставлял ее в гараж. Кто ею пользовался до меня — это оставалось тайной. Но, видно, хороший шофер: машина всегда оказывалась в полной исправности.
Первое задание было такое: дежурить на извилистой, ведущей к морю дороге и в указанное время при появлении легковом автомашины сменить шофера. Уже рассветало, когда появилась машина. Шофер выскочил из кабины, а я сел за руль. Даже не успел разглядеть его лицо. Помню только, что парень молодой. Потом мчался вниз по этой проклятой дороге, дважды чуть не свалился в пропасть. У скалы «Лошадиное копыто» резко свернул влево и по очень плохой, почти непроезжей дороге добрался до Приморска. За это мне дали пять тысяч рублей. Вручил мне их «Силач».
— Где же ты хранишь деньги? — спросил Решетов.
— Переводил по почте тому же своему товарищу, — опять смутившись, ответил Дроздов. — После выполнения задания я долго прикидывал, как мне докопаться до их главного логова, узнать кого-нибудь, кроме «Силача»? А время между тем уходило…
Дроздов умолк, собираясь с мыслями.
— Что же дальше? — полковник положил перед собой принесенное дело.
— Второе поручение было тоже необычным. Нужно было 5-м трамваем добраться до железнодорожного моста, пересесть на 31-й и доехать до остановки «Кирпичный завод». В заводском переулке, на небольшом пустыре, в семь вечера меня ждала легковая машина. Я должен был доставить ее сюда к двенадцати ночи, оставить на пятом километре шоссе и ночным поездом вернуться в Приморск. Значит, машину должен взять кто-то третий, «Силач»-то оставался в Приморске. Представлялась возможность увидеть еще какое-то лицо, а может, и самого главаря. В пути я надумал доставить машину раньше срока и засесть в каком-нибудь укромном месте Ехать пришлось на новой, незнакомой мне машине. Я постарался запомнить номер. Я сильно волновался, когда возвращался в город. Надеялся, что вижу того человека и, зная номер машины, помогу милиции задержать его. Ну, а «Силача» на любом перекрестке Приморска можно взять.
В назначенное время прибыл за полчаса до срока. Поставил машину, а сам ушел, потом незаметно вернулся и спрятался. Сижу, а кругом ни души. Только автобус проскочил и остановился далеко впереди. Вскоре на шоссе появился человек Он оглянулся вокруг и подошел к машине. При свете фонаря, освещавшего шоссе, я его успел рассмотреть. Высокий, пожилой, а толстый, что аж тройной подбородок свисает. Еле влез в машину.
Я решил пойти в город и рассказать обо всем милиции. Недалеко от шоссе вошел в дежурный гастрономический магазин, чтобы купить себе что-нибудь на ужин. Взял колбасы и хлеба. Но не успел я отойти от магазина и на десять шагов, как столкнулся с «Силачом».
Дроздов взволнованно теребил лацкан халата. Решетов слушал не перебивая.
— От неожиданности я так растерялся, что в первую минуту не мог выговорить ни слова, — рассказывал Михаил. — А он как ни в чем не бывало попросил меня подождать минутку, вошел в тот же магазин и быстро возвратился. Мы вместе зашагали по шоссе. Он сказал, что прибыл сюда в семь часов, тоже по заданию, и в Приморск вернемся вместе. На вокзале «Силач» купил билеты; я вздохнул с облегчением, узнав, что будем ехать в разных вагонах. До прибытия поезда оставалось еще около часа. Мы расположились в разных концах зала ожидания. Пассажиров оказалось немного. «Силач» развернул пакетик и спокойно принялся есть купленную колбасу. Я тоже решил поужинать. Жуя колбасу с хлебом, я не переставал думать о том, как бы незаметно для «Силача» ускользнуть до отхода поезда. Вдруг он поднялся и направился ко мне, но не остановился, а только поставил на скамью баночку с горчицей и пошел дальше. Колбаса, приправленная горчицей, стала намного вкусней…
Дроздов вдруг замолчал и глазами, полными ужаса, уставился на Решетова.
— Товарищ полковник, неужели горчица?..
Решетов утвердительно кивнул головой. Дроздов подавленно умолк.
— Я слушаю тебя, Михаил.
— Это и все, товарищ полковник, остальное вы знаете.
— Нет. Дроздов, еще не все. Но, может, ты устал? Тогда мы отложим до другого раза…
— Очень прошу вас, товарищ полковник, задавайте вопросы. Я готов отвечать.
— Номер машины запомнил?
— Нет. Но я записал его. Записная книжка лежит в кармане моего пиджака.
— Нет этой книжки, Михаил. Она была украдена у тебя еще до отравления… А какого цвета машина, помнишь?
— Шоколадного.
— Узнал бы ты того человека?
— И через десять лет узнаю этого гада!
— Хорошо. Ну, номер приморской машины ты, наверно, помнишь?
— Номера на ней меняли. Их было три. Могу назвать все.
— Нет, это бесполезно. И гараж, и машина давно сменены.
— Но они же не знают, что я выжил! — с надеждой к голосе воскликнул Дроздов.
— Я не уверен в этом, — задумчиво произнес Решетов. — Так кому же ты все-таки адресовал деньги, Миша?
Опустив голову, глядя себе под ноги, Дроздов молчал. Вид у него был настолько удрученный, что нетрудно было догадаться, как неприятна ему тема разговора.
— Мне будет тяжело, если тот человек узнает, что произошло со мной, — не поднимая головы, проговорил Дроздов.
— Любишь? — помолчав, тихо спросил Решетов и невольно улыбнулся, когда увидел, как вскинул голову Дроздов.
— Товарищ полковник, что-нибудь случилось с Галей? — глаза парня впились в лицо Решетова.
— Успокойся, она жива—здорова и по-прежнему любит тебя. Только она оказалась благоразумнее, чем ты. Ну ладно, сам в этом позднее убедишься. Теперь главное — поправиться. Ты можешь нам очень скоро понадобиться.
Решетов оделся и ушел, оставив Дроздова со своими думами.
ГЛАВА XI
Решетов положил телефонную трубку и задумался над словами генерала. За последнее время все явственней ощущалась скрытая деятельность врагов. Генерал требовал точно определить, что находится в коробке, извлеченной со дна моря. После кропотливого изучения эксперт установил, что в ней содержался реактивный запал неизвестного оружия, состоящий из взрывчатки и химического заряда.
Все данные говорили о том, что снаряд обладал огромной разрушительной силой. Над разгадкой снаряда работает исследовательская лаборатория.
Решетов понимал, что такое оружие врагу понадобилось для диверсии против какого-нибудь особо важного объекта. Таким объектом, несомненно, является номерной завод, работающие там люди.
Решетов распорядился усилить охрану номерного завода.
Майор Вергизов и капитан Завьялов с группой спешно вели работу в Приморске. Была обнаружена явочная квартира диверсантов, хозяином которой являлся некий Лукьян Андреевич Запыхало. Прошлое этого человека проливало свет на многое. Однако арестовывать его было еще рано.
Генерал сообщил Решетову об отъезде из Москвы трех служащих иностранной торговой фирмы и обращал его внимание на следующее: органы безопасности располагают данными, что один из них является резидентом разведки. Необходимо установить, кто именно из трех. Было ясно, что приезд трех иностранных служащих — это маневр, цель которого замаскировать разведчика и осложнить наблюдение за ним. Очевидно, что резидент является главным руководителем диверсантов. раз он сам пожаловал сюда, значит враги готовятся к решительным действиям. Очень важно, что сообщат Вергизов и Костричкин об этих людях.
Посещение ими театра давало возможность разведчикам внимательно рассмотреть «гостей» и понаблюдать за ними.
Решетов взглянул на часы: близилась полночь. Как было условлено, Вергизов первым должен вернуться в Комитет. В ожидании товарищей Решетов поднялся из-за стола и распахнул окно. Город сверкал огнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53