- Какие зачеты ты пока не сдал? - спросил Бейкер, а затем повернулся
и заорал: - Эй вы там, заткнитесь! Вы получите свой кофе с булочками не
раньше, чем я освобожусь.
Ник написал: "Геометрия. Математика. Двухгодичный курс языка. Все это
необходимо для того, чтобы поступить в колледж".
- Язык? Ты имеешь ввиду иностранный?
Ник кивнул.
Бейкер рассмеялся и покачал головой.
- Ну и ну! Глухонемой учится говорить на иностранном языке. Не
обижайся, малыш. Ты ведь понимаешь, что я не над тобой смеюсь.
Ник улыбнулся и кивнул.
- Так почему же ты столько скитался?
"Пока я был несовершеннолетним, я не осмеливался оставаться на одном
месте слишком долго, - написал Ник. - Боялся, что меня засадят в другой
приют или что-нибудь в этом роде. Когда же я стал достаточно взрослым,
чтобы найти себе постоянную работу, наступили тяжелые времена. Говорят,
биржевой рынок лопнул, но так как я глухой, то я этого не слышал (ха-ха)".
- Как твои зубы?
Ник пожал плечами.
- Принимал обезболивающие таблетки?
Ник показал два пальца.
- Ну ладно, у меня есть кое-какая бумажная работа по поводу этих
парней. А ты продолжай уборку. Поговорим попозже.
Доктор Сомс, тот самый, который чуть не переехал Ника на своей
машине, зашел к шерифу в половину десятого тем же утром. Это был человек
лет шестидесяти с поредевшими седыми волосами, тощей цыплячьей шеей и
очень острыми голубыми глазами.
- Шеф сказал мне, что ты умеешь читать по губам, - обратился он к
Нику. - А еще он сказал мне, что собирается поручить тебе кое-какую
работу, так что мне лучше удостовериться, что ты не умрешь у него на
руках. Снимай рубашку.
Ник расстегнул свою голубую рубашку и снял ее.
- Боже мой, - сказал Бейкер. - Только посмотри на это.
- Да уж, они постарались как следует, - сказал Сомс.
Живот и ребра Ника по цветовой гамме напоминали восход в Канаде. Сомс
ощупал его и внимательно изучил зрачки его глаз. Под конец он осмотрел
остатки передних зубов Ника.
- Они, должно быть, болят, как сукины дети, - сказал он, и Ник
горестно кивнул. - Ты их потеряешь, - продолжил Сомс. - Ты... - Он чихнул
три раза подряд. - Извините.
Сомс достал из черной сумки стетоскоп.
- А теперь, Джон, твоя очередь. Снимай рубашку.
- Снимать рубашку? Это еще зачем?
- Потому что твоя жена попросила меня тебя осмотреть, вот зачем. Она
думает, что ты болен, и не хочет, чтобы ты заболел еще сильнее. Бог ее
знает, почему. Ну не говорил ли я ей, что когда ты наконец будешь гнить в
могиле, нам с ней не надо будет больше таиться? Ну давай, Джонни. Покажись
нам.
- Это была обычная простуда, - сказал Бейкер, неохотно расстегивая
рубашку. - Сегодня утром я уже чувствую себя отлично. Честное слово,
парень, у меня такое чувство, что ты болен сильней, чем я.
- Не ты будешь указывать доктору, а доктор - тебе. - Пока Бейкер
снимал рубашку. Сомс повернулся к Нику и сказал: - Забавно, похоже, все в
округе свалились от простуды. Миссис Лэтроп заболела, и вся семья Ричи, и
даже Билли Уорнер кашляет в своей камере.
Бейкер вынырнул из своей майки. Когда стетоскоп прикоснулся к его
груди, у него перехватило дыхание.
- Господи, какой холодный! Ты что, держишь его в морозилке?
- Вдохни, - сказал Сомс, нахмурившись. - Теперь выдохни.
Сомс возился с шерифом очень долго. Прослушивал грудь и спину.
Наконец он отложил стетоскоп и осмотрел ему горло.
- Ну? - спросил Бейкер.
Сомс надавил пальцами на подчелюстные железы Бейкера. Бейкер
дернулся.
- Мне даже не надо спрашивать, больно ли здесь, - сказал Сомс. -
Джон, сейчас ты отправишься домой и ляжешь в постель. Это не совет, это
распоряжение врача.
- Амброз, - ответил шериф спокойно. - Ведь ты же знаешь, что я не
могу. У меня на руках трое заключенных, и сегодня их надо отправить в
Кэмден. Прошлой ночью я оставил с ними этого паренька, но больше я так не
поступлю.
- Забудь о них, Джон. Тебе надо подумать о самом себе. Это какая-то
дыхательная инфекция, довольно сильная, судя по звуку, и к тому же
сопровождаемая лихорадкой. Твои дыхательные пути воспалены, Джон, и,
говоря откровенно, это вовсе не шуточки для такого тучного человека, как
ты. Иди и ложись. Если завтра будешь чувствовать себя нормально, отвезешь
их в Кэмден, но лучше бы тебе вызвать патрульную машину, чтобы она забрала
их.
Бейкер виновато посмотрел на Ника.
- Знаешь, - сказал он, - я действительно немного не в своей тарелке.
Может быть, если я немного отдохну...
"Идите домой и ложитесь, - написал Ник. - Я буду осторожен".
- Похоже, лихорадка опять возвращается, - сказал Бейкер, надевая
рубашку. - А я-то думал, что избавился от нее.
- Прими аспирин, - сказал Сомс, запирая на замок врачебную сумку. -
Отвратительная вещь эти инфекции в гландах.
- В нижнем ящике стола лежит коробка из-под сигар, - сказал Бейкер. -
Там деньги на служебные расходы. Можешь пойти в кафе и купить по дороге
обезболивающее лекарство. Только укажи в расписке, сколько денег ты взял.
Я свяжусь с полицией штата, и к концу дня тебя от них избавят.
Ник показал большой палец.
- Я во многом доверился тебе, хоть мы и знакомы совсем недавно, -
сказал Бейкер серьезно. - Но я надеюсь, что ты этого заслуживаешь.
Ник кивнул.
Жена шерифа Джейн Бейкер пришла около шести часов с накрытой тарелкой
в руках и пакетом молока.
"Большое спасибо, - написал Ник. - Как чувствует себя ваш муж?"
Маленькая женщина с каштановыми волосами рассмеялась.
- Он хотел прийти сам, но я отговорила его. После полудня лихорадка
так усилилась, что я испугалась, но к вечеру температура снизилась. Думаю,
что это из-за патрульной полиции штата.
Ник посмотрел на нее вопросительно.
- Они сказали ему, что не могут никого прислать за арестованными до
девяти часов завтрашнего утра. У них был тяжелый день, двадцать или больше
полицейских больны. А те, кто был на службе, транспортировали людей в
госпиталь в Кэмдене и даже в Пайн Блафф. Все вокруг болеют. У меня такое
чувство, что Эм Сомс обеспокоен куда сильнее, чем он хочет это показать.
Она и сама выглядела обеспокоенной.
- Я хочу извиниться перед тобой за моего брата, - сказала она.
Ник смущенно пожал плечами.
- Я надеюсь, что ты останешься в Шойо. Ты нравишься моему мужу и мне
тоже. Будь осторожен с этими людьми.
"Буду, - написал Ник. - Скажите шерифу, что я желаю ему поскорее
поправиться".
- Обязательно скажу.
Потом она ушла, и Ник провел ночь, время от времени просыпаясь, чтобы
проверить своих трех подопечных. Двое местных парней зашли посмотреть, все
ли у него в порядке, и Нику показалось, что оба больны простудой.
Ему снился странный сон. Когда он проснулся, он вспомнил только, как
он шел во сне вдоль нескончаемых рядов зеленой кукурузы, что-то ища и
чего-то опасаясь - чего-то ужасного, что следовало за ним по пятам.
Утром он поднялся рано и начал тщательно подметать дальний конец
тюрьмы, не обращая внимания на Билли Уорнера и Майка Чайлдреса. Когда он
проходил мимо, Билли крикнул ему:
- Рэй вернется, помни об этом. А когда он схватит тебя, то тебе
захочется быть не только глухим и немым, но и _с_л_е_п_ы_м_!
Ник стоял к нему спиной и пропустил большую часть фразы.
В кабинете он взял в руки старый номер журнала "Тайм" и принялся
читать. Он подумал о том, не положить ли ему ноги на письменный стол, но
решил, что это лучший способ нажить неприятности в том случае, если шериф
застанет его в этой позе.
В восемь часов утра он с тревогой стал думать о том, не случился ли у
шерифа повторный приступ лихорадки прошедшей ночью. К четверти девятого он
почувствовал себя очень неспокойно. Он подошел к двери, за которой были
камеры, и заглянул внутрь.
Билли и Майк стояли у дверей своих камер и колотили по прутьям своими
туфлями. Винс Хоган лежал на койке. Он лишь повернул голову и посмотрел в
сторону двери, когда Ник заглянул. Лицо Хогана было смертельно бледным,
лишь на щеках проступал чахоточный румянец. Под глазами образовались
темные мешки. Крупные бисерины пота выступили у него на лбу. Ник
встретился с его безразличным, блуждающим взглядом и понял, что он сильно
болен. Его беспокойство усилилось.
- Эй, чушка, как насчет жратвы? - позвал его Майк. - Старине Винсу,
похоже, нужен доктор.
Ник кивнул и вышел, пытаясь сообразить, что же ему теперь делать. Он
склонился над письменным столом и написал записку: "Шериф Бейкер! Я ушел
за завтраком для заключенных и за доктором Сомсом для Винсента Хогана.
Похоже, он действительно сильно болен, а не притворяется. Ник Андрос".
Он оставил записку в центре письменного стола. Потом, засунув блокнот
в карман, вышел на улицу.
Главная улица Шойо выглядела странно безлюдной, словно это было
воскресное утро. На стоянках перед магазинами почти не было машин.
Скобяная лавка вроде бы работала, но окна банка по-прежнему были закрыты
жалюзи, хотя пошел уже десятый час.
Ник повернул направо и отправился к стоянке грузовиков, которая
находилась в пяти кварталах от тюрьмы. На углу третьего квартала он
заметил, что навстречу ему едет, медленно виляя из стороны в сторону,
машина доктора Сомса. Ник энергично замахал, не будучи уверенным, что Сомс
остановится, но машина прижалась к обочине. Вид доктора, который даже не
вышел из машины, потряс Ника. С того времени, как Ник видел его в
последний раз добродушно подшучивающим над шерифом, доктор постарел лет на
двадцать. Одной из причин этого была крайняя усталость, но усталость не
могла быть единственной причиной - даже Нику это было ясно. Как бы в
подтверждение его мысли, доктор извлек из кармана носовой платок и
несколько раз чихнул. Кожа его так блестела и была такой желтой, что он
был похож на труп.
Потом Сомс сказал:
- Шериф Бейкер мертв. Если ты за этим останавливал меня, то забудь о
нем. Он умер в начале третьего утра. А теперь заболела Джени.
Глаза Ника расширились. Шериф Бейкер мертв? Но ведь вечером приходила
его жена и сказала, что ему лучше. И она... она прекрасно выглядела. Нет,
это просто невозможно.
- Мертв, как бревно, - сказал Сомс, словно услышав мысли Ника. - И не
он один. За последние двенадцать часов я подписал двенадцать свидетельств
о смерти. И у меня есть список из двадцати человек, которые умрут к
полудню, если Бог не проявит свою милость.
Ник вынул блокнот из кармана и написал: "Что с ними со всеми?"
- Я не знаю, - сказал Сомс, медленно комкая листок. - Но, похоже, все
в городе заболевают этой штукой, и никогда в жизни я не был так испуган. Я
и сам заразился, но сейчас я больше всего страдаю от усталости. Я уже не
молод. Я не могу безнаказанно работать много часов подряд. - Нотка
усталого, тревожного раздражения появилась в его голосе, но Ник, к
счастью, не мог ее слышать.
Сомс вышел из машины, опираясь на руку Ника.
- Пошли вон на ту скамейку, Ник. С тобой хорошо разговаривать. Я
думаю, ты и сам знаешь об этом.
Ник указал в сторону тюрьмы.
- Никуда они не денутся, - сказал Сомс. - А если они больны, то их
можно смело занести в мой список.
Они сели на ярко-зеленую скамейку.
- Простуда и жар, - сказал Сомс. - С десяти часов прошлого вечера.
Раньше была только простуда. Слава Богу, что хоть поноса нет.
"Вам надо идти домой и прилечь", - написал Ник.
- Так я и сделаю. Я просто хотел сначала отдохнуть несколько минут...
- Его глаза сомкнулись, и Ник подумал, что он заснул. Ник поразмыслил о
том, стоит ли ему теперь идти на стоянку грузовиков за завтраком для Билли
и Майка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136