Укия вскрикнул и попытался отодвинуться, но сильные руки поймали его и зажали рот, подавляя рычание.
— Тише, Волчонок, не разбуди соседей. Это я. Да, голос Ренни, и запах его, но лицо чужое.
— Ренни?
— Да, Волчонок, это я. Просто я замаскировался.
Эти слова вызвали лавину чужих воспоминаний. Острая боль, с которой подбородок и скулы сдвигаются, имитируя чужое лицо; вкус крови того, в кого превращаешься; удивление, когда смотришь на себя в зеркало, а видишь кого-то совсем другого. Укия всмотрелся в широкое азиатское лицо с миндалевидными глазами и кивнул.
Ренни отпустил его, сел на край кровати и бросил на тумбочку ключи.
— Зачем тебе маскироваться?
— Не хочу привести к тебе хвост. Если бы мы увезли твою семью, всем было бы спокойнее, но у нас и на свои дела времени не хватает.
Укия нахмурился. Ах да, Хеллена сказала, что его убили, хотя он и не помнит, как это случилось.
— Зачем ты приехал?
— Где дистанционный ключ?
— В безопасном месте.
Укия не хотел, чтобы Стая знала о ферме, и уклонился от прямого ответа.
— Гекс забрал три твои памяти. Твои тайники теперь опасны.
Юноша дернулся в ужасе, сел — и потерял сознание. Придя в себя, он понял, что пробел в памяти увеличился, и снова попытался сесть.
— Мамы и сестра! Надо их предупредить… Ренни прижал его к постели с пугающей легкостью: только теперь Укия понял, насколько слаб.
— Мы предупредили твою единственную любовь, и она начала заниматься защитой твоей семьи еще до того, как мы забрали твое тело. Волчонок, мы заботимся о своих и об их семьях тоже.
— Ключ в моем древесном доме. Там есть дырка, я в нее всегда складывал сокровища. Он там.
Вожак Стаи улыбнулся, показав ровные белые зубы.
— В древесном доме!.. Твоя любовь сказала, что Гекс вытянул из тебя только «он на дереве». Сейчас он должен выть от злости, обыскивая Шенли-парк! Твоя любовь ничего не поняла, поймет ли семья?
— Они поймут, и Макс поймет. Они знают, что для меня есть дерево — и все остальные деревья. Индиго была в древесном доме, но она не знает, насколько он важен для меня. Надо будет ей рассказать, ей лучше знать такие веши.
Ренни рассмеялся и взъерошил ему волосы.
— По крайней мере ты выбрал женщину со стальными нервами. Она оплакала тебя и обратила холодную ненависть на твоих убийц. «Трибот» закрыт, накрыли две берлоги Гекса, и все Твари погибли в перестрелках. Говорят, она прослеживает все финансовые операции «Трибота» и напустила на них службу внутренних расследований. Гекс еще пожалеет, что встал у нее на пути.
— Они ее просто убьют.
— Нет, что ты! Она же может носить внука Прайма. Твари Гекса скорее прикончат друг друга, чем коснутся ее хотя бы пальцем. Ты выдумал замечательную правду, а в конце поручил ее нашим заботам.
— Да? — Укия потряс головой. — Ничего не помню.
— Но ты это сделал. С тех пор мы присматриваем за ней, и знаешь, смотреть, как она расправляется с Гексом, — чистое удовольствие.
И тут юноша понял, что все вышеописанные действия требуют времени.
— Сколько я провалялся?
— Два дня. Ты приходил в себя вчера и вот сегодня.
— Значит, если Онтонгард подчинил себе мои памяти, дистанционный ключ у них.
— Вряд ли у них это получится. Мы тут заботились о твоих памятях, и скажу тебе, они жутко упорные.
— Твои тоже были не сахар.
Так у них изломанная ДНК, их можно заставить подчиниться, а твои — бесшовные, неуязвимые. Хеллена им нравится, но даже с ней они не хотят соединяться. Мы думали, так будет только возле тебя, но когда мы их вынесли, все повторилось.
— Значит, они не работают.
— Как память — нет.
— Как еще их можно использовать?
— Я знаю три способа, ни об одном мне не хочется думать, но они могут попробовать их все.
— Я даже спрашивать боюсь.
— Во-первых, с их помощью можно сделать Тварей. Одна мышь — одна Тварь, и успех им гарантирован, поскольку ты производитель. Правда, вместе с воспоминаниями Тварь получит твои силу воли и упорство, так что Гексу придется пытать ее, чтобы что-нибудь узнать.
— О Боже, нет. — Укия начал вставать, и Ренни снова придержал его. — Я должен помешать ему.
— Прошло два дня, если он смог захватить кого-нибудь, то дело уже сделано. Хотя твоя любовь взялась за него так, что у него нет на это ни сил, ни времени. Так или иначе, тут уже ничего не изменишь.
— Что еще?
Вожак показал на свое лицо-маску.
— Одна мышь даст Онтонгарду достаточно информации, чтобы они смогли замаскироваться под тебя.
— Зачем им это нужно? Чего они добьются?
Ренни покрепче взял Укию за плечо.
— Семья думает, что ты умер, но Гекс-то знает, что ты выжил. Таким образом он сможет взять заложников.
Юноша задергался в его руках, едва не завыл:
— Пусти! Пусти меня!
— Я же сказал, твоя Стальная Леди увезла твою семью в безопасное место. Лежи спокойно, себе же хуже делаешь, — тихо зарычал Ренни.
— А как же Макс, Индиго?
— Мы присмотрим за твоей любовью, не волнуйся.
— А Макс?
Ренни глубоко вдохнул, потом выдохнул — совсем как Макс, когда думал о чем-то очень неприятном.
— Мы найдем твоего напарника и будем защищать его, Волчонок. Мы собираем всю Стаю, чтобы выслеживать Гекса, Гончие Ада уже приехали. Люди у нас будут.
— Обещай мне.
— Мы найдем и защитим его.
Укия упал на постель. Где-то на границе видимости в такт сердцебиению пульсировала мгла, он понимал, что встать не сможет, как бы ни хотел.
— А третий способ?
— Мышь можно вырастить во взрослого человека. Это требует времени, но Гекс привык, что оно всегда работает на него. Так он получит производителя, и вообще это удачная мысль — у него не будет твоих воспоминаний, а значит, и силы характера. В руках Онтонгарда он станет послушной игрушкой.
— У него не будет воспоминаний?
— Чтобы вырасти, мышь опорожняет хранилище памяти. Чем больше она растет, тем меньше остается воспоминаний, а когда вырастает во взрослого человека, его память остается пустой.
— Это теория? Или вы так уже делали?
— Мы вырастили Медведя из его мыши, это заняло примерно двадцать лет. Потом одна из его Тварей поделилась с ним памятью. Это лучшее, что мы смогли придумать.
Укия подумал, что в последнее время его жизнь стала слишком сложной.
В дверь постучали. Ренни поднял голову, сузив глаза и раздувая ноздри, потом успокоился.
— Это Хеллена с припасами.
Она принесла ему одежду, пакеты с продуктами, в том числе сыр, и горячей еды.
— Когда проснешься, будешь уже на ногах. — Ренни глазами указал на ключи на тумбочке. — Я привел из Киттаннинга твой мотоцикл и оставил в гараже Кауфманна, на верхнем уровне. Хорошая машина.
— Спасибо. — Укия зевнул. — Если найдете моих Тварей, вы ничего им не сделаете?
— Конечно, нет. — Хеллена забрала у него тарелки и снова укутала. — Они — Стая, а Стая о своих заботится.
Подоткнув одеяло, она поцеловала его в лоб.
— Так мы стараемся остаться людьми.
Он проснулся в одиночестве, Хеллена и Ренни уехали. Мышей тоже не было видно, вначале Укия даже решил, что вожак забрал их с собой, потом вспомнил, как они соединились с ним во время сна. Хоть и слегка смазанно, но теперь он помнил все свое столкновение с Онтонгардом.
Все его мышцы словно закоченели, но, если не считать шрамов, он был в полном порядке. Детектив принял горячий душ, а когда одевался, заметил записку на фирменной бумаге «Хилтона». Память Стаи опознала элегантный наклонный почерк как принадлежащий Хеллене. В записке говорилось:
Есть опасность, что ключ попал в руки Онтонгарда. Надо найти Гекса, иначе все пропало. Береги себя. Онтонгард побывал на ферме.
Укия схватил ключи, бумажник, сотовый телефон и кинулся к мотоциклу. Через минуту он уже ехал по направлению к дому.
По двору были разбросаны мертвые собаки, лужи крови отмечали места, где убили кого-то размером побольше; впрочем, его унесли. Дом абсолютно пуст, куда уехала семья, непонятно. Укия взобрался в древесный дом и проверил тайник. Там успели побывать Ренни, Онтонгард и Макс. Интересно, кто первый? Ренни был последним. Может быть, Макс услышал рассказ Индиго и сразу отправился сюда? Или ключ нашел Онтонгард, а Макс приехал позже? Его телефон все еще не отвечал.
Укия ринулся в Питтсбург по 1-79, чтобы разыскать его.
Офис оказался разгромлен. Он шел между обломками и по ним, стараясь не плакать. Старинные часы разбиты, стол Фрэнка Ллойда Райта перевернут, ящики валяются на полу, стенные панели содраны. Юноша поднялся в свою комнату: вся одежда на полу, шкаф поломан. Он поднял футболку с надписью «Частный детектив»: ее порвали просто от злости. Перебрав все футболки, он нашел две целые, снял новую жесткую рубашку и облачился в черную футболку.
Двери всех четырех гаражей оказались открыты, ни одной машины не было. В оружейном сейфе лежал только сотовый телефон Макса с севшим аккумулятором, напольный сейф сняли и унесли. Укия упал на ступеньки и позвонил Индиго, но ее автоответчик сообщил, что агент Женг звонков не принимает. Тогда он позвонил в справочную, попросил телефон дежурного по ФБР и позвонил туда.
— ФБР слушает,
— Могу я поговорить со специальным агентом Женг?
— Простите, специальный агент Женг звонков не принимает. Может быть, кто-то другой может вам помочь?
— Я ее жених. Скажите, могу я хоть как-то с ней переговорить?
Сэр, ее спрашивают люди, которые представляются всеми возможными и невозможными членами ее семьи. Если хотите взять у нее интервью, попытайтесь позвонить в отдел отношений с общественностью. Соединить вас с ними?
— Нет.
Только сейчас он заметил, что на крыльце лежат газеты за последние три дня. Укия поднял ту, которая вышла на следующий день после его смерти, и она открылась на громадной фотографии: Индиго обнимает его тело. «Он погиб, спасая агента ФБР».
Господи, какой кошмар! На носу вторжение инопланетян, его семья пропала, Макс пропал, Индиго не отвечает на звонки. Укия снова взял телефон. В памяти пятьдесят семь номеров, первые три — дом, контора и Макс. Чино — четвертый. Он поднял трубку с первого звонка:
— Эй, кто это? Ты говоришь с телефона Укии!
— Чино, это Укия. Мне нужен Макс.
— Что за чушь? Я видел, что произошло на ферме.
— Что там произошло, Чино?
— Укия мертв. Я все видел. Я навсегда с ним попрощался.
— Ладно, Чино, давай не будем о том, кто я. Ты знаешь, что контору взломали?
— Что? — Перемена темы на минуту смутила его. — Макс просил не ходить туда.
— Туда приходили плохие парни и устроили разгром. Если ты не веришь, что я Укия, может, все-таки вызовешь мастера поставить замок на входную дверь? Ее взломали, и она стоит открытая. И постарайся найти плотника, чтобы стенные панели поставили на место, а то эти сволочи их ободрали. И вызови кого-нибудь убрать кухню: они выбросили все продукты на пол три дня назад, и теперь там воняет. Кстати, и продуктов можешь купить. Возьми ручку, я дам тебе пин-код фонда непредвиденных расходов и оставлю пластиковую карту. — Диктуя код, Укия положил карту в почтовый ящик. — Вот, карточка в почтовом ящике. И пусть кто-нибудь съездит на ферму моих мам, то есть мам Укии, и похоронит собак. В ста футах на север от псарни скала, под ней мы хоронили всех собак. Ты сможешь это сделать?
В трубке долго было тихо, потом Чино испуганно спросил:
— Укия, это ты, да?
— Да, Чино, это я. Все это трудно объяснить, но скажи, я был когда-нибудь нормальным человеком?
— Нет…
— Ты видел Макса? Его телефон в конторе, а я уже три дня пытаюсь выйти на него. И машин нет.
— Про машины я ничего не знаю. Я был с ним в Вилинге, когда ты позвонил, из Западной Виргинии мы просто летели — и все равно опоздали. Ты был холодный, такой холодный. Ты хороший парень, нельзя было с тобой так поступать! Агент Женг сказала, тебя убили потому, что ты что-то спрятал и не признавался, где оно. Сказал только, что оно на дереве, и Макс вдруг бросился на ферму.
Значит, ключ у Макса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37