Господи, я и забыла совсем. Вы ей на работу позвоните. Или нет, я сама!
Какое-то беспокойство охватило ее вдруг.
Альбина Афанасьевна легко вскочила со стула и побежала в коридор, где был телефон. Валя остался сидеть, чутко прислушиваясь к доносившемуся разговору.
— Музу Леснову, пожалуйста, — попросила Альбина Афанасьевна. — Как так
— нет?.. — переспросила она упавшим голосом. — Ну, мать говорит… Откуда же я знаю?.. — И вдруг сорвалась на крик: — Взрослая она, взрослая! Я ее за ручку не вожу!.. Коллектив называется!.. Плевать вам на всех! Плевать!..
Она просто задыхалась от боли и ярости.
Денисов кинулся в коридор и стал отнимать у нее трубку. Но Альбина Афанасьевна не отдавала и все кричала в полном исступлении, кричала, хотя из трубки уже неслись короткие, равнодушные гудки.
— …Плевать!.. Уроды!.. Сволочи!.. Что вам она!..
В комнате заплакал ребенок. Тогда Альбина Афанасьевна швырнула трубку с такой силой, что Валя еле успел ее подхватить, и с воплем кинулась в комнату.
— Сиротиночка моя!.. Брошеная!.. Всеми брошенная!.. Господи-и, жизнь эта проклятущая!..
В ту же минуту она выскочила обратно, держа ребенка в руках, голые ножки болтались из-под ее руки. Вид у нее был совершенно безумный, накрашенные губы тряслись, в расширенных глазах стояла какая-то злобная растерянность. Она пронзительно на одной ноте кричала:
— Идем!.. Искать идем!.. Гадину нашу!.. Сволочь!.. Тряпку половую!..
Ребенок истошно кричал, извиваясь у нее в руках.
— Успокойтесь… Альбина Афанасьевна… Нельзя же так… — говорил Денисов, безуспешно пытаясь ее удержать или хотя бы взять ребенка.
Он был совершенно ошеломлен всем происшедшим.
— А-а-а!.. Гадина!.. Где она?!. Где?!. — кричала Альбина Афанасьевна, продолжая метаться по передней и комнате в поисках каких-то вещей.
И тогда Валя вдруг сам крикнул несвойственным ему тонким, каким-то пронзительным голосом:
— Тихо!..
Альбина Афанасьевна внезапно умолкла, испуганно поглядела на него и начала медленно сползать по стене на пол, крепко прижимая к себе утихшего ребенка. И уже на полу, съежившись в комок, безудержно разрыдалась. Припадок кончился.
Денисов облегченно вздохнул, забрал из ее рук ребенка, отнес в кроватку, укрыл и тут же вернулся в переднюю. Там он поднял с пола Альбину Афанасьевну, отвел ее на кухню, и она тяжело опустилась на стул, всхлипывая и что-то бормоча. Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя и уже осмысленно посмотрела на Валю.
— Часто это с вами бывает? — жестко спросил он.
— Когда сил больше не хватает… я ее ненавижу… Она мне всю жизнь искалечила… и вон ей тоже калечит, — Альбина Афанасьевна кивнула в сторону комнаты, где спала девочка, и сквозь стиснутые зубы повторила: — Ненавижу…
— Между прочим, это ваша дочь, — заметил Валя с неприязнью.
— Будь она проклята! Не дочь она мне! Змея, вот она кто!
— Сами такую воспитали. Еще и пример, наверное, подавали.
— А что? Если эта тварь появилась, так мне уже…
— Хватит, — оборвал ее Валя. — Сами не слышите, что говорите. Лучше подумайте, где она сейчас может быть со своим Колей, у кого? Подумайте же, — повторил он с силой. — Найти их надо.
Альбина Афанасьевна умолкла, обиженно поджала губы, потом вяло убрала падавшие на лоб волосы, провела ладонями по щекам, словно смывая с себя что-то, и задумчиво сказала:
— Вот Нине не звонила. Может, она знает, где они. А я так ума не приложу, честно вам говорю. — И с вновь накипающей злостью добавила: — И не хочу знать. Не хочу. И видеть ее тоже не хочу. Пропади она пропадом, тварь…
— Ладно, — сказал Валя устало. — Я пошел.
В передней он медленно оделся. Альбина Афанасьевна осталась на кухне. Он крикнул ей «до свидания» и вышел на лестницу. Тут только Валя почувствовал, как он устал. Но следовало немедленно ехать в ресторан и повидать Нину. Его вдруг тоже охватила тревога. Надо искать эту чертову девку. Уж не случилось ли чего-нибудь с ней?
Денисов опять спустился в метро, долго несся в грохочущем, полупустом вагоне, потом вышел, поднялся по длиннейшему эскалатору на поверхность, на улице торопливо подбежал к остановке троллейбуса и стал в короткую очередь. Вообще-то говоря, надо было бы что-то перекусить, даже под ложечкой начало сосать. Да и передохнуть бы не мешало. Но Валю уже било какое-то лихорадочное нетерпение.
Вначале он думал только о том, чтобы получить хоть какие-нибудь сведения о Музе. Мысли были деловые и четкие. Но по мере приближения к цели своей поездки Денисов стал вдруг помимо воли ощущать какое-то радостное возбуждение.
Он соскочил с троллейбуса и, торопливо перебежав улицу на красный глаз светофора, оказался наконец возле ресторана.
Зайти и сначала пообедать? Но Валя немедленно отверг эту малодушную мысль. Потом, потом. А может быть, Муза уже на работе? Проспалась после ночной гульбы и явилась? Мамочка ей цену знает, между прочим. Да и самой мамочке такая же цена, если на то пошло.
Директора на месте не оказалось, но Денисова тут уже знали, и потому он спокойно расположился в директорском кабинете, после чего пригласил к себе Нину.
Девушка прибежала почти мгновенно и, прикрыв за собой дверь, еще не отдышавшись, сказала:
— Ой, как хорошо, что вы пришли.
— У вас что-нибудь случилось? — немедленно встревожился Валя.
— Нет, нет, у меня все в порядке, — не то извиняясь, не то успокаивая его, поспешно ответила Нина. — Но вот… я хотела посоветоваться… Я что-то ничего не понимаю… А мне показалось, вы так внимательно отнеслись…
Нина сидела перед столом, опустив глаза и пытаясь преодолеть смущение.
— Что же все-таки случилось? — уже спокойнее поинтересовался Валя.
— Помните, я вам рассказывала о своей подруге, Музе?
— Ну да, да, конечно, — Валя снова заволновался.
Как только он зашел в ресторан, то сразу спросил о Музе и узнал, что та на работе так и не появилась. Впрочем, ему тут же сообщили, что с ней это случается не в первый раз, как порой и с другими. Кто сам заболеет, у кого ребенок заболеет или что-нибудь случится дома. И сообщают, представьте, порой только на следующий день. Так отсутствие Музы ни у кого не вызывало тревоги или возмущения. А если бы Денисов сказал, что она и дома не ночевала, то это вызвало бы у всех только улыбку.
— Так вот, — волнуясь, продолжала Нина. — Сегодня Муза на работу не вышла, а час назад мне позвонила.
— Вам?! — невольно вырвалось у Вали.
— Ну да, — удивленно посмотрела на него девушка. — Мне. Прямо на работу позвонила. И вы знаете, что она мне сказала? «До свидания, говорит, Ниночка». И заплакала. Представляете?
— И все?
— Нет. Еще сказала, что на работу больше не придет. И вообще уезжает. Совсем. А куда, сама не знает. Вот что главное.
— Как это так, сама не знает? — недоверчиво спросил Валя.
— Вот так и не знает. Коля ее куда-то увозит. Она мне шепотом сказала — он, наверное, рядом где-то был, — что грозится убить, если она с ним не поедет. Говорит: «Представляешь? Жутко так любит».
— Да-а, — ошеломленно произнес Валя. — Выходит, час назад она еще была в Москве, еще не уехала?
— Ну конечно, — подтвердила Нина и с тревогой посмотрела на Валю. — Но что теперь делать, как вы думаете? Ведь я чувствую, она только из страха с ним едет. Я прямо не знаю, может быть, в милицию сообщить?
— А откуда она звонила, не сказала?
— Нет…
— И никаких вещей с собой она не берет разве?
— Вот я ей тоже сказала: «Возьми хоть что-нибудь с собой. А остальное я тебе потом пришлю». А она опять заплакала и говорит: «Коля не разрешает. Потом уж». Ну, просто какие-то оба ненормальные.
— Вы не знаете, почему этот Коля так срочно уезжает?
— Понятия не имею. И как он смеет…
— Ниночка, одну минуту, — оборвал ее Валя и решительно взялся за телефон.
Время терять было нельзя, хотя присутствие Нины, конечно, осложняло предстоящий разговор. Но не выставлять же ее срочно из кабинета. Да и придавать какую-то особую секретность своему разговору тоже не следовало.
Валя торопливо набрал номер и сказал:
— Это Денисов. Федор Кузьмич у себя?.. Ага. — Он быстро нажал на рычаг и тут же набрал новый номер. — Федор Кузьмич?.. Это Денисов. Я из ресторана говорю. Напротив меня сейчас сидит подруга официантки Лесновой… Да, да. Она говорит, что Леснова ей час назад звонила. Увольняется с работы и уезжает из Москвы прямо сейчас. Какой-то, понимаете, Коля ее увозит и даже вещи взять не дает. Это уж черт знает что… Ничего не известно… Да, час назад были в Москве еще. Это же вопиющее нарушение дисциплины. Нет, директор еще не знает… Конечно, сам решит. Это я вам в порядке информации звоню, раз уж трест меня послал…
Валя с минуту еще напускал всякого «служебного» тумана и, наконец с облегчением положив трубку, строго посмотрел на Нину.
— Безобразие все это, — сказал он. — Начальство само в милицию позвонит. Ай да Муза! Мне Сергей Иосифович тоже о ней не очень-то хорошо говорил. Выходит, вполне объективен был, вот ведь что.
— Про него тоже не очень-то хорошо можно говорить, — обиженно произнесла Нина.
— Говорить все, конечно, можно, но тут факты вон какие, — возразил Валя. — А кстати, Муза вам ничего не говорила о некоем Гвимаре Ивановиче?
— Говорила…
— А что именно, если не секрет?
— Что он хочет на ней жениться. Что богатый очень. Кольцо ей подарил, цветной телевизор. Она помешана на всяких вещах, больше ничего этой дурочке не надо, — с досадой закончила Нина.
— Была бы помешана, так к Гвимару Ивановичу ушла. А она с Колей едет. Выходит, дело не в богатстве.
— Ой, да, конечно! Я же вам говорю: она боится его, вот и едет.
— А может, очень любит?
— Нет, боится. Я же по голосу поняла.
— Ну, а кто же такой этот Гвимар Иванович, где работает, не знаете?
— Он, кажется, тоже приезжий. В Москву в командировку приезжает, вот как этот Коля. На какую-то фабрику, что ли. Коля и его грозил убить. Он прямо как сумасшедший влюблен. Тут Муза нисколько не преувеличивает.
— Влюблен-то он, может быть, и влюблен, — с сомнением произнес Валя. — Но только тут что-то и еще есть. Впрочем, — спохватился он, — меня это не касается. Просто случай какой-то удивительный.
Он с опаской подумал, что Нина может его сейчас спросить, а откуда он, собственно говоря, знает этого самого Гвимара Ивановича, о котором он только что так неосторожно заговорил. И что в этом случае следовало ему ответить, Валя решительно не знал. О Гвимаре Ивановиче ему только что сообщил Кузьмич, сообщил на всякий случай, для ориентировки, а вовсе не для того, чтобы он вот так, сразу, бухнул свой дурацкий вопрос. Да, такой опрометчивости с Денисовым раньше никогда не случалось.
К счастью, девушка так была взволнована судьбой подруги, что не обратила внимания на странный вопрос, который ей задал инспектор из треста. Только бы она потом не вспомнила про этот вопрос.
Через минуту Денисов уже торопливо простился с Ниной и выскочил из ресторана, так и не успев там пообедать. Только на улице он подумал, что даже не условился с Ниной о новой встрече. Собственно, и повода для этого никакого не было. А просто так… На это Валя не решился. Впрочем, все эти сомнения лишь мелькнули у него в голове, оставив какой-то горький и беспокойный осадок на душе. И сразу же другие мысли захватили его, тревожные, лихорадочные, безотлагательные. Что случилось с Музой? Куда этот Чума увозит ее? И какую роль во всем этом играет таинственный Гвимар Иванович?
Денисов еще не знал, какие открытия ожидали меня в этот день.
Как только кончается оперативка у Кузьмича, я поспешно направляюсь в свою комнату и звоню Егору Ивановичу Савельеву, участковому инспектору, доброму моему знакомому, который знает интересующий меня район как свои пять пальцев. И мы уславливаемся о встрече.
Я преподношу Егору Ивановичу малоприятную новость: на его территории, видимо, произошло убийство. И он об этом даже не знает, вот еще в чем заключается для Егора Ивановича дополнительная неприятность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68