Вы когда-нибудь просматривали свои старые пресс-конференции, мисс Хейз? Вы когда-нибудь видели себя на пленке? Вы умеете преподносить информацию в нужном свете. Вы умеете делать это получше иных политиков. Всегда хладнокровная, уравновешенная, логичная, вы обстоятельно рассказывали публике, что произошло с вами, с Мег и Кэрол. Умело напоминали людям, что в следующий раз это может случиться с их дочерьми.
Вы не просто вставляли себя в эту историю. Вы сами и становились этой историей. Даже я сочувствовала вам и двум другим женщинам. Черт, в день ареста Эдди Комо несколько журналистов даже выпили за ваше здоровье. Но это было до Сильвии Блэр. Бесспорно, вы несете ответственность за то, что произошло вчера. Вполне возможно, если бы вы так не кипятились, полиция провела бы более тщательное расследование. Возможно, если бы полиции не пришлось тратить столько времени и сил на то, чтобы реагировать на ваше появление в теленовостях, они бы уделяли больше внимания делу. Спросите вашего друга Гриффина.
— Я тоже люблю тебя, Морин, — отозвался Гриффин.
Она сверкнула белозубой улыбкой.
— Вот что придает моей работе такую значимость.
— Нет неопровержимых доказательств того, что Эдди Комо невиновен, — настаивала Джиллиан.
— Расскажите это Сильвии Блэр.
— Это мог быть подражатель.
— Вы хотели бы публично заявить об этом?
Джиллиан промолчала.
— Я так и думала, — кивнула Морин. — Да, именно так я и думала!
Они с Джимми залезли в свой микроавтобус. Пришли, увидели, победили. Перед тем как захлопнуть дверь, Морин весело помахала им рукой.
— Не надо вам слушать ее репортаж, — сказал Гриффин, когда фургон телевизионщиков скрылся из виду.
Джиллиан улыбнулась:
— Но я все равно буду слушать. И Мег с Кэрол тоже будут. Посреди ночи мы только и сможем думать о том, что она сказала. Мы же женщины. Мы так устроены. — Она повернулась и пошла к своей машине.
— Джиллиан... — Гриффин схватил ее за руку. От этого прикосновения оба вздрогнули. Оба растерянно уставились на его руку, держащую Джиллиан возле локтя, пока пальцы Гриффина не разжались. — Фитц хорошо вел расследование. Я хорошо веду расследование. Мы непременно докопаемся до подноготной этого дела.
Джиллиан посмотрела на небо:
— Осталось четыре часа до того, как стемнеет, Гриффин. Я спрашиваю себя: какая еще студентка или просто молодая женщина будет возвращаться домой одна сегодня вечером? Или, может, корпеть над книгами, или грезить о своем возлюбленном, или просто отдыхать перед телевизором. Я спрашиваю себя, какую оплошность совершает сейчас эта девушка, которая затем будет стоить ей жизни.
— Вы не должны так думать.
— Да, но я думаю. Если уж однажды подверглась насилию, очень трудно думать о чем-то другом. Этот мир — весьма опасное место, сержант. И я до сих пор еще не сталкивалась ни с чем, что вселяло бы в меня надежду.
Глава 25
Гриффин
— Есть хорошие новости, — докладывал с другого конца телефонной линии детектив Уотерс. — Эдди Комо все-таки мертв.
— Ну а теперь что-нибудь такое, чего я не слышал в последнее время. — Гриффин проезжал под Тауэрсом, по Оушн-роуд, держа путь в Провиденс и прижимая к правому уху сотовый телефон. Еще месяц — и этот кусок Наррагансета превратится в сплошную автостоянку для рехнувшихся туристов. Что поделаешь, прелести летнего сезона.
— Сегодня после обеда судмедэксперт подтвердил принадлежность отпечатков пальцев, — продолжал Уотерс. — Наш убитый — несомненно Эдди Комо. Есть еще одна хорошая новость. Полиция Провиденса только что идентифицировала поджаренный труп со стоянки.
— Да что ты!
— Парень с армейским послужным списком. Гас Дж. Олсон, бывший житель Нью-Йорка. Обрати внимание: восемь лет служил в армии, был там снайпером.
— Ага, так наша интуиция сыщиков опять не подвела. Как ни крути, есть-таки шестое чувство.
— Ладно, можешь поглаживать себя по головке сколько угодно. Все равно это заслуга городских копов. Пока мы тут разговариваем, они сопоставляют полученный в судебном порядке список военных заслуг Олсона с данными его банковских счетов. У него остался отец, считающийся ближайшим родственником и наследником. Он тоже проживает неподалеку от Нью-Йорка, так что можно держать пари — у Боза с Хиггинсом очередной праздник.
— А что, расстояние в один дорожный рейс, — живо откликнулся Гриффин. — Боз и Хиггинс работали в следственном управлении городской полиции Провиденса пятнадцать лет. Поскольку Провиденс был главным промежуточным пунктом на шоссе I-95, своего рода коридором, соединяющим Нью-Йорк и Бостон, то множество здешних преступлений по раскрытии находили свое место в следственных архивах Нью-Йорка или Бостона. Каким-то образом в Нью-Йорк всегда откомандировывались Боз и Хиггинс. Поговаривали, что у них пунктик насчет бродвейских шоу.
— Учитывая военное прошлое Олсона, — развивал свою мысль Уотерс, — наша теория о наемном убийце выглядит вполне уместно. Конечно, Провиденс хочет также проверить, нет ли связей с мафией.
— С такой фамилией, как Олсон?
— Эй, ты что, с луны свалился? Мир теперь — одна большая глобальная деревня. Все стало многонациональным, в том числе и мафия.
— Bay, стоит человеку год не побыть на работе, как на него уже надвигается весь геополитический преступный мир. Кто бы мог подумать? — Гриффин подъехал к съезду на Северное шоссе №1 и двинулся вверх к эстакаде. — Есть уже что-нибудь от начальника пожарной охраны?
— Через два дня-то? Ты оторвался от жизни.
— Я предпочитаю термин «оптимист». Слушай, Майк, не свяжешь ли меня с ребятами из отдела финансовых преступлений? Передай им, что недостающие на счету двадцать тысяч Джиллиан Хейз пожертвовала крэнстонскому приходу. Священник подтвердил пожертвование, но мы не должны распространяться насчет деталей.
— Поскольку ты и не сообщаешь мне никаких деталей, это будет не слишком трудно. А ты сам разве не возвращаешься в штаб-квартиру?
— Нет, я еду повидаться с Дэном Розеном.
— Повидаться с Дэном Розеном? — Голос Уотерса стал напряженным, и вслед за этим в трубке повисла довольно красноречивая тишина. Гриффин понял. Теоретически ведущему следователю по делу не полагалось суетиться самому; его задача — сидеть в штаб-квартире управления, осуществляя общее руководство и координируя работу сыщиков вроде Уотерса, в обязанности которого как раз и входили подобные допросы и беседы. И если Гриффин в ближайшее время не появится в центре управления, то уже очень скоро услышит от лейтенанта пару ласковых слов. И слова эти ему не слишком понравятся.
— Чем ты занимаешься, Гриффин? — спросил наконец Уотерс.
— У меня есть одна гипотеза. Я хочу проверить ее до конца.
— Поделись ею со мной. Я тоже могу проверить ее до конца.
— Верно, но я подумал, что тебе будет приятнее провести послеобеденное время в баре.
— Как?
— Мне нужно, чтобы ты съездил в Крэнстон, — терпеливо объяснил Гриффин. — Мне нужно, чтобы ты обошел все бары, пабы, рюмочные в ближайшем соседстве с домом Эдди Комо. Еще я хочу, чтобы ты показал барменам фотографию Эдди Комо и порасспросил, много ли времени он там проводил, а главное — с кем.
Снова молчание. На этот раз долгое.
— Гриффин...
— Знаю.
— Если Фитц пронюхает это, он разъярится как черт.
— Фитц таким и родился — разъяренным как черт. С этим ничего не поделаешь. Кроме того, именно потому я и хочу, чтобы это сделал ты. Я рассчитываю на твое обаяние.
— Черт подери, Гриффин, тут никакое обаяние не поможет. В таком маленьком штате, как наш, все распространяется молниеносно. Городские решат, что мы вынюхиваем что-то насчет их дела об изнасилованиях, и затем их лейтенант начнет орать по телефону на нашего лейтенанта. А Морелли не любит, когда на нее орут, или ты не замечал?
— Послушай, у нас есть тело. Наша задача — выяснить, кто в это тело стрелял. Разработать портрет убитого, дополнить эту картину именами друзей и знакомых — все это Не выходит за рамки нашего расследования.
— Это ты так говоришь. — Уотерс не покупался на такие байки. Так же как и Фитц.
— Если кто-нибудь спросит, просто говори, что это я тебя послал, — сказал Гриффин. — Я приму удар на себя.
— Ты же знаешь, я не об этом...
— Крэнстонский акцент, Майк. Я ищу кого-то, кто хорошо знал Эдди, кто вырос в Крэнстоне и кого могли бы случайно видеть в брюках хаки и рубашке на пуговицах. Может, я заблуждаюсь. А может, и нет. В общем, мне нужно, чтобы ты сделал это.
— Ну и ну! Вот мура! — Уотерс выдохнул большую порцию воздуха, что означало согласие. — А если я найду этого таинственного типа?
— Тогда, пожалуй, я почувствую еще большую растерянность, чем сейчас, но в более приятном смысле.
— Ну и ну! — опять сказал Уотерс, и Гриффин почти воочию увидел, как худой, сухопарый детектив изумленно вращает глазами, не находя слов.
— Не нравится мне это их дело об изнасиловании, — вдруг резко, напрямик рубанул Гриффин.
— Я слышал об этом.
— Что-то в этом деле... не знаю... Что-то там не лепится.
— Понимаешь, ты ведь отсутствовал некоторое время. Первое дело по возвращении...
— Хочешь сказать, что мне следует играть по правилам?
— Это не повредит.
— Да, но как я тогда получу какое-то удовольствие?
Опять молчание. Еще более странное. Гриффину это молчание не понравилось.
— Гриф, мне звонили из тюрьмы, капрал Шарпантье, — промолвил наконец Уотерс.
Гриффин вначале не ухватил, а затем до него дошло...
— Нет!
— Да. Боюсь, что так. Старый добрый Дэвид Прайс обратился к нему сегодня утром. Он утверждает, что получил информацию относительно Эдди Комо и хочет немедленно поговорить с тобой. Думаю, мы не должны удивляться. Твое лицо было в утренних «Новостях», и, видит Бог, Прайс рад всякому случаю пощекотать тебе нервы.
— Проклятие!.. — Гриффин в досаде ударил по рулевому колесу. Подумал о своем бывшем соседе. Подумал о Синди. Потом снова врезал по баранке; на сей раз так, что почувствовал в руке острую боль. Необходимо сохранять спокойствие. Маленький психопатический заскок.
— Почему я вообще удивляюсь? Ведь этот ублюдок только вчера прислал мне письмо — поздравил с новым делом. Конечно же, он тоже рвется участвовать.
— Он уже знал о расследовании? Но ведь если письмо пришло вчера, он должен был отправить его в субботу, Гриф. Еще до того, как Эдди застрелили.
— Да, да, да, я знаю! Он просто прислал поздравление с новым делом. Не с делом Эдди Комо, не с делом Насильника из Колледж-Хилла — просто с новым делом. Это же Дэвид Прайс, ты забыл, что он за птица? Король головоломок. Ему скучно, он жаждет какого-нибудь развлечения. И теперь, когда я вернулся к работе, пытается обманом втереться на этот праздник. В любом случае какую такую информацию он может иметь об Эдди Комо? Да, они одновременно сидели в одной тюрьме. Но там же сидят еще три тысячи таких придурков. Эдди содержался в предвариловке, верно?
— Да.
— А Прайс портит воздух в «Стил-Сити», верно?
— Да.
— Отсюда следует, что Дэвид Прайс ни черта не знает.
— Сокамерник Эдди, — подсказал Уотерс.
— Сукин сын!
— Да, бывший сокамерник Эдди Комо по следственному изолятору, Джимми Вудс, уже прошел через суд. Получил три месяца отсидки в «Олд Макс» за попытку кражи со взломом. Прайс уверяет, что Джимми Вудс о чем-то проболтался и что за небольшое послабление он, Прайс, готов сообщить нам сенсационную новость.
— Небольшое послабление! — с отвращением бросил Гриффин точно сплюнул. — Прайс замучил десятерых детей. После всего этого нет ничего такого, что помогло бы ему добиться от нас послабления. Он совершил свои преступления в штате, где не существует смертной казни. Ему и так здорово повезло.
— Никто с тобой и не спорит.
— Тогда почему я чувствую, что здесь что-то не так? Почему мне так тошно это слушать?
— Ситуация не из приятных, Грифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Вы не просто вставляли себя в эту историю. Вы сами и становились этой историей. Даже я сочувствовала вам и двум другим женщинам. Черт, в день ареста Эдди Комо несколько журналистов даже выпили за ваше здоровье. Но это было до Сильвии Блэр. Бесспорно, вы несете ответственность за то, что произошло вчера. Вполне возможно, если бы вы так не кипятились, полиция провела бы более тщательное расследование. Возможно, если бы полиции не пришлось тратить столько времени и сил на то, чтобы реагировать на ваше появление в теленовостях, они бы уделяли больше внимания делу. Спросите вашего друга Гриффина.
— Я тоже люблю тебя, Морин, — отозвался Гриффин.
Она сверкнула белозубой улыбкой.
— Вот что придает моей работе такую значимость.
— Нет неопровержимых доказательств того, что Эдди Комо невиновен, — настаивала Джиллиан.
— Расскажите это Сильвии Блэр.
— Это мог быть подражатель.
— Вы хотели бы публично заявить об этом?
Джиллиан промолчала.
— Я так и думала, — кивнула Морин. — Да, именно так я и думала!
Они с Джимми залезли в свой микроавтобус. Пришли, увидели, победили. Перед тем как захлопнуть дверь, Морин весело помахала им рукой.
— Не надо вам слушать ее репортаж, — сказал Гриффин, когда фургон телевизионщиков скрылся из виду.
Джиллиан улыбнулась:
— Но я все равно буду слушать. И Мег с Кэрол тоже будут. Посреди ночи мы только и сможем думать о том, что она сказала. Мы же женщины. Мы так устроены. — Она повернулась и пошла к своей машине.
— Джиллиан... — Гриффин схватил ее за руку. От этого прикосновения оба вздрогнули. Оба растерянно уставились на его руку, держащую Джиллиан возле локтя, пока пальцы Гриффина не разжались. — Фитц хорошо вел расследование. Я хорошо веду расследование. Мы непременно докопаемся до подноготной этого дела.
Джиллиан посмотрела на небо:
— Осталось четыре часа до того, как стемнеет, Гриффин. Я спрашиваю себя: какая еще студентка или просто молодая женщина будет возвращаться домой одна сегодня вечером? Или, может, корпеть над книгами, или грезить о своем возлюбленном, или просто отдыхать перед телевизором. Я спрашиваю себя, какую оплошность совершает сейчас эта девушка, которая затем будет стоить ей жизни.
— Вы не должны так думать.
— Да, но я думаю. Если уж однажды подверглась насилию, очень трудно думать о чем-то другом. Этот мир — весьма опасное место, сержант. И я до сих пор еще не сталкивалась ни с чем, что вселяло бы в меня надежду.
Глава 25
Гриффин
— Есть хорошие новости, — докладывал с другого конца телефонной линии детектив Уотерс. — Эдди Комо все-таки мертв.
— Ну а теперь что-нибудь такое, чего я не слышал в последнее время. — Гриффин проезжал под Тауэрсом, по Оушн-роуд, держа путь в Провиденс и прижимая к правому уху сотовый телефон. Еще месяц — и этот кусок Наррагансета превратится в сплошную автостоянку для рехнувшихся туристов. Что поделаешь, прелести летнего сезона.
— Сегодня после обеда судмедэксперт подтвердил принадлежность отпечатков пальцев, — продолжал Уотерс. — Наш убитый — несомненно Эдди Комо. Есть еще одна хорошая новость. Полиция Провиденса только что идентифицировала поджаренный труп со стоянки.
— Да что ты!
— Парень с армейским послужным списком. Гас Дж. Олсон, бывший житель Нью-Йорка. Обрати внимание: восемь лет служил в армии, был там снайпером.
— Ага, так наша интуиция сыщиков опять не подвела. Как ни крути, есть-таки шестое чувство.
— Ладно, можешь поглаживать себя по головке сколько угодно. Все равно это заслуга городских копов. Пока мы тут разговариваем, они сопоставляют полученный в судебном порядке список военных заслуг Олсона с данными его банковских счетов. У него остался отец, считающийся ближайшим родственником и наследником. Он тоже проживает неподалеку от Нью-Йорка, так что можно держать пари — у Боза с Хиггинсом очередной праздник.
— А что, расстояние в один дорожный рейс, — живо откликнулся Гриффин. — Боз и Хиггинс работали в следственном управлении городской полиции Провиденса пятнадцать лет. Поскольку Провиденс был главным промежуточным пунктом на шоссе I-95, своего рода коридором, соединяющим Нью-Йорк и Бостон, то множество здешних преступлений по раскрытии находили свое место в следственных архивах Нью-Йорка или Бостона. Каким-то образом в Нью-Йорк всегда откомандировывались Боз и Хиггинс. Поговаривали, что у них пунктик насчет бродвейских шоу.
— Учитывая военное прошлое Олсона, — развивал свою мысль Уотерс, — наша теория о наемном убийце выглядит вполне уместно. Конечно, Провиденс хочет также проверить, нет ли связей с мафией.
— С такой фамилией, как Олсон?
— Эй, ты что, с луны свалился? Мир теперь — одна большая глобальная деревня. Все стало многонациональным, в том числе и мафия.
— Bay, стоит человеку год не побыть на работе, как на него уже надвигается весь геополитический преступный мир. Кто бы мог подумать? — Гриффин подъехал к съезду на Северное шоссе №1 и двинулся вверх к эстакаде. — Есть уже что-нибудь от начальника пожарной охраны?
— Через два дня-то? Ты оторвался от жизни.
— Я предпочитаю термин «оптимист». Слушай, Майк, не свяжешь ли меня с ребятами из отдела финансовых преступлений? Передай им, что недостающие на счету двадцать тысяч Джиллиан Хейз пожертвовала крэнстонскому приходу. Священник подтвердил пожертвование, но мы не должны распространяться насчет деталей.
— Поскольку ты и не сообщаешь мне никаких деталей, это будет не слишком трудно. А ты сам разве не возвращаешься в штаб-квартиру?
— Нет, я еду повидаться с Дэном Розеном.
— Повидаться с Дэном Розеном? — Голос Уотерса стал напряженным, и вслед за этим в трубке повисла довольно красноречивая тишина. Гриффин понял. Теоретически ведущему следователю по делу не полагалось суетиться самому; его задача — сидеть в штаб-квартире управления, осуществляя общее руководство и координируя работу сыщиков вроде Уотерса, в обязанности которого как раз и входили подобные допросы и беседы. И если Гриффин в ближайшее время не появится в центре управления, то уже очень скоро услышит от лейтенанта пару ласковых слов. И слова эти ему не слишком понравятся.
— Чем ты занимаешься, Гриффин? — спросил наконец Уотерс.
— У меня есть одна гипотеза. Я хочу проверить ее до конца.
— Поделись ею со мной. Я тоже могу проверить ее до конца.
— Верно, но я подумал, что тебе будет приятнее провести послеобеденное время в баре.
— Как?
— Мне нужно, чтобы ты съездил в Крэнстон, — терпеливо объяснил Гриффин. — Мне нужно, чтобы ты обошел все бары, пабы, рюмочные в ближайшем соседстве с домом Эдди Комо. Еще я хочу, чтобы ты показал барменам фотографию Эдди Комо и порасспросил, много ли времени он там проводил, а главное — с кем.
Снова молчание. На этот раз долгое.
— Гриффин...
— Знаю.
— Если Фитц пронюхает это, он разъярится как черт.
— Фитц таким и родился — разъяренным как черт. С этим ничего не поделаешь. Кроме того, именно потому я и хочу, чтобы это сделал ты. Я рассчитываю на твое обаяние.
— Черт подери, Гриффин, тут никакое обаяние не поможет. В таком маленьком штате, как наш, все распространяется молниеносно. Городские решат, что мы вынюхиваем что-то насчет их дела об изнасилованиях, и затем их лейтенант начнет орать по телефону на нашего лейтенанта. А Морелли не любит, когда на нее орут, или ты не замечал?
— Послушай, у нас есть тело. Наша задача — выяснить, кто в это тело стрелял. Разработать портрет убитого, дополнить эту картину именами друзей и знакомых — все это Не выходит за рамки нашего расследования.
— Это ты так говоришь. — Уотерс не покупался на такие байки. Так же как и Фитц.
— Если кто-нибудь спросит, просто говори, что это я тебя послал, — сказал Гриффин. — Я приму удар на себя.
— Ты же знаешь, я не об этом...
— Крэнстонский акцент, Майк. Я ищу кого-то, кто хорошо знал Эдди, кто вырос в Крэнстоне и кого могли бы случайно видеть в брюках хаки и рубашке на пуговицах. Может, я заблуждаюсь. А может, и нет. В общем, мне нужно, чтобы ты сделал это.
— Ну и ну! Вот мура! — Уотерс выдохнул большую порцию воздуха, что означало согласие. — А если я найду этого таинственного типа?
— Тогда, пожалуй, я почувствую еще большую растерянность, чем сейчас, но в более приятном смысле.
— Ну и ну! — опять сказал Уотерс, и Гриффин почти воочию увидел, как худой, сухопарый детектив изумленно вращает глазами, не находя слов.
— Не нравится мне это их дело об изнасиловании, — вдруг резко, напрямик рубанул Гриффин.
— Я слышал об этом.
— Что-то в этом деле... не знаю... Что-то там не лепится.
— Понимаешь, ты ведь отсутствовал некоторое время. Первое дело по возвращении...
— Хочешь сказать, что мне следует играть по правилам?
— Это не повредит.
— Да, но как я тогда получу какое-то удовольствие?
Опять молчание. Еще более странное. Гриффину это молчание не понравилось.
— Гриф, мне звонили из тюрьмы, капрал Шарпантье, — промолвил наконец Уотерс.
Гриффин вначале не ухватил, а затем до него дошло...
— Нет!
— Да. Боюсь, что так. Старый добрый Дэвид Прайс обратился к нему сегодня утром. Он утверждает, что получил информацию относительно Эдди Комо и хочет немедленно поговорить с тобой. Думаю, мы не должны удивляться. Твое лицо было в утренних «Новостях», и, видит Бог, Прайс рад всякому случаю пощекотать тебе нервы.
— Проклятие!.. — Гриффин в досаде ударил по рулевому колесу. Подумал о своем бывшем соседе. Подумал о Синди. Потом снова врезал по баранке; на сей раз так, что почувствовал в руке острую боль. Необходимо сохранять спокойствие. Маленький психопатический заскок.
— Почему я вообще удивляюсь? Ведь этот ублюдок только вчера прислал мне письмо — поздравил с новым делом. Конечно же, он тоже рвется участвовать.
— Он уже знал о расследовании? Но ведь если письмо пришло вчера, он должен был отправить его в субботу, Гриф. Еще до того, как Эдди застрелили.
— Да, да, да, я знаю! Он просто прислал поздравление с новым делом. Не с делом Эдди Комо, не с делом Насильника из Колледж-Хилла — просто с новым делом. Это же Дэвид Прайс, ты забыл, что он за птица? Король головоломок. Ему скучно, он жаждет какого-нибудь развлечения. И теперь, когда я вернулся к работе, пытается обманом втереться на этот праздник. В любом случае какую такую информацию он может иметь об Эдди Комо? Да, они одновременно сидели в одной тюрьме. Но там же сидят еще три тысячи таких придурков. Эдди содержался в предвариловке, верно?
— Да.
— А Прайс портит воздух в «Стил-Сити», верно?
— Да.
— Отсюда следует, что Дэвид Прайс ни черта не знает.
— Сокамерник Эдди, — подсказал Уотерс.
— Сукин сын!
— Да, бывший сокамерник Эдди Комо по следственному изолятору, Джимми Вудс, уже прошел через суд. Получил три месяца отсидки в «Олд Макс» за попытку кражи со взломом. Прайс уверяет, что Джимми Вудс о чем-то проболтался и что за небольшое послабление он, Прайс, готов сообщить нам сенсационную новость.
— Небольшое послабление! — с отвращением бросил Гриффин точно сплюнул. — Прайс замучил десятерых детей. После всего этого нет ничего такого, что помогло бы ему добиться от нас послабления. Он совершил свои преступления в штате, где не существует смертной казни. Ему и так здорово повезло.
— Никто с тобой и не спорит.
— Тогда почему я чувствую, что здесь что-то не так? Почему мне так тошно это слушать?
— Ситуация не из приятных, Грифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76