Вот и все, на этом ваша миссия заканчивается. Эдди Комо жив... Черт, да это все равно что оказаться на сеансе черной магии.
— Я тоже не в большом восторге от происходящего.
— Думаю, здесь действует сообщник, — отрывисто заявил Фитц.
— Эдди проболтался?
— Да. Это выглядит наиболее правдоподобно. Может, Таня по-своему и права, возможно, она всегда видела Эдди только с хорошей стороны, этаким пай-мальчиком. Но нам достоверно известно, что существовал также и плохой мальчик Эдди, который, помимо посещения пункта видеопроката «Блокбастер», делал в ту ночь и кое-что другое. И вот мы видим, что нехорошему мальчику Эдди приходилось ходить по лезвию бритвы, ведя двойную жизнь. И возможно, этот нехороший парень Эдди также испытывал потребность обсудить с кем-то свои похождения. С какими-нибудь другими плохими парнями, о которых, держу пари, Таня даже не знает.
— Значит, Эдди Комо вел двойную жизнь.
— Не он первый. И тогда все сходится.
— Верно, — кивнул Гриффин.
— Теперь давайте рассмотрим вот что. Предположим, один из его дурных приятелей провел весь последний год, смакуя те рассказы, что слышал от Эдди. Может, он даже купил пару-тройку журналов по садомазохизму и здорово подсел на грязное порно. Однако по прошествии года все это его уже не прикалывает, не вызывает былого возбуждения. И вдруг, в один прекрасный день, он включает «Новости» и — ба! — узнает, что Эдди Комо убит. И тогда в его голове рождается адский план. Он способен это сделать. Он все знает от Эдди, так почему бы и нет? Он сам станет Насильником из Колледж-Хилла, и никто ничего не заподозрит. Почерк указывает на Эдди, а Эдди не может ничего опровергнуть, потому что он мертв. Эдди не способен даже сказать: «Да, я поделился опытом с таким-то и таким-то», — потому что, опять-таки, Эдди мертв. Это превосходное прикрытие.
Гриффин посмотрел на Фитца в упор, твердым и спокойным взглядом.
— Зачем же вы останавливаетесь на этом, Фитц? Почему не продолжаете дальше? Почему не предположить, что тот парень уже целый год мечтал совершить изнасилование? Возможно, он считал, что тоже может попробовать. Только вместо того чтобы, проснувшись однажды, обнаружить, что Эдди Комо убили, он вполне мог бы сам обеспечить себе идеальное прикрытие, подстроив смерть Эдди.
— Черт! — Фитц с силой ударил по рулю и едва не въехал в светофор. — Конечно! Это же «Одинокая белая женщина», а к ней в придачу еще «эксцентричные неистовые насильники». Как же я раньше не додумался?
— Потому что это до крайности абсурдно, — спокойно ответил Гриффин.
— А мне плевать.
— Знаю. И в этом заключается еще одна проблема.
— Что?
— Скажу не для протокола. Строго между нами, между двумя опытными сыщиками. Вам очень хочется, вам нужно, чтобы Насильником из Колледж-Хилла был Эдди Комо.
— Эй, послушайте...
Гриффин покачал головой:
— Я знаю, каково это для вас. Я сам побывал в подобной ситуации. На вас давят и жмут со всех сторон — давят изнутри, давят снаружи. Пресса не так уж не права. Наступает такая стадия, когда всем нам приходится наконец изловить своего преступника.
— Думаете, я сейчас схожу с ума оттого, что в какой-то момент поддался напору общественного мнения, вопящего о правосудии, и сфальсифицировал улики? Сшил все на живую нитку, испортив тем самым следствие по делу особой важности?
— Нет. Я думаю, вы сходите с ума оттого, что, быть может, излишне поспешно проведя дело, упустили убийцу Сильвии Блэр.
Фитц ничего не ответил, что, конечно, означало «да», и они оба это знали. Если Эдди был ни при чем, значит, настоящий Насильник из Колледж-Хилла все еще на свободе... И тогда Фитц проявил излишнюю поспешность, и, возможно, дамы тоже поспешили, в результате чего не только погибли две молодые женщины, но и Эдди Комо-младший ни за что ни про что остался сиротой, а кто-то — не исключено, что одна из потерпевших или кто-то из ее родственников — был доведен до того, что совершил бессмысленное убийство. Таким образом, цена этой ошибки, вылившейся почти в массовую резню, безмерно возросла.
Именно это является фундаментальной проблемой при любых затянувшихся расследованиях. Да, в какой-то момент расследования получается, что подозреваемый просто обязан оказаться виновным, поскольку все втянутые в следствие и заинтересованные в его окончании люди уже не допускают ничего другого.
Фитц наконец по второму разу объехал квартал и нашел машину Гриффина. Он припарковался рядом, не обращая внимания на гудок автомобиля, раздавшийся за спиной.
— Один к тремстам миллионам из всего населения Земли, — бросил Фитц. — Подумайте над этим.
— Подумаю.
— Послушайте, Гриффин, а сколько денег недостает на счете Джиллиан?
Гриффин помедлил, теребя дверную ручку.
— Двадцать тысяч.
— Вполне достаточно, чтобы нанять убийцу.
— Вероятно. — Гриффин снова помедлил. — Фитц, она не одна такая. Дэн Розен по уши в долгах. Полгода назад он получил вторую закладную на свой дом за сто тысяч долларов. А на прошлой неделе закрыл один из своих брокерских счетов. Наши эксперты по финансовым делам до сих пор ломают голову, на что пошли эти деньги.
Фитц в изнеможении прикрыл глаза.
— А день ведь только начался.
— Пока ничего нет на Песатуро, — продолжал Гриффин, — но, думаю, все мы понимаем: им бы не понадобились деньги, чтобы нанять киллера.
— У них по-прежнему имеется дядюшка Винни.
— Вот именно.
— Вы действительно полагаете, что это сделал кто-то из них?
— Я полагаю, что это самый вразумительный ответ.
— Да. — Кивнув, Фитц тяжело вздохнул и снова полез за своими пилюлями. — Я к ним привязался, знаете ли. Следователю не положено слишком сближаться с потерпевшими, но по прошествии этого года, да еще учитывая все то горе, что они пережили... и то, как стойко они держались — Джиллиан, Кэрол и Мег... Они хорошие люди. Я был... я горжусь... что работал с ними.
— Нам еще придется это постичь.
— Конечно. — Фитц взглянул на него и печально улыбнулся. — Теперь в дело вступила полиция штата. А парни из полиции штата всегда умеют добыть своего преступника, верно, Гриффин? Не то что мы, корпящие в поте лица городские копы. Мы способны разбираться только с гангстерами, палящими из автомобилей, да с прочей тупоумной шпаной — там, где не нужно большого ума. Нет, детективы из полиции штата никогда не делают ошибок в расследовании. Детективы штата никогда не поддаются давлению.
Рука Гриффина судорожно вцепилась в дверную ручку. На щеках заходили желваки. В ушах почти тотчас возникло знакомое гудение. Очень медленно и осторожно он разжал пальцы, заставляя себя выпустить ручку двери. Очень медленно сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.
— У вас была тяжелая ночь, — сказал Гриффин, наконец почувствовав, что может заговорить. — Так что я окажу нам обоим услугу и сделаю вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.
Фитц неотрывно, в упор смотрел на него. Зрачки его казались маленькими и острыми черными точками, осунувшееся лицо было искажено упрямой, хмурой гримасой. Гриффин заподозрил, что Фитц продолжит свое подначивание. Возможно потому, что провел ночь у ложа мертвой девушки, с которой ни в коем случае не должно было произойти такое. А теперь на него с остервенением набросились и полиция штата, и, быть может, в следующие полчаса он получит такую же вздрючку от своего лейтенанта. И все это недовольство и отчаяние накапливается и нарастает в человеке. Нарастает и нарастает, пока ему не становится наплевать на все, и он идет вразнос. Ты начинаешь постоянно думать о бедных жертвах... о том, что, шевелись ты чуть быстрее, соображай чуть проворнее, дерись чуть лучше, все было бы иначе. И так до тех пор, пока наконец твое желание крушить не возобладает над инстинктом самосохранения.
Тогда ты идешь домой и обнимаешь свою умирающую жену, до того ослабевшую от рака, что она уже не может даже говорить, а только открывает и закрывает глаза. Но скоро и этого уже не остается. Ты просто приходишь домой, сидишь в пустом доме, и образы пропавших детей пляшут у тебя перед глазами.
— Идите домой и немного поспите, — сказал Гриффин.
— Пошел ты, Гриффин! Знаешь, может, я и не такой молодой, как ты. Может, я и не способен три раза подряд выжать груз, равный своему весу, или что ты там еще проделываешь в свободное время. Но не думай, что я какой-нибудь слабак, сержант. Я старый, злой, толстый, лысый. И это порождает во мне такую склонность к жестокости, которая тебе не снилась. Так что нечего читать мне лекции по полицейской процедуре и нечего начальственно приглядывать, как я веду дело!.. Да, и еще одно! Я знаю, на что пошли деньги Джиллиан.
— Фитц...
— Спросите преподобного отца Ронделла из крэнстонского прихода. Скажите, что это Джиллиан назвала вам его имя.
— Из крэнстонского прихода? Из Крэнстона? — Гриффин нахмурился, потом растерянно заморгал. — О нет!
— Да! Я знаю этих женщин, сержант. Я знаю их! А теперь убирайтесь из моей машины.
Гриффин пожал плечами и выбрался из машины.
— А знаете, Фитц, такие вот смешанные расследования сыщиками разных юрисдикции все-таки положительно сказываются на взаимоотношениях.
— Да, я тоже так думаю.
Фитц съехал с бордюра и умчался прочь. Гриффин тоже сел в машину и взял путь на Крэнстон.
Глава 23
Джиллиан
Волны плавно накатывались на песчаный пляж; мягко вздымаясь, увенчанные белыми шапочками пены, они опять отбегали, исчезая в темных глубинах океана. Тотчас же вслед отступающей волне устремлялись птицы-перевозчики, деловито выискивая на обнажившемся песке что-нибудь съедобное. Но вот очередная зеленая волна мягко обрушивалась на берег, и маленькие белые птички стремительно взвивались вверх.
Стоял тихий и ясный майский день. Джиллиан задумчиво созерцала эту картину и не повернула головы даже тогда, когда услышала шум подъехавшей машины. Вот мотор затих, дверца отворилась и снова захлопнулась. Послышались приближающиеся шаги по песку. При этом она вспомнила одно стихотворение религиозного содержания, которое читала в детстве. Джиллиан улыбнулась, и тут же острая душевная боль пронзила ее.
Она никогда не была религиозна. И никогда не была тверда в вере. Возможно, причина заключалась в том, что слишком уж много одиноких ночей пришлось ей провести в детстве. Слишком много данных и нарушенных матерью обещаний, пока где-то в глубине души Джиллиан не усвоила, что может рассчитывать только на себя. Тем не менее она заигрывала с религией, говорила о ней с друзьями, время от времени посещала Рождественскую мессу. Ей нравилось слушать, как поет хор. Она находила удовольствие и успокоение, когда посреди бесконечных серых зимних дней приходила в собор, согретый сотнями живых человеческих тел, стоящих бок о бок и сообща воздающих хвалу Господу.
Триш еще в старших классах школы примкнула к церкви конгрегационалистов. Она со рвением восприняла это вероучение. Вера в высшую силу вполне соответствовала ее светлому взгляду на жизнь. Творить добро своими руками — это так гармонировало с ее кипучей натурой. Несколько раз Джиллиан вместе с сестрой посещала службы, и ее поразил жар, каким горело лицо Триш во время молитвы. Вера вдыхала в Триш новые силы. Возвышала и наполняла, делала ее еще больше самой собой, чем обычно.
Пока не настала та ночь, когда она так отчаянно нуждалась в Боге... или в Джиллиан... или просто в большом и сильном полицейском, добросовестно выполняющем свою работу.
Если Бог существует и не счел нужным спасти Триш, стоит ли Джиллиан так остро переживать свою вину? Или, может, Бог как раз и выбрал Джиллиан орудием спасения, и она, не справившись с поручением, подвела и его, и сестру. Сколькими мыслями она терзала себя бессонными ночами! А также ясными весенними майскими днями, стоя под ласковыми лучами солнца и глядя на океанский прибой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Я тоже не в большом восторге от происходящего.
— Думаю, здесь действует сообщник, — отрывисто заявил Фитц.
— Эдди проболтался?
— Да. Это выглядит наиболее правдоподобно. Может, Таня по-своему и права, возможно, она всегда видела Эдди только с хорошей стороны, этаким пай-мальчиком. Но нам достоверно известно, что существовал также и плохой мальчик Эдди, который, помимо посещения пункта видеопроката «Блокбастер», делал в ту ночь и кое-что другое. И вот мы видим, что нехорошему мальчику Эдди приходилось ходить по лезвию бритвы, ведя двойную жизнь. И возможно, этот нехороший парень Эдди также испытывал потребность обсудить с кем-то свои похождения. С какими-нибудь другими плохими парнями, о которых, держу пари, Таня даже не знает.
— Значит, Эдди Комо вел двойную жизнь.
— Не он первый. И тогда все сходится.
— Верно, — кивнул Гриффин.
— Теперь давайте рассмотрим вот что. Предположим, один из его дурных приятелей провел весь последний год, смакуя те рассказы, что слышал от Эдди. Может, он даже купил пару-тройку журналов по садомазохизму и здорово подсел на грязное порно. Однако по прошествии года все это его уже не прикалывает, не вызывает былого возбуждения. И вдруг, в один прекрасный день, он включает «Новости» и — ба! — узнает, что Эдди Комо убит. И тогда в его голове рождается адский план. Он способен это сделать. Он все знает от Эдди, так почему бы и нет? Он сам станет Насильником из Колледж-Хилла, и никто ничего не заподозрит. Почерк указывает на Эдди, а Эдди не может ничего опровергнуть, потому что он мертв. Эдди не способен даже сказать: «Да, я поделился опытом с таким-то и таким-то», — потому что, опять-таки, Эдди мертв. Это превосходное прикрытие.
Гриффин посмотрел на Фитца в упор, твердым и спокойным взглядом.
— Зачем же вы останавливаетесь на этом, Фитц? Почему не продолжаете дальше? Почему не предположить, что тот парень уже целый год мечтал совершить изнасилование? Возможно, он считал, что тоже может попробовать. Только вместо того чтобы, проснувшись однажды, обнаружить, что Эдди Комо убили, он вполне мог бы сам обеспечить себе идеальное прикрытие, подстроив смерть Эдди.
— Черт! — Фитц с силой ударил по рулю и едва не въехал в светофор. — Конечно! Это же «Одинокая белая женщина», а к ней в придачу еще «эксцентричные неистовые насильники». Как же я раньше не додумался?
— Потому что это до крайности абсурдно, — спокойно ответил Гриффин.
— А мне плевать.
— Знаю. И в этом заключается еще одна проблема.
— Что?
— Скажу не для протокола. Строго между нами, между двумя опытными сыщиками. Вам очень хочется, вам нужно, чтобы Насильником из Колледж-Хилла был Эдди Комо.
— Эй, послушайте...
Гриффин покачал головой:
— Я знаю, каково это для вас. Я сам побывал в подобной ситуации. На вас давят и жмут со всех сторон — давят изнутри, давят снаружи. Пресса не так уж не права. Наступает такая стадия, когда всем нам приходится наконец изловить своего преступника.
— Думаете, я сейчас схожу с ума оттого, что в какой-то момент поддался напору общественного мнения, вопящего о правосудии, и сфальсифицировал улики? Сшил все на живую нитку, испортив тем самым следствие по делу особой важности?
— Нет. Я думаю, вы сходите с ума оттого, что, быть может, излишне поспешно проведя дело, упустили убийцу Сильвии Блэр.
Фитц ничего не ответил, что, конечно, означало «да», и они оба это знали. Если Эдди был ни при чем, значит, настоящий Насильник из Колледж-Хилла все еще на свободе... И тогда Фитц проявил излишнюю поспешность, и, возможно, дамы тоже поспешили, в результате чего не только погибли две молодые женщины, но и Эдди Комо-младший ни за что ни про что остался сиротой, а кто-то — не исключено, что одна из потерпевших или кто-то из ее родственников — был доведен до того, что совершил бессмысленное убийство. Таким образом, цена этой ошибки, вылившейся почти в массовую резню, безмерно возросла.
Именно это является фундаментальной проблемой при любых затянувшихся расследованиях. Да, в какой-то момент расследования получается, что подозреваемый просто обязан оказаться виновным, поскольку все втянутые в следствие и заинтересованные в его окончании люди уже не допускают ничего другого.
Фитц наконец по второму разу объехал квартал и нашел машину Гриффина. Он припарковался рядом, не обращая внимания на гудок автомобиля, раздавшийся за спиной.
— Один к тремстам миллионам из всего населения Земли, — бросил Фитц. — Подумайте над этим.
— Подумаю.
— Послушайте, Гриффин, а сколько денег недостает на счете Джиллиан?
Гриффин помедлил, теребя дверную ручку.
— Двадцать тысяч.
— Вполне достаточно, чтобы нанять убийцу.
— Вероятно. — Гриффин снова помедлил. — Фитц, она не одна такая. Дэн Розен по уши в долгах. Полгода назад он получил вторую закладную на свой дом за сто тысяч долларов. А на прошлой неделе закрыл один из своих брокерских счетов. Наши эксперты по финансовым делам до сих пор ломают голову, на что пошли эти деньги.
Фитц в изнеможении прикрыл глаза.
— А день ведь только начался.
— Пока ничего нет на Песатуро, — продолжал Гриффин, — но, думаю, все мы понимаем: им бы не понадобились деньги, чтобы нанять киллера.
— У них по-прежнему имеется дядюшка Винни.
— Вот именно.
— Вы действительно полагаете, что это сделал кто-то из них?
— Я полагаю, что это самый вразумительный ответ.
— Да. — Кивнув, Фитц тяжело вздохнул и снова полез за своими пилюлями. — Я к ним привязался, знаете ли. Следователю не положено слишком сближаться с потерпевшими, но по прошествии этого года, да еще учитывая все то горе, что они пережили... и то, как стойко они держались — Джиллиан, Кэрол и Мег... Они хорошие люди. Я был... я горжусь... что работал с ними.
— Нам еще придется это постичь.
— Конечно. — Фитц взглянул на него и печально улыбнулся. — Теперь в дело вступила полиция штата. А парни из полиции штата всегда умеют добыть своего преступника, верно, Гриффин? Не то что мы, корпящие в поте лица городские копы. Мы способны разбираться только с гангстерами, палящими из автомобилей, да с прочей тупоумной шпаной — там, где не нужно большого ума. Нет, детективы из полиции штата никогда не делают ошибок в расследовании. Детективы штата никогда не поддаются давлению.
Рука Гриффина судорожно вцепилась в дверную ручку. На щеках заходили желваки. В ушах почти тотчас возникло знакомое гудение. Очень медленно и осторожно он разжал пальцы, заставляя себя выпустить ручку двери. Очень медленно сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти.
— У вас была тяжелая ночь, — сказал Гриффин, наконец почувствовав, что может заговорить. — Так что я окажу нам обоим услугу и сделаю вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.
Фитц неотрывно, в упор смотрел на него. Зрачки его казались маленькими и острыми черными точками, осунувшееся лицо было искажено упрямой, хмурой гримасой. Гриффин заподозрил, что Фитц продолжит свое подначивание. Возможно потому, что провел ночь у ложа мертвой девушки, с которой ни в коем случае не должно было произойти такое. А теперь на него с остервенением набросились и полиция штата, и, быть может, в следующие полчаса он получит такую же вздрючку от своего лейтенанта. И все это недовольство и отчаяние накапливается и нарастает в человеке. Нарастает и нарастает, пока ему не становится наплевать на все, и он идет вразнос. Ты начинаешь постоянно думать о бедных жертвах... о том, что, шевелись ты чуть быстрее, соображай чуть проворнее, дерись чуть лучше, все было бы иначе. И так до тех пор, пока наконец твое желание крушить не возобладает над инстинктом самосохранения.
Тогда ты идешь домой и обнимаешь свою умирающую жену, до того ослабевшую от рака, что она уже не может даже говорить, а только открывает и закрывает глаза. Но скоро и этого уже не остается. Ты просто приходишь домой, сидишь в пустом доме, и образы пропавших детей пляшут у тебя перед глазами.
— Идите домой и немного поспите, — сказал Гриффин.
— Пошел ты, Гриффин! Знаешь, может, я и не такой молодой, как ты. Может, я и не способен три раза подряд выжать груз, равный своему весу, или что ты там еще проделываешь в свободное время. Но не думай, что я какой-нибудь слабак, сержант. Я старый, злой, толстый, лысый. И это порождает во мне такую склонность к жестокости, которая тебе не снилась. Так что нечего читать мне лекции по полицейской процедуре и нечего начальственно приглядывать, как я веду дело!.. Да, и еще одно! Я знаю, на что пошли деньги Джиллиан.
— Фитц...
— Спросите преподобного отца Ронделла из крэнстонского прихода. Скажите, что это Джиллиан назвала вам его имя.
— Из крэнстонского прихода? Из Крэнстона? — Гриффин нахмурился, потом растерянно заморгал. — О нет!
— Да! Я знаю этих женщин, сержант. Я знаю их! А теперь убирайтесь из моей машины.
Гриффин пожал плечами и выбрался из машины.
— А знаете, Фитц, такие вот смешанные расследования сыщиками разных юрисдикции все-таки положительно сказываются на взаимоотношениях.
— Да, я тоже так думаю.
Фитц съехал с бордюра и умчался прочь. Гриффин тоже сел в машину и взял путь на Крэнстон.
Глава 23
Джиллиан
Волны плавно накатывались на песчаный пляж; мягко вздымаясь, увенчанные белыми шапочками пены, они опять отбегали, исчезая в темных глубинах океана. Тотчас же вслед отступающей волне устремлялись птицы-перевозчики, деловито выискивая на обнажившемся песке что-нибудь съедобное. Но вот очередная зеленая волна мягко обрушивалась на берег, и маленькие белые птички стремительно взвивались вверх.
Стоял тихий и ясный майский день. Джиллиан задумчиво созерцала эту картину и не повернула головы даже тогда, когда услышала шум подъехавшей машины. Вот мотор затих, дверца отворилась и снова захлопнулась. Послышались приближающиеся шаги по песку. При этом она вспомнила одно стихотворение религиозного содержания, которое читала в детстве. Джиллиан улыбнулась, и тут же острая душевная боль пронзила ее.
Она никогда не была религиозна. И никогда не была тверда в вере. Возможно, причина заключалась в том, что слишком уж много одиноких ночей пришлось ей провести в детстве. Слишком много данных и нарушенных матерью обещаний, пока где-то в глубине души Джиллиан не усвоила, что может рассчитывать только на себя. Тем не менее она заигрывала с религией, говорила о ней с друзьями, время от времени посещала Рождественскую мессу. Ей нравилось слушать, как поет хор. Она находила удовольствие и успокоение, когда посреди бесконечных серых зимних дней приходила в собор, согретый сотнями живых человеческих тел, стоящих бок о бок и сообща воздающих хвалу Господу.
Триш еще в старших классах школы примкнула к церкви конгрегационалистов. Она со рвением восприняла это вероучение. Вера в высшую силу вполне соответствовала ее светлому взгляду на жизнь. Творить добро своими руками — это так гармонировало с ее кипучей натурой. Несколько раз Джиллиан вместе с сестрой посещала службы, и ее поразил жар, каким горело лицо Триш во время молитвы. Вера вдыхала в Триш новые силы. Возвышала и наполняла, делала ее еще больше самой собой, чем обычно.
Пока не настала та ночь, когда она так отчаянно нуждалась в Боге... или в Джиллиан... или просто в большом и сильном полицейском, добросовестно выполняющем свою работу.
Если Бог существует и не счел нужным спасти Триш, стоит ли Джиллиан так остро переживать свою вину? Или, может, Бог как раз и выбрал Джиллиан орудием спасения, и она, не справившись с поручением, подвела и его, и сестру. Сколькими мыслями она терзала себя бессонными ночами! А также ясными весенними майскими днями, стоя под ласковыми лучами солнца и глядя на океанский прибой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76