Но я готов с вами перекинуться парой слов. В частном порядке. Девушка вас очень хвалила. За деликатность. — Он ни разу не назвал Ирочку ни по имени, ни по фамилии. — А она человек чуткий. Когда вам удобно встретиться?
— Хоть сейчас. Назначайте время.
— Через полчаса в центральном офисе. Успеете?
— Вполне.
— Буду ждать у подъезда. Подышим воздухом. А когда у нас появится мокко — приглашу.
«Подышим воздухом, — усмехнулся майор, кладя трубку. — Да там одно из самых зловредных мест по выхлопным газам! Такие пробки и днем и ночью!»
Чтобы и самому не попасть в пробку, он поехал на метро. Благо от станции «Красные ворота» до банка было пять минут ходу.
Горобец уже стоял на мраморных ступеньках. Разговаривал с какой-то пожилой дамой, а сам поглядывал по сторонам, вылавливая в толпе Рамодина. В кремовом блестящем костюме и белой рубашке, с прекрасно гармонирующим с одеждой широким галстуком, молодой финансист выглядел великолепно. Евгений приветственно помахал рукой и удостоился ответного взмаха.
И в этот момент справа и слева его взяли в клещи двое крупных мужчин:
— Майор Рамодин?
— Да. В чем дело?
Евгений увидел, каким тревожным сделалось лицо Горобца, наблюдавшего за развитием событий. Славик что-то сказал женщине и торопливо ринулся в подъезд банка. Собеседница с недоумением поглядела ему вслед.
— В чем дело? — повторил Евгений. Он уже понял, что мужики не из криминального мира, а от «соседей».
— Прокатимся до твоей конторы. А по дороге погутарим.
Прокатиться предстояло в черном «БМВ» с затемненными стеклами и без передних номерных знаков. Рядом с водителем сидел пожилой мужчина с унылым лицом и отвислыми щеками. Белая с широкими синими полосками рубашка была ему велика — шея из нее торчала как индюшачья. А темный пиджак мужчина держал на коленях. Этот пиджак сильно раздражал Евгения все пятнадцать минут, пока они ехали до Управления внутренних дел. Тем более, что руки унылый мужчина прятал на коленях под пиджаком. Как будто держал там пистолет.
О том, что экипаж «БМВ» из той конторы, что ведет дело об ограблении в 6-м Ростовском, Рамодину было ясно. И суть предстоящего разговора предугадать было не сложно. Евгению до тошноты стало противно, когда он осознал, что его телефоны прослушиваются. Что теперь и шагу нельзя ступить без внимательного пригляда.
— Вас предупредили не совать нос в наши дела? — спросил Унылый, даже не ответив на майорское «здрасте».
— Предупредили.
— В чем же дело?
— У меня остался один личный вопрос к Горобцу. — Майор не собирался юлить и рассказывать, что он заглянул на эту улицу полюбоваться архитектурой.
— Хотели посоветоваться, куда вложить валюту?
В голосе Унылого Евгений почувствовал сарказм. Оказывается, у этого унылого индюка сохранилось хоть какое-то человеческое чувство.
— Так вот, майор, — не дождавшись ответа, сказал мужчина. — Ни личных, ни служебных, ни случайных, ни запланированных встреч с фигурантами по делу! Никаких! Поняли?
— Усек. — Это «усек» выскочило само собой. Пока Рамодин раздумывал, как ответить: «Так точно!» или «Понял». Он даже не знал, военный или штатский человек перед ним!
Унылый молчал. Теперь, наверное, он решал, как ему отреагировать на хамский ответ. Решил — никак.
— В интересах следствия — сосредоточить дело в одних руках. И во всем исходить из государственных интересов. А за любое самовольство — поплатитесь крепко.
Он хотел еще что-то добавить, но машина резко затормозила у недавно отремонтированного здания управления. Читать нотации на виду у сотрудников не входило в планы унылого начальника.
— Все! — сказал он с облегчением. Чувствовалось, что общение с упрямым и хамоватым ментом не доставило Унылому удовольствия.
Один из сидевших рядом с Евгением бугаев вышел из машины и выпустил майора. Хлопнула дверца, шикарный лимузин сорвался с места.
— Ни фига себе! — Рядом с майором остановился заместитель начальника угро, щеголеватый кореец Ган. — На каких тачках теперь ты ездишь, Женя! И с личной охраной!
— Могу и тебя сосватать, — буркнул Рамодин. Он подумал, что еще легко отделался. Судя по разговору, увольнение ему не грозило. По крайней мере, в настоящий момент.
ШЕСТЕРКИ В КОЛОДЕ
День за днем отравлять себя накопившейся в душе горечью и не попытаться излить ее на кого-нибудь из близких — дело непосильное для большинства людей. Рамодин не являлся исключением. Трудность заключалась в том, что приказано было держать язык за зубами. Поэтому отпадали даже друзья из сослуживцев. Единственным подходящим объектом для мучивших душу сомнений мог стать следователь прокуратуры Аркаша Мишустин. Как-никак повязаны одним секретом.
Увидев майора, входящего в кабинет, Мишустин не удивился, а быстро приложил палец к губам. Потом собрал со стола несколько толстых папок. Сложил в сейф. Ловко опечатал стальную уродливую громадину. Окинул внимательным взглядом стол. Взял портфель и отправился вслед за Рамодиным. Ни тот ни другой не произнесли ни одного слова.
В машине Аркадий оглянулся, постучал толстым загорелым пальцем по зеркалу заднего вида:
— Тебя еще не наградили записывающей аппаратурой?
Спросил с интонацией отца у загулявшего сына: «Она еще не наградила тебя триппером?»
— А кто знает? Может, и в твой портфель «жучок» всобачили?
— Да, братец. По-моему, мы вляпались в большую бяку.
— Первый раз, что ли?
— Я — впервые. — Следователь произнес фразу очень серьезно и грустно.
— Министр на нас цыкнул. Это понятно. Ему что из Кремля прикажут, он все выполнит. А у вас-то в прокуратуре? Неужели безголовые сидят? О близком будущем не думают? Не пройдет и года, как всех прихлебателей турнут.
— Оптимист. Забыл народную присказку — все течет, а ничего не меняется. Это тебе покруче Гераклита. А что касается наших… Их нынче в такой угол загнали, что эти головы думают лишь о том, как бы себя сохранить. Ты, Евгений, зачем ко мне приехал? В жилетку поплакаться? Или хочешь выпить с советником юстиции?
— В такую жару не грех пива выпить.
— Пивную «У брата» знаешь? Отличное пиво.
— Чего вспомнил? Закрыли давно.
Любимая народом забегаловка получила свое название потому, что находилась на улице Дмитрия Ульянова — брата знаменитого вождя.
— Тогда сам выбирай.
Мишустин выбрал пивной бар «Невский» на Старом Арбате.
Рамодин с трудом приткнул свою машину среди шикарных иномарок на стоянке возле здания МИД.
Они медленно пошли по запруженной народом улице. Надоедливые мастера моментальных портретов, продавцы матрешек и прочего расписанного под хохлому товара. Фотографы, призывающие позировать рядом с изрядно облупившимися президентами, уже не привлекали внимания ни москвичей, ни иностранцев. Люди толпились у продавцов мороженого, попкорна и чипсов. Спрос диктовали желудки.
— Ты все материалы отдал этим барбосам? — спросил Мишустин.
— Все, — быстро ответил майор и улыбнулся. — Почти. Я перед их появлением кассету в диктофоне сменил. Запись допроса любовников оставил себе на память.
— Зачем?
— Зачем? Зачем?! Из окаянства! Какого черта они распоряжаются?
— А я все отдал. Да они и не спрашивали. Ихний генерал гребаный молча вытащил кассету из магнитофона в машине. Даже спасибо не сказал. Черт с ними! Я лишь жалею, что ты «капусту» отдал. Сейчас бы мы с тобой не в пивной бар двигались, а заглянули в «Метрополь».
— Валюта барбосов больше всего интересовала. В какой-то момент мне показалось, что они обыскивать начнут. Решили, что мы вместе с бомжами баксы по своим карманам рассовали!
— Не расходись. Ведь не обыскивали?! Поверили на слово, что одна бумажка осталась. Теперь пускай бомжей шмонают.
Мишустин остановился и придержал Евгения за рукав. Майор уже давно заметил: следователь имел привычку останавливаться, если хотел сказать что-то особо важное.
— К тебе потерпевший обращался?
— Как только из Лондона прилетел — сразу в милицию. Дежурный его ко мне отправил. А что я ему скажу? В глаза смотреть стыдно.
— Давай без эмоций. Стыдно? Не стыдно! Ему же не стыдно врать, что он в доме ни одного доллара не держал.
— Значит, у тебя собиратель «малых голландцев» тоже побывал? — с удовлетворением отметил Рамодин. — Поздравляю.
— Побывал. Ты какой лапши господину на уши навесил?
— Сказал, что ему повезло. Пропавшей коллекции придают такое значение, что поручили ее искать особо классным специалистам.
— Ну прямо в точку! — Следователь расхохотался. — Я ему тот же текст выдал. Только вместо «классных специалистов» назвал их «особо ценными кадрами». И вручил их телефончик.
— А потерпевший тебе сказал, что уже побывал у «классных специалистов» и хочет, чтобы картины искала родная милиция. Так?
— Так. Чего мы остановились? Дождемся, что в пивнухе ни одного свободного места не останется. — Мишустин вздохнул. — Вот ведь какая бяка! Ей-богу, первый раз в моей практике, когда вранье потерпевшего меня радует. Можешь поверить? Смотрю на него и думаю, я — говно, но и ты хорош, голубчик!
— Это ты про валюту?
— Про нее. Ты Цветухину про тысячедолларовую купюру сказал?
— Нет. Вдруг он в Службу помчится. Потребует, чтобы вернули.
— Правильно!
Мишустин опять остановился. Евгений подумал, что его коллега из прокуратуры страдает одышкой и останавливается передохнуть.
Но на этот раз следователь остановился у телефона-автомата. Спросил:
— Нет карты?
Рамодин протянул ему магнитную карту.
— Позвоню-ка я одному человечку в Генеральную прокуратуру. Может, разживемся информацией? — Он набрал номер. Знал его на память.
Абонент тут же откликнулся.
— Никанорыч! Поздненько засиживаешься, — сладеньким голосом проворковал Мишустин. — А я уже к пивной двигаюсь. Не хочешь присоединиться? — Судя по вздоху Мишустина, Никанорыч сослался на занятость. — Послушай, старина, почему это вы «Ростовское» дело так затуманили?
С минуту он слушал ответ абонента, и Рамодин видел, как скучнеет лицо следователя.
— Да нет, какой отпуск! Не раньше октября. А там видно будет. Может, и последую твоему совету, поеду на Дон порыбачить. Ну, бывай. Слыхал? — Аркадий Васильевич повесил трубку и сердито посмотрел на майора. — Я его о деле, а он интересуется, как я собираюсь отпуск проводить. Им там всем языки пришпилили. Как и нам.
Посетителей в баре было немного. Коллеги без труда нашли отдельный столик. Вообще-то у них существовало негласное правило — в общественных местах служебные проблемы не обсуждать. Даже намеками. Но, как известно, на всякое правило бывает свое исключение. Обида, накопившаяся в душе, так и норовила выплеснуться наружу.
— С этой «капустой» все же главный казус, — сказал Рамодин, предварительно убедившись, что их разговор никто из любителей пива «Балтика» слышать не может. — Этот Малый Голландец не выглядит идиотом. Должен понимать — рано или поздно грабителей возьмут. Не важно кто. Мы или другие. И какую он тогда придумает байку про доллары, украденные из его квартиры? Скажет, что это сбережения супруги, о которых он ничего не знал?
— А может, их принесли воры? Чтобы расплатиться за картины. — Мишустин заговорщицки взглянул на майора и подмигнул. Оба рассмеялись. Доктор Пиво приступил к своим антистрессовым процедурам.
Они просидели в баре до закрытия. О событиях в 6-м Ростовском больше не вспоминали — хватило и других проблем для обсуждения. Житейских и политических.
Толпа на Арбате заметно поредела. Словно волной смыло иностранцев. Лишь вездесущие японские туристы с каменными лицами изучали ночную жизнь одной из самых криминальных, как их предупреждали токийские газеты, столиц мира. Наверное, эти предупреждения не очень-то согласовывались с тем, что они наблюдали в действительности.
Потому что узкоглазые исследователи не спешили в уютные номера отелей, а приглядывались к «ночным бабочкам», уже украсившим своим присутствием Арбат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33