Как только ты женишься на мне, ты автоматически станешь моим наследником и все споры немедленно прекратятся.
Тэйлор ухмыльнулся. Подобная мысль уже приходила ему в голову, и он уже почти созрел для того, чтобы просить ее о том же самом, но опоздал, к счастью.
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты чертовски умна? Как насчет завтрашнего вечера? Ты же протестантка, а я знаю одного протестантского священника, который в мгновение ока сделает все необходимое. Ну так как? Годится?
Она кивнула, почувствовав, что боль тут же отошла на второй план, уступив место чувству облегчения и счастья.
Тэйлор тщательно выбирал слова, хотя это давалось ему с большим трудом;
— Поведение твоего отца вконец разозлило меня. То же самое могу сказать и о твоей сестре. Что же касается твоей мачехи, то она просто дура набитая. Если кто-либо из них или, предположим, они все втроем организовали этот заговор, то тогда ты, конечно же, права. Выходя за меня замуж, ты лишаешь их последней надежды на получение наследства. В этом нет никаких сомнений. Они, естественно, никогда не простят тебе этого, но со временем забудут, на что я очень надеюсь.
— А как насчет князя?
— Сержант Кинсли уже все проверил. Ему удалось установить, что этот мерзавец действительно сейчас в Нью-Йорке. Во всяком случае, он заполнил таможенную декларацию в последнее воскресенье. Здесь он проживает с женой, и если его мотивом могут быть деньги, то полиция достаточно быстро выяснит это. — В этот момент он почувствовал, что ее снова охватил страх. Это было хорошо видно по ее глазам.
— Мне страшно, Тэйлор.
— Мне тоже, но позволь мне все-таки закончить свою мысль. Если этот подонок осмелится приблизиться к тебе хотя бы на один шаг, я сверну ему шею. Линдсей, поверь мне, я говорю правду.
— Ты сделаешь с ним то же, что с Демосом?
— Намного хуже.
— Знаешь, сейчас я буду выглядеть очень глупо в свадебном платье.
— Ничего страшного. Как только ты поправишься и снимешь эти дурацкие бинты, мы проделаем всю эту процедуру еще раз. Я люблю тебя, Линдсей. Ты выйдешь за меня замуж завтра вечером?
— Да, — выдохнула она и закрыла глаза.
Выйти замуж за Тэйлора. Она вдруг представила себе перекошенное от ненависти лицо отца, его пылающие яростью глаза. Да, конечно, он взбеленится, так как поймет, что навсегда утратил надежду вернуть себе богатство матери. С Тэйлором ему не справиться. Кишка тонка. Неужели это он пытался убить ее? Затем она вспомнила Холли. Она тоже будет выть от бессильной злобы и проклинать ее на чем свет стоит. Да, они оба ненавидят ее и считают, что она каким-то образом околдовала бабушку и заставила ее переписать свое первоначальное завещание. Линдсей долго думала над этим раньше, но так и не могла понять, что именно заставило ее переделать завещание. Ее лицо снова ощутило пресс неимоверной тяжести. Да и ребра болели нескончаемо. И еще эта дурацкая машина для поддержания искусственного дыхания. Доктор Шэнтел сказала, что, вероятно, завтра она отключит ее от этого аппарата. Но это сейчас не столь уж важно. Главное, что Тэйлор согласен жениться на ней. Теперь все будет хорошо.
Тэйлор поцеловал ее в лоб и вышел из палаты, сказав напоследок, что вернется к ней через пару часов. Незадолго до этого он нанял частную сиделку Мисси Дубински, которая вошла в палату сразу же после его ухода. Это была очень полная женщина с огромными грудями, колыхающимися при каждом движении, и не менее впечатляющими бедрами, обтянутыми белыми брюками. Линдсей понимала, что ни в коем случае не должна оставаться здесь одна, но эта громадная женщина была слишком бодрой и нарочито веселой, чтобы ухаживать за разбитой вдребезги моделью. Ничего не поделаешь, Линдсей сцепила зубы и стала молча переносить ее присутствие.
Господи, вряд ли она теперь может называть себя моделью! Это все уже в прошлом. Линдсей осторожно прикоснулась пальцами к бинтам на голове и на правой щеке.
Да, она была когда-то красавицей. Пусть доктор Перри говорит что угодно, но она же не дура и прекрасно понимает, что бесследно такая травма пройти не может. Да и Тэйлор уже весьма деликатно намекнул, что хорошо бы ей заняться чем-нибудь другим. Нет, она не дура и все прекрасно понимает. Он просто-напросто готовит ее к серьезному разговору относительно ее будущего. Остается молить Бога и надеяться на то, что она не будет выглядеть уродиной, покрытой безобразными шрамами, когда один глаз выше другого. А самое главное, чтобы Тэйлор не отшатнулся от ужаса, когда с нее снимут последние бинты и последние швы. Дай Бог, чтобы он по-прежнему любил ее и никогда не бросил.
Ну что ж, по крайней мере, она осталась жива.
Кто же хотел убить ее?
Глава 21
Свадьба удалась на славу, несмотря на то, что невеста была прикована к постели и одета в больничный халат, из-под которого выглядывала батистовая ночная рубашка, разумеется, белого цвета. Ее голова была покрыта бинтами, а в правой руке торжественно сиял огромный букет роз.
Гэйл Верт и Шейла Сэккет соединили свои усилия и в течение двадцати четырех часов превратили больничную палату в цветущий сад из красных роз и таких же красных гвоздик. Правда, им немалую помощь оказали доктора, медсестры и другие члены медперсонала. Они даже окна и кровать украсили розовыми и белыми бумажными ленточками. Причем к одной из них, которая висела на стене у кровати, был пришпилен большой красивый белый бант.
Но сотрудникам больницы и этого показалось мало. Медсестры подарили Линдсей огромную коробку презервативов и украсили аппарат искусственного дыхания огромным красным бантом. На карточке, которая была прикреплена к коробке с презервативами, было написано: «Скоро будут ненужными», а на открытке у аппарата была выведена не менее оптимистическая надпись: «Скоро будет излишним».
Доктор Перри подарил ей по такому случаю антикварное зеркало с набором щеток и расчесок, торжественно объявив при этом, что скоро она будет в состоянии полюбоваться работой его рук. Она снова будет красивой, сказал он, и должна иметь под рукой зеркало, чтобы лично убедиться в этом. Демос и Глен тоже старались не отстать от них и заказали в ресторане «Ла Вианда» две дюжины вкуснейших блюд.
— Мне, конечно, хорошо известно, что Линдсей может справиться только с сандвичем с овощами, — прокомментировал Демос. — Она как-то сказала мне, что ты прекрасно готовишь, Тэйлор, но я не поверил этому. — С этими словами он повернулся к Линдсей и взял ее за руку. — Я всегда настаивал на том, чтобы мои модели страдали от голода и оставались изящными. Я говорил тебе, что каждый комплект еды состоит из семи блюд?
Что касается Тэйлора, то он долго смеялся над презервативами и был очень доволен доставленной из ресторана едой, так как заметно исхудал за последнее время и без особого труда мог пересчитать все свои ребра. А невеста в это время неподвижно лежала на кровати и молила Бога, чтобы тот послал доктору Перри как можно больше счастья за всю ту доброту, которую он проявил к своей пациентке.
И только Инок вспомнил, что жениху нужны черный шерстяной костюм и белоснежная рубашка. Он отыскал их в своем гардеробе, тщательно почистил и привез Тэйлору домой за час до свадьбы, которая должна была состояться в больнице.
— Запонки, — проворчал Тэйлор и метнулся к своему комоду.
— Вот, держи. — Инок протянул ему пару золотых запонок, выполненных в форме толстых единорогов. — Я знал, что ты будешь нервничать и не сможешь позаботиться обо всем. Они принадлежали моему отцу. Шейла всегда говорила, что он отличался незаурядной фантазией в подборе личных вещей. К тому же она знает, что о тебе некому сейчас позаботиться.
— Благодарю. — Тэйлор повернулся к другу и рассеянно улыбнулся. — А еще я давно уже собирался поблагодарить тебя и Шейлу за чудесные импровизации на саксофоне, которые нам довелось слышать в вашем доме. Вы нас многому научили. Да, кстати, как вы узнали, что Линдсей играет на пианино, а я всегда мечтал научиться этому делу?
Инок постучал пальцем по виску.
— Мать говорит, что наши мозги сформировались на этой земле еще до прибытия «Мэйфлауэр».
— Да, похоже, ты прав. Эй, Инок, не пора ли нам отчаливать?
В такси Инок внимательно присматривал за другом.
— Послушай, Тэйлор, — неожиданно сказал он, — попытайся изобразить улыбку на лице. Тебе просто необходимо отработать ее на мне, иначе все подумают, что ты приехал не на собственную свадьбу, а на похороны.
— Знаешь, я чертовски боюсь всего этого, — откровенно признался Тэйлор.
Инок добродушно похлопал его по руке и понимающе кивнул головой.
— Я знаю, дружище, ты не собирался снова жениться. Тем более после брака с Дайаной, а ведь Линдсей, вероятно, намного богаче Дайаны, но…
— Я боюсь не свадьбы, а того маньяка, который пытается убить Линдсей.
— Ах да, ну прости.
— Ничего, все нормально. — Тэйлор грустно вздохнул. — Самое интересное, что я действительно должен опасаться нового брака, но почему-то не испытываю ничего подобного. Я люблю ее и готов быть с ней до тех пор, пока мои мозги будут хоть немного соображать, а в моем теле останется хоть одна косточка. Это может показаться тебе странным, но в этом у меня нет абсолютно никаких сомнений. Что же касается ее денег, то мы как-нибудь решим эту проблему.
— Ты намерен по-прежнему заниматься бизнесом? Тэйлор резко повернулся и посмотрел на своего друга так, словно видит его впервые.
— А почему ты спрашиваешь об этом?
Инок заметно смутился и неловко пожал плечами:
— Ну, теперь ты весьма состоятельный человек и тебе нет никакой необходимости возиться с какими-то мелкими делишками.
— Нет, приятель, это Линдсей состоятельная, а я остался тем, кем был раньше. Пойми меня правильно. Я всегда считал и считаю, что если мужик насмехается над деньгами жены и настаивает, чтобы она продолжала жить на его скудную зарплату, то он самый настоящий засранец.
— Точно так же ты относился к Дайане и к ее состоянию.
— Да, совершенно верно. Я всегда стараюсь очень серьезно относиться к подобным вещам. Линдсей может делать со своими деньгами все, что ей только вздумается. Если она вдруг решит отдать их в наш общий котел, что ж, пусть так и будет. Кстати сказать, мы могли бы попробовать инвестировать их в переработку свинины или производство орешков. А что, если заняться вертолетным бизнесом? У тебя есть какие-нибудь оригинальные идеи на этот счет?
Инок весело рассмеялся:
— Она просто потрясающая женщина, Тэйлор. Должен заметить, что она сильно изменилась с ноября, когда я впервые увидел ее. Собственно говоря, ты тоже стал каким-то другим.
Тэйлор вспомнил в этот момент ту самую ночь, когда Линдсей вернулась в Нью-Йорк из Сан-Франциско. Причем настолько явственно, что даже почувствовал сладковатый привкус ее губ и то удивление, которое блеснуло в ее глазах, когда он поцеловал ее, прикоснулся к ней, ее страстное, неудержимое желание близости. Он вспомнил необыкновенную мягкость ее тела, нежность кожи и мелкую дрожь во всем теле, когда он овладел ею.
— Да, это действительно так, — согласился он и вспомнил свои собственные ощущения от той страстной ночи. — И я тоже.
— Барри уже удалось хоть что-нибудь выяснить?
— А ты помнишь, с какой поразительной точностью она описала того типа из группы по декорациям?
— Да, я все еще не могу поверить в это. Никогда еще не встречал столь подробного и точного описания. Настоящий словесный портрет, сделанный почти идеальной свидетельницей. Мне кажется, что если бы у него была родинка на заднице, то она непременно почувствовала бы это и с помощью интуиции определила по акценту.
— При этом она даже понятия не имела, что эти сведения могут нам пригодиться. Просто у нее потрясающая фотографическая память на лица. Знаешь, я уже сказал ей, что мы будем рады видеть ее в нашем бизнесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Тэйлор ухмыльнулся. Подобная мысль уже приходила ему в голову, и он уже почти созрел для того, чтобы просить ее о том же самом, но опоздал, к счастью.
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты чертовски умна? Как насчет завтрашнего вечера? Ты же протестантка, а я знаю одного протестантского священника, который в мгновение ока сделает все необходимое. Ну так как? Годится?
Она кивнула, почувствовав, что боль тут же отошла на второй план, уступив место чувству облегчения и счастья.
Тэйлор тщательно выбирал слова, хотя это давалось ему с большим трудом;
— Поведение твоего отца вконец разозлило меня. То же самое могу сказать и о твоей сестре. Что же касается твоей мачехи, то она просто дура набитая. Если кто-либо из них или, предположим, они все втроем организовали этот заговор, то тогда ты, конечно же, права. Выходя за меня замуж, ты лишаешь их последней надежды на получение наследства. В этом нет никаких сомнений. Они, естественно, никогда не простят тебе этого, но со временем забудут, на что я очень надеюсь.
— А как насчет князя?
— Сержант Кинсли уже все проверил. Ему удалось установить, что этот мерзавец действительно сейчас в Нью-Йорке. Во всяком случае, он заполнил таможенную декларацию в последнее воскресенье. Здесь он проживает с женой, и если его мотивом могут быть деньги, то полиция достаточно быстро выяснит это. — В этот момент он почувствовал, что ее снова охватил страх. Это было хорошо видно по ее глазам.
— Мне страшно, Тэйлор.
— Мне тоже, но позволь мне все-таки закончить свою мысль. Если этот подонок осмелится приблизиться к тебе хотя бы на один шаг, я сверну ему шею. Линдсей, поверь мне, я говорю правду.
— Ты сделаешь с ним то же, что с Демосом?
— Намного хуже.
— Знаешь, сейчас я буду выглядеть очень глупо в свадебном платье.
— Ничего страшного. Как только ты поправишься и снимешь эти дурацкие бинты, мы проделаем всю эту процедуру еще раз. Я люблю тебя, Линдсей. Ты выйдешь за меня замуж завтра вечером?
— Да, — выдохнула она и закрыла глаза.
Выйти замуж за Тэйлора. Она вдруг представила себе перекошенное от ненависти лицо отца, его пылающие яростью глаза. Да, конечно, он взбеленится, так как поймет, что навсегда утратил надежду вернуть себе богатство матери. С Тэйлором ему не справиться. Кишка тонка. Неужели это он пытался убить ее? Затем она вспомнила Холли. Она тоже будет выть от бессильной злобы и проклинать ее на чем свет стоит. Да, они оба ненавидят ее и считают, что она каким-то образом околдовала бабушку и заставила ее переписать свое первоначальное завещание. Линдсей долго думала над этим раньше, но так и не могла понять, что именно заставило ее переделать завещание. Ее лицо снова ощутило пресс неимоверной тяжести. Да и ребра болели нескончаемо. И еще эта дурацкая машина для поддержания искусственного дыхания. Доктор Шэнтел сказала, что, вероятно, завтра она отключит ее от этого аппарата. Но это сейчас не столь уж важно. Главное, что Тэйлор согласен жениться на ней. Теперь все будет хорошо.
Тэйлор поцеловал ее в лоб и вышел из палаты, сказав напоследок, что вернется к ней через пару часов. Незадолго до этого он нанял частную сиделку Мисси Дубински, которая вошла в палату сразу же после его ухода. Это была очень полная женщина с огромными грудями, колыхающимися при каждом движении, и не менее впечатляющими бедрами, обтянутыми белыми брюками. Линдсей понимала, что ни в коем случае не должна оставаться здесь одна, но эта громадная женщина была слишком бодрой и нарочито веселой, чтобы ухаживать за разбитой вдребезги моделью. Ничего не поделаешь, Линдсей сцепила зубы и стала молча переносить ее присутствие.
Господи, вряд ли она теперь может называть себя моделью! Это все уже в прошлом. Линдсей осторожно прикоснулась пальцами к бинтам на голове и на правой щеке.
Да, она была когда-то красавицей. Пусть доктор Перри говорит что угодно, но она же не дура и прекрасно понимает, что бесследно такая травма пройти не может. Да и Тэйлор уже весьма деликатно намекнул, что хорошо бы ей заняться чем-нибудь другим. Нет, она не дура и все прекрасно понимает. Он просто-напросто готовит ее к серьезному разговору относительно ее будущего. Остается молить Бога и надеяться на то, что она не будет выглядеть уродиной, покрытой безобразными шрамами, когда один глаз выше другого. А самое главное, чтобы Тэйлор не отшатнулся от ужаса, когда с нее снимут последние бинты и последние швы. Дай Бог, чтобы он по-прежнему любил ее и никогда не бросил.
Ну что ж, по крайней мере, она осталась жива.
Кто же хотел убить ее?
Глава 21
Свадьба удалась на славу, несмотря на то, что невеста была прикована к постели и одета в больничный халат, из-под которого выглядывала батистовая ночная рубашка, разумеется, белого цвета. Ее голова была покрыта бинтами, а в правой руке торжественно сиял огромный букет роз.
Гэйл Верт и Шейла Сэккет соединили свои усилия и в течение двадцати четырех часов превратили больничную палату в цветущий сад из красных роз и таких же красных гвоздик. Правда, им немалую помощь оказали доктора, медсестры и другие члены медперсонала. Они даже окна и кровать украсили розовыми и белыми бумажными ленточками. Причем к одной из них, которая висела на стене у кровати, был пришпилен большой красивый белый бант.
Но сотрудникам больницы и этого показалось мало. Медсестры подарили Линдсей огромную коробку презервативов и украсили аппарат искусственного дыхания огромным красным бантом. На карточке, которая была прикреплена к коробке с презервативами, было написано: «Скоро будут ненужными», а на открытке у аппарата была выведена не менее оптимистическая надпись: «Скоро будет излишним».
Доктор Перри подарил ей по такому случаю антикварное зеркало с набором щеток и расчесок, торжественно объявив при этом, что скоро она будет в состоянии полюбоваться работой его рук. Она снова будет красивой, сказал он, и должна иметь под рукой зеркало, чтобы лично убедиться в этом. Демос и Глен тоже старались не отстать от них и заказали в ресторане «Ла Вианда» две дюжины вкуснейших блюд.
— Мне, конечно, хорошо известно, что Линдсей может справиться только с сандвичем с овощами, — прокомментировал Демос. — Она как-то сказала мне, что ты прекрасно готовишь, Тэйлор, но я не поверил этому. — С этими словами он повернулся к Линдсей и взял ее за руку. — Я всегда настаивал на том, чтобы мои модели страдали от голода и оставались изящными. Я говорил тебе, что каждый комплект еды состоит из семи блюд?
Что касается Тэйлора, то он долго смеялся над презервативами и был очень доволен доставленной из ресторана едой, так как заметно исхудал за последнее время и без особого труда мог пересчитать все свои ребра. А невеста в это время неподвижно лежала на кровати и молила Бога, чтобы тот послал доктору Перри как можно больше счастья за всю ту доброту, которую он проявил к своей пациентке.
И только Инок вспомнил, что жениху нужны черный шерстяной костюм и белоснежная рубашка. Он отыскал их в своем гардеробе, тщательно почистил и привез Тэйлору домой за час до свадьбы, которая должна была состояться в больнице.
— Запонки, — проворчал Тэйлор и метнулся к своему комоду.
— Вот, держи. — Инок протянул ему пару золотых запонок, выполненных в форме толстых единорогов. — Я знал, что ты будешь нервничать и не сможешь позаботиться обо всем. Они принадлежали моему отцу. Шейла всегда говорила, что он отличался незаурядной фантазией в подборе личных вещей. К тому же она знает, что о тебе некому сейчас позаботиться.
— Благодарю. — Тэйлор повернулся к другу и рассеянно улыбнулся. — А еще я давно уже собирался поблагодарить тебя и Шейлу за чудесные импровизации на саксофоне, которые нам довелось слышать в вашем доме. Вы нас многому научили. Да, кстати, как вы узнали, что Линдсей играет на пианино, а я всегда мечтал научиться этому делу?
Инок постучал пальцем по виску.
— Мать говорит, что наши мозги сформировались на этой земле еще до прибытия «Мэйфлауэр».
— Да, похоже, ты прав. Эй, Инок, не пора ли нам отчаливать?
В такси Инок внимательно присматривал за другом.
— Послушай, Тэйлор, — неожиданно сказал он, — попытайся изобразить улыбку на лице. Тебе просто необходимо отработать ее на мне, иначе все подумают, что ты приехал не на собственную свадьбу, а на похороны.
— Знаешь, я чертовски боюсь всего этого, — откровенно признался Тэйлор.
Инок добродушно похлопал его по руке и понимающе кивнул головой.
— Я знаю, дружище, ты не собирался снова жениться. Тем более после брака с Дайаной, а ведь Линдсей, вероятно, намного богаче Дайаны, но…
— Я боюсь не свадьбы, а того маньяка, который пытается убить Линдсей.
— Ах да, ну прости.
— Ничего, все нормально. — Тэйлор грустно вздохнул. — Самое интересное, что я действительно должен опасаться нового брака, но почему-то не испытываю ничего подобного. Я люблю ее и готов быть с ней до тех пор, пока мои мозги будут хоть немного соображать, а в моем теле останется хоть одна косточка. Это может показаться тебе странным, но в этом у меня нет абсолютно никаких сомнений. Что же касается ее денег, то мы как-нибудь решим эту проблему.
— Ты намерен по-прежнему заниматься бизнесом? Тэйлор резко повернулся и посмотрел на своего друга так, словно видит его впервые.
— А почему ты спрашиваешь об этом?
Инок заметно смутился и неловко пожал плечами:
— Ну, теперь ты весьма состоятельный человек и тебе нет никакой необходимости возиться с какими-то мелкими делишками.
— Нет, приятель, это Линдсей состоятельная, а я остался тем, кем был раньше. Пойми меня правильно. Я всегда считал и считаю, что если мужик насмехается над деньгами жены и настаивает, чтобы она продолжала жить на его скудную зарплату, то он самый настоящий засранец.
— Точно так же ты относился к Дайане и к ее состоянию.
— Да, совершенно верно. Я всегда стараюсь очень серьезно относиться к подобным вещам. Линдсей может делать со своими деньгами все, что ей только вздумается. Если она вдруг решит отдать их в наш общий котел, что ж, пусть так и будет. Кстати сказать, мы могли бы попробовать инвестировать их в переработку свинины или производство орешков. А что, если заняться вертолетным бизнесом? У тебя есть какие-нибудь оригинальные идеи на этот счет?
Инок весело рассмеялся:
— Она просто потрясающая женщина, Тэйлор. Должен заметить, что она сильно изменилась с ноября, когда я впервые увидел ее. Собственно говоря, ты тоже стал каким-то другим.
Тэйлор вспомнил в этот момент ту самую ночь, когда Линдсей вернулась в Нью-Йорк из Сан-Франциско. Причем настолько явственно, что даже почувствовал сладковатый привкус ее губ и то удивление, которое блеснуло в ее глазах, когда он поцеловал ее, прикоснулся к ней, ее страстное, неудержимое желание близости. Он вспомнил необыкновенную мягкость ее тела, нежность кожи и мелкую дрожь во всем теле, когда он овладел ею.
— Да, это действительно так, — согласился он и вспомнил свои собственные ощущения от той страстной ночи. — И я тоже.
— Барри уже удалось хоть что-нибудь выяснить?
— А ты помнишь, с какой поразительной точностью она описала того типа из группы по декорациям?
— Да, я все еще не могу поверить в это. Никогда еще не встречал столь подробного и точного описания. Настоящий словесный портрет, сделанный почти идеальной свидетельницей. Мне кажется, что если бы у него была родинка на заднице, то она непременно почувствовала бы это и с помощью интуиции определила по акценту.
— При этом она даже понятия не имела, что эти сведения могут нам пригодиться. Просто у нее потрясающая фотографическая память на лица. Знаешь, я уже сказал ей, что мы будем рады видеть ее в нашем бизнесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82