— Маркиз склонился над стариком, упершись ладонями в подлокотники его кресла. — Почему, сэр? Почему она исчезла?
— Что Элизабет вам наговорила?
— Элизабет?
Маркиз выпрямился, пренебрежительно пожал плечами и скрестил руки на груди.
— Полную бессмыслицу, вроде того, что Сабрина ушла из дому, не желая встречаться со мной.
Тень улыбки озарила хмурое лицо графа, но тут же растаяла.
— Опять Элизабет плетет свои небылицы. Должен признаться, мальчик мой, Сабрина даже не помнила о вашем предполагаемом приезде. Для человека, выражавшего столь страстные чувства к моей внучке, вы оказались удивительно ненавязчивым поклонником.
Ричард отпрянул. В темных, чуть суженных глазах полыхнуло яростное пламя.
— Если припомните, милорд, по вашей просьбе я согласился оставить Сабрину в покое и отказаться от своих притязаний, пока ей не исполнится восемнадцать. День ее рождения был две недели назад. Похоже, все это время вы не проявляли особого энтузиазма касательно моего предложения!
И тут, к полному потрясению маркиза, из глаз старого графа покатились слезы. Он в отчаянии ударил кулаком по подлокотнику кресла.
— Неужели вы не понимаете, маркиз?! Она пропала и, вероятнее всего, уже мертва! Ее охромевшая лошадь вернулась в конюшню, а о самой девочке нет ни слуху ни духу. Метель бушевала почти три дня. Никто не сумел бы выжить в такую бурю. Никто.
Сердце маркиза дрогнуло, но он упрямо не хотел верить предположениям старика.
— Сабрина молода, милорд, но уж никак не глупа. Она наверняка успела найти убежище. Но, черт возьми, сэр, что заставило ее покинуть дом?
Рассказать ему о Треворе? Граф был не слишком высокого мнения о племяннике, но все же он Эверсли, последний продолжатель рода. Если Кларендон узнает о роли Тревора в этой истории, он вызовет мерзавца на дуэль.
— Успокойтесь, Ричард. Я знаю не больше вашего. — И, видя недоверчивое выражение лица маркиза, горько добавил: — Ах, мальчик, моя печаль безмерна. Я потерял любимую внучку.
— Я не приму подобных объяснений, — сквозь зубы процедил Кларендон. — И в жизни не поверю, будто Сабрина мертва.
Граф беспомощно развел костлявыми руками. Маркиз торопливо зашагал к двери и, уже взявшись за ручку, неожиданно обернулся:
— А где ваш внучатый племянник, милорд? Хотелось бы потолковать с ним.
Губы графа брезгливо дернулись. Он так и не сумел скрыть своего отношения к наследнику.
— Тревор слег с простудой. Заболел, пока искал Сабрину.
Маркиз презрительно усмехнулся:
— Вы уверены, что в жилах этой бледной немочи течет ваша кровь?
— К сожалению, — вздохнул граф. — Видите ли, он всю жизнь прожил в Италии и не привычен к здешним холодам.
Маркиза, казалось, вот-вот вырвет от омерзения.
— Пошлете за ним, милорд, или я сам навещу его?
Поняв, что маркиз не отстанет, старик обреченно кивнул:
— Налейте нам по бокалу хереса, Ричард, а я тем временем узнаю, достаточно ли здоров Тревор, чтобы принять вас.
И с этими словами дернул за позолоченную бахрому сонетки.
Тревор распахнул халат. Горничная Мэри лежала на спине, широко раскинув ноги. Многочисленные юбки сбились до самой талии. Она так и не сбросила грубых башмаков и толстых шерстяных чулок, закрепленных выше колена черными подвязками.
— Пожалуйста, сэр, неужели не придете ко мне? — прошептала она, протягивая руки, чтобы прижать его к себе. Тревор медленно погрузил пальцы в широкую влажную расщелину. Девушка застонала и подняла бедра.
— Какая же ты шлюха, девочка моя, — хрипло пробормотал он. И, почувствовав трепет пышной плоти, быстро оседлал Мэри. Она попыталась было притянуть его голову к себе и впиться в губы поцелуем, но он небрежно шлепнул ее по руке и, задрав юбки еще выше, снова принялся грубо ласкать.
Горничная вскрикнула. Он проник пальцами еще глубже, и она застонала. От боли или удовольствия. Впрочем, какая разница?
— Да, Мэри, да. Ты обожаешь боль, не так ли?
Тревор бесцеремонно сунул руку ей за корсаж и принялся мять полную грудь, не переставая расписывать, какое удовольствие доставляет ему она, грязная потаскуха. Пусть наберется терпения, он даст ей все, чего она так жаждет.
Тревор улыбнулся, почувствовав, что она застыла под ним, но тут же размахнулся и ударил ее по лицу. И одновременно вонзился в нее с такой силой, что наверняка заставил страдать. Она снова вскрикнула, но тут же забилась в конвульсиях наслаждения. Мэри находила удовольствие в боли и со всей отчетливостью, мало присущей человеку, редко задумывающемуся о принципах морали, знала, что хозяин с первого взгляда угадал в ней это извращение и поэтому частенько призывал к себе. И она прибегала к нему, как ничтожная дворовая собачонка.
Тревор на мгновение напрягся и дал себе волю, ощущая, как фонтан семени брызнул в гостеприимные глубины. Удовлетворенно зарычав, он снова обозвал ее распутной дрянью, и она покорно снесла оскорбление, в душе соглашаясь с хозяином.
Немного полежав, он вскочил, сжал кулаки и грязно выругался. Черт бы побрал Сабрину. Такая же подстилка, как остальные, и еще имела наглость отвергнуть его! И вот теперь она мертва, и он так и не насладился ею!
Он оглядел лежавшую на боку Мэри. Белоснежная пена юбок клубилась вокруг нее, как глазурь на пироге. Она так доступна и бежит к нему, не боясь ни осуждения прислуги, ни гнева госпожи! Ее может получить каждый, без особых усилий. Это не Сабрина.
Он мог бить Мэри, терзать, царапать и при этом живо воображать на ее месте Сабрину. Но пока такие мечты опасны. Надо дождаться смерти старика, и тогда можно делать все, что заблагорассудится. А до этого счастливого дня необходимо сдерживать свои порывы.
В дверь спальни постучали. Мэри встрепенулась и вопросительно поглядела на хозяина.
— Прикройся, распутница, — пробурчал тот. Она мигом спрыгнула с кровати, торопливо поправляя одежду. Тревор расправил смятое покрывало, запахнул халат и подтолкнул Мэри к ширме, стоявшей в углу.
— Кто там? — слабым голосом простонал он.
— Джесперсон, сэр. Его сиятельство желает поговорить с вами.
— Минуту, мне нужно одеться. Вы уверены, что дело неотложное? Что угодно милорду?
— Он желает познакомить вас со своим гостем.
— Хорошо, пришлите моего камердинера. — И, повернувшись к Мэри, бросил, показывая на ночную вазу: — Раз ты все равно тут, можешь по крайней мере заняться своими прямыми обязанностями. Я позову тебя, когда понадобишься.
Мэри поклялась никогда больше не приближаться к хозяину, хотя в глубине души понимала, что обманывает себя. Взяв ночную вазу, она вышла из спальни. Молодой хозяин, разумеется, уже забыл о ее существовании. Когда умрет старый граф, Монмут-Эбби станет гнездом порока и разврата. А леди Элизабет? Мэри не питала особых симпатий к молодой хозяйке, но понимала, что лорд Тревор превратит жизнь жены в ад.
У порога горничная оглянулась. Тревор сбросил халат и стоял голым у камина. Несмотря на красивое лицо, сложен он был довольно плохо. Тело слишком белое и дряблое, как у женщины. Но этим сходство и ограничивалось. Ни одна женщина не способна на такую жестокость. Боль, причиненная им, все еще не прошла и воскрешала в памяти безумное наслаждение, которое он ей дарил.
В коридоре ей встретился камердинер Тревора и, хотя ему было известно, чем они занимались в спальне, прошел мимо Мэри, словно не замечая.
Двадцать пять минут спустя Тревор вошел в библиотеку.
«Давно пора», — подумал граф, сохраняя, однако, бесстрастное выражение лица.
— А, вот и ты, Тревор. Познакомься, это маркиз Арисдейл. Ричард, представляю моего внучатого племянника Тревора Эверсли.
Тревор протянул унизанные кольцами пальцы и тут же сморщился от боли, когда смуглый сильный мужчина смял его ладонь отнюдь не дружеским рукопожатием.
— Милорд, — тихо, вкрадчиво произнес Тревор, — какая честь для меня!
Единым взглядом окинув высокий остроконечный воротничок, сиреневый жилет и прилизанные волосы, маркиз инстинктивно отпрянул. Боже, что за тщеславная гнусная вошь! Не хватало еще, чтобы он питал склонность к лицам своего пола, что тогда станется с родом Эверсли?!
— Тревор, маркиз приехал к Сабрине. Он крайне обеспокоен ее отсутствием, впрочем, как и все мы.
Вынув безупречно белый надушенный платочек, Тревор промокнул выступившие на лбу крупные капли пота.
— Какая трагедия, милорд! Моя бедняжка Элизабет вне себя от горя. Мы так и не смогли найти ни единого следа, никакой приметы, Сабрина словно исчезла с лица земли!
Маркизу неожиданно пришло в голову, что Элизабет, возможно, так и не потеряла невинности. Оставалось надеяться, что это не так, иначе не дождаться графу наследника! И как ему ни противно было иметь дело с этим мерзким слизняком, он учтиво заметил:
— Я собираюсь жениться на Сабрине, сэр, и пытаюсь найти логичное объяснение ее поступку.
На шее Тревора бешено забилась жилка. Однако в уме ему нельзя было отказать.
— Боюсь, милорд, — почти прошепелявил он, — что ничем не сумею вам помочь. Неожиданное исчезновение моей свояченицы стало для всех нас огромным потрясением. Никто не понимает, почему она ушла из дому.
Маркиз с неприкрытым отвращением поморщился и отвернулся, поспешно натягивая перчатки.
— Не стану вас больше задерживать, — поклонился он графу.
— Что собираетесь предпринять, Ричард?
— Обыскать все графство и найти Сабрину, милорд. Доброго вам дня, господа.
Он шагнул к выходу. Тревор поглядел вслед маркизу.
— Вы не говорили, что Сабрина обручена с этим человеком.
— Она еще не приняла его предложения.
— Понимаю, — кивнул Тревор, теребя золотую цепочку от часов. — Какой грубый тип! Просто дикое животное. Слишком велик и неотесан, чтобы взять в жены такого ребенка, как Сабрина.
— Он настоящий мужчина! А ты можешь возвращаться к себе и нянчить свою простуду. Мне нужно подумать.
— Кажется, сэр, мне стало значительно лучше, — злорадно усмехнулся Тревор. — Пожалуй, пойду поговорю с моей дражайшей Элизабет.
Голос графа настиг его у порога:
— Советую, племянничек, не слишком распространяться о так называемой причине, по которой Сабрина предпочла покинуть отчий дом. Если твои россказни дойдут до ушей маркиза, тебе плохо придется. Он человек прямой, решительный и, не раздумывая, покончит с тобой голыми руками. Берегись! Сейчас самое время действовать с оглядкой, если дорожишь жизнью.
— Я старался вести себя осторожно с самого своего прибытия в Англию, — заверил Тревор, невольно вздрогнув. — Голыми руками, говорите? Да-да, кажется, лапищи у него просто огромные!
И Тревор, ступая, как кошка, еле слышно, покинул библиотеку.
Глава 14
— Расскажите же, Филип, что произошло потом? Не дразните меня, иначе умру от любопытства!
— Ладно, так и быть. Нелл, не моргнув глазом, велела ему снять штаны и голого притащила в лагерь, заявив полковнику: «Этот олух пытался меня изнасиловать, сэр. Надеюсь, вы прикажете его повесить на первом же суку!» Она вручила полковнику пистолет и бумаги, украденные злосчастным парнем у нее из-за корсажа, и добавила: «Если нападение на беззащитную женщину не является веской причиной для наказания, сэр, надеюсь, эти документы, в которых содержатся сведения о передвижении вражеских войск, станут веским аргументом». Полковник перевел взгляд с Нелл на захваченного лазутчика и уронил свой монокль.
— О Господи, неужели все так и было? — искренне изумилась Сабрина.
— Клянусь! После этого полковник возвел Нелл в чин капрала. По сей день она находится на службе его величества, и рядовые к ней всегда обращаются «капрал Нелл».
Смех Сабрины неожиданно оборвался, сменившись откровенным страхом.
— Он хотел изнасиловать Нелл, — пробормотала Сабрина, — но ей удалось спастись. Она сумела, а у меня не хватит сил. Я пыталась, но не смогла.
Филип рванулся было обнять ее, утешить, заверить, что с ним она в полной безопасности, но инстинктивно почувствовал, что этого делать не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47