— Возможно, — невозмутимо промолвила Рейна, — когда я выучу итальянский, буду такой же остроумной и неотразимой, как Белла. И, папа, что бы ты ни думал, маркиз благороден и человек чести. Ему в голову не придет злоупотребить моими чувствами!
«Он уже сделал это!» — гневно подумал отец, но вслух сказал:
— Я высказал тебе свое мнение, Рейна, вот и все. Ну а теперь, если вы обе извините меня, я должен встретиться с Актоном и сэром Хью. Увидимся за ужином.
Рейне показалось, что отец просто пытается избежать дальнейшего неприятного разговора, и это одновременно рассердило и позабавило ее. Кажется, он считает ее покорной куклой готовой вечно плясать под его дудку. Обычно стоило ему мягко сказать о своих желаниях, как Рейна немедленно делала все, чтобы угодить отцу.
— Дорогая, — воскликнула мать, — молю тебя послушаться отца. Мы оба желаем тебе добра. Маркиз… кажется человеком, весьма искушенным в житейских делах.
— Да, мама.
Рейна неожиданно поднялась и шагнула к двери.
— Такие люди умеют производить впечатление на молоденьких девушек, — отчаянно пробормотала леди Делфорд в спину дочери.
— Конечно, я наивна, мама, — бросила Рейна, положив руку на бронзовую дверную ручку, — но не так уж плохо разбираюсь в людях!
Как могла мать рассказать обо всем отцу?! Неужели ее отношение к маркизу настолько очевидно?
Рейна с легкой улыбкой поднялась по лестнице в спальню Арабеллы. Во время второго танца маркиз немилосердно подшучивал над ней. Девушке уже было показалось, что он симпатизирует ей, как младшей сестренке, если бы в какой-то миг она не поймала его взгляд. В этих темно-синих глазах не светилось ничего похожего на братские чувства. Да, но он провел довольно много времени с Арабеллой, почти столько же, сколько с ней. Что это означает?!
Открыв дверь, она увидела, что подруга нетерпеливо мечется по комнате.
— Ну? — осведомилась она, едва Рейна закрыла за собой дверь. — Что нужно было твоему отцу? Вряд ли он сердился из-за того, что ты зацепила оборку на подоле.
— Наверное, я самая непослушная дочь на свете, — вздохнула Рейна, но подруга лишь весело рассмеялась. Тебе смешно, Белла!
— Ах ты, глупая гусыня! Я вовсе не подшучиваю над тобой! Просто никогда еще не видела столь послушной дочери! Ну же, что случилось?
— Ты не поверишь, Белла, но весь этот шум из-за того, что я два раза танцевала с маркизом! Папа приказал мне не любезничать с молодыми людьми, особенно с ним! Обвинил меня в том, что я флиртую с маркизом, и я не смогла промолчать, верно, Белла?
— Конечно! — решительно произнесла та. — Тебе уже восемнадцать, Рейна, далеко не ребенок.
«И, кроме того, — подумала она, — бьюсь об заклад, Адам не скоро тебя забудет!»
Рейна, помрачнев, замолчала, но немного погодя все же выпалила:
— Я также посоветовала папе не волноваться. Маркиз, кажется, интересуется тобой гораздо больше!
— Вот как? — хмыкнула Арабелла, отвернувшись, чтобы подруга не увидела ее веселого лица. — Не сдавайся, дорогая. Возможно, ты снова увидишь маркиза в пятницу на приеме у королевы в честь леди Идеи.
Они действительно увидятся! Арабелла сделала все от нее зависящее, чтобы Адам был на приеме!
— Я рада, что ты защитила маркиза перед родителями! По-моему, он очень красив и благороден.
— Королева вечно кого-то принимает, — пробормотала Рейна, уходя от прямого разговора — ее чувства к маркизу были слишком хрупкими и робкими, чтобы обсуждать их даже с самой близкой подругой. И, кроме того, она не уверена, что маркиз не предпочитает Арабеллу.
— Ну что же, я очень рада. Мне хотелось бы познакомиться со всеми! А теперь, Рейна, пора начинать урок итальянского.
— Прекрасно, — фыркнула Рейна, — хотя иногда я сама поражаюсь, зачем мне все это нужно!
Тонкий серп луны в ночном небе едва освещал затянутые ледяным туманом узкие улочки. Войдя в свой дом, Адам сбросил черный плащ и устремился в маленькую гостиную, где его уже поджидал Даниеле Барбаро. Итальянец стоял у камина, протянув руки к весело пляшущим языкам пламени. Адам молча кивнул.
— Я надеялся увидеть тебя раньше. Выпей поскорее, чтобы согреться, — посоветовал Даниеле, протягивая Адаму рюмку бренди.
Адам осушил ее и тупо уставился в пространство.
— Что случилось? — осведомился Даниеле. — Видел графа и членов его клуба? Это тот узкий дом, в глубине тупика, рядом с виа Роцца?
— Да. Я думал, что многое испытал в жизни, Даниеле, но, как оказалось, ошибся. Вряд ли этих людей можно назвать настоящими сатанистами, но их представления о том, что можно считать развлечениями, по меньшей мере омерзительны.
Даниеле снова шагнул к камину и, ни о чем не спрашивая, внимательно прислушался.
— Здание, такое убогое с виду, внутри обставлено как средневековый замок — со столом на возвышении и стульями с высокими спинками. Всего их восемь человек, очаровательные аристократы, бывающие на всех придворных увеселениях. Скучающие и пресыщенные настолько, чтобы попасть под влияние Эрве. Я наблюдал сквозь узкое окно, как он показывает им нечто вроде карты. К сожалению, слов я не слышал. Они много говорили и столько же пили. Когда Эрве ушел, я посчитал, что на этом их вечер закончен. Однако это оказалось сигналом к оргии. Эрве вернулся с молодой простолюдинкой, очень хорошенькой и очень бедной. Они не насиловали ее. По всей видимости, родители продали этим негодяям ее девственность. После того как ее взял пятый по счету, думаю, она больше не радовалась сделке.
— Иисусе, — прошептал Даниеле.
— Знаешь, они бросали жребий, чтобы установить очередность. Поэтому я и понял, что она была невинна… по выражению ее глаз, когда отошел первый.
— Мы должны вернуться, милорд.
— Да, Даниеле, после того как все они уйдут. Дом трехэтажный, и свет горел только на первом этаже. Возможно, на верхних мы найдем наш груз. — Адам замолчал, нервно поигрывая рюмкой. — Не знаю, что буду делать, когда стану одним из «Белых дьяволов». Кажется, они всегда притаскивают девушек в дом после обсуждения своих изменнических планов против короля и королевы.
— Каждый должен исполнить свой долг, — задумчиво пробормотал Даниеле.
Адам рассеянно пригладил волосы и заходил по комнате.
— Они, в сущности, не так уж испорчены и порочны, кроме графа де ла Валля. Если его остановить, остальные тотчас забудут о секте и станут искать развлечений в другом месте.
— Когда придет время, я и мои люди поможем вам, милорд.
— Думаю, Даниеле, этого недолго ждать.
Графиня Джованна Джиусти, известная в Неаполе под именем Лучаны ди Роландо, почувствовала взгляд полуприкрытых тяжелыми веками глаз короля и вынудила себя улыбнуться. Старый дурак! Но она привыкла иметь дело с такими же распутниками и умела с ними обращаться сегодня вечером это было особенно легко, потому что в крови горело жаркое предвкушение победы.
Дочь гордого графа Клера в Неаполе! И сегодня Джо-ванна снова увидит ее! Она никогда не мечтала о таком сюрпризе. Впервые встретив Арабеллу на балу, Джованна не пыталась с ней познакомиться, предпочитая выжидать и наблюдать. Девчонка — точная копия матери, хотя глаза унаследовала от отца — столь же проницательные, ясные и темные как ночь. И так уверенно и спокойно ведет себя! Родители, несомненно, любят ее и ни в чем не ограничивают, тогда как она, Джованна, все эти годы медленно увядала в Алжире под черной чадрой.
Графиня заставила себя не отстраниться, когда покрытая желтыми старческими пятнами рука короля медленно накрыла ее ладонь. Интересно, почему Арабелла в Неаполе? Вряд ли отец послал ее, молодую девушку, разузнать, кто захватил его корабли и похитил груз. Ничего, скоро сам граф присоединится к дочери, и тогда время Джованны придет!
Графиня смело встретила пристальный взгляд королевы. Ее величество улыбнулась и что-то тихо сказала дочери Амелии. Та рассмеялась и, прикрыв рот рукой, так же негромко ответила матери. Пусть сплетничают о ней, высокомерные дряни!
Как только король обратился к английскому послу, сэру Хью Эллиоту, Джованна грациозно отошла и расправила слегка помявшиеся юбки из зеленой тафты. Она знала, что в свои пятьдесят по-прежнему выглядит привлекательной и стройной.
— Мадам, вы восхитительны сегодня.
Перед ней стоял ее очередной любовник, Эрве де ла Валль. Похоже, он просто насмехается.
— Спасибо, — ответила она, подозрительно прищурив глаза. Да… на его лице уже появились первые крошечные морщинки. Он молод, но распутная жизнь вскоре состарит его… если, конечно, граф доживет до этого. Эрве тешит себя мыслью, что использует ее, старуху, благодарную за ласки молодого человека. Глуп, как большинство мужчин! Слишком поздно обнаружит он, что это она использовала его.
— Я изголодался по вас, мадам, — прошептал граф чуть хриплым голосом, так нравившимся женщинам.
— Через час начнется банкет, но я не одно из блюд, так что не обольщайтесь, — язвительно процедила Джованна.
— Как вы жестоки!
— Поймите, граф, нам нельзя беседовать открыто. Приходите ко мне на виллу завтра вечером, и я утолю ваш голод.
Улыбка не сходила с лица Эрве. Она старше всех его любовниц, но по крайней мере не вызывает отвращения и кроме того, не скупится на вознаграждение!
— Как пожелаете, мадам!
Джованна смотрела вслед пробиравшемуся сквозь толпу графу. Он остановился рядом с дочерью виконта Делфорда, советника английского посла. Неужели эта рыжеволосая соплячка привлекает его?
Ее взгляд скользнул по леди Арабелле Уэллз, беседующей с леди Иден. Казалось, девушка неодолимо влечет людей своей неподдельной теплотой и звонким смехом.
«Когда-то и я была такой», — подумала Джованна.
— Вам не к лицу белое, малышка. При звуках голоса маркиза учтивая светская улыбка Реины превратилась в поистине ослепительную.
— Месье! Я так надеялась, что вы здесь будете!
Взглянув в искрящиеся весельем глаза, она лукаво добавила: — Что же до белого цвета… насколько я понимаю он по контрасту с вашим черным фраком говорит о сущности наших характеров.
— Ангел и дьявол? Вы раните меня, мадемуазель!
— Но почему, месье? Подумайте, какой прекрасный дьявол из вас бы вышел, неотразимо-волнующий и коварный, а я в роли ангела, вне всякого сомнения, покажусь пресной и скучной. По-моему, это вы меня обижаете!
Черные брови вопросительно взметнулись вверх.
— Вы не ангел, Рейна, а самая настоящая плутовка! Девушка обрадовалась, услышав из его уст свое имя.
Он произнес его, как настоящий англичанин, и она удивилась этому, но тут же обо всем забыла.
— А вы действительно порочны, маркиз? Неисправимый повеса, быть может?
— Нет, — немного резче, чем требовалось, ответил Адам и, заметив ее вопросительный взгляд, добавил с ленивой улыбкой: — Моя одежда и черная борода — всего лишь маскировка. Я добрейший и скромнейший из всех людей, мадемуазель, уверяю вас.
— Именно так я и сказала родителям, — кивнула Рейна, поджимая губы.
— Что?!
Девушка слегка покраснела.
— Видите ли, они считают вас весьма искушенным в жизни человеком… слишком умудренным опытом для такой простушки, как я.
— И поэтому вы уверили их, что я не повеса, а скорее чистосердечен и робок? Рейна зачарованно уставилась на золотые пуговицы его жилета.
— Не совсем так. Но я сказала, что считаю вас добрым.
Адам долго молча смотрел на нее.
— В Англии молодые девушки впервые появляются в обществе во время сезона, не так ли?
— Да, и это ужасно глупо, по-моему. Они ездят на балы, рауты, маскарады только для того, чтобы найти мужа. К счастью, вместо этого я оказалась в Неаполе.
— Похоже, вы плохо знаете мужчин, — мягко сказал Адам, вспоминая дебютанток, которых встречал в Лондоне несколько лет подряд. Некоторые из них заинтересовали его, но никто не произвел такого впечатления, как эта сияющая красотой девушка. — Вас всю жизнь стремились уберечь от окружающего мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55