Фелисити стянула шляпку и села, распустив черные как смоль волосы. Снова оглядев комнату, она почувствовала, как ее гнев утихает. Конечно, не было причин расстраиваться. Но что случилось с герцогом? Ничего, она сможет сразиться с ним. Будет улыбаться, смеяться и, в конце концов — победит.
Да, но что делать с чертовой девчонкой? Ведь ей уже почти девятнадцать. По виду и не скажешь.
А Ян тем временем, отдав необходимые распоряжения, вернулся в гостиную. Он открыл массивную дверь и увидел, что Джилз сидит рядом с леди Аделлой, которая, судя по всему, была просто очарована молодым кузеном герцога. Раздался каркающий смех старухи.
— Да, мой мальчик, у старого Чарлза и сейчас такая же репутация. Ты не поверишь, что он сделал с женой министра. Как ее имя, не помнишь? Ах, да, Клоринда. Так вот, он содрал с нее одежду в конюшне и овладел ею прямо возле ее кобылы. Все об этом говорили. Ходили слухи, что, когда она вышла из конюшни, у нее отовсюду торчало сено. Да, старый Чарлз — тот еще сукин сын.
Леди Аделла закашлялась, почти как Клод. Так вот откуда старик взял эту отвратительную привычку.
Ян вышел вперед.
— Извините, леди Аделла, но мне придется пойти с Джилзом наверх. Иначе он не успеет переодеться к ужину.
Старуха разочарованно махнула рукой.
— Ладно, валяй, если хочешь. У нас еще будет время. — Она протянула Джилзу костлявую руку. — Готовься, мой мальчик, я хочу знать лондонские сплетни за последние пятьдесят лет. Чертовски довольна, что ты приехал.
— Я постараюсь, чтобы вам не было скучно, леди, — ответил Джилз сладким голосом, всегда немного смеющимся, и вышел из гостиной в сопровождении Яна.
— Знаешь, что забавно, — сказал Джилз герцогу, когда они взбирались по лестнице, — она знала старого лорда Ковенпорта. Он умер от пьянства и разврата. Его внук, Алдос, пошел по стопам дедушки. Боюсь, его тоже ждет такая же участь. Еще год назад он был хорошим парнем, но сейчас хнычет и пьет, хотя причина его неудач — в нем самом.
Герцог кашлянул и спросил себя, почему Джилзу нравятся такие мужчины.
Кузен вскарабкался на верхнюю площадку и посмотрел вниз.
— Боже мой, Ян. Какое заброшенное место. Ничего похожего на Кармайкл-Холл.
Ян подумал об огромном замке в Суффолке, с сорока спальнями и большим танцевальным залом, и покачал головой.
— Надо заметить, что Пендерлиг более живой. Здесь по-настоящему чувствуешь историю, традиции, а вид на море из окон просто захватывает дух. И тем более тут нет всей этой грязи и пыли Лондона, нет игорных домов, бандитов, воров и ничего такого, что свойственно большим городам.
Джилз поднял удивленно брови, но сказал только:
— Думаю, ты прав. Я не совсем, правда, в этом уверен, но мы всегда видим то, что хотим увидеть. Кроме того, ты в конце концов герцог, и все должно быть так, как ты хочешь.
— Ты говоришь полную ерунду, почти как Мораг.
— Да, загадочно. Пожалуйста, Ян, я сделаю все, что ты захочешь, только пусть она держится от меня подальше.
Герцог засмеялся. Скоро они подошли к спальне Джилза, расположенной напротив его собственной.
— Теперь, Джилз, объясни мне, пожалуйста, зачем ты привез сюда Фелисити? Ты же отлично знал, Что мне она нужна была в Лондоне. Здесь ей все чуждо, странно и непривычно.
— Не суди меня строго, Ян. Все из-за твоего письма. Оно взволновало Фелисити, в нее как будто вселился бес. Я, честное слово, не хотел ехать, но выбора у меня не было.
— Ну и что?
Джилз кивнул, и на губах его заиграла улыбка.
— Твое письмо, Ян. Черт знает почему, но ты слишком много упоминал эту Брэнди. Фелисити приревновала. Конечно же, — он с опаской посмотрел на кузена, — на твоем месте я бы дважды, а то и трижды подумал, прежде чем писать такое. Фелисити совсем не такая скромница, как тебе кажется.
— Я верю тебе, Джилз, что ты не просил Фелисити ехать сюда. И ты отлично знаешь, я никогда не отказываюсь от своих обязательств. Что касается Брэнди, я — ее опекун и поэтому хочу сделать все, что в моих силах, чтобы ей было хорошо. Когда девушка приедет в Лондон, Фелисити придется окружить ее вниманием и заботой. Вот и все, и это мое последнее слово.
— Говорю тебе, я не подбивал Фелисити на эту поездку, однако, пока мы ехали, на меня излилось столько яда.
Джилза передернуло, когда Ян открыл двери спальни.
— Господи, я думал, ты сюда поселишь моего слугу.
— Черт побери, Джилз, я еще не успел переоборудовать замок. Лучшей комнаты здесь нет, к тому же по этому поводу я уже достаточно выслушал от Фелисити. Вы оба снобы. Пока ты здесь, можешь дать пищу своему воображению, можешь даже стать старше, чем леди Аделла.
— Я только не знаю, с чего начать, — сказал Джилз, стирая пыль со стула полами пиджака. — Здесь мало будет моего понимания старины, хотя если приправить ее армией плотников, реставраторов и батальоном…
— Заткнись, Джилз. Мне плевать. Прикажи своему старому слуге привести все в порядок. Надо заметить, что Мэбли чувствует себя здесь очень неплохо, разумеется, после того как прошел шок от первого впечатления.
Джилз тяжело вздохнул и подошел к окну.
— Здесь наверняка чертовски сыро. Замок почти висит над морем. Фелисити уговорила меня, что ей необходимо сюда приехать. Я хотел сказать ей «нет», но ты же знаешь, она не стала бы меня слушать.
Глава 19
— Ну и что она сказала?
— Не уставала повторять, что сгорает от нетерпения увидеть твой новый замок и тебя, что сильно скучает по тебе и что больше всего на свете хочет быть рядом с тобой.
Джилз покачал головой.
— Конечно же, я ничему этому не верил. Говорю тебе, Ян, все дело в том, как ты отзывался о Брэнди. Ведь Фелисити холодна словно лед.
— Лед? Мне казалось, она горячих кровей.
— К сожалению, в ней сочетается и то и другое. Скорее всего ночью с тобой в постели она будет холоднее льда, зато днем горячая кровь даст о себе знать.
Он отряхнул пыль с пиджака.
— Бедный Ян. Я говорю тебе еще раз, Фелисити — далеко не Марианна.
Джилз сделал вид, что не заметил, как герцог сжал губы от боли.
— Конечно, они очень похожи внешне, и если ты хочешь жениться…
— Джилз, хватит, — процедил герцог сквозь зубы и сжал кулаки. — Марианна уже шесть лет как в гробу, и ничего не сделаешь. Что касается поведения Фелисити ночью и днем, я думаю, об этом мне лучше знать.
— Не пренебрегай моими советами, Ян. Скорее всего ты прав, но ты не прожил с ней и недели.
— Еще слово, Джилз, и я попорчу тебе личико. Уверяю тебя, Фелисити нужны сильные, крепкие руки, и она будет плясать под мою дудку, иначе и быть не может.
— Ты хочешь ею заполнить пустое место, которое образовалось после смерти Марианны?
Он хотел что-то добавить, но промолчал.
— Ян, ты хорошо знаешь брата Фелисити, лорда Сэйера?
— Он охоч до женского пола, по-моему, правда, отличный наездник. Неплохой малый, и в отличие от твоего друга Алдоса не хнычет.
Джилз вздрогнул и посмотрел на свои холеные ногти.
— А я думаю, он невоспитанный, грубый тип.
— Почему? Потому что не носит золотые пуговицы величиной с котлету?
— Ты не прав, Ян. Как и ты, он страдает недостатком вкуса, — ответил Джилз, и смех заискрился в его глазах.
Герцог взмахнул руками.
— Черт побери, Джилз, не заводи опять ту же песню. Да, вы с Перси сойдетесь характерами, я чувствую.
— Перси? Кто это? Еще один шотландский родственник?
— Он незаконнорожденный, — сказал Ян и глупо улыбнулся. Джилз, услышав грубость, нахмурился.
— Его отец, ныне покойный, был одним из сыновей леди Аделлы. Но Перси — незаконнорожденный. Леди Аделла вот-вот его узаконит.
— Бог мой, — сказал Джилз и потер ладони, — а я-то надеялся здесь немного поскучать.
— А, а вот и Пелхам. Да, Джилз, тебе, видимо, придется довольствоваться услугами коротышки Алби.
Герцог засмеялся. Джилз ничего смешного не видел и с удивлением посмотрел на уходящего кузена.
А герцог, добравшись наконец до своей спальни и оглядев мрачное помещение, пытался представить себе, что когда-то здесь было весело и радостно. Джилз прав: этот замок совершенно другой, чем сверкающий Кармайкл-Холл, однако в Пендерлиге многое сохранило первоначальный вид и буквально дышало древностью, и Яну это нравилось.
Он вдруг подумал о том, что скажет Брэнди, когда увидит Кармайкл-Холл. Его светлость подошел к деревянному старинному стулу и ногой толкнул к камину.
Сразу же в комнату заглянул Мэбли.
— Ваша светлость, поторопитесь. Леди Аделла терпеть не может, когда опаздывают к ужину. Краббс сказал мне, что один раз, когда кто-то опоздал, леди заставила его взять тарелку и вылить содержимое себе на голову.
— Нет, — ответил Ян, — терпеть не могу хаг-гис, особенно на одежде.
Он посмотрел на лысую голову Мэбли и улыбнулся: забавный родной старик.
— Делай со мной что хочешь, Мэбли, только не держи меня за такого гранда, как Джилз.
— Ни в коем случае, ваша светлость. А что вы сделали со стулом?
Брэнди, проходя мимо спальни Фелисити, потрясла кулаком перед дверью. Как эта англичанка посмела назвать ее служанкой? Двуличная, лживая, как Ян терпит ее? Нет, не стоит думать об этом. А может быть, ее назвать служанкой, интересно, что будет?
Брэнди остановилась перед зеркалом, и гнев ее потихоньку угас. Она выглядела действительно как крестьянка. Волосы торчали во все стороны и были прямыми от соли. Она чувствовала, что от нее пахнет рыбой. О Господи, это уж слишком.
Констанция, танцуя, вошла в комнату и остановилась, удивленная.
— Брэнди, я видела ее. Ух, какая у нее шляпка. Я почувствовала себя неуклюжей гигантшей рядом с этой маленькой женщиной. Ведь она до плеча Яну не достает. А ее волосы, они еще чернее, чем мои, и глаза такие зеленые, будто трава в лесу.
— По-моему, ничего особенного, — буркнула Брэнди.
Даже если бы сейчас Брэнди сказала, что Фелисити похожа на портовую шлюху, это не возымело бы действия.
— Ах, а тот джентльмен, Джилз, он такой элегантный, так хорошо одевается, гораздо лучше, чем наш герцог. Бабушка сказала, что это кузен герцога и назвала его сплетником, надо сказать, она без ума от него. Ух, как пахнет рыбой. Брэнди, ты что, хочешь напугать наших гостей? Ты пахнешь, как жена рыбака. Господи, прими ванну. Слушай, а как ты думаешь, мое новое платье понравится леди Фелисити?
Констанция наклонилась к зеркалу и поправила прическу. Она только сейчас заметила, что Брэнди стоит посреди комнаты с остановившимся взглядом, сжав кулаки, и молчит. Бровки девочки вздернулись.
— Ах, — воскликнула Констанция, — я вижу, как тебе больно от того, что она приехала.
— Нет, мне все равно. Но скажу тебе одно, Конни: она — грубая сучка. Она не будет с тобой вежлива, потому что считает себя выше нас.
— Наверное, ты права, — протянула Конни, глядя в глаза сестре. — Но она уже почти жена герцога. И мне кажется, что даже если назовет тебя прекраснейшей девушкой на земле, вряд ли ты сможешь полюбить ее.
— Это невозможно, и ты это знаешь. Забудь о том, что сейчас сказала. И больше никому не говори этого.
Констанция вздрогнула.
— Как скажешь, мне все равно. Думаю, тебе стоит надеть то платье, которое подарил Ян.
Брэнди не отвечала.
— Пора идти, Марта обещала сделать мне прическу.
Констанция ушла, напевая английскую балладу.
Как только сестра вышла за дверь, Брэнди подумала о бархатном платье, но тут же отказалась от этой мысли, поняв всю ее абсурдность. В нем она будет похожа на корову с огромным выменем. Да, приходилось признать, что она не такая стройная и маленькая очаровашка, как Фелисити, черт бы ее побрал. Оглянувшись на закрытую дверь, Брэнди подумала: «А видела ли их с герцогом Констанция? Наверняка видела. Стоит быть осторожней».
Приняв ванну, Брэнди решила, что сегодня должна выглядеть как нельзя лучше и показать этим англичанам, что она — потомок старинного и благородного шотландского рода. Девушка собрала волосы по-гречески и, выкинув из головы синий бархат, надела свободное муслиновое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41