Он вспоминает об этом с такой живостью, без малейшего хвастовства, без нездорового возбуждения. Его невозможно сбить с толку, запутать, поймать на противоречиях. У него так называемый структурированный бред. Видно, что он над ним постоянно работал, возводя этаж за этажом.
– А вы ему, конечно, не поверили?
– Нет, – подтвердила Сандра, – не поверила. Слишком неправдоподобно. Напротив, я склоняюсь к мысли, что он жил в обстановке, вызывавшей у него тревогу и страх, и, чтобы противостоять этому, создал свой воображаемый мир. На языке психологии такое явление называется фантазированием, это защитный механизм психики, часто проявляющийся, у детей. Они строят вселенную, где они всемогущи, наследники королей или нечто подобное. Робин в мечтах превращается в Питера Пэна, царствующего над брошенными детьми, маленькими слугами и пажами. Эта вселенная исключает взрослых, он окружен только детьми и благородными животными, которые ему повинуются и с которыми он говорит на одном языке, как Тарзан. Животные – очень показательный симптом.
– И что же он показывает?
– Животные играют огромную роль в детской психике – на них ребенок проецирует свои чувства или поведение других, которое он от них ожидает и хотел бы видеть по отношению к себе. В том чудесном мире, где, по словам Робина, он жил, и животные особенные: они словно сошли со страниц волшебных сказок.
– Насколько я поняла, все эти фантазии, будто дымовая завеса, заслоняют его сознание, но что же за ней? – спросила Джудит.
Санди Ди Каччо скрестила руки на груди и опять слегка прикусила нижнюю губку. Для Джудит это уже был верный признак того, что она чем-то озадачена.
– Я могу только строить предположения, однако почти уверена, что Робин жил в обстановке, противоположной той, которую пытается изобразить. Мне кажется, он был изолирован от общества, отрезан от действительности, его явно скрывали от посторонних глаз. Он упоминает дворец с большим садом. Что ж, вполне возможно. Буду с вами откровенна: я думаю, что он стал игрушкой в руках сексуального маньяка, педофила, располагающего большими средствами. Немолодой человек, блестяще образованный, помешанный на античности, где, кстати, подобные отношения были обычным явлением. Скорее всего он иностранец, выходец из Европы, чем и объясняется странное произношение ребенка. Но не исключено, что похититель намеренно прибегал к акценту, чтобы запутать следы. Так или иначе, для этого человека Робин был предметом вожделения в течение многих лет, а потом, когда ребенок стал превращаться в подростка, он выгнал его на улицу. Такое поведение характерно для педофилов. В Древней Греции, например, связь между зрелым мужчиной и эфебом должна была немедленно прекратиться, как только у последнего начинали развиваться вторичные половые признаки. У Робина все это вызывало отвращение, и он в качестве самозащиты изобрел фантастический мир, полный радости и любви. Райскую обитель, где он жил во дворце, отдавал приказания, которые немедленно исполнялись. Именно потому, что он обязан был подчиняться пятидесятилетнему извращенцу.
Санди открыла папку и протянула Джудит рисунки, выполненные в четкой и ясной манере.
– Они сделаны вашим сыном, – пояснила она. – Это классический тест, названный семейным. Взгляните на изображение матери: она гораздо крупнее отца. Мать вся сверкает, усыпана драгоценностями, у нее улыбка во весь рот, на голове – корона. Отец совсем другой: маленький, тщедушный, невзрачный. У него седые усы, он – старик.
– И как вы это объясняете?
– Мать – фигура вымышленная, несуществующая. Божество, о котором ребенок мечтает в надежде, что оно его защитит. Мужчина, напротив, вполне реальное лицо. Он стар, некрасив, внушает мальчику страх, именно поэтому отец на рисунке столь незначителен. Подобная манера характерна для средневековых живописцев: чем больше пугал их дьявол, тем более смешным и ничтожным они его изображали. Обратите внимание: он одет в обычный костюм-тройку, на нем нет короны – значит, это не король. Я полагаю, им может оказаться кто-нибудь из сотрудников университета, специалист по греко-римской культуре, преподаватель. Так и видишь этого стыдливого педофила, находящего точку опоры в пороках античности. Вскормленный классической культурой, он возжелал любви юного пастушка в своих пенатах, скрытых от посторонних глаз. И он превратил безумную мечту в реальность, похитив вашего сына. Мы уверены, что находимся на верном пути. Искать нужно преподавателя университета, бывшего в то время в отпуске и проезжавшего мимо вашего дома. Он давно вынашивал свой план, и случай наконец ему подвернулся. Кстати, нашу версию подтверждает факт, что он живет скорее всего в уединении и не занят целыми днями на работе. Иначе ему пришлось бы оставлять Робина одного. Состоятельный преподаватель, читающий несколько лекций в неделю в провинциальном университете.
Джудит нервно покусывала губы. Рассуждения психолога были для нее абстракцией, представить этого она не могла. Более того, Джудит испытывала что-то вроде стыда. «Мне следовало бы рыдать, рвать на себе волосы, – подумала она. – Нормальная мать так бы и делала». Но таинственная анестезия, парализовавшая все ее чувства, продолжала действовать. Джудит ничего не испытывала – ни боли, ни страданий, не упуская при этом из виду, что собеседница внимательно за ней наблюдает.
– На теле Робина нет никаких признаков того, что с ним плохо обращались, – продолжила Санди. – Не подтвердилось и наше предположение, что у него были сексуальные отношения с похитителем. Во всяком случае, мальчик не был изнасилован. Простите, что я касаюсь деталей, но сфинктер у него узкий, отсутствуют геморроидальные узлы, что неизбежно при многократных половых актах. Правда, нельзя исключать, что извращенец устраивал с ним более безобидные сексуальные игры: поглаживания, мастурбацию в его присутствии, однако подобная практика не оставляет видимых следов. Дети редко понимают истинный смысл таких вещей. Но, испытывая к ним неприязнь, они прибегают к своего рода амнезии – забыванию нежелательных явлений. Робин не исключение из правила. Он держится за свою волшебную сказку, чтобы не помнить об остальном. Спустить его с небес на землю – нелегкая задача. Для выработки правильной стратегии нужно будет провести сложную аналитическую работу. Это необходимо, если вы не хотите, чтобы теперешнее состояние вашего сына переросло в психоз. Он сотворил искусственный мир, в котором ищет опору, используя доступные ему средства, впечатления от прочитанного. Его герои – Тарзан, Питер Пэн, маленький лорд Фаунтлерой… Из книжных образов ребенок создал причудливую смесь, и крайне важно добраться до истины, скрытой под этой фантасмагорической оболочкой. Если Робину не помочь, то он совсем потеряет связь с реальностью. Процесс отчуждения начнет прогрессировать, и со временем мальчик окончательно замкнется в своем внутреннем мире. Психиатрические больницы заполнены такими пациентами, воображающими себя императорами с других планет. Обычно над этим смеются, а ведь на деле такой уход в псевдореальность страшен. Поэтому я призываю вас уделять большое внимание психологическому состоянию Робина, когда он отсюда выйдет.
– Вы мне его отдадите? – спросила Джудит.
– Конечно, – вздохнула Санди. – У нас нет оснований оставлять его здесь. Робин не захотел нам помочь, но в его поведении нет ничего настораживающего, никаких суицидальных симптомов. Он не пытался заниматься членовредительством, не страдает сомнамбулизмом. Зачем же держать его взаперти? Когда вернетесь домой, обязательно отведите мальчика к детскому психиатру, пусть врач позанимается с ним некоторое время, хотя бы несколько раз в неделю. Пока мы не видим другого решения. Если, разумеется, вы не откажетесь принять Робина и не будете настаивать на помещении его в специализированную клинику.
– Вы, наверное, шутите! – резко оборвала ее Джудит. – Как я могу хотеть, чтобы он попал в другую тюрьму, только что выйдя из одной?
На лице Санди появилась снисходительная улыбка.
– Джудит, – почти прошептала она, – не храбритесь, не изображайте железную леди, я отлично знаю, что вы умираете от страха. И это нормально. На вашем месте я ощущала бы то же самое. Вам предстоит встреча с незнакомцем, с ребенком, давно вами оплаканным. Мальчик, которого вам предстоит воспитывать, покажется вам совершенно чужим. Все придется создавать заново. Само собой ничего не наладится.
– Знаю.
– Скажу больше: многие годы Робин был изолирован от внешнего мира и боится его. Ему нелегко будет приспособиться к нашей жизни. Вполне вероятно, что он попробует изображать сумасшедшего, чтобы снова попасть в привычную обстановку, где, как ему представляется, он будет в безопасности. Классический синдром преступников, отсидевших длительный срок. Очутившись на свободе, они сразу совершают новое правонарушение, чтобы поскорее вернуться в камеру. На воле они не могут обрести уверенность в себе, им кажется, что они потеряли свое лицо. Робин в какой-то мере «ребенок из шкафа». Он стремился оттуда выйти, но оказалось, что действительность не имеет ничего общего с тем, что он представлял в заточении. Однако не все так плохо. Судя по всему, мальчика не избивали – защитный рефлекс не срабатывает, когда при нем делают резкие движения, иначе он пытался бы закрыть руками голову и лицо. Похититель обходился с ребенком мягко, заботился о нем, следил за его интеллектуальным развитием, возможно, в каком-то смысле даже лучше, чем это могли бы делать вы. Только представьте, мальчишка бегло изъясняется на латыни!
– Я хочу его увидеть, – сказала Джудит. – Прямо сейчас.
– Хорошо, – вздохнула Санди. – Только не вздумайте демонстрировать горячие родительские чувства, он не любит, когда к нему прикасаются. Помните: Робин – «королевской крови», нельзя дотрагиваться до мальчика без его позволения, это было бы преступлением – «оскорблением величества». Тело принца священно. Я надеюсь, вы понимаете, куда уходит корнями эта прихоть?
– Понимаю, его слишком часто… трогали против его воли, вот он и придумал такой способ защиты, чтобы избежать любых физических контактов.
– Правильно. И все-таки я хочу, чтобы вы поверили: ничего еще не потеряно! Мальчик слишком юн, чтобы окончательно сформироваться, судьба его не предопределена, нет никакой обреченности. Известно много случаев, когда дети, претерпевшие насилие, становились впоследствии гармонично развитыми людьми, творцами. На Робине не лежит проклятие. Его оружие – интеллект, с его помощью он сумеет перестроить свою жизнь. Не верьте тем, кто будет утверждать обратное.
Женщины вошли в узкий коридор без окон. Санди приложила палец к губам, сделав знак молчать, и толкнула дверь. Они оказались в темном помещении, в глубине которого стену заменяло зеркало без амальгамы, позволяющее следить за происходящим в смежной комнате. Джудит вся напряглась. Агент Миковски разговаривал с худеньким белокурым мальчуганом. Высокие скулы, четко очерченный рот.
«Бог ты мой, – пронеслось в ее мозгу. – Какая генетическая экспертиза… Он же вылитый отец!»
Джудит словно чем-то ударило, суеверный ужас сковал ее движения, и она замерла на месте. Теперь она знала, что не раскроет рта в присутствии ребенка. В течение трех лет после исчезновения Робина она тысячи раз представляла их разговор в момент встречи, сцена возвращения без конца проигрывалась в тайных уголках ее сознания, но со временем она перестала предаваться этой мелодраматической фантазии. Джудит почувствовала, что задыхается, ей не хватало воздуха.
– Постойте, – срывающимся голосом произнесла она, схватив Санди за руку. – Не сейчас… Я еще не готова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62