Купер, наклонившись к его уху, настойчивым голосом произнес:
— Видеокассета?.. Лора Палмер?.. Что она говорила, Лоуренс, умоляю, скажите мне, что она говорила?.. Где лежит эта кассета, и как она к вам попала?..
Уильям Хайвер, тронув Дэйла за плечо, тихо произнес:
— Очень прошу вас — не беспокойте его больше… Во всяком случае, сегодня.
Купер, отойдя от кровати, коротко кивнул.
— Хорошо, док… Я побеседую с ним более подробно, как только он придет в себя…
Когда Трумен и Купер вышли из палаты на коридор, шериф, вопросительно посмотрев на Дэйла, с нескрываемым сомнением в голосе произнес:
— Кассета?.. Лора Палмер?.. Это, конечно же, бред… Не может того быть, чтобы… — но Купер прервал его:
— Не думаю, — сказал он, — ни в чем нельзя быть уверенным до конца…
— Вы хотите сказать, что Лора Палмер…
— Нет, Гарри… Я ничего не хочу сказать. Видимо, Лоуренса кто-то сознательно мистифицировал. Хотел бы я только знать, кто именно и с какой целью…
Для Энди Брендона настал звездный час — первый за всю его службу в полиции. Он чувствовал себя настоящим героем — еще бы, один меткий выстрел, и опасный преступник, обвиняемый в тягчайших преступлениях, обезврежен. Кроме того, спасена жизнь самого шерифа…
И только одно обстоятельство мешало полному счастью Энди — он никак не мог понять, что случилось с его возлюбленной Люси и почему она так резко изменила к нему отношение… И Томми Хогг, и сам шериф сочувствовали своему сослуживцу искренне и бескорыстно; они готовы были сделать все, что в их силах, лишь бы Энди вновь сошелся с Люси.
Стоя в нескольких шагах от письменного стола мисс Моран полицейские нарочито громкими голосами пересказывали друг другу сюжет тех событий, что совсем недавно разворачивались неподалеку от гостиницы, при этом исподтишка поглядывая в сторону, как воспринимает этот рассказ Люси, ради которой, собственно, и был затеян весь этот спектакль.
Томм с необыкновенным воодушевлением говорил, обращаясь то ли к шерифу, то ли к Энди Брендону, то ли к самому себе:
— И когда этот тип выхватил у меня пистолет, я сразу же подумал — все, Гарри каюк… Черный бобер, выйдя из озера, заберет его душу и…
Гарри тут же громко перебил его:
— Да, в этот самый момент я уже было в мыслях распрощался с белым светом… Передо мной прошла вся минувшая жизнь… Я только успел…
Томми замахал на шерифа руками, словно пытаясь дать понять, что пересказ всей его прошлой жизни в настоящий момент вряд ли уместен.
— Гарри, я уже подумал, что…
— …что этот Жак Рено пустит мне пулю в живот, — подхватил Трумен, — что…
Хогг вновь замахал руками.
— …что он сейчас перестреляет всех нас и смоется на своей машине на ту сторону. Но тут я слышу выстрел. Я поднимаю глаза и только успеваю заметить, как наш Энди Брендон, который…
Энди скосил глаза в сторону Люси, чтобы определить, как она реагирует на эту инсценировку, и с удовольствием отметил про себя, что та — вся во внимании. На глазах мисс Моран блестели слезы сочувствия. Это обстоятельство необычайно воодушевило Брендона.
— Я и не думал, — начал он очень громко, стараясь перекричать и Томми Хогга, и шерифа, — я и не думал, что у меня получится такой выстрел… Я каким-то автоматическим движением выхватил из кобуры мой пистолет и, вскинув его в сторону преступника, нажал на курок.
Гарри перебил его восклицанием:
— Это был отличный выстрел, дружище!.. Это был самый лучший выстрел, который мне приходилось видеть в своей жизни, честное слово…
Томм, обернувшись к Гарри, сказал: — Видеть тебе его не пришлось… Ты его только слышал, а видел все это я. Значит, дело было так: этот Жак Рено выхватывает у меня из раскрытой кобуры пистолет и направляет его в сторону…
В этот момент Люси, неожиданно поднявшись со своего места, направилась в сторону небольшой импровизированной кухни за перегородкой, где она обычно стряпала и варила кофе для посетителей Гарри. Шериф, подтолкнув Энди в бок, заговорщицки прошептал ему:
— Энди… Она ушла. Иди к ней и выясни, чего же она хочет… Иди смелей… Не бойся, Энди. Во всяком случае, это гораздо безопасней, чем арест крупье из «Одноглазого Джека». Иди, Энди, и помни, что ты — настоящий мужчина.
Энди направился в сторону кухоньки, по дороге закрыв за собой двери. Подойдя к Люси, он неожиданно для девушки обнял ее и, нежно поцеловав, произнес:
— Люси…
Та всхлипнула.
— Энди…
— Люси… Почему ты…
Моран зашептала:
— Энди, Энди… Ни слова больше, не надо больше слов, Энди, прошу тебя…
Брендон вновь поцеловал ее.
— Люси…
Та всхлипнула.
— Энди…
— Люси, ответь мне, почему ты…
Та, уткнувшись мокрым от слез лицом в небритую щеку Брендона, произнесла:
— Энди… Я ведь тоже люблю тебя…
Брендон, с необычайной нежностью поцеловав ее в мокрый нос, произнес:
— Но и я тоже… Люси, ответь мне, что случилось, почему ты так внезапно…
Мисс Моран не дала ему договорить:
— Энди… Я… я беременна.
Ни слова не сказав, Энди отпустил девушку и, резко открыв двери, деревянной походкой вышел из кухоньки под недоумевающие взгляды коллег…
Внимательно пересчитав деньги, Хэнк аккуратно сложил их в атташе-кейс и, обернувшись к Джози, произнес:
— Это все?..
Та равнодушно кивнула.
— Да.
Это был первый визит Хэнка в «Дом на холме» после его возвращения из тюрьмы. Гибель Эндрю Пэккарда, мужа Джози, была трагической случайностью разве что для суда присяжных, усмотревших в ней все приметы непредумышленного убийства; на самом деле Эндрю Пэккард, сын Пита и Кэтрин, был ликвидирован Хэнком по заказу китаянки. А деньги, полученные Хэнком, были ничем иным, как платой за это убийство…
— Значит, девяносто тысяч? — Хэнк пристально посмотрел на Джози; та выдержала взгляд.
Китаянка кивнула.
— Да.
Хэнк с сомнением покачал головой.
— Маловато будет…
Китаянка принялась грызть ноготь большого пальца правой руки — это был верный признак того, что она сильно волнуется.
— Маловато… — повторил Хэнк.
Китаянка, никак не отреагировав на реплику Хэнка, вытащила пачку сигарет и, взяв одну, размяла ее пальцами и, закурив, отошла к окну, чтобы не выдавать своего волнения Хэнку.
— Это раньше, сидя в этом бетонном мешке, я думал, что девяносто штук баксов — огромные деньги… — Хэнк, вытащив из атташе-кейса одну пачку купюр, подержал в руке, словно пробуя на вес, достаточное ли в этой пачке
количество купюр, — да, это казалось мне сокровищами Шехерезады… А теперь я начинаю понимать, что это — не деньги… Это дерьмовая сумма.
Джози, глубоко затянувшись, выпустила из легких сизую струйку табачного дыма и, резко обернувшись в сторону Хэнка, произнесла:
— У нас был уговор.
Хэнк мрачно ухмыльнулся.
— Это было тогда, Джози… А это — теперь… Тогда, полтора года назад, эта сумма действительно казалась мне значительной, а теперь я понимаю, что этого — явно недостаточно за такую работу.
Джози вновь глубоко затянулась.
— У нас был уговор, — вновь напомнила она Дженнингсу, — уговор…
Положив пачку банкнот в атташе-кейс, Хэнк закрыл его и, щелкнув никелированными замочками, произнес:
— Понимаешь, Джози… Многое переменилось с тех пор… Да. Я многое понял с тех пор.
Джози медленно, глядя в глаза Хэнку, произнесла:
— У нас был уговор…
Хэнк махнул рукой.
— Джози, я не учел главного… Это ведь элементарная арифметика…
Джози затушила сигарету.
— Ну, и чего же ты не учел?..
— Элементарная арифметика… Значит, так. В этой паскудной федеральной тюрьме я провел ровно полтора года, не так ли?..
Китаянка коротко кивнула.
— Да.
Хэнк продолжал:
— Полтора года — это восемнадцать месяцев… Правильно или нет?..
Джози нехотя ответила:
— Ну, правильно…
— Значит, за восемнадцать месяцев я получаю девяносто штук баксов… Это… — Хэнк принялся шевелить губами, производя в уме арифметические подсчеты, — это… это получается ровным счетом пять штук баксов в месяц…
Джози впервые на протяжении всего этого разговора улыбнулась.
— А ведь неплохие деньги…
Хэнк охотно согласился с китаянкой:
— Да… Если твердо знать, что у тебя в запасе есть еще сорок-пятьдесят лет жизни как минимум…
Джози при этих словах невольно вздрогнула. Хэнк продолжал:
— А если жить осталось лет десять? А то и меньше — кто может знать?..
Китаянка молчала, прикидывая в уме, какую приблизительно сумму потребует с нее этот тип.
— Да, Джози… Сейчас такая жизнь, что ни в чем нельзя быть окончательно уверенным… Я хочу сказать, что этих денег мне недостаточно…
— Но у нас был уговор… — твердо произнесла Джози свой аргумент. — Да, Хэнк, ты сам назвал мне эту цифру — девяносто тысяч… И, как видишь, ты все честно получил — не правда ли, Хэнк?..
Дженнингс поспешил успокоить китаянку:
— Правда, правда… Однако, Джози, сидя в этой проклятой тюрьме, я немного изменился. Я как-то читал в одной книжке по философии — да-да, только не смейся, — поспешил произнести Хэнк, заметив на лице китаянки ироническую усмешку, — да, Джози, сидя в тюрьме, я стал увлекаться философией… Так вот, в той книжке я прочел, что каждому человеку в жизни отпущены определенные блага… Помнишь, может быть, как в «Колыбели для кошки» Курта Воннегута — «это было столько-то галлонов виски тому назад… столько-то тысяч сигарет тому назад… столько-то половых актов тому назад…» — принялся цитировать Хэнк, — он, кстати, очень верно подметил, этот Воннегут. Классный писатель, между прочим, я это понял только тогда, когда в тюрьме мне попался его томик… Так вот, Джози, каждому человеку в жизни отпущены определенные блага… И, к сожалению, человеческая жизнь так мимолетна, так скоротечна… — Хэнк сделал небольшую паузу, — я бы сказал — слишком мимолетна и слишком скоротечна…
Китаянка вновь принялась грызть ноготь на большом пальце.
Хэнк продолжал:
— Так вот, Джози… Зная это, я настаиваю, чтобы ты добавила мне еще…
Китаянка, твердо глянув на вымогателя, произнесла резко и решительно:
— Хэнк. Я тебе в который раз уже повторяю — у нас был уговор…
Дженнингс, медленно взяв со стола небольшой складной нож, раскрыл его и, подойдя к Джози, взял ее за руку — та слегка побледнела…
— Не бойся, — прошептал ей на ухо Хэнк. — Не бойся, Джози, я не собираюсь тебя убивать, как твоего Эндрю… Не бойся, все будет хорошо… — с этими словами он сделал на большом пальце правой руки Джози неглубокий надрез и, надрезав таким же образом большой палец своей руки, приложил ранки друг к другу. — Джози, ты еще очень многого не понимаешь в американской жизни… Это тебе не Гонконг, не Сингапур…
Китаянка медленно подняла голову.
— Чего я не понимаю?..
Хэнк ухмыльнулся.
— Когда один человек ради другого человека идет на умышленное убийство, которое, хотя и было признано судом присяжных неумышленным…
Джози резко перебила Дженнингса:
— Чего же ты хочешь?..
— Сперва — чтобы ты поняла, в каком положении находишься… Чтобы ты как следует осознала, что… — не договорив, Хэнк сложил складной ножик и спрятал его в карман, — чтобы ты поняла наконец, что теперь -
ты зависишь от меня так же, как и я от тебя… А может быть — и еще больше…
Джози быстро произнесла:
— Но я…
Хэнк оборвал ее:
— Но ты, Джози, заказала мне убить человека, твоего мужа Эндрю… Да, я отсидел в этой поганой тюрьме полтора года и вернулся… Но если что-нибудь выплывет, представь только, какие серьезные неприятности у тебя начнутся… — Хэнк сокрушенно покачал головой, — такие серьезные неприятности, что тебе и не снились…
— Хорошо. Как я понимаю, — произнесла китаянка после некоторого раздумья, — как я понимаю, ты хочешь поставить мне какие-то условия?..
Хэнк прищурился.
—Да.
Джози, приложив к кровоточащему пальцу носовой платок, отошла к окну и, вытащив из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой.
— Я готова тебя выслушать, — произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68