Но черный альбинос не дает себя перебить.
- Ты, - рубит он, - у тебя совсем нет волос, ты молчать! - И он продолжает: - Я сделай туризматический база вместе с наш клиент, мисье Эдгар Кру-Шенье, француз, служащий железных дорог. Была целая праздника. Пальмовый вино в его честь. Много баран. Пели "Марсельеза" на бретонском живот надорвешь. Ну, ты понял? Браво! Мисье Кру-Шенье привез жена. Хорошая жена, добрая, красивая, много грудь - больше, чем у дочери вождя племени Лоло-Магус. Жена мисье Эдгар Кру-Шенье потеряла во время каникул свой слипы...
- Свои клипсы, - поправляет временный президент всех ювелиров Франции.
- Да. Свой эклипсы, как сказал этот дурачок, - охотно соглашается обратный негатив. - Красивый золотой эклипсы, она иметь в пакетике с сюрпризом. Очень дорогой. Все стали его искать. Мадам Кру-Шенье тоже. Искать весь район Фиглиманджара. Ну, я думать, кондор украсть. В Фиглиманджара много кондор-сорок. Как что блестит, кондор - хоп, и в карман! У нас кондор-сорок называется сорок-воровк.
- Но мадам нашла кое-что получше! - утверждает мой шеф, проводя рукой по черепной коробке, полностью вырезанной из кости.
- Это ты опять сказал, верблюд? - горячится бесцветный цветной. - Ты представляй, вместо клипы найти алмаз! Ну, ты понял? Браво!
- Алмазы? - удивленно вскрикиваю я.
- Один, - уточняет почетный заместитель управляющего Банком Франции.
- Но каких размеров! - добавляет де Брилльяк.
Мой шеф никому не позволяет ошарашить меня этой новостью. Он расставляет руки в стороны, как огромный Корковадосский Христос, о котором говорят, что он готовится нырнуть в бразильский приход Рио-де-Жанейро, как прыгун с вышки.
- Подождите, подождите, господа! - повышает он голос.
Затем поворачивается ко мне и смотрит с адской усмешкой, будто кот, обнаруживший мышь в мышеловке, в предвкушении, что сейчас она перекочует ему в пасть.
- Попробуйте угадать, сколько весит этот алмаз, дорогой мой Сан-Антонио? Я трясу головой.
- Честное слово, даже не знаю, господин директор...
- Нет, нет, назовите вес.
Временный президент всех ювелиров, вступая в игру "угадай-ка", приводит мне для сравнения некоторые сведения. "Куллинан", самый крупный из известных алмазов, весит 3106 каратов, немногим больше 600 граммов.
- Ну хорошо, я скажу: полкило! - говорю я запальчиво.
Альбинос-альбатрос взмахивает руками как крыльями и шлепает себя по ляжкам.
- Он совсем дурак, хуже, чем ты! - говорит он де Брилльяку.
Шеф берет меня за плечи.
- Тонна! - бросает он, сверкая очами.
- Как это - тонна? - лепечет дорогой Сан-Антонио. (Кстати сказать, "дорогой" - просто эпитет, поскольку если сравнить цены моих романов и книг других моих коллег по цеху, то я более доступен.)
Все три француза передо мной дико вращают глазами, подпрыгивают и испускают нечленораздельные звуки.
- Представляете: тонна? - мычат они в унисон.
Главный специалист по побрякушкам дергает себя за растрепавшиеся космы.
- Абсолютный, ни с чем не сравнимый рекорд! - повизгивает этот плюгавый де Брилльяк (он настолько крошечный, что складывается впечатление, будто он маячит где-то в перспективе). "Кохинор", "Флорентиец", "Великий Могол" по сравнению с ним навозные шарики. "Орлов", "Южный Крест", "Эксельсиор"? Ячменные зернышки, господин комиссар! Наш "Регент" - пустяк! Хлебная крошка! Это открытие разобьет в пух и прах все представления, поколеблет шкалу ценностей. Это сенсация двадцатого века. Ни с чем не сравнимая! Атомная бомба? Просто дым! Люди на Луне? Ерунда! В поисках своих клипсов мадам Кру-Шенье заставила содрогнуться Вселенную! И когда я думаю о том, что дорогая нам новая страна Дуркина-Лазо обратилась к Франции, чтобы вести переговоры с нами!..
Он бросается на шею бело-черному и целует его.
- О, как я счастлив! - кричит он. - Как это прекрасно, как благородно! Благодарю вас! Какой братский жест! Какой здравый поступок! Какая прозорливость! Какой...
- Какой болван! - обрывает черно-белый, отпихивая карлика и отплевываясь. - Я просил Франция хотеть большой камень. Но для интерес моя страна!
И, оценив меня, - надеюсь и предполагаю - как более стоящего собеседника, чем другие, он говорит мне:
- Я тебе сказал, индустрия моя страна - солнце. Так? Но когда приходить сезон дожди. Что мне делай, чтоб пришел турист? Показывать ему, что у меня в слип? Но ты думай, это я продам? Нет хорошо, дурак! Я предлагать Франции такой сделка: я менять свой алмаз на тот же вес статуй негров из музей Валорис. Статуй, я везде говорю: местный искусство. Все приходить смотреть и говорить, как хорошо черный местный искусство. Я покупать статуи у музея, потом продавать статуи в музей, и так без конца. И Дуркина-Лазо станет большой туризматический центр. Ну, ты понял? Браво!
- Великолепно! - подтверждаю я.
Альбинокль скашивает глаза и шепчет мне на ухо:
- И еще я говорю Франция: ты платить транспорт. И Франция говорить: да. Франция тоже дурак, ты согласен?
- Ваше превосходительство! - снова встревает шеф. - Не надо иронизировать по поводу сотрудничества, издеваться над государством, которое в любой момент готово протянуть руку помощи народам...
- Ты, кому волос нету, ты заткнись! - парирует министр, для которого отсутствие волос на голове означает признак несостоятельности.
Тра-ля-ля Банка Франции принимается с умным видом стучать по столу линейкой из раскопок Трои.
- Господа, вернемся к делу! - призывает он настолько сухо, что возникает дикое желание промочить горло.
Говорить по делу? - да я только об этом и мечтаю!
Я прекрасно вижу, что эти высокопосаженные господа явно от меня чего-то ждут, но, хоть убей, не представляю, что могло бы их заинтересовать.
- Все указывает на то, - берет слово мой шеф, - что сведения о находке просочились...
- Просочились, потому что Дуркина-Лазо был сезон много дожди, пренебрежительно заявляет министр иностранных дел. - Ты, дурак, совсем без волос!
Босс тем не менее продолжает:
- Чета Кру-Шенье была убита, Сан-Антонио. Их тела обнаружили растерзанными в палатке. Господина подвергали зверским пыткам, и мучители не поленились запихнуть его гениталии в рот его супруге.
- Э, это не дуркинец делал! - утверждает с апломбом министр. - В моя страна, когда отрезать штырь у мужчина, класть в его рот, собственный, не жена. Священный ритуал! Я сам так делай!
- Вполне возможно, что Кру-Шенье под пыткой проговорился... Но это не спасло его от смерти, - добавляет мой важный шеф. - Нужно действовать оперативно.
- Что вы имеете в виду под "действовать оперативно", господин директор?
- Срочно привезти алмаз. Операция должна проводиться в условиях самой строжайшей секретности. Франция поместит эту драгоценную глыбу в сейф и будет держать за семью печатями. Кроме того, мы будем молчать о его существовании, иначе неизбежны потрясения...
- Вы хотите сказать - крушения! - блеет откуда-то снизу пигмей де Брилльяк. - Я содрогаюсь, когда думаю, к какой катастрофе западной экономики может привести появление этого чудовищного камня.
- Но если операция будет проведена должным образом, господа, представьте себе эру процветания, которая наступит в странах Общего рынка. Наше сальдо станет положительным, экономика выйдет из кризиса, и все благодаря рациональному откалыванию от глыбы малюсеньких кусочков. И это, смею заметить, господа, на века! - чуть не хныча, пророчествует Ла Грошфуко.
- И вы, мой дорогой Сан-Антонио, будете руководить операцией по доставке камня во Францию, - заключает мой шеф.
Он ведет меня к окну. Рядом на стене пришпилена карта Дуркина-Лазо. Босс указывает на красное пятнышко, нанесенное на карту.
- Вот место, где находится алмаз. Вы видите, оно на западной окраине центральной части Фиглиманджара. Вам придется пересечь западную часть страны, чтобы привезти камень в аэропорт Кельбошибра, столицы, находящейся на побережье Атлантики. Между Фиглиманджара и Кельбошибром располагается болотистая местность Кельмердуй. Через болото проходит дамба с дорогой. Она единственная, и вам придется ехать по ней. У вас будет эскорт из двадцати человек, наемников, в основном из Франции и Бельгии. Крепкие, проверенные в деле ребята. Они не знают, что это алмаз. Официально речь идет о породе, переправляемой во Францию на лабораторные исследования для определения целесообразности разработки месторождения этих минералов. В вашем распоряжении будут грузовик и два гусеничных бронетранспортера с установленными на них пулеметами, чтобы отразить возможное нападение на конвой. Когда вы прибудете в аэропорт, вас будет ждать специальный грузовой самолет из Франции с многочисленным, специально обученным экипажем. Они возьмут груз на борт... Через час вы вылетаете из Парижа именно этим самолетом. Возражений нет?
- Никак нет. Просто мне хотелось бы узнать две вещи, господин директор...
- Первая?
- Кто сейчас стережет алмаз? Он понижает голос.
- Официально - батальон армии Дуркина-Лазо. А на самом деле моя команда крутых ребят, которая уже на месте.
- Вы действуете быстро! Он улыбается загадочной улыбкой (как ему кажется).
- В нашем распоряжении всегда наготове специальный контингент прекрасно обученных людей. И они есть во всех регионах мира, Сан-Антонио. Вы, наверное, об этом знаете, как я полагаю? Так, а теперь ваш второй вопрос?
Я смотрю ему прямо в глаза.
- Думаете, господин директор, мне делает честь визит бригадира Смешона, когда я уединяюсь с девицей в номере гостиницы?
Он смеется.
Как вы считаете - это достойный ответ?
Глава (практически) третья
Когда его превосходительство Сезарен Спальмыбумба заявлял, что солнце является единственным экспортным продуктом индустрии Дуркина-Лазо, то он был ой как прав.
И продукта этого навалом.
Солнце жжет просто адски невыносимо!
Постоянный солнечный удар, как колом по кумполу!
Тот, кто выходит с непокрытой репой, сразу же получает мозги вкрутую, как нечего делать. Попытки убежать от палящего светила здесь что-то вроде национального вида спорта. Но попробуй убежать, если даже под козырьком невозможно спастись от всепроникающего ультрафиолета. Нужно навертеть на башку многослойный тюрбан, чтобы сохранить хоть какой-то мыслительный процесс. С белой полотняной кепкой на голове я сейчас страшно жалею, что не догадался купить чалму с климатической установкой. Я мечтаю попасть в самый большой магазин холодильников, чтобы запихнуть кондиционер между черепом и кепкой. Или, например, напялить кусок льда вместо головного убора. Чувствую, что в этой оранжерее скоро стану подсолнечником. Самый дефицитный продукт в Дуркина-Лазо - тень. Бойкий импортер, наводнивший местный рынок банками с консервированной тенью, я вас уверяю, моментально сделал бы себе сказочное состояние. Особенно продавай он тень не высокого качества, а так, самую завалящую, вроде тени от палисадника или решетчатой ограды. Но, конечно же, бонзы могут позволить себе оплатить настоящую тень, высшего сорта, густую, черную, прохладную, типа тени в соборе или в туннеле.
Богатые жируют всегда и везде.
И их все больше и больше, несмотря на колоссальное социализирующее болото (а может, и благодаря ему!). Толстосумы, набитые деньгами, покупают все только самое дорогое и выписывают вещи, растущие в цене, заставляя цены подскакивать еще выше. Знаю я таких. Они заказывают дорогостоящие товары, даже не задаваясь вопросом, на кой черт они им нужны. Клянусь! Они получают каталог, тут же пробегают колонки цен и останавливаются только на крупных цифрах. "Ну-ка заверните-ка мне дюжину каждого", - говорят они, тыча пальцем и не вникая, идет ли речь о "кадиллаке" или картине Ван Гога, редких книгах или икре, построенных наспех домах-крепостях или конюшнях скаковых лошадей. Все моментально скупается. Я говорю это не из зависти и не со злости. Нельзя же, в конце концов, злиться на больного, если, конечно, он вас не слишком затрахал своей болезнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32