— Бородач не обиделся, взял ее руку и поцеловал раскрытую ладонь.
— Ресторан твой? — Ева показала глазами в зал.
— Я тебе скажу, что здесь не мое. Я никакого отношения не имею к больнице и моргу! — Он затрясся всем телом, всколыхнулся под натянутой жилеткой живот, из бороды показались длинные зубы — бородач смеялся.
— Мне пора. — Ева встала. — Отсыпаюсь, надо лечь пораньше.
— Ну, так не пойдет! — Бородач все еще не мог отсмеяться, встал и подошел очень близко.
— Я буду отдыхать долго. — Ева смотрела в большое косматое лицо с легкой улыбкой. — Давай привыкать постепенно.
Городские власти явно экономили электричество. В двух шагах от ресторана начиналась сплошная темень, кое-где в ней светились расплывающимися пятнами одинокие фонари.
— Сколько? — Ее взял под руку мужчина. Он шел некоторое время сзади, Ева его слышала.
— Два раза по физиономии, если не уберешь руку. — Ева уговаривала себя не смотреть ему в лицо.
— Что, деловая? — обиделся мужчина, но руку убрал.
Ева осмотрелась. Мужское население курортного города сегодня явно вышло погулять. Она вспоминала, в какую сторону удобней идти к пансионату. Выбрала более-менее быстрый шаг. За первым же поворотом ее ждали. Три молодые женщины под фонарем, в мехах, блестках и на высоких каблуках.
— Девочки, — вздохнула Ева, — сдохнуть мне на месте, я просто пришла поесть!
— Наколи падлу! — сказала ласково одна из них. На Еву смотрели бессмысленно глаза с крошечными зрачками наркоманки.
Ее подружка дернула рукой, выбрасывая лезвие из небольшого ножа.
Третья стала заходить сзади.
— Нет в мире совершенства, — вздохнула Ева, опуская сумку на землю и прикидывая расстояние до той, что зашла сзади. Она легко оттолкнула наркоманку, захватила руку другой проститутки, выкручивая нож. Та, что зашла сзади, размахнулась сумкой, и Ева не успела увернуться — сумка задела ее по лицу.
— Ну, девочки, вы сами напросились! — Ева заставила себя собраться и провела несколько показательных приемов, отбросив подальше ногой нож.
Завыла сирена милицейской машины. Девочки с неожиданным рвением расползлись в стороны, потом побежали. Ева подняла свою сумку, оправила одежду и встала в ожидании, чуть наклонив голову.
В машине было трое. Шофер и два молодых милиционера.
— Новенькая? — спросил один, не выходя, в открытую дверцу.
— Садись, — приказал другой в окно с переднего сиденья. Он смотрел на Еву неподвижным взглядом, играя желваками.
Ева подошла медленно и наклонилась, оглядывая сидящих.
— А ничего себе девочка! — восхитился шофер.
— Как тебя зовут? — спросила Ева того, что улыбался в открытую дверь.
— Коля, — удивился тот.
— Проводи меня, Коля, до пансионата «Южная звезда», я там здоровье поправляю. Вот, вышла погулять не вовремя. А я тебе по дороге документы покажу и вообще поболтаем… Страшно тут у вас в городе по вечерам на улицах. — Ева вытаращила глаза и кивнула Коле, чтобы выходил.
— Так ведь я на дежурстве, — опешил Коля. Сидевший впереди внимательно смотрел на Еву, раздумывая.
— Во дает! — восхитился шофер.
— А ты подежурь, помоги женщине, будь защитой и опорой. — Ева выпрямилась и отошла на шаг от машины. Она сразу почувствовала, что садиться в нее нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Так я пойду? — радостно спросил Коля впереди сидящего. — Защищу!
— Лучше в отделение и зарегистрировать, — пробормотал его напарник.
— Разберемся! — Коля вышел и захлопывал дверцу. — Как ты сказала, «Южная звезда»? Запросто!
— Коля, ты мороженое любишь? — ласково спросила Ева, беря его под руку.
Она вошла в пансионат, еле волоча ноги. Подойдя к стойке за ключом, увидела в холле чемоданы и спящего возле них в кресле мальчика.
— Кеша! — прошептала она радостно, присев возле ребенка.
— Я, — согласился мальчик.
— Кешка, ну как же я тебя люблю!
— Лучше накорми, чем обниматься, — грустно заявил Кеша.
— А где Далила?
— Мама ушла давно, сказала, что поищет еду.
— О нет, только не это! Вставай, я тебя отнесу в постель. — Ева взяла мальчика на руки, он обхватил ее ногами.
Она оглянулась на открывающуюся дверь и увидела Далилу с огромным пакетом. Ее сопровождал очень знойный мужчина. Далила радостно помахала Еве рукой. К удивлению Евы, мужчина галантно поклонился и ушел.
— Слушай, — сказала веселая Далила, — тут такие воспитанные мужики в городе! Вот что значит провинция! Спокойный, тихий городок. Боже, у тебя синяк под глазом намечается! Когда ты только успеваешь?
— Далила, ты не представляешь…
— Это ты не представляешь, чего мне стоило взять отпуск! Я прошла врача, у меня даже есть диагноз — невроз! У меня плохие реакции. В Москве метет вовсю, а здесь еще цветут цветы! Отпусти ребенка, а то я заревную.
Ева положила Кешу на кровать в своем номере. Медленно подошла к Далиле и обняла ее. Они стояли, прижавшись друг к другу, сдерживая дыхание.
— Если бы ты не приехала, я бы сошла с ума. Мне здесь сидеть и сидеть, а я за один день чуть не тронулась. — Ева откинула голову и посмотрела в близкие серые глаза, в чуть заметную россыпь веснушек на скулах и на носу.
— Не хандри. — Далила отвела осторожно искусственную прядь с виска Евы. — Сорок восемь дней полного спокойствия в маленьком тихом городке, полный отсыпон и обжираловка, займусь ребенком, гулять будем у моря!
За три дня Далила посетила театр, цирк и картинную галерею. Ева предпочитала отсиживаться в номере. Дважды приходил исполнительный милиционер Коля. С ним Еве удалось спокойно поесть шашлыков и выпить хорошего вина. Во второй раз Ева попросила послушать певицу в ресторане. Коля пришел не один. С ним был его напарник, старший по званию, тот самый, с неподвижным взглядом Он почти ничего не сказал за вечер, провожая ее к пансионату, отослал Колю за цветами, а сам быстро и грубо прижал Еву к стене, задирая вверх юбку. Ева чертыхнулась про себя, сопротивлялась осторожно, больше стараясь успокоить.
— Ты что, из органов? — спросил он придушенным голосом, пытаясь освободить заведенную назад руку. Ногой Ева взахлест держала его ногу.
— Почти. — Ева отпустила его и улыбнулась. — В страховой компании работаю, знаешь, какие злодеи попадаются! — нашлась она.
— Ну у вас в Москве и жизнь! — посочувствовал он, поводя плечом. — Ладно, я сглупил. Давай по новой. Посношаться хочешь? — В нее смотрели неподвижные полуприкрытые глаза.
Ева совсем приуныла, у нее началась бессонница. Она отказалась от парика и совсем перестала краситься. Завязывала голову платком назад, опуская его низко на лоб. В сумерках не выходила из гостиницы. Несмотря на это, в три часа дня на главной площади, у автобусной станции, ей пришлось отбиваться от четырех озабоченных подростков, которые, только ее увидев, немедленно предложили раскурить с ними травку и «полетать».
— У меня проблемы. — Ева свалилась в кресло. — Что-то со мной не в порядке.
— Это потому, что ты сидишь взаперти, никуда не выходишь, — авторитетно заявила Далила, строя себе в зеркале глазки.
Ева внимательно рассмотрела красивое лицо.
— К тебе не пристают мужики? — спросила она задумчиво.
— Нет, представь себе, они за мной ухаживают!
— И что, никто не предлагает… — Ева замешкалась, посмотрев на Кешу.
— Почему не предлагают — предлагают. Замуж зовут. С родней познакомиться. — Далила смотрела на Еву почти покровительственно.
— А что со мной происходит, черт побери? Я не могу никуда выйти!
— Ага! — закричала радостно Далила. — Теперь ты поняла?
— Что еще я должна понять? — удивилась Ева.
— Ты социально недоразвита, дефицит коммуникабельности, полная неприспособленность к нормальным женским проблемам! Ты реально и полноценно существуешь только в определенных условиях профессиональной необходимости. Без них ты не личность вообще. Я была права. — Далила кричала, уставив в Еву указательный палец.
— А что это ты орешь с таким чувством глубокого внутреннего удовлетворения?! — возмутилась Ева.
— Вот, можешь ознакомиться, у меня с собой отчет по твоим проблемам! — Далила, покопавшись в чемодане, достала папку. На ней большими буквами красным фломастером было написано «Ева К.». — Я все это предполагала еще тогда, когда занималась тобой в управлении!
— Проницательная ты моя! — Ева свалила Далилу на кровать, удерживая захватом руки. — Значит, еще тогда ты могла предугадать, что на отдыхе ко мне все мужики будут относиться как к ходячей резиновой кукле?! — Она захватила ртом кожу на шее Далилы чуть ниже подбородка.
— Что это ты делаешь?!
— Проявляю естественные женские низменные инстинкты — зависть и месть! — Ева любовалась красным продолговатым пятном. — Теперь объясняй каждому из своих поклонников, откуда это взялось!
— Ну, знаешь… — Далила освободилась и ошарашенно осматривала шею. — Ты не правильно выбрала пансионат. Легочные заболевания здесь ни при чем. Тебе надо знаешь куда?
— Хватит читать всякую дрянь! — Далила отобрала у Евы книжку в яркой обложке с пистолетами, автомобилями и кровавыми расплывшимися пятнами.
— Я сходила в библиотеку.
— Одевайся, поедем в интернат.
— Библиотекарь — мужчина. — Ева легла на спину и грустно смотрела в потолок. — Представляешь, я подумала: наверное, это единственная библиотека в стране, где библиотекарь — мужчина. Именно в нее я и пришла.
— Ты хочешь сказать, что и он?.. — Далила легла рядом.
— Он инвалид. Если не подходить к нему на расстояние костыля…
— Я все осмотрела. Погода испортилась. Пора приниматься за дело. Поехали в интернат. Туда ходит автобус четыре раза в день.
— Что я буду делать в интернате для недоразвитых детей? — зевнула Ева.
— Учиться приспосабливаться к жизни!
Интернат поразил их обилием ковров, цветов в горшках, хорошей современной кухней с новенькими посудомоечными машинами.
— Спонсоры, — вздохнула старшая сестра-хозяйка. — Милиция опять же помогает. Если конфискует фрукты какие или шмотки, везет сюда.
Заведующая долго и тоскливо разглядывала документы Далилы.
— Из Москвы? — спросила она в пятый раз. Далила уже просто кивала головой.
— И значит, из Москвы, из Института социальных проблем — к нам. И просто так, без оплаты.
— Диссертацию пишу, мне нужен именно этот аспект — адаптация умственно недоразвитых детей.
— А в Москве у вас с умственно недоразвитыми детьми, значит, проблема?
— Да нет, там с этим явный перебор, просто я сейчас в отпуске, хотелось бы позаниматься с детьми, понаблюдать их.
— И значит, детей любишь? — Заведующая наконец вскинула на Далилу отекшие глаза.
— Может, и люблю, — пожала плечами Далила, — я еще этого не знаю. У меня только один ребенок был на наблюдении до этого времени.
— Хоть честно! — вздохнула, вставая, заведующая. — Я не верю, когда с ходу начинают про любовь к детям. А вы, значит, тоже консультант? — Она посмотрела на Еву.
— Нет. — Ева перестала рассматривать наглядные пособия. — Я вроде массовика-затейника для более сильного контакта. Буду петь, танцевать, играть, пока психолог наблюдает реакции.
— Это, значит, вы тоже здоровье в отпуске поправляете? Ладно, если хотите петь и танцевать, у нас есть хорошие костюмы. Присмотрите себе. Какой возраст берете?
— А какой самый трудный? — спросила Далила.
— Везде интересно, — вздохнула заведующая, — но подростки уже трудно поддаются обучаемым контактам. Хотя вы женщины эффектные, внимание зацепите.
— Пойдем к подросткам, — уверенно кивнула Ева.
Далила пришла в игровую комнату, оглядела пятнадцать девочек и мальчиков, настойчиво что-то разбирающих, сидя на ковре.
Она ничего не сказала, села за небольшой стол, достала ручку и бумагу. Некоторое время делала вид, что занята, рисуя на листке профили красивых дам. Потом осторожно стала осматривать подростков.
Никто не обращал на нее внимания.
Самая высокая девочка неприкаянно бродила у окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46