— Да, она всех раздражала, я это знаю, но не потому, что недостаточно интеллигентна. Бедная женщина была больна. Доктор сказал мне об этом за два месяца до её кончины. «Рени, если она не станет следить за собой, в два счета может схлопотать апоплексический удар, — говорил он мне, — и тогда у тебя с ней будет множество хлопот. Как с её братом.»
Кэмпион резко выпрямился.
— Но ведь мистер Эдвард умер от сердечного приступа.
— Так сказал врач, — в словах мисс Рапер звучало сомнение, отчасти предостережение, голову она склонила набок. — Но мы так и не знаем, что же произошло на самом деле. В тот день, перед смертью, мисс Рут очень рано вышла за покупками. Предыдущим вечером у них разыгрался какой-то скандал, — я слышала, как они кричали на неё в комнате Лоуренса. Никто её не видел до самого возвращения домой около половины первого. Я была в кухне, все разошлись, и капитан встретил её в холле. А теперь рассказывай ты, мой дорогой.
Капитан, слыша такие слова, прищурил глаз и выгнул тонкие губы.
— Я сразу понял, что её что-то мучает, — неторопливо начал он. — Трудно было этого не заметить. Представьте себе, она кричала.
— Кричала?
— Ну, очень громко говорила. — Сам он понизил голос, произнося эти слова. — Лицо багровое, размахивала руками и едва держалась на ногах. Поскольку я как раз оказался на месте, то, разумеется, сделал все, что было в моих силах. — Он задумчиво потянул виски. — Проводил её к тому коновалу, что живёт по соседству. Должно быть, мы вдвоём здорово смотрелись. Мне казалось, нас разглядывают из всех окон в городе. — Он рассмеялся, но в глазах его по-прежнему читалась обида.
— Вам досталось, но зато вы поступили благородно, — заметил Кэмпион.
— Я как раз хотела сказать то же самое, — с запалом подтвердила Рени. — Это было весьма благородно с его стороны. Даже не стал звать меня. Просто сделал все, что нужно. Это так похоже на него! Доктор оказался на месте, но ничем ей не помог.
— Нет-нет, дорогая моя, не совсем так это было, — бросив извиняющийся взгляд в сторону постели, капитан вернулся к прерванному рассказу. — Расскажу по порядку. Дело выглядело следующим образом: когда мы так шли по улице — я выглядел как полицейский, ведущий пьяную женщину, потому что она кричала в голос, — увидели нашего доктора, который как раз запирал двери своего кабинета. Около него стоял какойто парень, вдобавок заливавшийся слезами. Насколько я смог понять, они спешили роженице… — он умолк, и видно было, что сцена эта вновь встала у него перед глазами и что вспоминает он её с известным удовольствием.
— Ну вот, мы стояли у входа в кабинет доктора. Парень был совершенно беспомощен и только сжимал в руке свою зеленую шляпу, цветом очень подходившую к его лицу. Доктора явно встревожила информация, которую ему сообщил этот несчастный. Моя спутница была в весеннем костюме — чем-то вроде сари из мешка для сахара и фланелевой юбки, верно, Рени?
— Это наверняка были два платья, мой милый, а не юбка. Они все весьма странно одеваются. Они выше нарядов.
— О мисс Рут я бы так не сказал — кисло заметил капитан. — Когда она принялась расстёгивать множество заколок, ситуация стала критической. И притом она выкрикивала какие-то числа…
— Какие ещё числа? — спросил встревоженный Кэмпион.
— Ну, числа, и все. Она была семейной математической диковиной. Разве Рени ничего вам не говорила? Полиция все распрашивала меня, что она говорила. Но то, что я слышал, звучало как математические головоломки. Видите ли, она тогда была не в состоянии чётко выговаривать слова. Я потому и понял, что она тяжело заболела, а не сошла с ума.
— Врач должен был впустить её в кабинет, — заявила Рени. — Знаю, он человек очень занятый, но все же…
— Прекрасно вас понимаю, — капитан Ситон упорно старался быть беспристрастным. — Признаюсь, тогда я счёл его поведение необычным, но и сам чертовски нервничал. Нет, он просто знал, что больная совсем близко от дома, и собственно, не все ли равно, где произошёл приступ, который он предсказывал? Внимательно взглянув на неё, он сказал мне:"-О, Боже, вот оно. Скорее отведите её в её комнату и прикройте пледом. Я приду сразу, как только смогу."
Не забывайте, — добавил капитан со своей привычной иронической улыбкой, обращаясь к Кэмпиону, — что тот заплаканный парень, на добрый фут выше нас обоих и минимум лет на тридцать моложе, ясно дал понять, что врач пойдёт с ним, а не с нами. Насколько я помню, он заявил это весьма решительно. Вот потому мы решили не спорить и я проводил домой свою шатающуюся красотку, у которой уже и пена на губах появилась. В комнате я усадил её на единственное кресло, где не лежали книги, набросил сверху кучу старой одежды и побежал в кухню за Рени.
— Где перевернул кастрюлю, которую я только поставила на плиту, а я пошла к ней, — вмешалась мисс Рапер, ласково улыбаясь капитану. — Все-таки ты чудесный парень.
— Что бы обо мне люди не говорили, — закончил за неё капитан, подмигнул и довольно расхохотался.
— Лучше выпей и не напрашивайся на комплименты, — укорила Рени. — Мне вначале показалось, что она дремлет. Дыхание её мне не слишком понравилось, но я знала, что вскоре придёт доктор и подумала, что лучше ей отдохнуть. Прикрыла бедняжку ещё одним пледом и вышла.
Капитан со вздохом выцедил последние капли.
— Когда к ней заглянули ещё раз, она уже была одной ногой на том свете, — пояснил он. — Никаких хлопот. Для всех, кроме меня, разумеется.
— Ох, не говори так, это ужасно звучит! — розовые бантики на чепце мисс Рапер дрогнули. — Я встретила мисс Ивэн, которая как раз входила в дом, и мы вместе пошли наверх. Было часа два пополудни. Мисс Рут все ещё спала, но ужасно стонала.
— Мисс Ивэн вам помогла? — поинтересовался Кэмпион.
Рени посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну нет. То есть ровно настолько, сколько можно было от неё ожидать. Что-то сказала сестре, но когда та не отозвалась, огляделась, взяла какую-то книжку с полки, некоторое время её листала и наконец сказала, чтобы я послала кого-нибудь за врачом, как будто я сама об этом не подумала.
— Когда врач пришёл?
— Где-то около трех. После родов ему ещё пришлось зайти домой. Мне он сказал, чтобы умыться, но я думаю, что пришлось объяснять жене причину опоздания на ланч. Мисс Рут тогда уже была мертва.
Некоторое время стояла тишина, наконец капитан заговорил:
— Врач констатировал смерть. Разумеется, он ничего не заподозрил. Трудно его винить.
— Но ведь кто-то это сделал! — заметил Кэмпион и был немало удивлён, что оба тут же стали оправдываться.
— Люди всегда любят позлословить, — заявила Рени, словно он её обвинял. — Такова людская натура. Всякая внезапная смерть вызывает слухи. «— Что-то быстро она загнулась, а? — и тут же добавят: — Тебя это не удивляет?» Или:" — Для тебя-то это облегчение!" Тошнит от этих сплетён. — Кровь прихлынула к её лицу, глаза гневно сверкали.
Капитан встал и поставил стакан на место. Щеки его раскраснелись.
— Во всяком случае, не я убил эту чёртову бабу, — заявил он со сдержанной язвительностью. — Разумеется, я с ней ругался, признаюсь, и по-прежнему считаю, что имел на это право, но не я её убил!
— Тише! — Рени старалась успокоить отставного вояку всей силой своего авторитета. — Весь дом поднимешь на ноги, дорогой. Мы знаем, что не ты.
Капитан, уже взявший себя в руки, прямой и стройный в нарядном шлафроке a la Эдуард YII, поклонился вначале ей, потом Кэмпиону, и даже у него это выглядело театрально.
— Спокойной ночи, — любезно распрощался он. — Сердечно благодарен.
Хозяйка заперла за ним двери, потом заметила:
— Старый олух. Теперь, когда дела приняли такой оборот, живёт в постоянном напряжении, и одна рюмка может вывести его из равновесия, — она запнулась и с сомнением уставилась на своего мнимого племянника. — Речь шла о комнате. Старики — они как дети. И ужасно завистливы. Когда мы въехали сюда, я дала ему приличную комнату, которую хотела получить Рут. Та утверждала, что в детстве это была её комната, а когда убедилась, что ничего от меня не добьётся, начала его терроризировать. Только и всего. Правда, я не вру. Это слишком глупо, — она взглянула на него с таким виноватым видом, что Кэмпион рассмеялся.
— Слишком долго все это тянулось, — признала она. — Все то время, пока мы тут жили. Свара затухала, потом вспыхивала вновь, и все начиналось сначала. Сам прекрасно знаешь, как бывает. Но хотя он и высказывался о ней не в лучшем духе, но первый поспешил на помощь, когда заметил, что с ней в самом деле что-то случилось. Такой уж он есть. Очень порядочный, добрый человек, если узнать его ближе. Головой за него ручаюсь.
— В этом я уверен, — согласился он. — Но это и есть та великая тайна, в которой вы мне собирались сознаться?
— Что-что? Мы с капитаном? — Откинув голову назад, Рени от всей души расхохоталась.
— Дорогой мой, — отсмеявшись, вздохнула она, — мы живём под одной крышей тридцать лет. И не нужно быть детективом, чтобы искать тут какой-то секрет. Скорее нужна машина времени. Нет, я хотела рассказать о тайнике с гробами.
Сонный Кэмпион был донельзя поражён.
— Что-что? — переспросил он.
— Быть может, речь идёт совсем не о гробах, — мисс Рапер влила примерно с ложку спиртного в свой стакан, добавила немного воды (как подобает даме) и неутомимо продолжала: — Во всяком случае, что-то в этом роде.
— О трупах? — предположил он.
— Ох, котик, нет. — Голос её звучал виновато. — Может попросту о досках или о тех жутких крестах, которые они ставят. Я никогда не заглядывала внутрь. Не было случая. Видишь ли, они всегда приходят ночью.
Кэмпион приподнялся на локте.
— Может, вы наконец поясните, о чем идёт речь.
— Я и пытаюсь, — в голосе её явно звучал укор. — Я сдала один из подвалов — тот маленький, который выходит к подъезду — хотя и находится, собственно, позади дома — мистеру Боулсу, похоронных дел мастеру. Он просил меня как о большой услуге, а я не решилась отказать, потому что всегда лучше не ссориться с людьми этой профессии. Я не права?
— На случай, если вдруг понадобятся срочные похороны, да? Это ведь ваше дело. Когда это было?
— Ох, давно. Во всяком случае, несколько месяцев назад. Он очень спокойный съёмщик. Никогда не доставляет хлопот. Но я подумала, что ты можешь когда-нибудь заметить, что подвал заперт, откроешь его и начнёшь гадать, мои ли это вещи. — Рени была совершенно серьёзна, большие круглые глаза смотрели ласково. — Кстати, на него и его сына вы можете взглянуть сегодня ночью, там, внизу, — закончила она.
— Они там?
— Если нет, то скоро будут. Он заходил ко мне, когда вы отправились к мисс Ивэн, предупредить, чтобы я не пугалась, если услышу какой-нибудь шум между тремя и четырьмя утра. Весьма любезный человек, со старомодными манерами.
Кэмпион её уже не слушал. Чарли Люк совершенно однозначно заявил, что эксгумация Эдварда Палинода должна состояться в четыре утра на кладбище Уилсвич. И он стал уже сомневаться, не снится ли все это, когда вдруг объяснение пришло само.
— Конечно, они его не хоронили, — триумфально заявил он.
— Разумеется, фирма «Боулс и сын» его не хоронила. — Рени казалась обеспокоенной. — С этим были проблемы. Мистер Эдвард в своём завещании дал весьма безрассудное указание. Его не интересовало, заденет ли он чьи-то чувства. Мёртвые на такие вещи внимания не обращают. Но написано было чёрным по белому: «Проведя немало унылых ночей в отвратительном подвале, вслушиваясь в звуки зенитных орудий и вражеских бомб, вместе с Боулсом, который все время меня разглядывал, примеряя в воображении к одному из своих безвкусных гробов, предназначенных для пушечного мяса, заявляю, что если я умру раньше него, не желаю, чтобы моё тело хоронил он или кто угодно ещё из их гнусной фирмы.» — Это темпераментно зачитанное заявление было завершено патетическим жестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Кэмпион резко выпрямился.
— Но ведь мистер Эдвард умер от сердечного приступа.
— Так сказал врач, — в словах мисс Рапер звучало сомнение, отчасти предостережение, голову она склонила набок. — Но мы так и не знаем, что же произошло на самом деле. В тот день, перед смертью, мисс Рут очень рано вышла за покупками. Предыдущим вечером у них разыгрался какой-то скандал, — я слышала, как они кричали на неё в комнате Лоуренса. Никто её не видел до самого возвращения домой около половины первого. Я была в кухне, все разошлись, и капитан встретил её в холле. А теперь рассказывай ты, мой дорогой.
Капитан, слыша такие слова, прищурил глаз и выгнул тонкие губы.
— Я сразу понял, что её что-то мучает, — неторопливо начал он. — Трудно было этого не заметить. Представьте себе, она кричала.
— Кричала?
— Ну, очень громко говорила. — Сам он понизил голос, произнося эти слова. — Лицо багровое, размахивала руками и едва держалась на ногах. Поскольку я как раз оказался на месте, то, разумеется, сделал все, что было в моих силах. — Он задумчиво потянул виски. — Проводил её к тому коновалу, что живёт по соседству. Должно быть, мы вдвоём здорово смотрелись. Мне казалось, нас разглядывают из всех окон в городе. — Он рассмеялся, но в глазах его по-прежнему читалась обида.
— Вам досталось, но зато вы поступили благородно, — заметил Кэмпион.
— Я как раз хотела сказать то же самое, — с запалом подтвердила Рени. — Это было весьма благородно с его стороны. Даже не стал звать меня. Просто сделал все, что нужно. Это так похоже на него! Доктор оказался на месте, но ничем ей не помог.
— Нет-нет, дорогая моя, не совсем так это было, — бросив извиняющийся взгляд в сторону постели, капитан вернулся к прерванному рассказу. — Расскажу по порядку. Дело выглядело следующим образом: когда мы так шли по улице — я выглядел как полицейский, ведущий пьяную женщину, потому что она кричала в голос, — увидели нашего доктора, который как раз запирал двери своего кабинета. Около него стоял какойто парень, вдобавок заливавшийся слезами. Насколько я смог понять, они спешили роженице… — он умолк, и видно было, что сцена эта вновь встала у него перед глазами и что вспоминает он её с известным удовольствием.
— Ну вот, мы стояли у входа в кабинет доктора. Парень был совершенно беспомощен и только сжимал в руке свою зеленую шляпу, цветом очень подходившую к его лицу. Доктора явно встревожила информация, которую ему сообщил этот несчастный. Моя спутница была в весеннем костюме — чем-то вроде сари из мешка для сахара и фланелевой юбки, верно, Рени?
— Это наверняка были два платья, мой милый, а не юбка. Они все весьма странно одеваются. Они выше нарядов.
— О мисс Рут я бы так не сказал — кисло заметил капитан. — Когда она принялась расстёгивать множество заколок, ситуация стала критической. И притом она выкрикивала какие-то числа…
— Какие ещё числа? — спросил встревоженный Кэмпион.
— Ну, числа, и все. Она была семейной математической диковиной. Разве Рени ничего вам не говорила? Полиция все распрашивала меня, что она говорила. Но то, что я слышал, звучало как математические головоломки. Видите ли, она тогда была не в состоянии чётко выговаривать слова. Я потому и понял, что она тяжело заболела, а не сошла с ума.
— Врач должен был впустить её в кабинет, — заявила Рени. — Знаю, он человек очень занятый, но все же…
— Прекрасно вас понимаю, — капитан Ситон упорно старался быть беспристрастным. — Признаюсь, тогда я счёл его поведение необычным, но и сам чертовски нервничал. Нет, он просто знал, что больная совсем близко от дома, и собственно, не все ли равно, где произошёл приступ, который он предсказывал? Внимательно взглянув на неё, он сказал мне:"-О, Боже, вот оно. Скорее отведите её в её комнату и прикройте пледом. Я приду сразу, как только смогу."
Не забывайте, — добавил капитан со своей привычной иронической улыбкой, обращаясь к Кэмпиону, — что тот заплаканный парень, на добрый фут выше нас обоих и минимум лет на тридцать моложе, ясно дал понять, что врач пойдёт с ним, а не с нами. Насколько я помню, он заявил это весьма решительно. Вот потому мы решили не спорить и я проводил домой свою шатающуюся красотку, у которой уже и пена на губах появилась. В комнате я усадил её на единственное кресло, где не лежали книги, набросил сверху кучу старой одежды и побежал в кухню за Рени.
— Где перевернул кастрюлю, которую я только поставила на плиту, а я пошла к ней, — вмешалась мисс Рапер, ласково улыбаясь капитану. — Все-таки ты чудесный парень.
— Что бы обо мне люди не говорили, — закончил за неё капитан, подмигнул и довольно расхохотался.
— Лучше выпей и не напрашивайся на комплименты, — укорила Рени. — Мне вначале показалось, что она дремлет. Дыхание её мне не слишком понравилось, но я знала, что вскоре придёт доктор и подумала, что лучше ей отдохнуть. Прикрыла бедняжку ещё одним пледом и вышла.
Капитан со вздохом выцедил последние капли.
— Когда к ней заглянули ещё раз, она уже была одной ногой на том свете, — пояснил он. — Никаких хлопот. Для всех, кроме меня, разумеется.
— Ох, не говори так, это ужасно звучит! — розовые бантики на чепце мисс Рапер дрогнули. — Я встретила мисс Ивэн, которая как раз входила в дом, и мы вместе пошли наверх. Было часа два пополудни. Мисс Рут все ещё спала, но ужасно стонала.
— Мисс Ивэн вам помогла? — поинтересовался Кэмпион.
Рени посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну нет. То есть ровно настолько, сколько можно было от неё ожидать. Что-то сказала сестре, но когда та не отозвалась, огляделась, взяла какую-то книжку с полки, некоторое время её листала и наконец сказала, чтобы я послала кого-нибудь за врачом, как будто я сама об этом не подумала.
— Когда врач пришёл?
— Где-то около трех. После родов ему ещё пришлось зайти домой. Мне он сказал, чтобы умыться, но я думаю, что пришлось объяснять жене причину опоздания на ланч. Мисс Рут тогда уже была мертва.
Некоторое время стояла тишина, наконец капитан заговорил:
— Врач констатировал смерть. Разумеется, он ничего не заподозрил. Трудно его винить.
— Но ведь кто-то это сделал! — заметил Кэмпион и был немало удивлён, что оба тут же стали оправдываться.
— Люди всегда любят позлословить, — заявила Рени, словно он её обвинял. — Такова людская натура. Всякая внезапная смерть вызывает слухи. «— Что-то быстро она загнулась, а? — и тут же добавят: — Тебя это не удивляет?» Или:" — Для тебя-то это облегчение!" Тошнит от этих сплетён. — Кровь прихлынула к её лицу, глаза гневно сверкали.
Капитан встал и поставил стакан на место. Щеки его раскраснелись.
— Во всяком случае, не я убил эту чёртову бабу, — заявил он со сдержанной язвительностью. — Разумеется, я с ней ругался, признаюсь, и по-прежнему считаю, что имел на это право, но не я её убил!
— Тише! — Рени старалась успокоить отставного вояку всей силой своего авторитета. — Весь дом поднимешь на ноги, дорогой. Мы знаем, что не ты.
Капитан, уже взявший себя в руки, прямой и стройный в нарядном шлафроке a la Эдуард YII, поклонился вначале ей, потом Кэмпиону, и даже у него это выглядело театрально.
— Спокойной ночи, — любезно распрощался он. — Сердечно благодарен.
Хозяйка заперла за ним двери, потом заметила:
— Старый олух. Теперь, когда дела приняли такой оборот, живёт в постоянном напряжении, и одна рюмка может вывести его из равновесия, — она запнулась и с сомнением уставилась на своего мнимого племянника. — Речь шла о комнате. Старики — они как дети. И ужасно завистливы. Когда мы въехали сюда, я дала ему приличную комнату, которую хотела получить Рут. Та утверждала, что в детстве это была её комната, а когда убедилась, что ничего от меня не добьётся, начала его терроризировать. Только и всего. Правда, я не вру. Это слишком глупо, — она взглянула на него с таким виноватым видом, что Кэмпион рассмеялся.
— Слишком долго все это тянулось, — признала она. — Все то время, пока мы тут жили. Свара затухала, потом вспыхивала вновь, и все начиналось сначала. Сам прекрасно знаешь, как бывает. Но хотя он и высказывался о ней не в лучшем духе, но первый поспешил на помощь, когда заметил, что с ней в самом деле что-то случилось. Такой уж он есть. Очень порядочный, добрый человек, если узнать его ближе. Головой за него ручаюсь.
— В этом я уверен, — согласился он. — Но это и есть та великая тайна, в которой вы мне собирались сознаться?
— Что-что? Мы с капитаном? — Откинув голову назад, Рени от всей души расхохоталась.
— Дорогой мой, — отсмеявшись, вздохнула она, — мы живём под одной крышей тридцать лет. И не нужно быть детективом, чтобы искать тут какой-то секрет. Скорее нужна машина времени. Нет, я хотела рассказать о тайнике с гробами.
Сонный Кэмпион был донельзя поражён.
— Что-что? — переспросил он.
— Быть может, речь идёт совсем не о гробах, — мисс Рапер влила примерно с ложку спиртного в свой стакан, добавила немного воды (как подобает даме) и неутомимо продолжала: — Во всяком случае, что-то в этом роде.
— О трупах? — предположил он.
— Ох, котик, нет. — Голос её звучал виновато. — Может попросту о досках или о тех жутких крестах, которые они ставят. Я никогда не заглядывала внутрь. Не было случая. Видишь ли, они всегда приходят ночью.
Кэмпион приподнялся на локте.
— Может, вы наконец поясните, о чем идёт речь.
— Я и пытаюсь, — в голосе её явно звучал укор. — Я сдала один из подвалов — тот маленький, который выходит к подъезду — хотя и находится, собственно, позади дома — мистеру Боулсу, похоронных дел мастеру. Он просил меня как о большой услуге, а я не решилась отказать, потому что всегда лучше не ссориться с людьми этой профессии. Я не права?
— На случай, если вдруг понадобятся срочные похороны, да? Это ведь ваше дело. Когда это было?
— Ох, давно. Во всяком случае, несколько месяцев назад. Он очень спокойный съёмщик. Никогда не доставляет хлопот. Но я подумала, что ты можешь когда-нибудь заметить, что подвал заперт, откроешь его и начнёшь гадать, мои ли это вещи. — Рени была совершенно серьёзна, большие круглые глаза смотрели ласково. — Кстати, на него и его сына вы можете взглянуть сегодня ночью, там, внизу, — закончила она.
— Они там?
— Если нет, то скоро будут. Он заходил ко мне, когда вы отправились к мисс Ивэн, предупредить, чтобы я не пугалась, если услышу какой-нибудь шум между тремя и четырьмя утра. Весьма любезный человек, со старомодными манерами.
Кэмпион её уже не слушал. Чарли Люк совершенно однозначно заявил, что эксгумация Эдварда Палинода должна состояться в четыре утра на кладбище Уилсвич. И он стал уже сомневаться, не снится ли все это, когда вдруг объяснение пришло само.
— Конечно, они его не хоронили, — триумфально заявил он.
— Разумеется, фирма «Боулс и сын» его не хоронила. — Рени казалась обеспокоенной. — С этим были проблемы. Мистер Эдвард в своём завещании дал весьма безрассудное указание. Его не интересовало, заденет ли он чьи-то чувства. Мёртвые на такие вещи внимания не обращают. Но написано было чёрным по белому: «Проведя немало унылых ночей в отвратительном подвале, вслушиваясь в звуки зенитных орудий и вражеских бомб, вместе с Боулсом, который все время меня разглядывал, примеряя в воображении к одному из своих безвкусных гробов, предназначенных для пушечного мяса, заявляю, что если я умру раньше него, не желаю, чтобы моё тело хоронил он или кто угодно ещё из их гнусной фирмы.» — Это темпераментно зачитанное заявление было завершено патетическим жестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32