Американцы их не расстреляли, а предоставили шикарные условия для работы. Результат всем известен. В сорок пятом году они сбросили атомные бомбы на Японию и доказали всему миру, что являются самым мощным и сильным государством на земле. Пора бы забыть о морали.
Все, что тормозит науку и прогресс, по сути своей аморально. Что стоит жизнь этого бандита, — Кошман указал на один из операционных столов, где лежал труп, покрытый простыней, — по сравнению с жизнью твоего сына? Я уже не говорю о том, что ты себя обессмертил как ученый и сделал гигантский прыжок в будущее. Те поколения ученых, которые придут нам на смену, будут интересоваться результатом, а не тем, как его достигали. Тебя же, как Фамусова, беспокоит вопрос, что будет говорить княгиня Марья Алексевна.
— Оставьте меня в покое, — раздраженно проворчал профессор. — Я иду к себе. Труп отправьте в палату и не забудьте надеть парик и прикрыть швы. Андрея — в его комнату. Ван Ли все подготовил. Дежурить начнет Наташа. Через два часа я ее сменю, потом ты, Игорь.
Зарецкий вышел из операционной. Ван Ли стоял за дверью и, как только возбужденный хозяин покинул свою мастерскую, он вошел в помещение.
Наташа надевала на бритую голову покойника парик. Кошман, щурясь, наблюдал за ней.
— Мне кажется, волосы у него были чуть темнее, — критично заметил он.
— Знали бы вы, Игорь Львович, чего мне стоило найти этот парик. Хороших мастерских, ко торые работают с натуральными волосами, не так много. Мало того, что он стоит сумасшедших денег, мне пришлось его стричь и причесывать, а опыта парикмахера у меня нет. Для Андрея я подобрала два парика. С блондинами дела обстоят лучше. Взяла один на смену, если ему захочется стать темным шатеном с проседью. Это придаст ему солидности. — Не забывайте, Наталья Пална: только здоровые и мыслящие люди интересуются своей внешностью, а перед нами лежит существо, которое может так и не стать полноценным человеком.
Наташа засмеялась:
— А вы не оптимист. Только в присутствии босса выглядите бодрячком и борцом за торжество науки. Стоило ему выйти — как вы поникли, словно проколотый воздушный шарик. Отвезите Андрея в его апартаменты и подключите приборы, а Вана Ли пришлите обратно. Сарафанова я доставлю, но мне надо помочь переложить его на кровать.
***
Юля пряталась за креслом в холле перед операционной. Она не могла ничего слышать. Она хотела разгадать маневр, предпринятый врачами. Зачем они делали две операции подряд? Почему Андрея и банкира завезли в одну операционную одновременно и вывозили вместе?
Перед операцией она пожелала мужу удачи. На ее просьбу ассистировать ей было отказано. Юля удивилась. Она окончила медицинский институт и два года работала патологоанатомом. При нехватке вспомогательного персонала в стенах частной клиники Зарецкого такой отказ показался ей странным. Она не чужой человек в доме, и желание помочь вполне закономерно. На роль медсестры девушка могла рассчитывать, но столкнулась с категорическим «нет».
Юля поднялась наверх и решила дождаться результатов в приемной. Когда в коридоре появились две каталки, она заподозрила что-то неладное и скрылась за огромным кожаным креслом.
Операция проходила за плотно закрытыми дверями. Она устала ждать и хотела уйти, но тут появился этот кошмарный китаец, которого Юля почему-то боялась.
Пришлось остаться в укрытии. Ван Ли сел в то самое кресло, за которым скрывалась девушка. Он сидел тихо и не шевелился. Юля едва дышала. В помещении стояла гробовая тишина, и ей казалось, что раскосый молчун слышит стук ее сердца. У нее затекли ноги и спина. Огромных усилий ей стоило выдержать непредвиденное испытание.
Наконец все кончилось. Каталки развезли в разные стороны, и коридор опустел. Юля выбралась на волю. Женское любопытство не давало ей покоя. Она пошла на риск и заглянула в операционную. Металлический шкаф был закрыт на ключ. Все следы, по которым можно сделать предварительные заключения, отсутствовали. Эти люди не привыкли оставлять за собой мусор. Каждая операция в этом доме носила криминальный характер, и они привыкли работать без лишних улик. Это не морг, где человеческие внутренности можно найти в каждом поддоне.
На вспомогательном столе стоял магнитофон, заправленный лентой. Микрофон висел над операционным столом и соединялся с аппаратом длинным шнуром, проведенным по натянутой через все помещение веревкой. Такого она никогда раньше не видела. По всей вероятности, ход операции комментировался и записывался. Проверить это она сможет позже, но только не сейчас.
Юля подошла к раковине и открыла дверцу под сливом. В мусорном ведре ничего особенного не нашлось, кроме странной детали. На дне лежали два целлофановых пакета. Один был забит светлыми волосами ее мужа, второй — темно-рыжими, почти черными, но с медным отливом. Эти волосы могли принадлежать только Сарафанову.
Юля заходила к нему два дня назад вместе с Андреем. Муж хотел справиться о его здоровье, но банкир спал, и они ушли, не став беспокоить раненого.
Девушка покинула операционную, накинула пальто и вышла в сад. Сидя в беседке, где летними вечерами пьют чай из самовара, она ломала себе голову над новым ребусом, но прийти к определенному выводу так и не смогла.
***
Где взять машину? Татьяна не решалась угнать «волгу» собственного мужа, которая большее время проводила под окнами дома, чем колесила по городу.
Медведев предпочитал пользоваться служебным транспортом, а свою машину отдал на растерзание жене-лихачке. Теперь «волга» законсервировалась на месте и обмывалась осенними дождями.
Где взять машину? Она перебирала всевозможные варианты, и ни один ее не устраивал. Угнать под носом хозяина — значит влипнуть. Татьяна трезво оценивала свои шансы, она не имела права на ошибку. Тут — как у минера, который ошибается только раз. Если она попадет в руки милиции, то надежда на спасение будет похоронена. Выехать из Москвы на чужой машине без доверенности и прав — значит получить еще одну статью. Она и так упаковалась в уголовный кодекс, как в пеленки, и уже запуталась во всех обвинениях, которые ей могли предъявить.
Но бездействовать и ждать у моря погоды вовсе не входило в ее планы.
Темпераментная, импульсивная, нетерпеливая и решительная женщина не могла сидеть на месте.
Подъехать к дому, где скрывался Сарафанов, сквозь посты охранников Вихрова да еще жаждущего встречи с банкиром Трошина можно только на машине. Своим ходом не просочишься. На плане четко указано, что перед особняком огромный луг, а значит, открытое пространство. Забор не перемахнешь, если зайти с тыла, где ограда граничит с лесом. Высота препятствия не менее трех метров. Идти можно только через ворота. Точнее, ехать. Трошин вряд ли избавился от наручников, но микроавтобус Вихрова стоял в сорока метрах, и его не миновать.
Татьяна отправилась на Курский вокзал и села в электричку. Через полчаса она вышла и бесцельно начала прогуливаться по привокзальным улицам Купавны.
Точного плана у нее не было, она привыкла действовать по ситуации, как душа подскажет, а там — что получится. Авось кривая выведет на нужную тропинку.
Ее внимание привлек пожилой мужчина, который сжигал листья на своем участке. Он собирал пожухлую листву граблями и кидал в костер; сквозь редкий штакетник женщина заметила стоявший на аллее «москвич».
Калитка оказалась незапертой, и Таня прошла на участок. Хозяин заметил ее в тот момент, когда гостья приблизилась к нему на расстояние трех шагов.
Очаровательная женщина с мягкой улыбкой ему понравилась, но он ее никогда не видел, хотя знал всех своих соседей.
— Вы кого-то ищете, барышня?
— Угадали. Рада буду, если вы мне поможете. Я хочу снять дачу на зиму.
Собираюсь писать диссертацию, и мне нужны тишина и покой.
Пожилой мужчина улыбнулся.
— Я очень хорошо вас понимаю. Сам когда-то работал над диссертацией, но в те времена у меня не было дачи… Ну чем мне вас утешить? Тут вы не найдете ничего стоящего. Мой летний домик вообще не отапливается, а у некоторых соседей есть печки. Только молодой горожанке трудно совладать с дровами. Их надо напилить, наколоть, и за печью следить. Не ровен час, пожар вспыхнет. Ахнуть не успеете, как в пепел превратитесь. Вам лучше проехать в поселок. Тридцатый автобус идет от станции. Там другие условия. У них газ и отопление есть.
— Спасибо за совет. Вы не угостите меня водичкой? Устала, и в горле пересохло.
— Конечно-конечно. У меня есть отличный рябиновый напиток. Собственного урожая. Идемте в дом.
Она охотно последовала за хозяином.
— Вы тут один копошитесь?
— Приходится, у моей старухи ноги отказали. Детом я ее привожу, а уж предзимней подготовкой приходится заниматься одному, наездами. У детей свои семьи и свои заботы. Сын только летом к нам приезжает.
Небольшой щитовой домик выглядел уютным и ухоженным. Старик полез в старомодный буфет и достал трехлитровую банку с розовой жидкостью.
Как только он поставил ее на стол, милая дамочка вынула из кармана баллончик и оросила морщинистое лицо струей газа. Старичок качнулся и упал на пол.
— Простите, папаша, но у меня нет другого выхода.
Татьяна вышла на террасу, сняла натянутую бельевую веревку, сдернула с вешалки шарф и вернулась в комнату.
Руки и ноги были связаны на совесть, а рот прикрывал шарф, затянутый узлом на затылке.
— Не беспокойся, папаша. Скоро я вернусь, и ты получишь свою машину в целости и сохранности. Я водитель с опытом.
Она обшарила карманы серого драпового пальто и забрала ключи и документы на машину. «Москвич» оказался ухоженным, и двигатель работал без сбоев. Таня выехала на дорогу, вышла из машины и прикрыла ворота. Мимо нее прошла женщина с пустыми ведрами и вежливо поздоровалась.
— Черт бы ее побрал, — проворчала угонщица. — Нет чтобы с полными ведрами, а то с пустыми. Плохая примета.
Теперь она и в приметы верила, и в Бога, и в судьбу.
— Кому уготована смерть от пули, тому незачем бояться падающего кирпича!
Татьяна села за руль и сорвала машину с места.
***
Дни стали серее и мрачнее, солнце уже не показывалось из-за плотных черных туч.
Ахмед первым заметил машину на проселочной дороге. Он наблюдал за ней из-за шторок микроавтобуса, где они дежурили круглосуточно, меняясь каждые двенадцать часов.
— Что будем делать, Угрюмый? — спросил он, не отрывая взгляда от дороги.
Десятью минутами раньше тот же самый вопрос задал напарник Якова, сидевший в засаде у выезда с шоссе.
— Ничего. У нас свое задание, и посторонние машины нас не интересуют.
— Баба за рулем. Шляпу на глаза сдвинула.
— Не мельтеши. Тебя встреча с мужиками ждет. Вот там ты нам покажешь свою зоркость и проворность.
Угрюмый на вопрос реагировал иначе.
— Если машина едет к профессору, то на обратном пути мы ее проверим. Только серьезные люди на «москвичах» не работают.
Автомобиль проскочил мимо микроавтобуса на приличной скорости. Водитель не заботился о своей машине, решили охранники. Такая дорога требует аккуратности и внимания.
Машина остановилась у ворот и начала сигналить. Спустя минуту из калитки вышел Ван Ли. Он осмотрел автомобиль и, удивленный, подошел к дверце водителя.
Татьяна прочла все его вопросы по глазам.
— Слушай меня, дружок. В этом доме находится Павел Матвеевич Сарафанов.
Если меня сейчас же к нему не проведут, то через полчаса я вернусь с сотрудниками ФСБ. Передай ему, что его хочет видеть Татьяна Михайловна Медведева. Он с радостью повстречается со мной.
Немного помедлив, Ван Ли открыл дверцу и кивнул женщине.
— Нет, миленький, я заеду в ворота на машине. Можешь проверить мой багажник сам. Я не хочу, чтобы здесь копались те ребята из микроавтобуса.
Ван Ли не решался ослушаться. Женщина ему не нравилась, но отпускать ее без профессора было бы ошибкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54