Приходится одному выкручиваться. Здесь и живу.
Он кивнул на будку размером три на три.
— Вы помните день девятого июля? Говорят, деньги хорошо освежают память.
Сказал я это ради красного словца. Он кивнул головой.
— Теперь понимаю. Вас интересует день, когда у котлована случилась автокатастрофа? Зачем же весь день вспоминать?
— Быстро соображаете. Выкладывайте подробности.
— Странно. На мента вы не похожи.
— У вас острый взгляд. В аварии погиб мой друг. Я хочу сам во всем разобраться. Милиция ничего внятного сказать не может.
— Жаль. Глупая смерть.
— Умных смертей не бывает. Поверьте опытному человеку. Я знаком с этой дамой не понаслышке.
— Мне тоже скоро предстоит попасть в ее лапы. С трудом ноги передвигаю. Ну так вот, дело было днем. В районе двух часов с минутами. Я сидел на этом же месте, когда подкатил громадный «линкольн». Такие машины большая редкость, навроде вашего «мерседеса», Ребята куда-то торопились. Просили налить полный бак. Не успел я крышку завинтить, как они сорвались с места, только пыль подняли. Я крикнул им вслед, но куда там. Во-первых, они не расплатились, во-вторых, крышку я плотно не закрыл и бензин мог расплескаться. Очевидно, так и произошло. Вечером я видел, как эвакуатор вез смятый, как выброшенный фантик, этот самый «линкольн». Груда обгоревшего железа.
Он потер ладонью небритый подбородок, будто чувствовал себя в чем-то виноватым.
— Дальше?
— Минут через двадцать после того, как ребята умчались, подкатила «канарейка» с мигающим маяком на крыше.
— Канарейка?
— Милицейская «десятка», но номера московские. Лейтенант спросил меня, видел ли я «линкольн». Я сказал, что видел. Но шоссе перекрыто, а объезд через котлован. Машина у них слишком широкая, там со встречной не разъехаться, особенно, если грузовик попадется. Они включили сирену и полетели следом.
— Интересно излагаете. Попытаемся начать все заново. Теперь с деталями. Сколько человек сидело в «линкольне»?
— Двое парней лет по тридцать с лишним. Оба на переднем сиденье.
— Как они выглядели?
Он прищурил глаза.
— Особо не вглядывался, но одеты хорошо. Светлые оба, чем-то похожи, но в точности описать не могу. Я уж, наивный, карман освободил для кучи чаевых, а они и за положенное не расплатились. Пятьдесят литров им влил, и тю-тю, привет. Кто-то спешит, а я расплачиваюсь…
— Что вы еще запомнили? По фотографии вы их различите?
— Нет, конечно. Зрительная память у меня не ахти. Следователь мне уже показывал фотографии. Да, похожи, но твердо сказать не мог. Ну а кто из них сидел за рулем и подавно.
— Третьего с ними не было?
— Нет. Во всяком случае, я не видел.
Такого, как Антон, нельзя не заметить.
— На заднем сиденье?
— Вряд ли. Не думаю. Когда я заправлял бак бензином, машина просвечивалась. Я отчетливо видел два силуэта.
— Хорошо. Они уехали, и через двадцать минут подъехала «канарейка». В промежуток между ними кто-нибудь проезжал? Другие машины?
— Секундочку.
Он задрал голову к небу, будто там имелась подсказка.
— Понимаете, машина-то была. Тут вот в чем дело. За пять километров от меня в сторону Москвы повесили щит: «Ремонтные работы, шоссе перекрыто». Я напрочь лишился клиентов. Предлагал даже взятку гаишникам, чтобы они сняли щит. Мол, приедут и наткнутся на ограждение. Какая им разница, где разворачиваться? А у меня люди заправлялись бы впрок. Объезд-то у черта на куличках. Вот… Ну так к чему это я? Ах да, машина… Пролетела здесь одна. Ярко-красная «ауди» восемьдесят первого года выпуска. Керосинит только так. Шлейф дыма оставляет за собой. Я еще подумал, вот болван, куда несется, будто не знает, что шоссе перекрыто. Лучше бы клапана отрегулировал.
— Вы говорите так, будто знаете водителя.
— Конечно. Как с Немчиновки сворачиваешь на Москву, там автомастерская. Гараж с тремя воротами. Леха Бубнов там работает. И пара ребят у него на подхвате. Это его керосинка. Мог бы давно нормальную машину себе собрать. Правда, лечатся у него только местные бедолаги с «москвиченками», на них много не заработаешь. Но другой работы и вовсе нет.
— Вы уверены, что он сам сидел за рулем?
— Кто его знает. Не разглядел. Промчалась дымовая шашка, как ракета, чего там увидишь. Но вообще-то он парень аккуратный, форсировать движок единственной машины не стал бы. Сами посудите, куда ему торопиться? Там же тупик. А через котлован он отродясь не ездил. — Все логично. И последний вопрос. В начале разговора вы говорили о «канарейке». Лейтенант у вас спрашивал о «линкольне», а потом они включили сирену и поехали следом. Кто они? Сколько человек находилось в патрульной машине? — Двое. Лейтенант в форме за рулем, второй в штатском рядом. Командовал штатский.
— Молодой?
— Лейтенанту лет двадцать пять, а второму лет на десять поболее будет.
— А когда вы узнали о катастрофе? Кто вам сообщил о ней?
— Не знаю, в котором часу меня разбудил мужчина. Он попросил позвонить и сказал об аварии. Я его впустил. Помню, он разговаривал с врачом. Что-то о необходимости срочно вмешаться в дело. Потом позвонил ментам. Оставил мне на столе возле телефона пятьдесят рублей и ушел.
— Вы его запомнили?
— Спросонку я был. Сидел на своем топчане, а он стоял у стола ко мне спиной. Но мужчина крупный, солидный.
— Одежда на нем была чистой?
Старик усмехнулся.
— Думаешь, он тоже побывал в аварии? Нет. Одет с иголочки. Костюм светлый, отглаженный.
— А на какой машине он приехал?
— Я на улицу не выходил. Не видел. Он ушел, а минут через двадцать загудели сирены. Вот тут я выбрался из своей собачьей будки и наблюдал за происходящим. Плохое здесь место. Гиблое. Дорога паршивая, вечно проседает, котлован все губит. Люди стараются здесь не ездить. Только отчаянные головы с нетерпеливым характером, да я, старый дурак, вечно клюющий носом, сижу в ожидании своей смерти.
Я дал ему еще двадцать долларов, поблагодарил и уехал.
Итак, сначала лейтенант, теперь заправщик окончательно сбили меня с толку.
Полный хаос в голове. Ну, допустим, я и Максим, а может быть, и Антон уходили от преследования. Что никак не вяжется с моим бывшим наплевательским характером. Ладно. Идем дальше. По словам Антона, мы свалились в кювет, встречная «волга» врезалась в скалу и тем самым перегородила и без того узкую дорогу. «Канарейке» деваться некуда, и она врезается в «волгу». Взрыв. Все расписано как по нотам. Но ни черта не сходится. Во-первых, перед патрульной шла так называемая «керосинка». Куда она делась? А ведь по логике событий именно красная «ауди» должна была впечататься в «волгу». Не перелетела же она ее на крыльях. Короче говоря, «ауди» испарилась. Следующий эффект из области фантастики. Куда подевался второй мент, что был в штатском? Из газет следует, будто погиб только лейтенант Астахов. Это подтвердил и гаишник, посланный мне небом для спасения моей штопаной шкуры. И, наконец, третье. Антон уверял, что ушел с места аварии, его нагнала какая-то машина и подбросила до развилки.
Откуда она взялась? Тоже через «волгу» перепрыгнула? Дорога через котлован была перекрыта. Единственная правда из его рассказа заключается в том, что он заезжал на бензоколонку, звонил врачу и вызвал милицию, остальное покрыто мраком. У меня опять разболелась голова.
У выезда с Немчиновки на московскую трассу я увидел тот самый гараж, о котором говорил заправщик. Ворота были открыты, и я решил заглянуть туда. Если мне не изменяет память, то хозяина зовут Алексей Бубнов. В теперешней моей жизни на память грех жаловаться. Уроки доктора Розина не прошли даром.
Хозяин оказался на месте, в гараже стояли две развалюхи и та самая «ауди» ярко-красного цвета. Бубнов разбирал коробку передач и, увидев меня, приоткрыл рот, словно к нему пожаловал сам Господь Бог.
— Извините. Могу я вас оторвать от дел на пару минут?
— Что-нибудь с машиной?
Слава Богу, он не видел ее: она осталась у обочины метрах в десяти от гаража.
— С машиной все в порядке. У меня жена сбежала с любовником в начале июля, и я ее до сих пор найти не могу.
Он сочувственно кивнул головой.
— Понимаю вас. Очень хорошо понимаю. Но чем я могу вам помочь? Я же слесарь, а не сыщик.
— Дело в том, что ее вместе с дружком видели девятого июля на вашей «ауди», — я указал на машину. — У меня сложилось впечатление, что они намеренно сменили машину, чтобы запутать следы. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Ах он сукин сын! То-то он так нервничал. Знал бы, ни за что бы машину не дал. А на вид такой солидный мужик. Вот мерзавец.
Он рассуждал так, будто у него увели жену. Кажется, я попал в точку.
— Можете поподробнее?
— Женщины-то я не видел. Возможно, она ждала его на улице. В гараж въехала шикарная «Ауди-80». Сказочная тачка. Из нее вышел мужик и говорит: «Я оставлю вам под залог свою машину и заплачу сто долларов, а вы мне дадите свою колымагу на несколько часов». Какой дурак откажется от такого предложения? Для меня сто долларов большие деньги. Машина того не стоит. Я дал ему ключи и сказал: «Берите». Он сел и тут же уехал. Торопился гад!
— Какого цвета «ауди»?
— Серебряная. Со всеми примочками. И что же вы жену так и не нашли?
— Нет.
Он скорчил гримасу, в которой отразилась тоска приговоренного к пожизненному заключению.
— Спасибо, приятель, хоть что-то прояснилось.
— Какая же она дура! — не выдержал он. — Такой молодой интересный парень и сменить на пятидесятилетнего мужика, да еще хромого.
— Человек ничего не значит. Все решают деньги. Лучше хромой на «ауди», чем красавчик на «жигулях».
Я вышел из гаража. Сплошная путаница. Чем дальше я лез в дебри прошлых событий, тем меньше понимал в происшедшем. Сложить мозаику мне так и не удавалось. Тыкаюсь по углам, как слепой котенок, и не нахожу ответов. А может быть, Антон прав? Чем меньше знаешь, тем крепче спишь.
Стемнело. На сегодня с меня хватит. Пора ехать домой и успокоиться. Когда я подошел к своей машине, то обнаружил, что дверца водителя приоткрыта. Странно, что машина осталась на месте, я даже ключи из зажигания не вынул. На сиденье лежал клочок бумаги. Я взял его, сел за руль и включил свет. Это была короткая записка. Кто-то старался писать печатными буквами.
«Езжайте к Игорю Русанову и потребуйте у него пакет. Он очень важен для вас. Только тогда вам будет все ясно. Адрес: четвертый километр Варшавского шоссе, поворот на Видное, через пять километров справа коттеджи. Дом номер пять».
Я достал карту и нашел это место. Где бы оно ни находилось, я все равно поехал бы туда. Меня распирало любопытство. Нельзя останавливаться на полпути.
Если размахнулся, значит, бей. Во мне проснулось второе дыхание, и я забыл об усталости. Только вперед!
Записка говорила о том, что у меня появился сообщник. Или по крайней мере сочувствующий. Но почему он предпочитает оставаться в тени? И как он меня здесь нашел? Никакой слежки за собой я не заметил.
Итак, я ехал к Игорю Русанову, человеку, о котором слышал впервые. Возможно, это ловушка. А если нет, то мой поздний визит застанет Русанова врасплох и он выложит мне что-то важное. Всю дорогу я смотрел в зеркало заднего обзора, но слежки за собой не замечал. Одни машины обгоняли меня, других обгонял я.
До указанного в записке коттеджа я добрался к одиннадцати вечера. В окнах дома горел свет. Внушительный забор, однако металлическая калитка была незапертой. Я прошел на участок. Ясно, что владелец дома не мелкая сошка. К крыльцу шла выстланная плиткой дорожка. По обеим сторонам фонари в стиле пушкинских времен освещали ухоженный, стриженый кустарник. Слева, возле гаража, стояла новенькая сверкающая «мазда». И наконец, крыльцо с колоннами под навесом балкона второго этажа. Милый уголок, вот если бы и хозяин был столь же приятным, то можно считать сегодняшний день удачным.
Я подошел к двери. Обычная деревянная дверь, да еще со стеклами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Он кивнул на будку размером три на три.
— Вы помните день девятого июля? Говорят, деньги хорошо освежают память.
Сказал я это ради красного словца. Он кивнул головой.
— Теперь понимаю. Вас интересует день, когда у котлована случилась автокатастрофа? Зачем же весь день вспоминать?
— Быстро соображаете. Выкладывайте подробности.
— Странно. На мента вы не похожи.
— У вас острый взгляд. В аварии погиб мой друг. Я хочу сам во всем разобраться. Милиция ничего внятного сказать не может.
— Жаль. Глупая смерть.
— Умных смертей не бывает. Поверьте опытному человеку. Я знаком с этой дамой не понаслышке.
— Мне тоже скоро предстоит попасть в ее лапы. С трудом ноги передвигаю. Ну так вот, дело было днем. В районе двух часов с минутами. Я сидел на этом же месте, когда подкатил громадный «линкольн». Такие машины большая редкость, навроде вашего «мерседеса», Ребята куда-то торопились. Просили налить полный бак. Не успел я крышку завинтить, как они сорвались с места, только пыль подняли. Я крикнул им вслед, но куда там. Во-первых, они не расплатились, во-вторых, крышку я плотно не закрыл и бензин мог расплескаться. Очевидно, так и произошло. Вечером я видел, как эвакуатор вез смятый, как выброшенный фантик, этот самый «линкольн». Груда обгоревшего железа.
Он потер ладонью небритый подбородок, будто чувствовал себя в чем-то виноватым.
— Дальше?
— Минут через двадцать после того, как ребята умчались, подкатила «канарейка» с мигающим маяком на крыше.
— Канарейка?
— Милицейская «десятка», но номера московские. Лейтенант спросил меня, видел ли я «линкольн». Я сказал, что видел. Но шоссе перекрыто, а объезд через котлован. Машина у них слишком широкая, там со встречной не разъехаться, особенно, если грузовик попадется. Они включили сирену и полетели следом.
— Интересно излагаете. Попытаемся начать все заново. Теперь с деталями. Сколько человек сидело в «линкольне»?
— Двое парней лет по тридцать с лишним. Оба на переднем сиденье.
— Как они выглядели?
Он прищурил глаза.
— Особо не вглядывался, но одеты хорошо. Светлые оба, чем-то похожи, но в точности описать не могу. Я уж, наивный, карман освободил для кучи чаевых, а они и за положенное не расплатились. Пятьдесят литров им влил, и тю-тю, привет. Кто-то спешит, а я расплачиваюсь…
— Что вы еще запомнили? По фотографии вы их различите?
— Нет, конечно. Зрительная память у меня не ахти. Следователь мне уже показывал фотографии. Да, похожи, но твердо сказать не мог. Ну а кто из них сидел за рулем и подавно.
— Третьего с ними не было?
— Нет. Во всяком случае, я не видел.
Такого, как Антон, нельзя не заметить.
— На заднем сиденье?
— Вряд ли. Не думаю. Когда я заправлял бак бензином, машина просвечивалась. Я отчетливо видел два силуэта.
— Хорошо. Они уехали, и через двадцать минут подъехала «канарейка». В промежуток между ними кто-нибудь проезжал? Другие машины?
— Секундочку.
Он задрал голову к небу, будто там имелась подсказка.
— Понимаете, машина-то была. Тут вот в чем дело. За пять километров от меня в сторону Москвы повесили щит: «Ремонтные работы, шоссе перекрыто». Я напрочь лишился клиентов. Предлагал даже взятку гаишникам, чтобы они сняли щит. Мол, приедут и наткнутся на ограждение. Какая им разница, где разворачиваться? А у меня люди заправлялись бы впрок. Объезд-то у черта на куличках. Вот… Ну так к чему это я? Ах да, машина… Пролетела здесь одна. Ярко-красная «ауди» восемьдесят первого года выпуска. Керосинит только так. Шлейф дыма оставляет за собой. Я еще подумал, вот болван, куда несется, будто не знает, что шоссе перекрыто. Лучше бы клапана отрегулировал.
— Вы говорите так, будто знаете водителя.
— Конечно. Как с Немчиновки сворачиваешь на Москву, там автомастерская. Гараж с тремя воротами. Леха Бубнов там работает. И пара ребят у него на подхвате. Это его керосинка. Мог бы давно нормальную машину себе собрать. Правда, лечатся у него только местные бедолаги с «москвиченками», на них много не заработаешь. Но другой работы и вовсе нет.
— Вы уверены, что он сам сидел за рулем?
— Кто его знает. Не разглядел. Промчалась дымовая шашка, как ракета, чего там увидишь. Но вообще-то он парень аккуратный, форсировать движок единственной машины не стал бы. Сами посудите, куда ему торопиться? Там же тупик. А через котлован он отродясь не ездил. — Все логично. И последний вопрос. В начале разговора вы говорили о «канарейке». Лейтенант у вас спрашивал о «линкольне», а потом они включили сирену и поехали следом. Кто они? Сколько человек находилось в патрульной машине? — Двое. Лейтенант в форме за рулем, второй в штатском рядом. Командовал штатский.
— Молодой?
— Лейтенанту лет двадцать пять, а второму лет на десять поболее будет.
— А когда вы узнали о катастрофе? Кто вам сообщил о ней?
— Не знаю, в котором часу меня разбудил мужчина. Он попросил позвонить и сказал об аварии. Я его впустил. Помню, он разговаривал с врачом. Что-то о необходимости срочно вмешаться в дело. Потом позвонил ментам. Оставил мне на столе возле телефона пятьдесят рублей и ушел.
— Вы его запомнили?
— Спросонку я был. Сидел на своем топчане, а он стоял у стола ко мне спиной. Но мужчина крупный, солидный.
— Одежда на нем была чистой?
Старик усмехнулся.
— Думаешь, он тоже побывал в аварии? Нет. Одет с иголочки. Костюм светлый, отглаженный.
— А на какой машине он приехал?
— Я на улицу не выходил. Не видел. Он ушел, а минут через двадцать загудели сирены. Вот тут я выбрался из своей собачьей будки и наблюдал за происходящим. Плохое здесь место. Гиблое. Дорога паршивая, вечно проседает, котлован все губит. Люди стараются здесь не ездить. Только отчаянные головы с нетерпеливым характером, да я, старый дурак, вечно клюющий носом, сижу в ожидании своей смерти.
Я дал ему еще двадцать долларов, поблагодарил и уехал.
Итак, сначала лейтенант, теперь заправщик окончательно сбили меня с толку.
Полный хаос в голове. Ну, допустим, я и Максим, а может быть, и Антон уходили от преследования. Что никак не вяжется с моим бывшим наплевательским характером. Ладно. Идем дальше. По словам Антона, мы свалились в кювет, встречная «волга» врезалась в скалу и тем самым перегородила и без того узкую дорогу. «Канарейке» деваться некуда, и она врезается в «волгу». Взрыв. Все расписано как по нотам. Но ни черта не сходится. Во-первых, перед патрульной шла так называемая «керосинка». Куда она делась? А ведь по логике событий именно красная «ауди» должна была впечататься в «волгу». Не перелетела же она ее на крыльях. Короче говоря, «ауди» испарилась. Следующий эффект из области фантастики. Куда подевался второй мент, что был в штатском? Из газет следует, будто погиб только лейтенант Астахов. Это подтвердил и гаишник, посланный мне небом для спасения моей штопаной шкуры. И, наконец, третье. Антон уверял, что ушел с места аварии, его нагнала какая-то машина и подбросила до развилки.
Откуда она взялась? Тоже через «волгу» перепрыгнула? Дорога через котлован была перекрыта. Единственная правда из его рассказа заключается в том, что он заезжал на бензоколонку, звонил врачу и вызвал милицию, остальное покрыто мраком. У меня опять разболелась голова.
У выезда с Немчиновки на московскую трассу я увидел тот самый гараж, о котором говорил заправщик. Ворота были открыты, и я решил заглянуть туда. Если мне не изменяет память, то хозяина зовут Алексей Бубнов. В теперешней моей жизни на память грех жаловаться. Уроки доктора Розина не прошли даром.
Хозяин оказался на месте, в гараже стояли две развалюхи и та самая «ауди» ярко-красного цвета. Бубнов разбирал коробку передач и, увидев меня, приоткрыл рот, словно к нему пожаловал сам Господь Бог.
— Извините. Могу я вас оторвать от дел на пару минут?
— Что-нибудь с машиной?
Слава Богу, он не видел ее: она осталась у обочины метрах в десяти от гаража.
— С машиной все в порядке. У меня жена сбежала с любовником в начале июля, и я ее до сих пор найти не могу.
Он сочувственно кивнул головой.
— Понимаю вас. Очень хорошо понимаю. Но чем я могу вам помочь? Я же слесарь, а не сыщик.
— Дело в том, что ее вместе с дружком видели девятого июля на вашей «ауди», — я указал на машину. — У меня сложилось впечатление, что они намеренно сменили машину, чтобы запутать следы. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Ах он сукин сын! То-то он так нервничал. Знал бы, ни за что бы машину не дал. А на вид такой солидный мужик. Вот мерзавец.
Он рассуждал так, будто у него увели жену. Кажется, я попал в точку.
— Можете поподробнее?
— Женщины-то я не видел. Возможно, она ждала его на улице. В гараж въехала шикарная «Ауди-80». Сказочная тачка. Из нее вышел мужик и говорит: «Я оставлю вам под залог свою машину и заплачу сто долларов, а вы мне дадите свою колымагу на несколько часов». Какой дурак откажется от такого предложения? Для меня сто долларов большие деньги. Машина того не стоит. Я дал ему ключи и сказал: «Берите». Он сел и тут же уехал. Торопился гад!
— Какого цвета «ауди»?
— Серебряная. Со всеми примочками. И что же вы жену так и не нашли?
— Нет.
Он скорчил гримасу, в которой отразилась тоска приговоренного к пожизненному заключению.
— Спасибо, приятель, хоть что-то прояснилось.
— Какая же она дура! — не выдержал он. — Такой молодой интересный парень и сменить на пятидесятилетнего мужика, да еще хромого.
— Человек ничего не значит. Все решают деньги. Лучше хромой на «ауди», чем красавчик на «жигулях».
Я вышел из гаража. Сплошная путаница. Чем дальше я лез в дебри прошлых событий, тем меньше понимал в происшедшем. Сложить мозаику мне так и не удавалось. Тыкаюсь по углам, как слепой котенок, и не нахожу ответов. А может быть, Антон прав? Чем меньше знаешь, тем крепче спишь.
Стемнело. На сегодня с меня хватит. Пора ехать домой и успокоиться. Когда я подошел к своей машине, то обнаружил, что дверца водителя приоткрыта. Странно, что машина осталась на месте, я даже ключи из зажигания не вынул. На сиденье лежал клочок бумаги. Я взял его, сел за руль и включил свет. Это была короткая записка. Кто-то старался писать печатными буквами.
«Езжайте к Игорю Русанову и потребуйте у него пакет. Он очень важен для вас. Только тогда вам будет все ясно. Адрес: четвертый километр Варшавского шоссе, поворот на Видное, через пять километров справа коттеджи. Дом номер пять».
Я достал карту и нашел это место. Где бы оно ни находилось, я все равно поехал бы туда. Меня распирало любопытство. Нельзя останавливаться на полпути.
Если размахнулся, значит, бей. Во мне проснулось второе дыхание, и я забыл об усталости. Только вперед!
Записка говорила о том, что у меня появился сообщник. Или по крайней мере сочувствующий. Но почему он предпочитает оставаться в тени? И как он меня здесь нашел? Никакой слежки за собой я не заметил.
Итак, я ехал к Игорю Русанову, человеку, о котором слышал впервые. Возможно, это ловушка. А если нет, то мой поздний визит застанет Русанова врасплох и он выложит мне что-то важное. Всю дорогу я смотрел в зеркало заднего обзора, но слежки за собой не замечал. Одни машины обгоняли меня, других обгонял я.
До указанного в записке коттеджа я добрался к одиннадцати вечера. В окнах дома горел свет. Внушительный забор, однако металлическая калитка была незапертой. Я прошел на участок. Ясно, что владелец дома не мелкая сошка. К крыльцу шла выстланная плиткой дорожка. По обеим сторонам фонари в стиле пушкинских времен освещали ухоженный, стриженый кустарник. Слева, возле гаража, стояла новенькая сверкающая «мазда». И наконец, крыльцо с колоннами под навесом балкона второго этажа. Милый уголок, вот если бы и хозяин был столь же приятным, то можно считать сегодняшний день удачным.
Я подошел к двери. Обычная деревянная дверь, да еще со стеклами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40