— Дело в том, что я по большей части теоретик, а не практик. Хотя даже в теории такие случаи редко описываются. В основном подобное происходит только в книжках или фильмах, в жизни же почти не встречается.
— Но вы ведь так уверенно обо всем рассказывали! — поразилась Ольга. — Как вы могли?
— Признаюсь, я только предполагал, но никак не ожидал, что столкнусь с реальным проявлением абсолютно нереальных вещей.
— Шарлатан! — с горечью бросил Игорь ему в лицо.
— Понимаю, что разочаровал вас, но данность сильнее меня, — он развёл руками. — Я уже пытался повлиять на витающую здесь энергетическую субстанцию, но она не поддаётся моему воздействию. Она живёт по законам, которых даже я не знаю. Я бы сказал, она вообще живёт не по закону. Боюсь, я бессилен чем-либо помочь вам…
— А мне плевать! — раздался сердитый голос Насти у дверей, и они обернулись.
Она стояла с разъярённым старушечьим лицом, и на какое-то мгновение им показалось, что перед ними сама старуха Коробейникова. Впечатление было настолько сильным, что у Игоря едва не остановилось сердце. Володя возвышался за её спиной и удивлённо смотрел на лежащего на полу старика.
— Мне плевать! — повторила Настя, делая шаг вперёд. — Вы обещали, что поможете мне, значит, помогайте, и нечего вешать нам лапшу на уши! А если боитесь, то расскажите, как надо действовать, — мы сами все сделаем! Правда, Володя? — она обернулась к мужу.
— Конечно, котёнок, — мрачно кивнул тот.
— Дело не в том, что я боюсь, — сдержанно ответил Любомир, — а в том, что не могу. Эта старуха сильнее меня и многих мне подобных.
— Разве она была колдуньей? — спросила Ольга.
— В этом нет никаких сомнений, — с тоской произнёс профессор. — Причём очень сильной. Насколько я понимаю, она владела некой очень древней магией, как-то связанной с огнём. Думаю, она просто приворожила к себе этого Федора, поэтому он и согласился на ней жениться.
— Как же тогда он смог её убить, раз она колдунья? — недоверчиво спросил Игорь.
— Против топора и лома нет приёма, — вздохнул он. — Даже у колдунов. Узнав правду о смерти своей возлюбленной, Федор пришёл в ярость, приворот перестал действовать, он прозрел и зарубил ненавистную старуху. Впрочем, он убил только тело, а сама колдунья, как видите, до сих пор жива.
— Странно тогда, почему старик нам об этом не рассказал, — удивился Игорь. — Он же не мог не знать, что старуха была колдуньей.
— Но он ведь сам только что называл её ведьмой, — напомнил Любомир. — Не знаю, что он имел в виду, но попал в точку. Кстати, судя по тому, что местные жители сожгли усадьбу, а не просто разрушили, они явно догадывались о тёмной стороне жизни своей помещицы. И то, что она так долго оставалась девственницей и не выходила замуж, — тоже о многом говорит.
— О чем же? — спросила Настя — О том, например, что настоящие ведьмы, как правило, предпочитают жить в одиночестве, а девственность помогает им долгое время сохранять свои силы.
— Зачем же тогда она замуж собралась?
— Кто её знает. Может, почувствовала приближение смерти и решила попробовать плотских радостей.
— Ха-ха-ха!
Из общего помещения часовни, которое они только что покинули, раздался громкий отвратительный хохот, заглушивший шум урагана, доносившегося снаружи. Эхом перекатываясь от стены к стене, хохот то нарастал, то утихал, а затем с новой силой бил по ушам, вызывая душевный трепет не столько своей мощью, сколько отталкивающей интонацией. Старуха явно смеялась над ними, издевалась над их наивностью и невежеством, наслаждалась своей безраздельной властью над ними, запертыми в её жутком логове, где она могла сделать с ними все, что её чёрной душе заблагорассудится. По коже побежали мурашки, лица побледнели, и все опять посмотрели на колдуна, который, как теперь выяснилось, ничем не мог им помочь.
Смех вдруг прекратился, и оттуда послышался властный женский голос — Идите сюда и посмотрите на меня!
Пятеро перепуганных до смерти людей стояли, боясь шелохнуться, и не дышали. Каждый думал о том, что пришла его смерть, и меньше всего хотел сделать шаг в направлении двери, за которой их ждало нечто настолько ужасное, что даже от одной мысли о том, что это нужно увидеть, отнимались ноги.
— Ну, идите же! — властно повторил голос, — Не бойтесь, я ничего вам не сделаю. Пока. Ха-ха-ха!
Все вновь содрогнулись от ужаса. Профессор, набравшись смелости, сделал шаг вперёд, но потом остановился, передумав совершать бессмысленные подвиги, посмотрел на дрожащих от страха и смятения сбившихся в кучу молодых людей и бодрым голосом спросил:
— Мы ведь не пойдём туда, правда?
— Конечно, — севшим голосом сказал Игорь, у которого от страха на лбу выступила холодная испарина. — Нам и здесь неплохо.
— Пусть она там себе изгаляется как хочет, — продолжал Любомир, — но мы не пойдём у неё на поводу и не станем принимать участия в её игре.
— Точно, — согласилась Ольга, — пусть она сама там с ума с ходит. Побесится, побесится — и перестанет.
— А если она сама сюда войдёт? — стуча зубами от страха, проговорила Настя.
— Не войдёт, — уверенно произнёс профессор — Мы находимся в алтаре, ведьмам сюда хода нет…
— Лучше выходите, — грозно прозвучал голос совсем рядом с дверью. — Все равно никуда от меня не денетесь! Я сожгу ваши души!
— Да пошла ты! — нервно выкрикнул Корешков, осмелев после того, как узнал об алтаре — Может, спросить у неё, чего она от нас хочет? — шёпотом предложила Настя, но ведьма услышала её и сама ответила:
— Я все вам скажу, но сначала хочу, чтобы вы на меня посмотрели!
— Мы не будем на неё смотреть, — решил за всех Володя, напуганный не меньше остальных. — Помните «Вий» Гоголя? Там примерно такая же бодяга была: парень посмотрел Вию в глаза — и защитные чары разрушились. Если мы на неё посмотрим, алтарь тоже потеряет свои защитные свойства и нам каюк.
— Молодец, Володя, — дрожащим голосом похвалил профессор. — Ты правильно мыслишь. Пока мы находимся под охраной алтаря, она нам не страшна. Мы ни в коем случае не должны терять эту защиту — в этом наше единственное спасение…
Не успел он договорить, как хлипкий иконостас сотрясся от мощного удара, словно по нему стукнули огромным молотом. Отделяющая алтарь от общего помещения тонкая перегородка, на которой с другой стороны висели иконы, жалобно затрещала, но выстояла.
— Ой, мамочка! — истерично вскрикнула Настя, прижавшись к мужу. — Что это было?!
Удар повторился. На этот раз он был ещё более мощным, сцепки, крепящие иконостас к потолку, с треском разорвались, и он угрожающе накренился. На головы стоявшим под ним посыпалась штукатурка. С другой стороны начали падать и со звоном разбиваться иконы в стеклянных рамах.
— Она хочет разрушить иконостас! — простонала Ольга. — Мы погибли!
— Как же она это делает, зараза?! — изумился Корешков дрожащим голосом, весь покрываясь холодным потом. — У неё там что, стенобитная машина?
— Хуже, — мрачно бросил колдун. — Её ненависть настолько сильна, что может пробить любую стену. Она материализовала свою ярость и пользуется ею как тараном. Я же говорил вам, что это очень необычная ведьма.
— Но ведь это иконостас, а не просто стена, — сказала Ольга.
— Поэтому она и хочет его сломать, чтобы мы на неё посмотрели. Войти сюда она сможет, только когда стена рухнет, мы на неё посмотрим, и магическая сила алтаря исчезнет. Тогда она до нас доберётся.
Раздался третий удар, от которого у всех заложило в ушах и погасла половина свечей. Иконостас наклонился и завис своей верхней частью над головами.
— Володечка, зайчик, сделай что-нибудь! — взвизгнула Настя.
— Что я могу сделать? — буркнул тот, беспомощно оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы подпереть перегородку. Но ничего подходящего не увидел. И тут его взгляд наткнулся на едва заметные очертания квадратного люка в самом углу.
— Смотрите, здесь есть подвал, — сказал он, и все посмотрели в угол. — Пока она ломает стену, мы спрячемся там и пересидим.
— Я никуда не полезу! — решительно заявила Настя. — В этом подвале она нас и прикончит — оттуда уже не сбежишь.
— А вдруг там есть подземный ход? — осенило Игоря. — В старину всегда такие ходы строили на случай пожара или войны.
— Ещё скажи — на случай атомной бомбёжки, — иронично заметила Настя.
— А что, он прав, — поддержал Корешкова профессор. — По крайней мере, выбора у нас нет. Если там действительно есть подземный ход, то мы спасены. Надо только проверить.
— Вот пусть он сам лезет и проверяет, — сказала Настя. — А мы здесь подождём.
— И полезу, подумаешь, — насупился Игорь, направляясь к люку. — Ольга, подашь мне свечу, хорошо?
Он взялся за железную скобу и открыл крышку. На него дохнуло гнилой сыростью и тухлятиной, он поморщился, но мужественно выстоял, глядя вниз и пытаясь что-нибудь разглядеть. Ольга принесла ему зажжённую свечу, он опустил её вниз и увидел довольно просторное помещение, захламлённое строительным мусором, высотой примерно в человеческий рост. Слабый свет не давал возможности рассмотреть то, что находилось по его краям. Нужно было спускаться. Взявшись за края люка, Игорь опустился вниз и повис на руках. В этот момент раздался четвёртый удар, от которого сотряслась вся часовня. Игорь отпустил пальцы и оказался в полутёмном подвале. Ольга, чьё лицо стало белее мела, бросила ему свечку, он зажёг её зажигалкой и двинулся в глубь помещения, переступая через битые кирпичи, куски металлических труб, сломанные доски и кучи застывшего раствора. Честно говоря, ему самому не верилось, что здесь может быть подземный ход, но уж больно страшно было находиться там, наверху, куда вот-вот доберётся, сломав стену, проклятая колдунья. Пройдя вдоль одной стены до угла, он свернул налево и пошёл дальше, внимательно осматривая и ощупывая трясущейся рукой каждую подозрительную щель. Ему очень не хотелось умирать здесь, в этой чёртовой часовне, он проклинал себя за то, что напечатал эти снимки, проклинал тот день, когда впервые узнал, как вообще делаются фотографии. Он ругал себя за то, что поступил в автодорожный институт, где познакомился с Володей Крапивиным, хотя мать всегда говорила ему, чтобы он шёл учиться на экономиста. Если бы он послушал её тогда, ничего бы этого сейчас не было, он спокойно сидел бы дома, наслаждаясь тишиной и покоем, в окружении жены и маленьких ребятишек, и даже не подозревал о существовании жившей сто лет назад зловредной старухи Натальи Коробейниковой, и уж тем более не находился бы на грани страшной смерти, которой она уже предала двух его лучших друзей. В том, что старуха каким-то образом сожжёт их всех, он не сомневался. Ему вдруг стало жаль бесцельно прожитых лет, за которые он так и не смог ничего достичь, а теперь вот не знал, что с ним будет завтра. Он вспомнил свою бывшую жену и подумал, что очень часто обижал её напрасно, что она была далеко не самой худшей женщиной на свете, если умудрилась выйти за него замуж. Он подумал об Ольге, о том, что ему давно уже пора сделать ей предложение, пока она тоже не сбежала от него, разочаровавшись в его сомнительных талантах. Когда она вернулась к нему после последней ссоры, он почувствовал в душе такую радость, что у него не осталось никаких сомнений — он любит Ольгу и хочет, чтобы она была рядом с ним всегда. Если им повезёт и они сумеют выбраться из этого ада живыми, он обязательно сделает ей предложение, а если она откажется — выпьет раствор проявителя и умрёт, ибо жизнь окончательно потеряет для него всякий смысл. Игорь Корешков, как теперь выяснилось, был слабым человеком и всегда боялся одиночества, потому и пил, пытаясь хоть на время забыться, а не потому, что его тянуло к алкоголю. Если он женится на Ольге, то обязательно бросит пить Господи, только бы их пронесло, только бы они смогли выжить сегодня, а потом уж он всем докажет, что Игорь Корешков может быть достойным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21