Вокруг простиралась безжизненная равнина, залитая ровным голубым светом, в небе мерцали чужие звезды. Они сделали несколько шагов по каменистой дороге, и освещение изменилось. Возможно, они находились в жаркой египетской пустыне, среди полуразрушенных пирамид и исполинских статуй древних богов, а может быть, компьютер смоделировал нечто совсем иное, но ребята поняли, что они окончательно заблудились и Белую Комнату сегодня не найдут.
– Время игры заканчивается, – мягко прозвучало в наушниках.
Что ж, пора снимать шлемы, удовольствия не могут быть вечными. И это в тот момент, когда на горизонте появились армии фараона, и боевые слоны с черными погонщиками, и тяжелые колесницы, запряженные гневными лошадьми в золотых сбруях, ослепительно горящих на солнце. Пехота, вооруженная плетеными щитами и длинными копьями, поднимая столбы пыли, быстро приближалась. И в этот восхитительный миг – миг настоящего сражения с одной из величайших армий древности – надо снимать шлем! Увы, даже Робкоп говорит, что удовольствия не могут быть вечными, хотя ему от этого прямая выгода. И главное, так сегодня и не удалось отыскать Белую Комнату. Значит, в следующий раз. Руки тянутся к голове, вот Денис ощущает пальцами холодную пластмассу наушников, сейчас картинка исчезнет… И перед тем как снять шлем, что-то заставило его обернуться, еще раз бросить взгляд на египетскую пустыню. Его звал Сфинкс. В какое-то мгновение Денису показалось, что сила этого зова ему знакома; в памяти промелькнула Белая Дверь в Белую Комнату, опасная и чарующая одновременно. Пустые каменные глаза Сфинкса излучали холодный и бесконечно древний свет. Сфинкс улыбался. И может быть, Денису только показалось, что уставшие созерцать вечность каменные глаза начали открываться? В следующую секунду он снял шлем. В зале уже было полно народу, Синатра пел о путниках в ночи, а напротив сидел Егор и восторженно улыбался:
– Да, здорово было! Все деньги продули, но все равно – здорово! Когда эта армия появилась, так не хотелось уходить… я имею в виду – оттуда.
Денис почувствовал, как что-то скатилось по его лбу, а потом по носу. Он провел рукой – это были капельки пота.
– Ты Сфинкса видел?
– Не… Я на армию смотрел…
– Там, у разрушенной пирамиды, откуда шла армия?
– Нет. Слонов боевых видел и даже слышал, как они трубят. Хорошо знаешь, что это игра, а так страшно. Немудрено, что ты в прошлый раз испугался.
– Послушай, Сфинкс был огромный, армия его обходила с двух сторон…
– Не было там никакого Сфинкса! Хотя, может, я не заметил… Я на солдат смотрел. Они… они страшнее, чем в кино, какие-то они…
– Странно, он же там был.
– Ну чего ты заладил?! Это какой Сфинкс, который загадки задавал?
– Загадки?
– Ну если ты про этого всем известного Сфинкса у пирамиды Хеопса, то он задавал загадки. Самая крутая – утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех ногах. Надо отгадать, кто это. Отгадать никто не мог. Оказалось, это человек. Утром – младенец, днем – обычный, на двух ногах, а вечером – старик с костылем. Вот так был закодирован человек. Этот, забыл, как его звали, вроде Эдип, отгадал, а Сфинкс окаменел. Только улыбка осталась. Вот так. Ты чего, не знал?
– Не знал. Ладно, пошли.
Они сдали Робкопу компакты и пообещали, что накопят побольше денег и явятся снова.
– Приходите, приходите, – дружески улыбался Робкоп. – Старым клиентам всегда рады. И даже если будут финансовые проблемы, все равно приходите. Что-нибудь вместе придумаем. Я же все понимаю, я же не акула индустрии развлечений. Так что не стесняйтесь, потом сочтемся. Эй. ребятки, через пару дней появится Си-Ди с «Юрским парком». – И он как-то по-особенному тепло улыбнулся.
Они еще раз поблагодарили Робкопа, бросив друг на друга понимающие взгляды – все-таки Робкоп классный мужик, а мы ему не доверяли, – и попрощались. Перед самым уходом Денис что-то машинально взял со стола Робкопа и бросил себе в карман. Он так и не понял, что это упало с легким металлическим звоном в глубокий внутренний карман его пуховки, возможно, он даже не знал об этом. Не знал до поры до времени. В дверях они столкнулись с шумной и весьма любопытной компанией. Компания была в приличном подпитии и тоже покидала это благодатное место. А любопытным в этой компании был абсолютно несочетаемый возраст ее членов. Группа веселящихся студентов, совершенно обезумевший от пьянства и игровых автоматов дед и некто неопределенного возраста, с внешностью постоянного гостя местных вытрезвителей, называемый всеми Андрюхой. Компания смеялась, а дед долго тряс руку и лез обниматься к Робкопу, пока тот ему что-то тихо говорил.
Было ясно, что по каким-то непонятным причинам им всем было хорошо вместе.
– Пошли, Дядя Витя, пора уже, – позвал один из студентов, и они с шумом вывалились на улицу.
– Смотри, уже и пенсионеры сюда заладили, – сказал на это Егор, – а все жалуются, что им жить не на что.
Пенсионерам, и в частности Дяде Вите, жить действительно было не на что. От маклеров из «Норса» остались последние сто тысяч. Но Дядя Витя теперь твердо знал, на что он их потратит. Все до копейки. Но потратит не впустую – они воздадутся ему сторицей. Перемены в его жизни вовсе не окончены. Они, оказывается, только начинаются.
В 4.45 утра Люси разбудил крик. Крик ее единственного сына Дениса, спящего через стенку в своей комнате.
– Боже мой, что там с мальчиком?! – пробормотала она, накидывая халат.
А за несколько минут до этого мальчику снился сон.
Он был полководцем в египетской армии и стоял на боевой колеснице в золотом островерхом шлеме. Сам бог Солнца Ра приветствовал его, совершая на ладье свой небесный круг. Был бой, и к его ногам бросили поверженного нубийского царя. И триумфатор Денис ликовал вместе со своей непобедимой армией. Но нубийский царь вдруг поднял голову, сверкнули его темные, почему-то знакомые глаза.
– А ты знаешь, что такое Нубия, что такое Нуб? – прозвучал голос царя. Денис не знал, а поверженный царь вдруг прорычал: – Нуб – это золото! Ты знаешь, что это?!
Черный ужас сковал ликующего полководца – ведь он не знал этого. Ведь он не знал, что его победа обернулась гибелью, потому что все его воины мертвы, оказывается, давно мертвы.
– Как же так, ведь я победил, – пролепетал мальчик, – ведь не он…
Изменилось освещение – поле погибших армий залил ровный голубой свет.
– Как же ты не знаешь, что это? – продолжал греметь голос. – Как же ты тогда осмелился победить?!
Нубийский царь протянул свою длинную золотую руку к островерхому шлему Дениса и слился с ним воедино. И этот страшный рычаг начал разворачивать Дениса, разворачивать лицом к спящему в холодном свечении камня Сфинксу.
«Нет, – промелькнуло в голове у мальчика, – этого я не должен увидеть. Это единственное, что я знаю наверняка».
Он попытался освободиться от шлема, но казалось, золотой шлем врос в маленькую дырочку, оставленную кастетом Логинова в его голове. В ту дырочку, которая сейчас невыносимо болела. И Денис понял, что нубийский царь и есть Логинов.
– А ты знаешь, что золото бывает белым?! – кричал Логинов. – На, смотри!
И тогда каменные глаза Сфинкса стали медленно открываться, в уголках их блеснуло что-то белое, очень белое, знакомое, страшное и живое, и Денис понял, что это белое – единственное, что не является сном, единственное, от чего не спасет даже пробуждение.
Глаза Сфинкса открылись шире, и белое, безмерное, как море, выплеснулось наружу. Сейчас оно попадет на Дениса.
– Нет! – закричал мальчик.
Вот этот крик и разбудил Люси в 4.45 утра. Сейчас она сидела на краешке кровати и успокаивала своего сына, как будто он снова стал маленьким и испугался теней высоких кленов за окнами, как это бывало с ним в детстве.
– Ты опять наигрался в эти автоматы, – нежно говорила Люси. – Нет, малыш, так нельзя… – Она погладила сына по волосам. – Ну ничего, все будет хорошо, все, все будет хорошо.
Денис успокоился и начал засыпать. Люси нежно гладила его по голове, вспоминая тот момент, когда он родился, и как она испугалась, когда его губки впервые коснулись груди в поисках молока, и как в тот момент они оба были счастливы.
– Надо прекратить это, и все будет хорошо, – прошептала Люси. – Все будет хорошо…
Они оба были счастливы, и никто из них не знал, что прекратить уже ничего не удастся.
8. Дни, когда у всех было очень много дел
В этот вечер Дяде Вите крупно повезло. В игровых автоматах. Сначала он, как-то странно шевеля одними губами, запустил несколько жетонов в «однорукого бандита», и на всех трех полях выпали «вишенки». Жетоны посыпались на металлический поддон, учетверяя ставку. Студент не обратил на это никакого внимания. Дядя Витя поиграл несколько кругов одной монеткой, потом остановился и уставился на автомат. Он все продолжал так же странно шевелить губами, только более эмоционально, и мимика лица выдавала, что Дядя Витя, по крайней мере так ему самому казалось, с кем-то общается… Только перед ним никого не было.
«Все, допился, – подумал Студент, – галюники начались».
А Дядя Витя опускал в автомат жетон за жетоном – все, что у него было. Иногда он делал паузы, к чему-то прислушивался, кивал головой и продолжал свое занятие дальше.
– Дядя Витя, остановись, продуешь такой выигрыш, – улыбаясь, сказал Студент. – В этих автоматах главное – вовремя свалить. Получил немного – уходи…
– Он… – Дядя Витя недоверчиво смотрел на автомат – Сейчас… Мне кажется, сейчас он даст. Будет крупный выигрыш.
– С чего ты взял?
– Не знаю… – Дядя Витя теперь уже с опаской посмотрел на автомат. – Но мне кажется, что будет наверняка…
Они находились в небольшом кафе, в пристройке бывшей студенческой столовой, где когда-то были дешевые и вполне приличные обеды и чешское пиво по 45 копеек за бутылку. Времена изменились, и теперь на втором этаже располагался роскошный ресторан с ночной дискотекой, а на первом – два кафе клубного типа. Посещение этого заведения могло вам обойтись в месячную стипендию, но забавность ситуации заключалась в том, что некоторые студентки носили на себе в виде мехов по сотне ежемесячных стипендий, а отдельные студенты припарковывали на автостоянке по тысяче. Кроме того, отдельные студенты и некоторые преподаватели забывали о разделяющей их академической грани и владели этими заведениями на паях. Это называлось долгосрочной арендой, и в кассу института шли неплохие поступления. Временами возникали разговоры о некорректности таких взаимоотношений, но, опять же временами, все и успокаивалось.
А Дядя Витя продолжал настаивать на своем:
– Понимаешь, Сашок, почему-то я уверен, что сейчас будет выигрыш. Очень большой выигрыш.
– Ну конечно, – улыбался Студент, – так и продувают фамильные замки. Сейчас в автомате пять штук – забирай и уходи.
– Сашок, не знаю, какой-то голос внутри меня подсказывает, что надо играть. И… чтоб ты рядом стоял…
– Это, Дядя Витя, внутренний голос. Анекдот про внутренний голос знаешь?
И Студент рассказал старый анекдот о том, как внутренний голос подставил ковбоя Джо. Реакция Дяди Вити была крайне неожиданной: он смеялся так, как будто это был единственный настоящий и последний анекдот в его жизни. Смеялся он долго и громко. Студент даже не ожидал, что у Дяди Вити может быть такой громкий голос.
«Да, бедный старик, – с грустью думал Студент. – Надо ему действительно помочь, если получится. Совсем пьянка психику расстроила. Куда ему в таком состоянии? А без своего угла он вообще пропадет».
Но Дядя Витя смеялся радостно и даже как-то победно. Как уже отмечалось, это был модный вуз с привкусом элитарности. Вид запойного пенсионера, шумящего у игровых автоматов, вызвал у посетителей тихого дорогого кафе удивленные улыбки. К ним уже направился крупный малый с нагрудным знаком «Секьюрити», но Студент остановил его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Время игры заканчивается, – мягко прозвучало в наушниках.
Что ж, пора снимать шлемы, удовольствия не могут быть вечными. И это в тот момент, когда на горизонте появились армии фараона, и боевые слоны с черными погонщиками, и тяжелые колесницы, запряженные гневными лошадьми в золотых сбруях, ослепительно горящих на солнце. Пехота, вооруженная плетеными щитами и длинными копьями, поднимая столбы пыли, быстро приближалась. И в этот восхитительный миг – миг настоящего сражения с одной из величайших армий древности – надо снимать шлем! Увы, даже Робкоп говорит, что удовольствия не могут быть вечными, хотя ему от этого прямая выгода. И главное, так сегодня и не удалось отыскать Белую Комнату. Значит, в следующий раз. Руки тянутся к голове, вот Денис ощущает пальцами холодную пластмассу наушников, сейчас картинка исчезнет… И перед тем как снять шлем, что-то заставило его обернуться, еще раз бросить взгляд на египетскую пустыню. Его звал Сфинкс. В какое-то мгновение Денису показалось, что сила этого зова ему знакома; в памяти промелькнула Белая Дверь в Белую Комнату, опасная и чарующая одновременно. Пустые каменные глаза Сфинкса излучали холодный и бесконечно древний свет. Сфинкс улыбался. И может быть, Денису только показалось, что уставшие созерцать вечность каменные глаза начали открываться? В следующую секунду он снял шлем. В зале уже было полно народу, Синатра пел о путниках в ночи, а напротив сидел Егор и восторженно улыбался:
– Да, здорово было! Все деньги продули, но все равно – здорово! Когда эта армия появилась, так не хотелось уходить… я имею в виду – оттуда.
Денис почувствовал, как что-то скатилось по его лбу, а потом по носу. Он провел рукой – это были капельки пота.
– Ты Сфинкса видел?
– Не… Я на армию смотрел…
– Там, у разрушенной пирамиды, откуда шла армия?
– Нет. Слонов боевых видел и даже слышал, как они трубят. Хорошо знаешь, что это игра, а так страшно. Немудрено, что ты в прошлый раз испугался.
– Послушай, Сфинкс был огромный, армия его обходила с двух сторон…
– Не было там никакого Сфинкса! Хотя, может, я не заметил… Я на солдат смотрел. Они… они страшнее, чем в кино, какие-то они…
– Странно, он же там был.
– Ну чего ты заладил?! Это какой Сфинкс, который загадки задавал?
– Загадки?
– Ну если ты про этого всем известного Сфинкса у пирамиды Хеопса, то он задавал загадки. Самая крутая – утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех ногах. Надо отгадать, кто это. Отгадать никто не мог. Оказалось, это человек. Утром – младенец, днем – обычный, на двух ногах, а вечером – старик с костылем. Вот так был закодирован человек. Этот, забыл, как его звали, вроде Эдип, отгадал, а Сфинкс окаменел. Только улыбка осталась. Вот так. Ты чего, не знал?
– Не знал. Ладно, пошли.
Они сдали Робкопу компакты и пообещали, что накопят побольше денег и явятся снова.
– Приходите, приходите, – дружески улыбался Робкоп. – Старым клиентам всегда рады. И даже если будут финансовые проблемы, все равно приходите. Что-нибудь вместе придумаем. Я же все понимаю, я же не акула индустрии развлечений. Так что не стесняйтесь, потом сочтемся. Эй. ребятки, через пару дней появится Си-Ди с «Юрским парком». – И он как-то по-особенному тепло улыбнулся.
Они еще раз поблагодарили Робкопа, бросив друг на друга понимающие взгляды – все-таки Робкоп классный мужик, а мы ему не доверяли, – и попрощались. Перед самым уходом Денис что-то машинально взял со стола Робкопа и бросил себе в карман. Он так и не понял, что это упало с легким металлическим звоном в глубокий внутренний карман его пуховки, возможно, он даже не знал об этом. Не знал до поры до времени. В дверях они столкнулись с шумной и весьма любопытной компанией. Компания была в приличном подпитии и тоже покидала это благодатное место. А любопытным в этой компании был абсолютно несочетаемый возраст ее членов. Группа веселящихся студентов, совершенно обезумевший от пьянства и игровых автоматов дед и некто неопределенного возраста, с внешностью постоянного гостя местных вытрезвителей, называемый всеми Андрюхой. Компания смеялась, а дед долго тряс руку и лез обниматься к Робкопу, пока тот ему что-то тихо говорил.
Было ясно, что по каким-то непонятным причинам им всем было хорошо вместе.
– Пошли, Дядя Витя, пора уже, – позвал один из студентов, и они с шумом вывалились на улицу.
– Смотри, уже и пенсионеры сюда заладили, – сказал на это Егор, – а все жалуются, что им жить не на что.
Пенсионерам, и в частности Дяде Вите, жить действительно было не на что. От маклеров из «Норса» остались последние сто тысяч. Но Дядя Витя теперь твердо знал, на что он их потратит. Все до копейки. Но потратит не впустую – они воздадутся ему сторицей. Перемены в его жизни вовсе не окончены. Они, оказывается, только начинаются.
В 4.45 утра Люси разбудил крик. Крик ее единственного сына Дениса, спящего через стенку в своей комнате.
– Боже мой, что там с мальчиком?! – пробормотала она, накидывая халат.
А за несколько минут до этого мальчику снился сон.
Он был полководцем в египетской армии и стоял на боевой колеснице в золотом островерхом шлеме. Сам бог Солнца Ра приветствовал его, совершая на ладье свой небесный круг. Был бой, и к его ногам бросили поверженного нубийского царя. И триумфатор Денис ликовал вместе со своей непобедимой армией. Но нубийский царь вдруг поднял голову, сверкнули его темные, почему-то знакомые глаза.
– А ты знаешь, что такое Нубия, что такое Нуб? – прозвучал голос царя. Денис не знал, а поверженный царь вдруг прорычал: – Нуб – это золото! Ты знаешь, что это?!
Черный ужас сковал ликующего полководца – ведь он не знал этого. Ведь он не знал, что его победа обернулась гибелью, потому что все его воины мертвы, оказывается, давно мертвы.
– Как же так, ведь я победил, – пролепетал мальчик, – ведь не он…
Изменилось освещение – поле погибших армий залил ровный голубой свет.
– Как же ты не знаешь, что это? – продолжал греметь голос. – Как же ты тогда осмелился победить?!
Нубийский царь протянул свою длинную золотую руку к островерхому шлему Дениса и слился с ним воедино. И этот страшный рычаг начал разворачивать Дениса, разворачивать лицом к спящему в холодном свечении камня Сфинксу.
«Нет, – промелькнуло в голове у мальчика, – этого я не должен увидеть. Это единственное, что я знаю наверняка».
Он попытался освободиться от шлема, но казалось, золотой шлем врос в маленькую дырочку, оставленную кастетом Логинова в его голове. В ту дырочку, которая сейчас невыносимо болела. И Денис понял, что нубийский царь и есть Логинов.
– А ты знаешь, что золото бывает белым?! – кричал Логинов. – На, смотри!
И тогда каменные глаза Сфинкса стали медленно открываться, в уголках их блеснуло что-то белое, очень белое, знакомое, страшное и живое, и Денис понял, что это белое – единственное, что не является сном, единственное, от чего не спасет даже пробуждение.
Глаза Сфинкса открылись шире, и белое, безмерное, как море, выплеснулось наружу. Сейчас оно попадет на Дениса.
– Нет! – закричал мальчик.
Вот этот крик и разбудил Люси в 4.45 утра. Сейчас она сидела на краешке кровати и успокаивала своего сына, как будто он снова стал маленьким и испугался теней высоких кленов за окнами, как это бывало с ним в детстве.
– Ты опять наигрался в эти автоматы, – нежно говорила Люси. – Нет, малыш, так нельзя… – Она погладила сына по волосам. – Ну ничего, все будет хорошо, все, все будет хорошо.
Денис успокоился и начал засыпать. Люси нежно гладила его по голове, вспоминая тот момент, когда он родился, и как она испугалась, когда его губки впервые коснулись груди в поисках молока, и как в тот момент они оба были счастливы.
– Надо прекратить это, и все будет хорошо, – прошептала Люси. – Все будет хорошо…
Они оба были счастливы, и никто из них не знал, что прекратить уже ничего не удастся.
8. Дни, когда у всех было очень много дел
В этот вечер Дяде Вите крупно повезло. В игровых автоматах. Сначала он, как-то странно шевеля одними губами, запустил несколько жетонов в «однорукого бандита», и на всех трех полях выпали «вишенки». Жетоны посыпались на металлический поддон, учетверяя ставку. Студент не обратил на это никакого внимания. Дядя Витя поиграл несколько кругов одной монеткой, потом остановился и уставился на автомат. Он все продолжал так же странно шевелить губами, только более эмоционально, и мимика лица выдавала, что Дядя Витя, по крайней мере так ему самому казалось, с кем-то общается… Только перед ним никого не было.
«Все, допился, – подумал Студент, – галюники начались».
А Дядя Витя опускал в автомат жетон за жетоном – все, что у него было. Иногда он делал паузы, к чему-то прислушивался, кивал головой и продолжал свое занятие дальше.
– Дядя Витя, остановись, продуешь такой выигрыш, – улыбаясь, сказал Студент. – В этих автоматах главное – вовремя свалить. Получил немного – уходи…
– Он… – Дядя Витя недоверчиво смотрел на автомат – Сейчас… Мне кажется, сейчас он даст. Будет крупный выигрыш.
– С чего ты взял?
– Не знаю… – Дядя Витя теперь уже с опаской посмотрел на автомат. – Но мне кажется, что будет наверняка…
Они находились в небольшом кафе, в пристройке бывшей студенческой столовой, где когда-то были дешевые и вполне приличные обеды и чешское пиво по 45 копеек за бутылку. Времена изменились, и теперь на втором этаже располагался роскошный ресторан с ночной дискотекой, а на первом – два кафе клубного типа. Посещение этого заведения могло вам обойтись в месячную стипендию, но забавность ситуации заключалась в том, что некоторые студентки носили на себе в виде мехов по сотне ежемесячных стипендий, а отдельные студенты припарковывали на автостоянке по тысяче. Кроме того, отдельные студенты и некоторые преподаватели забывали о разделяющей их академической грани и владели этими заведениями на паях. Это называлось долгосрочной арендой, и в кассу института шли неплохие поступления. Временами возникали разговоры о некорректности таких взаимоотношений, но, опять же временами, все и успокаивалось.
А Дядя Витя продолжал настаивать на своем:
– Понимаешь, Сашок, почему-то я уверен, что сейчас будет выигрыш. Очень большой выигрыш.
– Ну конечно, – улыбался Студент, – так и продувают фамильные замки. Сейчас в автомате пять штук – забирай и уходи.
– Сашок, не знаю, какой-то голос внутри меня подсказывает, что надо играть. И… чтоб ты рядом стоял…
– Это, Дядя Витя, внутренний голос. Анекдот про внутренний голос знаешь?
И Студент рассказал старый анекдот о том, как внутренний голос подставил ковбоя Джо. Реакция Дяди Вити была крайне неожиданной: он смеялся так, как будто это был единственный настоящий и последний анекдот в его жизни. Смеялся он долго и громко. Студент даже не ожидал, что у Дяди Вити может быть такой громкий голос.
«Да, бедный старик, – с грустью думал Студент. – Надо ему действительно помочь, если получится. Совсем пьянка психику расстроила. Куда ему в таком состоянии? А без своего угла он вообще пропадет».
Но Дядя Витя смеялся радостно и даже как-то победно. Как уже отмечалось, это был модный вуз с привкусом элитарности. Вид запойного пенсионера, шумящего у игровых автоматов, вызвал у посетителей тихого дорогого кафе удивленные улыбки. К ним уже направился крупный малый с нагрудным знаком «Секьюрити», но Студент остановил его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75