Муж говорил, что он пытался вытянуть сало из мышеловки и...
- У этого попугая когти на месте, - сказал Мейсон.
- Тогда это другой попугай.
- Мисс Монтейт, постарайтесь все же не переживать. Необходимо, чтобы вы сделали еще одно опознание.
Он подал сигнал Полу Дрейку, который, в свою очередь, шепнул что-то своему оперативнику. Тот немедленно вышел в коридор и сразу же появился в дверях с клеткой, в которой сидел попугай.
Наступила такая напряженная тишина, что негромкие шаги детектива по ковровой дорожке казались оглушительными. По-видимому, испугавшись молчания, попугай пронзительно рассмеялся.
Элен Монтейт как-то болезненно улыбнулась, очевидно, с большим трудом ей удалось справиться со своей истерикой.
Мейсон взял клетку у детектива.
- Тише, Попка, - сказал он.
Попугай наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, повел с забавным видом блестящими глазками по залу. Когда Мейсон поставил клетку на стол, попугай повис на трапеции, пару раз перевернулся в воздухе и уселся на перекладине, явно ожидая одобрения.
- Попка, умница! - похвалил Мейсон.
Попугай нахохлился. Элен подошла к клетке.
- Но ведь это же Казанова! - воскликнула она. - А шериф мне сказал, что его убили.
Попугай, наклонив голову, сказал низким гортанным голосом:
- Входите и садитесь, прошу вас. Входите и садитесь... - Взмахнув победно крыльями, он крикнул: - Убери револьвер, Элен! Не стреляй! А-а! А-а! Боже мой, ты меня застрелила!
Зрители смотрели широко раскрытыми глазами, считая, что они присутствуют при том, как попугай обвиняет свидетельницу.
- Это точно Казанова! - воскликнула с радостной улыбкой Элен.
Раймонд Спрэг заговорил тем же драматическим голосом:
- Я хочу, чтобы слова попугая были внесены в протокол. Попугай обвиняет свидетельницу. Пусть это будет зафиксировано в протоколе.
Мейсон посмотрел на него и усмехнулся.
- Должен ли я понимать, что вы рассматриваете этого попугая в качестве своего свидетеля?
- Попугай сделал заявление, я требую, чтобы оно было занесено в протокол.
- Но попугая не приводили к присяге, - напомнил Мейсон.
Прокурор обратился к коронеру:
- Попугай сделал заявление. Его все ясно слышали.
- Я бы очень хотел знать, считает ли прокурор попугая свидетелем обвинения? - спросил Мейсон.
- Какое это имеет значение? Попугай сделал заявление. Внесите в протокол его слова.
- Если попугай включается в свидетели, я должен иметь право на перекрестный допрос.
- Что за ерунда! - возмутился коронер. - Попугай не может быть свидетелем, но он что-то сказал. Если желаете, слова можно внести в протокол. Я думаю, присяжные прекрасно понимают положение вещей. Лично я никогда не верил в разумность внесения тех или иных слов в протокол, а потом их вычеркивания. Когда присяжные что-то слышат, они это слышат. И достаточно. Продолжается допрос.
- У меня нет больше вопросов, - сказал Мейсон.
- У меня тоже, - начал было Спрэг. - Впрочем, одну минуточку. Если этот попугай - Казанова, то откуда же взялся попугай, которого убили?
- Я не знаю, - ответила Элен Монтейт.
- Он был в вашем доме?
- Да. И все же я не знаю.
- Вы должны иметь к этому какое-то отношение.
- Не имею ровно никакого.
- Но вы уверены, что это Казанова?
- Да, конечно. Во-первых, вы же видите, у него не хватает одного когтя. Ну, а потом он всегда говорил про револьвер.
- Так вы слышали это и раньше?
- Конечно. Помню, мой муж смеялся по этому поводу, когда принес птицу домой.
- Мисс Монтейт, - важно сказал Раймонд Спрэг. - Я не убежден, что ваша истерика была вызвана видом убитой птицы. Я настаиваю, чтобы вы внимательно посмотрели на нее и...
Мейсон поднялся на ноги.
- Никакой необходимости смотреть на мертвого попугая у вас нет, мисс Монтейт.
Спрэг покраснел.
- А я настаиваю, чтобы она это сделала!
Но Мейсон твердо стоял на своем:
- Мисс Монтейт больше не будет отвечать на вопросы. Ее вызвали, как свидетельницу, она находится под колоссальным эмоциональным напряжением. Присяжные поймут мое к ней отношение, я нахожу, что она закончила давать показания. И у коронера, и у прокурора имелась возможность задать резонные вопросы. Я не разрешу продолжать допрос без должного на то основания.
- Он не имеет права что-либо запрещать! - закричал Раймонд Спрэг.
- Не знаю, имеет ли он на это право или нет, - сказал коронер, - но я знаю, что женщина страшно нервничает. Вряд ли гуманно вот так продолжать ее допрашивать. При обычных обстоятельствах вдову окружают заботой и вниманием. Стараются, чтобы ей не приходилось нервничать... Оберегают от неприятностей. Этой особе за одни только сутки пришлось пережить очень многое. Я, как коронер, ее отпускаю. Нам нужны факты, а не бессмысленное топтание на месте. У вас еще будет возможность допросить ее перед Большим Жюри. А сейчас я прошу на место для свидетелей миссис Сейбин Вейткинс.
- Ее здесь нет, - сказал шериф.
- Где она?
- Не знаю. Я не смог вручить ей повестку с вызовом на дознание!
- Ну, а Стив Вейткинс?
- То же самое.
- А мистер Вейд, секретарь Фраймонта Сейбина, здесь?
- Да. Он получил повестку и явился.
- Хорошо, пока послушаем сержанта Холкомба.
После формальных вопросов сержанта попросили рассказать о корзине с рыбой, найденной в домике Сейбина.
- Рыба была направлена в техническую лабораторию полицейского Управления. Мы проделали несколько экспериментов. Вернее, я лишь присутствовал при этом, но знаю, что обнаружили эксперты.
- Что же они обнаружили?
- Рыба, естественно, совершенно испортилась, но все же можно сказать, что она была почищена и завернута в ивовые листья. После этого рыбу не промывали.
- А на следующий день вы поехали в охотничий домик вместе с шерифом Барнесом?
- Да, шериф хотел, чтобы я осмотрел место убийства, и потом, мы назначили там свидание с Ричардом Вейдом. Он должен был прилететь из Нью-Йорка самолетом, и мы хотели поговорить с ним там, где нам не будут мешать репортеры. Мы поехали в домик и по дороге повстречались с Перри Мейсоном. Ричард Вейд прибыл позже.
- Сержант, я хочу чтобы вы, опытный полицейский, высказали свои соображения по поводу того, что было обнаружено в доме. - Спохватившись, коронер тут же сказал Мейсону: - Боюсь, что вы станете возражать, что это субъективное мнение свидетеля. Но у сержанта большой опыт в делах такого рода, и поэтому я бы хотел...
- Почему я должен возражать? - спокойно ответил Мейсон. - Я считаю ваш вопрос правомерным, только так можно до конца выяснить факты.
Сержант Холкомб выставил вперед одну ногу и заговорил:
- Фраймонта С.Сейбина убила Элен Монтейт. Десятки улик доказывают ее вину. Во-первых, у нее был мотив. Сейбин женился на ней под вымышленным именем, и таким образом она стала женой двоеженца. Он ей лгал, обманывал, изворачивался. Когда она узнала, что в действительности вышла замуж за Фраймонта С.Сейбина, законная супруга которого живет и здравствует, то застрелила его. Возможно, она не думала его убивать, когда входила в домик. По нашим наблюдениям женщины частенько берут с собой оружие, просто чтобы пригрозить мужчине и доказать, что с ней нельзя безнаказанно шутить. А когда она направила на него револьвер, то нажала курок почти автоматически. Это рефлекс. Моментальная реакция под натиском эмоций. Результат, разумеется, трагический... Во-вторых, у Элен Монтейт было оружие для убийства. Ее слова о том, что она взяла его для мужа, разумеется, абсурдны, им даже ребенок не поверил бы. Самоубийство исключается. Револьвер был найден на порядочном расстоянии от трупа, с него были стерты отпечатки пальцев. В-третьих, она признает, что была на месте преступления в самый момент убийства. Таким образом, у нее был мотив, средства и возможности.
- Каким образом вы установили точное время убийства? - спросил коронер.
- На основании дедуктивных выводов, - ответил сержант Холкомб, бросив быстрый взгляд на Мейсона. После этого он почти слово в слово повторил рассуждения, которые в свое время излагал Мейсону шериф. Он упомянул про распорядок дня Сейбина, про будильник, про рыбу, про одежду, про дрова, приготовленные к топке, но не зажженные.
Выслушав все это, коронер одобрительно сказал:
- Итак, вы считаете, что мистер Сейбин возвратился с рыбалки и позавтракал вторично до того, как солнце добралось до крыши?
- Правильно.
- Могу ли я задать несколько вопросов? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Откуда вы знаете, что мистера Фраймонта С.Сейбина убили, скажем, не седьмого числа?
- Частично, по состоянию трупа, - снисходительно пояснил сержант. Убийство произошло самое малое шесть дней назад. Возможно семь. В нагретой душной комнате разложение происходит быстро. Более того, есть и другие соображения. Усопший позавтракал беконом и яйцами. Мистер Фраймонт Сейбин был страстным рыболовом. Он и поехал в Гризли Крик с целью поспеть на открытие сезона. Само собой, поймав хотя бы пару рыбешек, на следующее утро он непременно поджарил бы их себе на завтрак. Ни в помойном ведре, ни в бачке с отбросами у гаража остатков рыбы не обнаружено.
- Прекрасно, - сказал Мейсон, - давайте взглянем на дело с другой точки зрения. В топке лежали дрова, так?
- Да.
- По утрам там всегда прохладно?
- Весьма.
- А ночью?
- Тоже.
- Хорошо. Согласно вашей теории, завод будильника был на пять тридцать. Мистер Сейбин поднялся и пошел ловить рыбу. Так?
- Да.
- Приготовив себе завтрак на скорую руку?
- На скорую руку, да. Я бы так это назвал. Если человек поднимается рано утром в день открытия рыболовного сезона, ему не до еды. Он спешит к реке.
- Понятно, - сказал Мейсон. - Когда мистер Фраймонт С.Сейбин вернулся с рыбалки, он страшно торопился приготовить себе что-нибудь поесть. Видимо, это было первое, что он сделал, сняв с себя сапоги. Следующее вымыть рыбу и положить в холодильник. Так?
- Правильно.
- Однако, согласно вашей теории, он сначала положил в печку дрова, приготовил даже растопку, оставалось только поднести спичку. На все это потребовалось бы порядочно времени. И только потом он подумал о рыбе.
Лицо сержанта на минуту омрачилась, затем он сказал:
- Вы правы. Это нелогично. Дрова он приготовил с вечера. Утром ему было не до этого. Конечно, было холодно, когда он поднялся, но он быстренько пошел на кухню, приготовил завтрак и отправился на реку.
- Верно. Но ведь вечером у него были все основания затопить печку.
- Что вы имеете в виду?
- Вот что. Мы знаем, что он был в хижине в четыре часа дня в понедельник пятого числа. Можно предположить, что он оставался там вплоть до восьми вечера, когда вышел позвонить по телефону. Если вечером было холодно, почему он ее не затопил?
- По-видимому, он так и сделал. Ничто этому не противоречит.
- Правильно. Однако когда был обнаружен труп, в топке лежали дрова, растопка и все такое. Если допустить, что он положил их туда с вечера в понедельник, то тогда еще не остыли бы угли. Значит, остается предположить, что он сделал это, вернувшись с рыбалки, прежде чем занялся рыбой, логично?
После минутного колебания, Холкомб сказал:
- Это, по существу, мелочь. Она ничего не решает. Частенько наталкиваешься на пустяки, которые не вяжутся с общей картиной доказательств.
- Понятно. Ну, и когда вы наталкиваетесь на такие мелочи, господин сержант, что вы делаете?
- Просто их игнорирую.
- Сколько же мелочей вы проигнорировали, пока пришли к мнению, что Фраймонт С.Сейбин убит Элен Монтейт?
- Только эту!
- Отлично. Давайте взглянем на свидетельства под несколько другим углом. Возьмем, например, будильник. Завод кончился, да?
- Да.
- Где стоял будильник?
- На тумбочке возле кровати.
- Недалеко от спящего?
- Да.
- Рукой можно было бы до него дотянуться?
- Да.
- Кстати, постель была застлана?
- Да.
- Подведем итог. Поднявшись утром в пять тридцать, чтобы отправиться на рыбалку, мистер Фраймонт Сейбин позавтракал, задержался, чтобы приготовить дрова для растопки, застелить кровать и помыть за собой тарелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
- У этого попугая когти на месте, - сказал Мейсон.
- Тогда это другой попугай.
- Мисс Монтейт, постарайтесь все же не переживать. Необходимо, чтобы вы сделали еще одно опознание.
Он подал сигнал Полу Дрейку, который, в свою очередь, шепнул что-то своему оперативнику. Тот немедленно вышел в коридор и сразу же появился в дверях с клеткой, в которой сидел попугай.
Наступила такая напряженная тишина, что негромкие шаги детектива по ковровой дорожке казались оглушительными. По-видимому, испугавшись молчания, попугай пронзительно рассмеялся.
Элен Монтейт как-то болезненно улыбнулась, очевидно, с большим трудом ей удалось справиться со своей истерикой.
Мейсон взял клетку у детектива.
- Тише, Попка, - сказал он.
Попугай наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, повел с забавным видом блестящими глазками по залу. Когда Мейсон поставил клетку на стол, попугай повис на трапеции, пару раз перевернулся в воздухе и уселся на перекладине, явно ожидая одобрения.
- Попка, умница! - похвалил Мейсон.
Попугай нахохлился. Элен подошла к клетке.
- Но ведь это же Казанова! - воскликнула она. - А шериф мне сказал, что его убили.
Попугай, наклонив голову, сказал низким гортанным голосом:
- Входите и садитесь, прошу вас. Входите и садитесь... - Взмахнув победно крыльями, он крикнул: - Убери револьвер, Элен! Не стреляй! А-а! А-а! Боже мой, ты меня застрелила!
Зрители смотрели широко раскрытыми глазами, считая, что они присутствуют при том, как попугай обвиняет свидетельницу.
- Это точно Казанова! - воскликнула с радостной улыбкой Элен.
Раймонд Спрэг заговорил тем же драматическим голосом:
- Я хочу, чтобы слова попугая были внесены в протокол. Попугай обвиняет свидетельницу. Пусть это будет зафиксировано в протоколе.
Мейсон посмотрел на него и усмехнулся.
- Должен ли я понимать, что вы рассматриваете этого попугая в качестве своего свидетеля?
- Попугай сделал заявление, я требую, чтобы оно было занесено в протокол.
- Но попугая не приводили к присяге, - напомнил Мейсон.
Прокурор обратился к коронеру:
- Попугай сделал заявление. Его все ясно слышали.
- Я бы очень хотел знать, считает ли прокурор попугая свидетелем обвинения? - спросил Мейсон.
- Какое это имеет значение? Попугай сделал заявление. Внесите в протокол его слова.
- Если попугай включается в свидетели, я должен иметь право на перекрестный допрос.
- Что за ерунда! - возмутился коронер. - Попугай не может быть свидетелем, но он что-то сказал. Если желаете, слова можно внести в протокол. Я думаю, присяжные прекрасно понимают положение вещей. Лично я никогда не верил в разумность внесения тех или иных слов в протокол, а потом их вычеркивания. Когда присяжные что-то слышат, они это слышат. И достаточно. Продолжается допрос.
- У меня нет больше вопросов, - сказал Мейсон.
- У меня тоже, - начал было Спрэг. - Впрочем, одну минуточку. Если этот попугай - Казанова, то откуда же взялся попугай, которого убили?
- Я не знаю, - ответила Элен Монтейт.
- Он был в вашем доме?
- Да. И все же я не знаю.
- Вы должны иметь к этому какое-то отношение.
- Не имею ровно никакого.
- Но вы уверены, что это Казанова?
- Да, конечно. Во-первых, вы же видите, у него не хватает одного когтя. Ну, а потом он всегда говорил про револьвер.
- Так вы слышали это и раньше?
- Конечно. Помню, мой муж смеялся по этому поводу, когда принес птицу домой.
- Мисс Монтейт, - важно сказал Раймонд Спрэг. - Я не убежден, что ваша истерика была вызвана видом убитой птицы. Я настаиваю, чтобы вы внимательно посмотрели на нее и...
Мейсон поднялся на ноги.
- Никакой необходимости смотреть на мертвого попугая у вас нет, мисс Монтейт.
Спрэг покраснел.
- А я настаиваю, чтобы она это сделала!
Но Мейсон твердо стоял на своем:
- Мисс Монтейт больше не будет отвечать на вопросы. Ее вызвали, как свидетельницу, она находится под колоссальным эмоциональным напряжением. Присяжные поймут мое к ней отношение, я нахожу, что она закончила давать показания. И у коронера, и у прокурора имелась возможность задать резонные вопросы. Я не разрешу продолжать допрос без должного на то основания.
- Он не имеет права что-либо запрещать! - закричал Раймонд Спрэг.
- Не знаю, имеет ли он на это право или нет, - сказал коронер, - но я знаю, что женщина страшно нервничает. Вряд ли гуманно вот так продолжать ее допрашивать. При обычных обстоятельствах вдову окружают заботой и вниманием. Стараются, чтобы ей не приходилось нервничать... Оберегают от неприятностей. Этой особе за одни только сутки пришлось пережить очень многое. Я, как коронер, ее отпускаю. Нам нужны факты, а не бессмысленное топтание на месте. У вас еще будет возможность допросить ее перед Большим Жюри. А сейчас я прошу на место для свидетелей миссис Сейбин Вейткинс.
- Ее здесь нет, - сказал шериф.
- Где она?
- Не знаю. Я не смог вручить ей повестку с вызовом на дознание!
- Ну, а Стив Вейткинс?
- То же самое.
- А мистер Вейд, секретарь Фраймонта Сейбина, здесь?
- Да. Он получил повестку и явился.
- Хорошо, пока послушаем сержанта Холкомба.
После формальных вопросов сержанта попросили рассказать о корзине с рыбой, найденной в домике Сейбина.
- Рыба была направлена в техническую лабораторию полицейского Управления. Мы проделали несколько экспериментов. Вернее, я лишь присутствовал при этом, но знаю, что обнаружили эксперты.
- Что же они обнаружили?
- Рыба, естественно, совершенно испортилась, но все же можно сказать, что она была почищена и завернута в ивовые листья. После этого рыбу не промывали.
- А на следующий день вы поехали в охотничий домик вместе с шерифом Барнесом?
- Да, шериф хотел, чтобы я осмотрел место убийства, и потом, мы назначили там свидание с Ричардом Вейдом. Он должен был прилететь из Нью-Йорка самолетом, и мы хотели поговорить с ним там, где нам не будут мешать репортеры. Мы поехали в домик и по дороге повстречались с Перри Мейсоном. Ричард Вейд прибыл позже.
- Сержант, я хочу чтобы вы, опытный полицейский, высказали свои соображения по поводу того, что было обнаружено в доме. - Спохватившись, коронер тут же сказал Мейсону: - Боюсь, что вы станете возражать, что это субъективное мнение свидетеля. Но у сержанта большой опыт в делах такого рода, и поэтому я бы хотел...
- Почему я должен возражать? - спокойно ответил Мейсон. - Я считаю ваш вопрос правомерным, только так можно до конца выяснить факты.
Сержант Холкомб выставил вперед одну ногу и заговорил:
- Фраймонта С.Сейбина убила Элен Монтейт. Десятки улик доказывают ее вину. Во-первых, у нее был мотив. Сейбин женился на ней под вымышленным именем, и таким образом она стала женой двоеженца. Он ей лгал, обманывал, изворачивался. Когда она узнала, что в действительности вышла замуж за Фраймонта С.Сейбина, законная супруга которого живет и здравствует, то застрелила его. Возможно, она не думала его убивать, когда входила в домик. По нашим наблюдениям женщины частенько берут с собой оружие, просто чтобы пригрозить мужчине и доказать, что с ней нельзя безнаказанно шутить. А когда она направила на него револьвер, то нажала курок почти автоматически. Это рефлекс. Моментальная реакция под натиском эмоций. Результат, разумеется, трагический... Во-вторых, у Элен Монтейт было оружие для убийства. Ее слова о том, что она взяла его для мужа, разумеется, абсурдны, им даже ребенок не поверил бы. Самоубийство исключается. Револьвер был найден на порядочном расстоянии от трупа, с него были стерты отпечатки пальцев. В-третьих, она признает, что была на месте преступления в самый момент убийства. Таким образом, у нее был мотив, средства и возможности.
- Каким образом вы установили точное время убийства? - спросил коронер.
- На основании дедуктивных выводов, - ответил сержант Холкомб, бросив быстрый взгляд на Мейсона. После этого он почти слово в слово повторил рассуждения, которые в свое время излагал Мейсону шериф. Он упомянул про распорядок дня Сейбина, про будильник, про рыбу, про одежду, про дрова, приготовленные к топке, но не зажженные.
Выслушав все это, коронер одобрительно сказал:
- Итак, вы считаете, что мистер Сейбин возвратился с рыбалки и позавтракал вторично до того, как солнце добралось до крыши?
- Правильно.
- Могу ли я задать несколько вопросов? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Откуда вы знаете, что мистера Фраймонта С.Сейбина убили, скажем, не седьмого числа?
- Частично, по состоянию трупа, - снисходительно пояснил сержант. Убийство произошло самое малое шесть дней назад. Возможно семь. В нагретой душной комнате разложение происходит быстро. Более того, есть и другие соображения. Усопший позавтракал беконом и яйцами. Мистер Фраймонт Сейбин был страстным рыболовом. Он и поехал в Гризли Крик с целью поспеть на открытие сезона. Само собой, поймав хотя бы пару рыбешек, на следующее утро он непременно поджарил бы их себе на завтрак. Ни в помойном ведре, ни в бачке с отбросами у гаража остатков рыбы не обнаружено.
- Прекрасно, - сказал Мейсон, - давайте взглянем на дело с другой точки зрения. В топке лежали дрова, так?
- Да.
- По утрам там всегда прохладно?
- Весьма.
- А ночью?
- Тоже.
- Хорошо. Согласно вашей теории, завод будильника был на пять тридцать. Мистер Сейбин поднялся и пошел ловить рыбу. Так?
- Да.
- Приготовив себе завтрак на скорую руку?
- На скорую руку, да. Я бы так это назвал. Если человек поднимается рано утром в день открытия рыболовного сезона, ему не до еды. Он спешит к реке.
- Понятно, - сказал Мейсон. - Когда мистер Фраймонт С.Сейбин вернулся с рыбалки, он страшно торопился приготовить себе что-нибудь поесть. Видимо, это было первое, что он сделал, сняв с себя сапоги. Следующее вымыть рыбу и положить в холодильник. Так?
- Правильно.
- Однако, согласно вашей теории, он сначала положил в печку дрова, приготовил даже растопку, оставалось только поднести спичку. На все это потребовалось бы порядочно времени. И только потом он подумал о рыбе.
Лицо сержанта на минуту омрачилась, затем он сказал:
- Вы правы. Это нелогично. Дрова он приготовил с вечера. Утром ему было не до этого. Конечно, было холодно, когда он поднялся, но он быстренько пошел на кухню, приготовил завтрак и отправился на реку.
- Верно. Но ведь вечером у него были все основания затопить печку.
- Что вы имеете в виду?
- Вот что. Мы знаем, что он был в хижине в четыре часа дня в понедельник пятого числа. Можно предположить, что он оставался там вплоть до восьми вечера, когда вышел позвонить по телефону. Если вечером было холодно, почему он ее не затопил?
- По-видимому, он так и сделал. Ничто этому не противоречит.
- Правильно. Однако когда был обнаружен труп, в топке лежали дрова, растопка и все такое. Если допустить, что он положил их туда с вечера в понедельник, то тогда еще не остыли бы угли. Значит, остается предположить, что он сделал это, вернувшись с рыбалки, прежде чем занялся рыбой, логично?
После минутного колебания, Холкомб сказал:
- Это, по существу, мелочь. Она ничего не решает. Частенько наталкиваешься на пустяки, которые не вяжутся с общей картиной доказательств.
- Понятно. Ну, и когда вы наталкиваетесь на такие мелочи, господин сержант, что вы делаете?
- Просто их игнорирую.
- Сколько же мелочей вы проигнорировали, пока пришли к мнению, что Фраймонт С.Сейбин убит Элен Монтейт?
- Только эту!
- Отлично. Давайте взглянем на свидетельства под несколько другим углом. Возьмем, например, будильник. Завод кончился, да?
- Да.
- Где стоял будильник?
- На тумбочке возле кровати.
- Недалеко от спящего?
- Да.
- Рукой можно было бы до него дотянуться?
- Да.
- Кстати, постель была застлана?
- Да.
- Подведем итог. Поднявшись утром в пять тридцать, чтобы отправиться на рыбалку, мистер Фраймонт Сейбин позавтракал, задержался, чтобы приготовить дрова для растопки, застелить кровать и помыть за собой тарелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23