— А ты не заметил, какое у них оружие было?
— Автоматы и винтовки... И ножи большие.
— Наверное, штык ножи к автоматам... Где тебя держали, когда схватили?
— Меня связали сразу. Я в кузове сидел, только два раза в туалет выводили... А вы сможете с ними справиться?
— Думаю, да, — вздохнул Влад, стараясь не разочаровать мальчугана. — Только уговор: слушаться меня во всем, как деда. Теперь, считай, я за тебя ответственность несу. Придется собраться с силами и денек другой побегать.
— А что с вами случилось? Вы обещали рассказать...
— Да почти то же, что и с тобой. Я сюда из России приехал, город есть такой — Санкт Петербург. Большой город, пять миллионов — жителей. Я работаю в институте, изучаю животных. Меня сюда пригласили, чтобы я помог ученым из Белградского Университета. Вроде командировки... А позавчера ночью мою палатку взорвали. К счастью, меня в ней не было. Я за дровами выходил, — Рокотов избрал простую версию произошедшего, дабы не вдаваться в подробности. — И со стороны увидел, как кто то из гранатомета по моей палатке выстрелил. Потом пришел в лагерь, где мои товарищи жили, а там все убиты. Вот такая история.
— Ведь вы с сербами вместе работали?
«Сообразительный пацан! — удивился Влад. — Сразу просек, что дело нечисто».
— Ну, в нашем лагере было семнадцать сербских ученых... А скажи ка, пока ты в машине лежал, она ездила куда нибудь или на месте стояла?
— Ездила... Два или три раза. Поедут, потом остановятся, потом снова едут... Но недолго. В основном стояли. Они там с кем то встречались, разговаривали. Да, у них еще эти штуки были, я в кино видел, телефоны с антенной, без провода. Так их главный все время по нему разговаривал...
— Рации. Отлично, Хашим, ты парень наблюдательный. Это нам с тобой пригодится. Ну что, отдохнул? Тогда давай подниматься и вперед. По дороге не разговаривать, если что подозрительное заметишь, меня за руку бери. Понятно?
Беглецы поднялись на крутой холм, откуда Рокотов оглядел окрестности. Погони, к счастью, пока не было. Но и видимость упала — небо потемнело, опускались сумерки, над горизонтом проглядывали первые звезды.
Влад сориентировался по компасу и выбрал следующий отрезок пути по глубокому оврагу.
«Что мы имеем? С мальчишкой контакт я наладил. В истерику он не впал и не впадет, проехали момент... А информацию он сообщил зело интересную. Во первых, у наших врагов имеется техника, причем в полном объеме, от раций до автомашин. Это — минус. Во вторых, если следовать формальной логике, сия заварушка, в которую я вляпался, инициирована руководством армии или полиции. Это — минус номер два. Причем такой, что перевесит любой плюс. И это не может быть общеюгославской операцией. Скорее всего, инициатива командования приграничного сектора. Расчищают зону вдоль границы? Плохо, конечно, согласуется с тем, что мне известно о сербах, но за неимением другой версии пока примем эту... А сие значит, что путь в полицейский участок закрыт. Как же нам выбраться? Прорываться в сопредельные страны? Тогда придется идти через Косово, а там пристрелят за милую душу. Я один, может, и рискнул бы, но вдвоем...»
Овраг вывел их к устью небольшой речушки. Владислав объявил краткий отдых и, смастерив новый гарпун, удачно насадил на зазубренное лезвие скальпеля двух толстых рыбин. Каждая килограмма на два с полтиной. Добыча, судя по форме плавников, принадлежала к отряду налимов, так что ее без опасения можно было есть в сыром виде. Но Рокотов решил не спешить, а пройти до видневшихся гор и там устроиться на длительный привал.
Путь до ближайшей горы занял полтора часа. Пришлось продираться через бурелом, что Влада обрадовало, — места были почти нехоженые, и шум преследователи подняли бы изрядный.
С вершины овраг и лес просматривались как на ладони.
Владислав натаскал в глубокую расщелину хворост и развел костерок. После еды Хашим тут же заснул, завернувшись в одеяло и положив ладони под голову. Влад посмотрел на спящего мальчика и вздохнул.
«Да а, туго ему пришлось. Но ничего, держится. Вот что значит — исламское воспитание. Не хнычет, не скулит... Что же нам делать? Ну, мне — как минимум, продумать маршрут, хотя бы на день. Конечно, лучше идти ночью, но пацану надо выспаться. А мне спать нельзя... Обидно.»
Рокотов открыл аптечку и вытащил из кармашка таблетку фенамина. Этот наркосодержащий препарат здорово бил по сердцу — если принимать регулярно. А от однократного приема, пожалуй, ничего не будет. Физическое состояние Влада было отменным, но впереди ждали почти сутки без сна. Он боялся не выдержать.
«Ладно, одна таблетка — ерунда... Во во, все так говорят поначалу. Но если не приму — засну точно. А нельзя. Черт, дерьмовый вкус какой!»
Владислав передвинулся к самому краю обрыва и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли.
«Ничего и никого... Ну, сегодня можно быть спокойным. До утра никто не появится. Дорога справа осталась, до нее километров пять. А патрули так далеко в лес не заходят. Делать им тут нечего... И куда ж нам податься? Приграничную зону без приключений мы вряд ли пересечем, вояк и полиции — как грязи. Да и что толку? По всем околоткам, может быть, ориентировка на меня разослана. Так, мол, и так, разыскивается особо опасный преступник, выдающий себя за ученого биолога. Или есть негласный приказ выдавить население с территории, не обращая внимания на последствия. Нет, тут ты заговариваешься... Для югославов это своя территория, не будут они мирных жителей уничтожать. Да? Как так — не будут? А то, что с тобой и Хашимом произошло — галлюцинация? Короче, в Сербию идти нельзя. Будем прорываться через Косово в Болгарию. Отсюда не так далеко, километров двести тридцать... Если по прямой. Округлим до трехсот... Неделя пути. Мальчишка должен выдержать, он с детства в поле работал. Да и у детей энергии больше. Ни фига, справится... В конце концов, я могу его в любую албанскую семью пристроить по пути. У мусульман это свято, сироту каждый примет. Главное, чтоб меня заодно не прикончили. Я ж по албански ни бум бум, только по сербски. Хотя можно и по английски. С канадским акцентом. Если в косовских деревнях английский знают. Должны, в школу то аборигены ходили! Хашим у меня за переводчика будет...»
Рокотов поерзал на каменном ложе. Подложить под себя было нечего, одеяло он отдал мальчику.
«Оружие добыть надо. Тесак — это хорошо, но мало. Ха, начинаешь мыслить как заправский „лесной брат“. Сначала вооружиться, потом — ограбить кого, а там и до организации собственной банды недалеко... Но мы остановимся на оружии. А ствол можно раздобыть только у военных. Эх, встретить бы какого нибудь очень одинокого солдатика с автоматом! Вырубить то я его вырублю, даже не покалечу... Однако сие — сказки. Солдатики поодиночке не ходят, а нападать на воинскую часть мне не с руки. Не дорос еще. В принципе, достаточно обыкновенного ружья. Патроны у меня есть. Правда, 12 го калибра... Так что и ружьецо нужно соответствующее. Патронов вот мало, всего двадцать штук. Для бомбочки самодельной сойдет, не более. Проблема...»
Владислав почесал висок и вновь уставился в темноту.
* * *
Офицер в форме майора сербской специальной полиции прошелся по обочине. Несколько солдат ковырялись внизу, под обрывом.
— Ну что? — вопрос предназначался толстому сержанту.
— Пока не видим, — подчиненный выглядел удрученно.
— Оч чень хорошо. Вы что, не помните, где его выбросили?
— Да здесь вроде, — сержант ткнул пальцем в лощину.
— Вроде... — передразнил майор. — Ищите хорошенько. Не найдете — головы поснимаю.
— Есть! — один из солдат поднял над головой разрезанный полиэтилен. Офицер быстро спустился с обрыва, перескакивая заросли осоки, и ловко ощупал пластик.
— Что такое? Разрезы, как от бритвы! — Он повернулся к запыхавшемуся сержанту и молча влепил ему оплеуху. Сержант упал, майор ударил его ногой в живот и поднес к лицу обрывки полиэтилена.
— Это как называется? — голос снизился до шепота. — Кто освободил мальчишку? Ты что, хочешь провалить всю операцию?
Сержант затряс головой.
— Я н не знаю. Тут, кроме нас, никого не было...
— А это что? — майор мазнул перепачканным пластиком по лицу лежащего. — Так, слушайте все! Каждый куст, каждое дерево обыскать в радиусе километра! Искать любые следы, примятости, сломанные ветки! Проводника ко мне.
Солдаты ретиво бросились в разные стороны. Сержант тяжело поднялся и, прихрамывая, отправился к реке.
К майору подошел невысокий смуглый юноша в камуфляжной форме без знаков различия.
— Что думаешь?
— Пока не знаю, — тихо сказал юноша. — Похоже, что это тот русский. Других вариантов нет.
— Как он сюда добрался?
— Ну у, времени у него хватило. Другой вопрос — как он оказался в нужном месте в нужный момент. Случайность маловероятна...
— И я того же мнения. Думаешь, он следил за кем то из нас?
— Не исключено. После нападения на патруль он мог не сбежать, как Третий уверяет, а затаиться и следовать за основной группой.
— Сколько ж тут русских? Одного мы в палатке взорвали. Этот что, еще один?
— Не знаю, — юноша покачал головой. — О русской экспедиции не было ни слова. Я знал только об одном.
— Но их, как минимум, двое. Один — покойник, другой мальчишку уволок.
— Если первый — покойник, то да.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы ведь могли того, в палатке, не прикончить... Вот он и бродит.
— Ерунда, — отмахнулся майор, — он внутри был. А после выстрела из базуки не бродят. Его в клочья разорвало... Хотя если он и есть тот самый, то дело дрянь. Значит, он никакой не книжный червь, а суперподготовленный разведчик. Тайный, законспирированный... Тьфу, тогда какой смысл ему вместе с экспедицией работать?.. Нет, ученого мы грохнули, это — другой... Откуда взялся?
— Вспомните, что Третий рассказывал. Тот представился русским биологом. Совпадение? И грязный был, будто на голой земле неделю спал. Все сходится.
— Не совсем. Обычный прохожий вооруженного солдата на тот свет с одного удара не отправляет.
— Это верно.
— И потом — как он после взрыва уцелел? Не объяснишь?
— Выбрался из палатки до взрыва. Ваши не заметили.
— Ерунда. Мои глаз не сводили. В палатке он был.
— Тогда не знаю.
— По следу провести сможешь?
— Доведу, не беспокойтесь. Сейчас его лежку найдут, от нее и пойдем.
Укрытие, где полдня провел Влад, обнаружили через час. Проводник ощупал каждую травинку, полежал на месте Рокотова, вернулся к месту, где валялся полиэтилен, потом поднялся по откосу и решительно указал на дорогу.
— Они пошли через лес, на восток.
— Уверен, что мальчишка выжил? — Майор побелел от гнева.
— Полностью. Если не будем задерживаться, завтра днем догоним.
* * *
Огонь ночью видно с доброго десятка километров. Тем более — с возвышенности.
Вдалеке, на вершине низкого холма, Влад заметил неясный отблеск света и встрепенулся, фонарь мигнул еще раз, и биолога подбросило, как на пружине.
«Спокойно! Срочно уходим... Быстро то как вычислили! Блин, ну точно полиэтилен обнаружили!»
Он осторожно растолкал Хашима и приложил палец к его губам:
— Подъем, по нашу душу кто то пожаловал... — Мальчик протер глаза и сел.
— Оставайся тут, я сейчас.
Решение пришло мгновенно. Влад добежал до противоположного склона горы и посмотрел вниз. Метрах в десяти под ним начиналась извилистая расселина, теряющаяся в темноте. Рокотов схватил рюкзак, вытащил веревку и отхватил приличный кусок. Наскоро закрепив ее на камне, он сбросил конец вниз и удовлетворенно отметил, что тот попал точно в середину излома. Теперь у преследователей должно создаться впечатление, что беглецы спустились по веревке на каменистый склон.
Хашим окончательно проснулся.
— Слушай внимательно, — сказал Влад. — Сейчас мы немного вернемся и спрячемся в лесу. Те, кто нас преследует, пройдут мимо. Усек?
— Усек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48