А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Наши солдаты называют его «чертов крест».
— Но ведь вчера вы сбили два вражеских самолета, — возразил Алексеев.
— Это верно, но какой ценой? Мы потеряли три зенитных орудия из четырех. Оба самолета сбило одно орудие — командир расчета старший сержант Лупенко. Я представил его к ордену боевого Красного знамени. Посмертно. Второй самолет врезался прямо в него. Мой лучший артиллерист, — с горечью заметил полковник. В двух километрах от них остов германского штурмовика «альфа-джет» лежал на том, что осталось от зенитного орудия. Несомненно, летчик сделал это намеренно, подумал полковник, этот немец захотел умирая прихватить с собой еще нескольких русских. Подошел сержант и передал командиру дивизии наушники и микрофон. Полковник выслушал говорящего по радио и произнес несколько коротких слов, после чего кивнул.
— До начала наступления осталось пять минут, товарищ генерал. Мои подразделения заняли исходные рубежи. Прошу вас пройти со мной.
Дивизионный командный пункт представлял собой наспех сооруженную землянку с метровым накатом крыши. Сюда набились двадцать человек — связисты двух полков, переходящих сейчас в наступление. Третий полк дивизии находился в резерве, и полковник намеревался бросить его в атаку, чтобы расширить прорыв и открыть путь для бронетанковой дивизии, стоящей сзади. Если, напомнил себе Алексеев, все будет развиваться в соответствии с планом.
Вражеских войск или машин, разумеется, не было видно. Они расположились на вершине гряды холмов, глубоко закопавшись в землю. Генерал наблюдал за командиром дивизии, который подал знак начальнику артиллерии. Тот поднял трубку полевого телефона и произнес два слова:
— Открыть огонь.
Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали грохот орудий. Все артиллерийские установки, усиленные батареей танковой дивизии, заговорили одним грозным голосом. По округе разнеслось громовое эхо. Снаряды пронеслись дугой над головами офицеров, сначала упали с недолетами, а затем накрыли цель. То, что еще недавно было невысоким холмом, поросшим густой травой, превратилось в отвратительную мешанину глины и дыма.
***
— Думаю, на этот раз они настроены весьма серьезно, сардж, — заметил заряжающий, закрывая люк.
Маколл поправил шлем и микрофон, затем посмотрел в смотровую щель командирской башни. Толстая танковая броня поглощала почти все звуки, но когда под ними сотрясалась земля, ударная волна передавалась через гусеницы и подвеску, раскачивая огромный танк. Каждый танкист подумал о том, какая сила требуется для того, чтобы колыхать шестидесятитонную махину. Маколл вспомнил, как погиб лейтенант, — снаряд, выпущенный из тяжелого орудия, ударил прямо в крышу башни, где броня наименее мощная, пробил ее и взорвался внутри танка.
Слева и справа от Маколла солдаты ландвера, состоящего из военнослужащих запаса главным образом пожилого возраста, съеживались в своих глубоких узких окопах, испытывая попеременно то страх, то гнев за то, что происходило с ними, их страной — и с их домами, в которых они родились, выросли и жили теперь!
***
— Отличная огневая подготовка, товарищ генерал, — негромко произнес Алексеев, обращаясь к полковнику, командующему дивизией. Над головой с ревом пронеслись самолеты. — А вот и поддержка с воздуха.
Четыре русских штурмовика повернули и промчались вдоль линии холмов, сбрасывая канистры с напалмом. Едва они успели развернуться в обратную сторону, как один из них взорвался в воздухе.
— Что с ним?
— Наверно, попала зенитная управляемая ракета «роланд», — ответил полковник. — Похожа на нашу СА-8. Сейчас начнется. Осталась одна минута.
В пяти километрах позади командного блиндажа открыли огонь две батареи системы залпового огня, выбрасывая непрерывные струи пламени. Одна половина реактивных снарядов несла разрывные боеголовки, другая — ставила дымовую завесу.
***
Тридцать снарядов взорвалось в секторе Маколла и тридцать в долине перед ним. Взрывная волна ударила по танку, и сержант слышал, как забарабанили по броне осколки. Самым страшным, однако, показался ему густой дым. Это означало, что Иван начал атаку. Из тридцати различных точек в долине взвились вверх клубы бело-серого дыма, образуя непроницаемую дымовую завесу, затягивающую все находящееся на земле. Маколл и его наводчик включили тепловизионные прицелы, способные улавливать инфракрасное излучение.
— «Буффало», говорит Шестой, — донесся из наушников голос командира роты. — Сообщите о готовности.
Маколл внимательно прислушивался к доносящимся ответам. Все одиннадцать танков остались невредимы, укрытые в своих глубоких ямах. В который раз он помянул добрым словом саперов — и немецких фермеров, — которые помогли подготовить столь надежные укрытия. Больше приказов не поступало. В них не было необходимости.
— Вижу противника, — доложил наводчик.
Тепловизионные прицелы измеряли разницу в температуре и проникали сквозь милю дымовой завесы. К тому же на стороне обороняющихся был ветер — бриз дул со скоростью десять миль в час, отгоняя дымовое облако назад на восток. Старший сержант Терри Маколл сделал глубокий вдох и взялся за дело.
— Цель — танк на десять часов. Подкалиберным! Огонь! Наводчик повернул башню чуть влево и навел перекрестье прицела на ближайший советский тяжелый танк. Большим пальцем он нажал на кнопку лазерного дальномера, и тонкий луч света отразился от цели. На дисплее сверкнули цифры расстояния — 1310 метров. Компьютер, управляющий огнем, рассчитал расстояние до цели, скорость ее движения, повернул ствол орудия в требуемом направлении, учел температуру воздуха, его влажность и плотность, так что наводчику оставалось одно — поместить цель в перекрестье прицела. На все это потребовалось меньше двух секунд, и пальцы наводчика нажали на спусковые крючки.
Сорокафутовая струя раскаленных газов вырвалась из дула орудия и уничтожила кусты, посаженные здесь немецкими бойскаутами пару лет назад. Стопятимиллиметровое танковое орудие откатилось, назад, выбросив стреляную алюминиевую гильзу. Снаряд распался в воздухе, оболочка отделилась от сердечника и сорокамиллиметровое жало, изготовленное из вольфрама и отработанного урана, помчалось в воздухе со скоростью почти миля в секунду.
Меньше чем через секунду сердечник ударил в основание башни вражеского танка. Внутри его русский заряжающий как раз брал снаряд для своей пушки, когда тяжелый сердечник прожег мощную защитную броню. Танк взорвался, и его башня взлетела на тридцать футов вверх.
— Попадание! — произнес Маколл. — Цель — танк на двенадцать часов. Подкалиберным — огонь!
Русский и американский танки выстрелили одновременно, однако снаряд русского танка пролетел слишком высоко, на метр выше башни вкопанного в землю М-1. Русскому танку повезло меньше.
— Пора уходить! — скомандовал Маколл. — Задний ход! Направляемся на запасную позицию.
Механик— водитель уже включил сцепление и дал газ. Танк рванулся назад, развернулся вправо и проехал пятьдесят ярдов к другой заранее подготовленной огневой позиции.
***
— Проклятый дым! — выругался Сергетов. Ветер относил дым назад, прямо им в лица, и они не могли рассмотреть, что происходит на поле боя. Исход битвы зависел теперь от капитанов, лейтенантов и сержантов. Старшие офицеры видели только оранжевые огненные шары от взрывающихся машин и не могли понять, где свои танки и где танки противника. Командир дивизии надел наушники и кричал в микрофон, командуя подразделениями.
***
Маколл занял первую запасную позицию меньше чем через минуту. На этот раз она была вырыта параллельно вершине холма, и массивная башня танка повернулась налево. Сержант видел теперь русских пехотинцев, выпрыгивающих из бронетранспортеров и бегущих вперед. Артиллерия союзников как немецкая, так и американская косила их, но недостаточно быстро…
— Цель — танк с высокой антенной, выползающий из леса!
— Вижу! — отозвался наводчик. В прицеле он увидел тяжелый русский танк Т-80 с высокой радиоаннтеной на башне. Это, должно быть, командир танковой роты, может быть, даже батальона. Он выстрелил.
Русский танк развернулся в тот самый момент, когда снаряд вылетел из канала ствола. Маколл увидел, как трассирующий след чуть миновал моторный отсек танка.
— Дай мне кумулятивный! — крикнул наводчик в переговорное устройство.
— Готов!
— Ну, поверни же ты, мать…
В русском танке сидел опытный механик-водитель, который вел танк по долине зигзагами. Он поворачивал то в одну сторону, то через пять секунд — в другую…
Наводчик выстрелил. Американский танк подпрыгнул при отдаче, и стреляная гильза со звоном ударилась о заднюю стенку башни. Внутри закрытого танка уже воняло селитрой, которая входила в состав метательного заряда.
— Попадание! Молодец, Вуди!
Снаряд попал в русский танк между последней парой задних катков и уничтожил дизельный двигатель. Через мгновение его экипаж, ища спасения, начал выпрыгивать из танка в окружение летящих осколков.
Маколл приказал своему механику-водителю снова сменить позицию. Когда его танк занял ее, русские танки находились уже меньше чем в пятистах метрах. М-1 успел выстрелить еще дважды. Первым выстрелом он уничтожил боевую машину пехоты и вторым разбил гусеницу у танка.
— «Буффало», это Шестой, отходим на вторую линию, выполняйте.
Как командир взвода Маколл оставил огневой рубеж последним. Он увидел, как оба танка из его взвода спускаются по открытому обратному склону холма. Немецкая пехота тоже покидала свои окопы. Солдаты бежали к своим бронетранспортерам или просто отступали бегом. Союзная артиллерия обстреляла вершину холма бризантными и дымовыми снарядами, чтобы прикрыть отступление. Получив команду, американский танк рванулся вперед, набрал скорость тридцать миль в час и помчался к следующему оборонительному рубежу, стараясь достигнуть его, прежде чем русские успеют занять покинутый союзными войсками холм. На них сыпались снаряды, уже взорвавшие два немецких бронетранспортера.
— Зулу, Зулу, Зулу!
***
— Дайте мне машину! — скомандовал Алексеев.
— Не могу. Не имею права рисковать жизнью генерала…
— Я приказываю, черт побери! Дайте мне машину, чтобы я мог лично видеть происходящее, — повторил Алексеев.
Минуту спустя он, Сергетов и полковник сидели в БМП командира дивизии, мчавшемся к позициям, только что оставленным войсками НАТО. Они спрыгнули в окоп, в котором укрывались двое немецких солдат — точнее, пытались укрыться, пока в метре от них не разорвалась ракета.
— Боже милостивый, мы потеряли уже двадцать танков! — воскликнул Сергетов, оглядываясь назад.
— В укрытие! — Полковник столкнул обоих в яму, наполненную кровавыми человеческими останками, и прыгнул следом. Шквал вражеских снарядов через мгновение накрыл вершину холма.
***
— Смотри, это шестиствольное зенитное орудие! — заметил наводчик. Самоходная зенитная установка русских перевалила через гребень холма. В следующую секунду кумулятивный снаряд разнес ее на части, как пластмассовую игрушку. Их следующей целью стал русский танк, спускающийся по склону холма, только что покинутого ими.
— А теперь внимание, летит наша авиация! — проворчал Маколл и съежился в углу своего отсека, от всей души надеясь, что летчик сумеет отличить волков от овец.
***
На глазах Алексеева вдоль долины промчался американский штурмовик. Из его носа вырывался длинный язык пламени — летчик открыл огонь из противотанковой пушки. В течение нескольких секунд взорвались четыре танка. «Тандерболт» словно качнулся в воздухе и повернул на запад, преследуемый зенитной ракетой. Она не догнала самолет и упала на землю.
— Это и есть «чертов крест»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162