— А в чем дело?
— В том! — она сердито сунула ему в руки видеокамеру: — На, смотри!
Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.
LI
В кабинет главврача заглянул хмурый охранник.
— Привезли, — коротко доложил он.
Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. «Стечкин» — у Космоса, «Глок» — у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.
Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и остановился посредине кабинета. Как кролик на удава он неотрывно смотрел на стволы в руках друзей. Лишь спустя несколько мучительно-тягучих секунд он поднял глаза на Белова и Космоса.
— Ребята, вы… Саня, Кос… — жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг. — Вы разберитесь сначала… Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю… Ну, братья, а?
Космос, а за ним и Белов опустили глаза.
— Спасибо, ребята. Подождите снаружи, — приказал Белый.
Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.
— Ну что скажешь, Пчелкин? — тихо спросил Белый.
Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.
Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:
— Извините, ребята, но… — тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.
— Что случилось? — спокойно спросил Белов.
— У нас осложнения, — взволнованно объяснила девушка. — Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года — ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…
Белов переглянулся с Космосом, потом посмотрел на уткнувшегося в пол Пчелу и сказал:
— Есть…
* * * * *
В операционной было тихо. Слышалось только попискивание приборов, подключенных к неподвижному Филу, и его тяжелое, свистящее дыхание. Голову раненого закрывала плотная белоснежная шапка из бинтов. На соседней с ним койке лежал Пчела. Их руки соединяло какое-то устройство с толстыми желтоватыми трубками, по которым текла кровь.
Пчела оторвал взгляд от бледного лица друга и, повернув голову, уставился в потолок.
То, что он прочитал в глазах Белова и Космоса, не оставляло сомнений — его участь предрешена. И никакие просьбы и уговоры не могут ничего изменить. Надеяться ему было не на что.
Правда, еще оставалась Оля… Но что она сможет сделать? О взрыве ей известно еще меньше чем ему, где и как она сможет найти доказательства его невиновности?!
Эх, Оля, Оленька…
Пчела вдруг вспомнил их недавнюю встречу в боулинге. Странно… Тогда он, видя как страдает Оля, всей душой хотел помочь ей, но реально ничего сделать не мог. Теперь — наоборот. В аптеке Оля тоже увидела, в какой переплет попал Витя, и тоже ничего не в состоянии сделать…
Как странно поворачивается жизнь…
* * * * *
Шмидт и трое его бойцов дежурили в коридоре возле операционной.
— Братва, что с Пчелой-то будет? — спросил один.
Шмидт, единственный, кто знал ответ на этот вопрос, промолчал. Ответил другой боец, лениво прохаживающийся по коридору.
— Иваны потрут… — кивнул он в сторону кабинета главврача. — Если сойдется, намажут ему лоб зеленкой.
— Да-а, блин… — задумчиво вздохнул тот, что спрашивал. — Вот так живешь, живешь… А прокололся раз — и уже не живешь.
К разговору подключился третий браток. Недоуменно пожав плечами, он спросил:
— Я одного не пойму: на черта Белому эти понты с переливанием? У меня, например, тоже третья отрицательная…
Шмидт пристально посмотрел на него и совершенно спокойно сказал:
— Глупый ты. Саша ему час жизни подарил…
* * * * *
В кабинете главврача надрывались телефоны. Поочередно звонил то один мобильник, то другой — на них не обращали внимания. Космос сидел на стуле, сцепив перед собой ладони и низко опустив голову. Белый полулежал в кресле и вертел в руках пистолет, заглядывая в черное отверстие ствола. Оба тягостно молчали. Снова зазвонил телефон.
— Выруби их на хрен все, — вполголоса попросил Белов. — Башка трещит…
Космос молча встал и отключил оба мобильника.
— Кос, у тебя дурь есть? — вдруг спросил Белый.
— Откуда, Сань? — пожал плечами друг. — Ты же знаешь, я завязал.
— Да не парь ты мне мозги, хирург! — поморщился Саша. — Давай…
Вздохнув, Космос достал из кармана пакетик с порошком и, надорвав его зубами, отсыпал дозу на календарный листок. Белый спрятал пистолет за спину и придвинул листок к себе. С некоторым любопытством он взглянул на горку кокса и усмехнулся:
— Столько лет на этой дряни лавэ делал, а так ни разу и не попробовал. Покажи хоть, как ее?
Космос пододвинулся ближе, сноровисто измельчил порошок перочинным ножичком, свернул еще один листок в тонкую трубочку и подал Саше.
— Прижми к ноздре… — деловито подсказывал он. — Да, вот так… И втягивай…
— Носом?
— Ну а чем еще? — усмехнулся Космос. — Ты глянь, как я…
Наклонившись к столу, он с шумным всхлипом вдохнул порошок. Следом за ним то же самое сделал и Саша.
— Ну и что? — недоуменно спросил он.
— Ну что, немеет нос-то? — улыбаясь, Космос потеребил пальцами свой шнобель.
— Да ни фига…
— А холодок чувствуешь?
— Хрен там, а не холодок. Ну-ка сыпани еще чуток… — попросил Белов.
— Во вторую? На… — Космос насыпал «а листок еще немного кокса.
Саша повторил процедуру другой ноздрей. То же сделал и Космос.
— Ну что?
— Да ни хрена!
— Ну тогда в десну попробуй. Вот так, — послюнив мизинец, Космос обмакнул его в порошок и стал втирать его в верхнюю десну.
Белый скопировал все его действия и, пошуро-вав пальцем у себя во рту, с брезгливостью сплюнул.
— Немеет? Как у зубного?
— Не-а… — покачал головой Белов.
— Ну я не знаю, Сань… — пожал плечами Космос. — Может тебя просто с первого раза не берет?
Саша откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Спустя минуту он открыл их и, подавшись к другу, прошептал:
— Кос, у меня рука не поднимется.
— У меня тоже… — согласно кивнул Космос. — Шмидту дадим.
— Я в принципе…
Космос помолчал и выложил еще один аргумент:
— Из ментовки звонили. По экспертизе, дистанционный заряд в салоне стоял. Так что это или сам Фил, или Пчела. Они с утра вместе ездили.
Саша молча покивал головой и, снова откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза…
* * * * *
А в операционной Пчела растерянно следил, как его кровь перетекает по желтым трубкам в неподвижное тело Фила. Вместе с кровью утекало и время и его, Вити Пчелкина, жизнь. Еще немного — десять, двадцать минут — и хорошенькая медсестричка отдаст его Шмидту. И тогда — все, конец!
Неожиданно ему подумалось: «А хорошо бы было, если б все осталось как сейчас. Чтобы о нем забыли на час или два. Он отдал бы Филу всю свою кровь и тихо угас, без страданий и мук. А в друга с кровью перешла бы его жизнь, и он бы поправился…»
Тихо открылась дверь, и в операционную вошла медсестра.
«Что?! Уже?!» — вздрогнул Пчела.
Но девушка лишь проверила работу приборов и, улыбнувшись донору, подбодрила его:
— Потерпите, осталось минут десять, не больше…
LII
Белова все-таки пробрало. Его подернутый мутной пеленой мозг стал осязаем, как рука или нога. Более того, Саша стал физически чувствовать, как в нем двигаются, растут и тают отдельные мысли. И хотя их было немного, это новое, удивительное ощущение было восхитительным.
Блаженно улыбаясь, он подошел к развалившемуся в кресле Космосу и попросил:
— Кос, дай еще, а?
— Сань, это все равно не поможет, — апатично возразил Космос. — Только хуже будет — я же знаю!
— Дай, я сказал! — он сел верхом на стул и привалился к столу.
С идиотской ухмылочкой Белый принялся требовательно стучать по столешнице. Космос рассмеялся, достал из нагрудного кармана пакетик с порошком и швырнул его Белому:
— Ну, как знаешь…
Вдруг распахнулась дверь. В кабинет стремительно ворвалась возбужденная Ольга с видеокамерой в руках, следом за ней вошел мрачный Макс.
— Саша, где Витя? — с порога выпалила она.
— Какой тебе еще Витя? — порохом вспыхнул Белый и закричал: — А ну рот закрой сейчас же!
— А ну не ори на меня! — закричала она еще громче — зло и презрительно. — Придурок чертов!
Побелев, Саша вскочил к ней навстречу. Стул из-под него с грохотом отлетел к стене.
— Ты что мелешь?! — задохнулся от ярости Белый и что было мочи завопил, указывая на дверь: — Заткнулась!!! А ну вон пошла! Вон! Я сказал — вон пошла!!!
Белый орал, брызгая слюной и выкатив на жену совершенно безумные, полные тупой звериной ярости глаза. Зрелище было настолько ужасное и отвратительное, что Ольге захотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого она сцепила зубы и изо всех сил врезала кулаком по этой омерзительной роже.
Белов взревел и кинулся на нее. Его успел перехватить Макс, но на того сзади бросился Космос. Белый выхватил из-за пояса свой «Глок»…
— Саш, послушай! — успел сказать Макс, и тут же Белый железной рукой вцепился в его горло.
— Ты! Тварь! В глаза! — с жутким оскалом ревел он. — А ну в глаза мне! Ты на кого руку поднял?! Падаль!
— Саш, опусти дуру, я все объясню… — хрипел Макс. — Я не при делах…
На шум прибежал Шмидт. Он с ходу перехватил руку Белого и задрал пистолет к потолку. И тут прорвало Ольгу.
— Мужики, вашу мать! — заполошно прокричала она. — Вы мужики или кто?
Ее неистовый вопль несколько отрезвил мужчин. Они замерли, повернувшись как по команде в ее сторону. Глаза Ольги пылали гневом, она хотела было еще что-то добавить, но лишь судорожно вздохнула. Положив камеру на стол, она резко развернулась и выбежала из кабинета.
Чуть помедлив, Белов опустил пистолет и, опустив голову, растерянно посмотрел вслед Ольге.
Макс сумел воспользоваться паузой и в двух словах объяснил, что удалось обнаружить Ольге.
— Покажи… — недоверчиво буркнул Белый.
Видеокамеру с откинутым миниатюрным монитором включили на воспроизведение и установили на столе. Кругом сгрудились Саша, Космос и Макс. Сзади тянул шею Шмидт, стараясь разглядеть экран через их плечи.
— Дату видите? Сегодня, одиннадцать тридцать, — комментировал запись Макс. — После съемок он отвез Ольгу в больницу, а потом поехал на встречу с Асланом.
Изображение на мониторе несколько раз перевернулось, чередуя землю и небо. Так бывает, когда невыключенную видеокамеру передают из рук в руки. Затем на экране появились шагающие ноги и муляж головы Фила, которую держала за волосы чья-то рука.
— Вот, видите? Он камеру забыл выключить, — пояснил Макс.
Картинка относительно стабилизировалась, и стало понятно, что по-прежнему невыключенную камеру положили внутрь машины, на полку за задним сиденьем. Издали послышался обрывок разговора:
— Валер, ты обедать будешь? — спросил какой-то мужской голос.
— А что там? — раздался до боли знакомый голос друга.
— Рыба, как обычно…
— Ладно, Миш, давай. Только скорее — мне ехать надо! — снова Фил…
На экране замелькали полосы — это Макс запустил перемотку записи вперед.
— Сейчас… — буркнул он и снова включил воспроизведение.
На первом плане, на заднем сидении, лежала сумка Фила, из которой торчал нос муляжа. В машине было пусто. Вдруг дверца автомобиля распахнулась, в кадре появились чьи-то руки. Они залезли в сумку Фила и вытащили его резиновую голову.
— Ага, сейчас… Вот, — бормотал Макс.
Перевернув голову шеей вверх, руки неизвестного аккуратно вставили внутрь полого муляжа опутанный проводочком продолговатый предмет, а потом что-то докрутили сверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25