— В самом деле? Или это шутка? Я писала в письме, что Эддисон Стирн хотел избавиться от тебя, но он боялся, что ты подашь на него иск за нарушение брачного обязательства и ему придется выплатить тебе кругленькую сумму. Поэтому он решил сбагрить тебя Артуру. Он знал, что Артур уже давно сохнет по тебе. А Артур был столь наивен, что никогда не замечал, что между тобой и Эддисоном…
— Пирл! — кричит Нита, поднимаясь со стула. — Замолчи! Это ложь! Это…
— О нет, это правда! Эддисон ненавидел меня еще и по этой причине, и он сделал все, чтобы настроить Артура против меня. А когда ему это удалось, он вытащил на свет тебя и стал рекламировать этому простаку, пока тот не влюбился по уши.
— Ты с ума сошла, Пирл!
— И после этого ты утверждаешь, что тебе неизвестно содержание письма!
— Я видела Артура всего два или три раза в жизни.
— Возможно, но всегда во время длительных круизов.
Следует короткая пауза, затем Пирл говорит безучастным тоном:
— Эддисон уже давно был настроен против меня и прожужжал Артуру все уши, но Артур влюбился в тебя совсем недавно, а именно в прошлый четверг. В пятницу он объявил мне, что между нами все кончено, что он любит тебя и прочее, и прочее. Он попросил меня подать на развод и предупредил, что если этого не сделаю я, то сделает он.
— Пирл, клянусь тебе, что я ничего не знала. Поверь мне!
— Разумеется, ты этого не знала, ты знала только, что было написано в письме, которое я оставила в субботу для Артура. Ты не хотела, чтобы полиция обнаружила это письмо: тогда бы ты оказалась замешанной в это дело. Скажи мне, что на самом деле случилось в Санта-Дельбарре?
— Что ты имеешь в виду?
— Сколько времени ты находилась на борту яхты, прежде чем сообщила о случившемся?
— Всего несколько минут. Я…
— Во всяком случае, вполне достаточно, чтобы прихватить револьвер и заодно письмо.
— Не понимаю.
— Я уверена, что Артур оставил письмо, он иначе не мог.
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
— Ты прекрасно все понимаешь, Нита. Артур был без ума от тебя, он сам мне это сказал в пятницу. А Эддисон бывает временами слишком болтлив. Я опасалась, что он может проговориться о ваших с ним отношениях. Вероятно, Артур начал что-то подозревать… Я всегда знала, что однажды Артур убьет его. Я даже хотела поговорить с Эддисоном на прошлой неделе и пришла в его контору, но он не захотел принять меня.
— Однако, Пирл…
— Я уверена, что Артур убил Эддисона, а потом застрелился сам. Но он должен был оставить предсмертную записку. Когда ты поднялась на яхту и обнаружила два трупа, ты выбросила револьвер за борт, чтобы все это выглядело как убийство, и забрала письмо. Я тебя не сужу. Возможно, что на твоем месте и при подобных обстоятельствах я сделала бы то же самое, но я не хочу, чтобы ты считала, что обдурила меня.
Нита смертельно бледнеет и спрашивает:
— Так какие, по-твоему, были отношения между мной и Стирном?
— Ты хочешь, чтобы я тебе сказала более ясно?
— Да.
— Ты была его любовницей, и ты надоела ему!
— Ты на самом деле так думаешь?
— Конечно.
Стоя со сжатыми кулаками, бледная, Нита говорит хриплым и низким голосом:
— Я не должна давать тебе никаких объяснений, но я хочу, чтобы однажды ты услышала правду. Итак, знай: Эддисон был влюблен в мою мать и очень хотел на ней жениться. Но она отвергла его и вышла замуж за моего отца. А мой отец ушел от нее. Моя мать умерла. Два года назад отец погиб в автомобильной катастрофе. Эддисон Стирн прочитал о смерти отца в одной из газет и стал разыскивать мою мать. Он узнал, что она умерла. Я очень похожа на нее, и Эддисон решил заменить мне отца. Наряду с привлекательными чертами в нем было много и отталкивающих, и я поняла, почему моя мать его отвергла: все жизненные ценности он переводит в доллары и считает, что можно купить любого человека… Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю?
— Зачем? — насмешливо спрашивает Пирл. — Да потому что после его смерти это выглядит так естественно! Должно быть, ты не спала всю ночь и сочиняла эту душещипательную историю.
Нита презрительно пожимает плечами:
— Мне не следовало приходить к тебе. Я надеялась, что мы сможем договориться, чтобы не выносить сор из избы.
Она снова пожимает плечами и направляется к двери.
— Подожди, — говорит Пирл. — Я еще не ответила на твое предложение. Я не сказала тебе, что собираюсь предпринять, чтобы помешать тебе взять на себя управление имуществом Стирна.
— Меня это не интересует. Мне плевать на то, что ты собираешься делать.
— Ты не любишь, когда тебе говорят правду!
— В том, что ты говоришь, нет и частицы правды!
— О, ты плохо знаешь Артура! Он иногда терял педали. В субботу, уходя, он взял с собой револьвер, потому что догадался о твоих отношениях с Эддисоном. Я пыталась предупредить Стирна, но он меня не принял…
— Артур взял с собой револьвер?
— Да, кольт тридцать восьмого калибра. Ты прекрасно знаешь, что произошло. Он убил Эддисона, потом себя. И он обязательно должен был оставить записку, в которой объясняет, почему он это сделал. У Артура была мания объясняться и выяснять отношения.
Взгляд Ниты становится жестким. Подняв глаза на Пирл, она спрашивает:
— Артур действительно сказал тебе в пятницу, что любит меня?
— Да.
— И что он уходит от тебя?
— Он сказал, что один из нас должен подать на развод.
— И с этого момента он стал таскать с собой револьвер?
— Да.
— Чтобы убить Эддисона?
— Да.
— Зачем, когда он сказал тебе, что любит меня, ты объявила ему, что я была любовницей Эддисона? Просто для того, чтобы сделать ему больно. Разве не так, Пирл?
Пирл отводит взгляд…
— Разве не так, Пирл? — повторяет Нита.
— А если и так?
— Подлость! Какая низость!
— О, успокойся, дорогая. Лучше скажи мне, что ты сделала с письмом, которое оставил Артур в свое оправдание?
Ты уничтожила его? А револьвер выбросила за борт? Ты сделала все для того, чтобы направить полицию по ложному следу. И, разумеется, твои адвокаты будут утверждать, что Артур умер первым, в то время как Артур убил Стирна и уже потом покончил с собой, а это значит, что состояние принадлежит его наследникам.
— Ты несешь вздор, Пирл. Если бы Артур убил Стирна, то ни он, ни его наследники не получили бы и гроша. Таков закон.
Пирл иронически улыбается.
— Интересно… — говорит она. — Вот ты и выдала себя. Значит, ты навела уже все необходимые справки у своих адвокатов?
Нита раздраженно отвечает:
— Это только один из вопросов, которые я задала им.
— Конечно! И ты спросила об этом как бы между прочим, с таким видом, что… Нита с трудом сдерживает ярость:
— Послушай, Лирл. Если правда, что Артур убил Стирна из-за этой грязной истории, которую ты выдумала обо мне и Эддисоне, то ты несешь ответственность за это убийство!
— А ты хотела бы, чтобы я поверила в твою сказку о том, что Эддисон любил тебя отеческой любовью? Ха, ха, ха! Не смеши меня! И не думай, что я такая наивная.
— Дура!
— Но, с другой стороны, может быть, я действительно буду молчать, если мы договоримся… В сущности, между мной и Артуром все было кончено… И я не виню тебя в этом, во всем виноват Эддисон. Подожди, Нита, не уходи!..
Нита Молин, не оборачиваясь, подходит к двери и открывает ее резким рывком.
Глава 11
Паркер Гиббс сидит в своем рабочем кабинете и печатает на машинке отчет.
В это время его жена чистит пылесосом ковер в гостиной. Время от времени она выключает пылесос и прислушивается к стуку машинки, доносящемуся из кабинета мужа.
Наконец она теряет терпение, берет пылесос и открывает дверь в кабинет. Гиббс приподнимает голову и смотрит на жену усталыми, покрасневшими глазами.
— В чем дело? — спрашивает он.
— Ложись спать.
— Не могу. Я должен напечатать отчет и вернуться в Санта-Дельбарру.
— Зачем?
— За своей машиной.
— А эта девушка едет с тобой?
— Разумеется, нет.
— А почему ты вернулся в ее машине?
— Чтобы не потерять ее из вида и привезти к Хазлиту.
— Она всю дорогу демонстрировала тебе свои ноги?
— О! Дорогая, на эти вещи я уже не обращаю внимания.
— Все мужчины лгуны. В котором часу вы выехали из Санта-Дельбарры?
— В четверть четвертого.
— Но ты сказал, что нашел ее около полуночи. Чем же вы занимались все это время?
— Я не знаю, чем занималась она, а я работал в своей комнате в отеле.
— А где была она?
— Не знаю.
— Ты в этом уверен?
— Послушай, дорогая. Для двадцатилетних девушек я уже стар, мне сорок лет…
— Не для всех. Есть такие девицы, которым все равно. Кстати, почему ты решил, что ей двадцать лет? Мне показалось, что ей около тридцати.
— Ты судишь по снимку в газете, а это…
— Значит, в жизни она много лучше?
— Поверь, дорогая, я не пялил на нее глаза. Я проспал почти всю дорогу. За рулем сидела она…
— О чем же вы говорили?
— Мы не разговаривали. Хватит, дай мне закончить отчет, иначе я опоздаю на поезд. Не мешай мне работать.
Гиббс снова стучит на машинке, но его жена остается стоять в дверях.
Через несколько минут Гиббс заканчивает работу, закрывает машинку и встает.
— Я должен бежать на вокзал, — говорит он. — Бай, бай!
Гиббс выходит на улицу и направляется к автобусной остановке. Он видит, что его жена вышла на крыльцо. Гиббс машет ей рукой, но она не отвечает и скрывается в доме.
Гиббс тяжело вздыхает. Он знает, что его жена стоит сейчас у окна за тюлевыми занавесками и наблюдает за ним.
Гиббс чувствует себя усталым.
«Она доведет меня до сумасшествия, — думает он про себя. — Она становится невыносимой. Я не могу сделать и шага, как она начинает вытягивать из меня кишки своими бесконечными вопросами: с кем? куда? зачем? — и прочее. Конечно, ее тоже можно понять… сидит одна и скучает… Но что я могу поделать, если у меня такая работа?»
Автобуса все еще нет, и Гиббс продолжает свои печальные размышления: «Когда я вернусь, она снова начнет донимать меня расспросами. Она помешалась от ревности… Так долго продолжаться не может… Я не вынесу этого…»
Глава 12
Джек Эуэлл и Нед Филдинг, хорошо пообедав, в три часа дня возвращаются в офис, оставляя за собой ароматный шлейф сигарного дыма.
Нед Филдинг задумчив, хотя в его глазах светится лукавый огонек.
Филдинг молод, строен, широкоплеч и одевается с некоторой изысканностью.
Он не обладает быстрым умом Эуэлла и его предприимчивостью, но умело пользуется своим обаянием и неким магнетизмом, что в придачу к его красивому профилю привлекает к нему многочисленную клиентуру прекрасного пола.
При виде входящих мужчин Марта Гейман, секретарша, отрывается от своей работы.
— Новости есть? — спрашивает ее Эуэлл.
— Телефонный звонок от мистера Хазлита. Он просил, чтобы вы ему перезвонили.
Эуэлл подмигивает Филдингу и спрашивает:
— Других новостей нет?
— Нет. Хотите, я наберу номер мистера Хазлита?
— Подождите. Разговор будет непростым, и я хотел бы сначала докурить свою сигару.
— Что сказать ему, если он позвонит?
— Скажите, что мы еще не вернулись.
— Хорошо.
Она смотрит на них широко расставленными зелеными глазами, лишенными всякого выражения, затем снова погружается в работу.
Как говорит Эуэлл, Марта Гейман похожа на человека-автомат. Он говорит также, что она годится только для сортировки почты и печатания писем под диктовку.
Марту нельзя назвать дурнушкой, но черты ее лица слишком тяжелы, чтобы считать ее хорошенькой. Ее потуги на элегантность постоянно сдерживаются недостатком материальных средств, и она вынуждена носить дешевые вещи, предназначенные для широкого потребителя.
Даже к парикмахеру она может себе позволить пойти не чаще, чем раз в году.
Эуэлл воспринимает Марту только как необходимую мебель в своем офисе, не более того. Нечто вроде сейфа, в котором нет денег. Или как пишущую машинку.
Филдинг не обсуждает больше Марту со своим компаньоном после того вечера, когда она до полуночи работала с ним и на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24