– Да, – смутился Монтейн, – конечно...
– Значит, она закрывала дверь гаража по каким-то другим причинам?
– По всей видимости. Я не думал над этим.
– Каков механизм дверей?
– Дверь состоит из двух половин, которые свободно скользят по специальным пазам, заходя одна за другую. Таким образом, поочередно можно вывести обе машины. Створки замыкаются на висячий замок.
Мейсон посмотрел на ключ, все еще лежащий перед ним.
– Это и есть ваш ключ от висячего замка гаража?
– Да.
– А в газете фотография ключа вашей жены?
– Да.
– Почему вы так решили?
– Всего их было три. Один постоянно хранится в моем письменном столе, два других были у меня и Роды вместе с ключами от машин.
– Вы проверили не исчез ли третий ключ? – уточнил Мейсон.
– Да, он на месте.
– Хорошо, продолжайте. Что было после того, как ваша жена закрыла дверь гаража? Она заперла ее на ключ?
– Нет, – неуверенно ответил Монтейн. – Мне кажется, что не запирала.
– Дело в том, – пояснил Мейсон терпеливо, – что если она все же заперла дверь, а потом обронила ключи, то, когда она вернулась домой, ей не удалось бы открыть гараж и поставить туда машину. Как я понял, она сейчас дома?
– Вот я и говорю, что она, наверное, не запирала дверь.
– Что было дальше?
– Я стал быстро одеваться, чтобы поехать за ней следом. Мне хотелось узнать, куда она спешит в такое время. И все же я не успел, она уехала еще до того, как я надел ботинки.
– То есть, вы не поехали за ней?
– Нет.
– Почему?
– Потому, что я понимал – мне ее не догнать.
– Вы дождались ее возвращения?
– Нет, я снова лег в постель.
– Во сколько она вернулась?
– Между половиной третьего и тремя часами.
– Она открывала дверь гаража?
– Да, и поставила машину на место.
– Она заперла дверь? Или просто прикрыла?
– Пыталась запереть.
– Но не заперла?
– Нет. Даже не прикрыла.
– Почему?
– Иногда получается, что бампер машины, которую недостаточно глубоко загнали в гараж, не позволяет закрыть дверь. Приходится снова открывать дверь до отказа и пропихивать машину вперед.
– Значит, дверь застряла?
– Да.
– Почему же ваша жена не отвела ее назад?
– Потому, что для этого требуется мужская сила.
– Хорошо. Значит, она оставила дверь гаража открытой?
– Да.
– Откуда вы все это знаете? Ведь вы же лежали в постели, не так ли?
– Мне было слышно, как она возится у дверей гаража. А когда я вышел сегодня утром, то увидел, что не ошибся.
– Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
– Я лежал в постели, притворяясь спящим.
– Почему вы не попытались выяснить, где она была?
– Не знаю... Я боялся того, что мог от нее услышать.
– И что же именно?
– А вдруг она сказала бы мне такое, что... что...
Мейсон не отводил взгляда от красновато-коричневых глаз посетителя.
– Договаривайте, – приказал адвокат.
– Если бы ваша жена ушла из дома среди ночи и... – глубоко вздохнув, сказал Монтейн.
– Я не женат, поэтому на меня не ссылайтесь. Говорите только о фактах.
Монтейн поерзал в кресле и откинул со лба надоедавшую ему прядь волос.
– Моя жена очень скрытная женщина, – наконец сказал он. – Она не слишком рассказывает о себе и своих делах. Наверное, потому, что ей самой приходилось зарабатывать на жизнь и она никогда ни перед кем не отчитывалась. Во всяком случае, если она не захочет о чем-либо рассказывать, откровенности от нее не дождешься.
– Ваши слова мне ни о чем не говорят.
– Видите ли, она дружила... дружит с одним хирургом, который работает в больнице «Сэйнвисэйд»...
– Как его зовут?
– Доктор Миллсэйп. Клод Миллсэйп.
– И вы считаете, что она ездила к нему на свидание?
Монтейн сначала кивнул, потом отрицательно потряс головой и тут же снова кивнул.
– И вы не стали расспрашивать ее, поскольку боялись что ваши подозрения подтвердятся?
– Да, – согласился молодой человек. – В тот момент я боялся ее спрашивать.
– Что потом?
– Утром я догадался, что произошло на самом деле!
– Как вы догадались?
– Увидел газету.
– Когда вы ее увидели?
– С час назад.
– Где?
– В небольшом ресторанчике, где я завтракал.
– До этого вы не завтракали?
– Нет. Я проснулся сегодня очень рано. Даже не знаю, в котором часу. Приготовил кофе и выпил две или три чашки сразу. После этого вышел прогуляться и зашел в ресторанчик. Там уже продавались газеты.
– Ваша жена знала, что вы ушли?
– Да. Она проснулась, когда я варил кофе.
– Она вам ничего не сказала?
– Поинтересовалась, хорошо ли я спал.
– И что вы ей ответили?
– Сказал, что крепко спал и даже ни разу не повернулся во сне.
– Она ничего не пыталась рассказать?
– Сказала, что спала плохо, и что ей тоже следовало бы выпить вечером шоколаду. Добавила, что утром все же крепко заснула.
– Скажите, а в действительности она хорошо спала после того, как вернулась домой?
– Нет. Мне думается, что она даже принимала снотворное. Ведь она же медсестра... Я слышал, как она ходила в ванную комнату. Но даже после этого она часто ворочалась и вздыхала.
– Как выглядит сегодня ваша жена?
– Не лучшим образом.
– Но все же она сказала, что спала хорошо?
– Да.
– И вы не стали опровергать ее ложь?
– Нет.
– Вы промолчали?
– Да.
– Вы приготовили себе кофе сразу же, как только встали?
– Послушайте, мистер Мейсон, мне неприятно признаваться в подобных вещах, но что сделано – то сделано. Когда я поднялся, то заметил на туалетном столике сумочку жены. Рода в этот момент уже успокоилась под действием снотворного. Я открыл сумочку и заглянул внутрь.
– Зачем?
– Я надеялся получить какое-то объяснение...
– Объяснение чего?
– Куда она ездила.
– А ее вы не спросили, потому что боялись услышать правду?
– Я находился в ужасном состоянии. Вы не представляете, какие муки я перенес в те ночные часы. Не забывайте, что мне к тому же приходилось притворяться, будто я все еще нахожусь под действием снотворного. Я боялся лишний раз повернуться или вздохнуть. Лежал неподвижно с открытыми глазами. Это была настоящая пытка. Я слышал бой часов каждый раз и...
– Что вы нашли в ее сумочке?
– Телеграмму на имя Р.Монтейн по адресу Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь. Телеграмма была подписана именем Греггори. В ней было написано: «Жду два часа ночи окончательным решением».
– Вы забрали телеграмму?
– Нет. Я положил ее обратно в сумочку. Но я вам еще не все рассказал.
– Так говорите же! – воскликнул Мейсон. – Почему мне приходится вытягивать из вас каждое слово?
– На телеграмме карандашом было написано имя и адрес: Греггори Мокси, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.
– Имя и адрес убитого, – задумчиво сказал Мейсон.
Монтейн утвердительно кивнул головой.
– Вы не видели, находились ли в сумочке ключи?
– Нет, не заметил. Видите ли, мистер Мейсон, в тот момент я вообще почти ничего не замечал. Когда я прочитал телеграмму, то мне показалось, что я все понял и догадался о причине ее ночной поездки.
– То есть, что она ездила вовсе не на свидание к доктору Миллсэйпу?
– Нет, я как раз подумал, что это был доктор Миллсэйп.
– Почему вы заподозрили Миллсэйпа?
– Я доберусь и до этого.
– Да не тяните же резину!
– После того, как Рода уехала, я был просто в шоке. И все же я решился пойти к доктору Миллсэйпу и сказать ему, что мне известно об их дружбе. Правда, немного поразмыслив, я решил сначала позвонить.
– И что бы это дало?
– Не знаю.
– Вы позвонили ему?
– Да.
– Когда?
– Около двух часов ночи.
– И что?
– Я услышал длинные гудки. Через некоторое время мне заспанным голосом ответил японец-слуга. Я сказал ему, что мне срочно нужно переговорить с доктором Миллсэйпом, что у меня острейший приступ болезни.
– Вы назвали свое имя?
– Нет.
– Что вам ответили?
– Что Миллсэйп уехал по вызову.
– Вы не попросили передать ему, чтобы он позвонил вам после возвращения?
– Нет, я положил трубку. Я не хотел, чтобы он знал, кто звонил.
– Будьте добры, – вздохнул Мейсон, – объясните мне, почему вы не захотели выяснить все у жены? Почему не приперли ее к стене фактами, когда она среди ночи возвратилась домой? Почему не выяснили, какого дьявола она подсыпала вам снотворное в шоколад?
– Потому что я – Монтейн! – гордо вскинул голову сын миллионера. Мне не пристало заниматься такими делами.
– Какими «такими»?
– Монтейны не спорят и не торгуются, как базарные бабы. Существуют куда более пристойные способы разрешать конфликты.
– Ну, хорошо, – устало сказал Мейсон. – Утром вы увидели газету. Что же было после этого?
– Тогда я понял, как могла поступить Рода...
– Как же?
– Она, должно быть, ездила на свидание к Мокси. Выходит, моя жена причастна ко всей этой истории. Во время убийства или после него, но она была на месте преступления, поскольку там найдены ее ключи. Полиция с их помощью выйдет на нее. И она постарается выгородить этого Миллсэйпа.
– Почему вы в этом так уверены?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Вы ничего не говорили жене об открытой двери гаража?
– Сказал. Из дверей кухни виден гараж. Когда варил кофе, я обратил ее внимание на дверь.
– И что она вам ответила?
– Что ей ничего об этом неизвестно, а потом якобы вспомнила, что вечером оставила в машине свою сумочку и бегала за ней.
– Каким образом она могла бы попасть в гараж, если у нее не было ключа?
– Я тоже задал ей этот вопрос. Понимаете, в отношении своей сумочки она на удивление рассеяна. Она уже не раз оставляла ее в разных местах. Однажды она таким образом потеряла больше сотни долларов. Ключи она всегда держит в сумочке. Вот я и спросил ее, как же она ухитрилась открыть дверь гаража, если сумочка оказалась запертой в машине.
– И что?
– Она заявила, что воспользовалась запасным ключом из ящика письменного стола.
– По ее лицу было заметно, что она лжет?
– Нет. Она смотрела мне в глаза и говорила весьма убедительно.
Какое время Мейсон задумчиво барабанил пальцами по столу. Наконец, он спросил:
– Что же вы от меня хотите?
– Чтобы вы представляли мою жену. Чтобы вы убедили ее не губить себя, выгораживая Клода Миллсэйпа. И еще. Я хочу, чтобы вы защитили моего отца.
– Вашего отца?
– Да.
– Ну, а он-то какое отношение имеет к данному делу?
– Он не переживет, если наше имя будет фигурировать в уголовном процессе. Я хочу, чтобы вы, насколько это возможно, исключили имя Монтейнов из этого дела. Пусть оно... как бы это выразиться... останется на заднем плане.
– Вы ставите передо мной невероятно сложную задачу.
– Я хочу, чтобы вы помогли изобличить Миллсэйпа, если выяснится, что он виновен.
– А если ваша жена все же будет привлечена к ответственности и признана виновной?
– В таком случае, вам придется позаботиться, чтобы имя Миллсэйпа не всплыло на процессе в связи с моей женой.
Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.
– Возможно, – сказал адвокат, – что полиции ничего конкретного о ключах неизвестно. Они, естественно, проверят список лиц, владеющих машинами «шевроле» и «плимут». Доберутся и до вашего имени. Осмотрят гараж и замок. Если к этому времени у вас на дверях будет висеть замок совсем другой системы, они могут и успокоиться на этом, не правда ли?
– Полиция будет знать о всех подробностях, – сказал Монтейн с гордым видом.
– Почему вы так уверены в этом?
– Потому, что я не намерен что-либо скрывать. Я обязан рассказать правду. Даже в том случае, если речь идет о моей жене. Монтейны никогда не совершали ничего противозаконного. Ради нее я не намерен что-либо скрывать от властей.
– А если она не виновна?
– Я в этом не сомневаюсь. Именно с этого я и начал наш разговор. Виновен мужчина. Я считаю, что это Миллсэйп. Судите сами: она уезжала, он тоже, и Мокси убит. Она будет пытаться его выгородить. Он предаст ее. Полицию необходимо предупредить и...
– Послушайте, мистер Монтейн, – холодно сказал Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27