– Но мне придется солгать, если я собираюсь что-то скрыть.
– Нет, не придется. Просто ничего не говорите. Как только полиция отпустит вас, позвоните по этому номеру. Это домашний телефон Деллы Стрит. Скажите, что приедете к ней. Снимите номер в отеле под собственным именем. Никому не говорите, где находитесь. Попросите Деллу позвонить мне утром, примерно в восемь тридцать. Завтрак закажите в номер. Никуда не выходите, ни с кем не разговаривайте, пока я не приеду.
Мейсон передал ей листок бумаги с номером Деллы Стрит.
– Зачем все это нужно? – спросила Салли.
– Хочу оградить вас от назойливых журналистов. Возможно, им захочется взять у вас интервью. А я попытаюсь получить пять тысяч долларов для вас и Тома Гридли из наследства Фолкнера.
– Ах, мистер Мейсон!
– Никому ничего не говорите, – предупредил еще раз Мейсон. – Никто, включая полицию, не должен знать, куда вы направляетесь. Не говорите даже Тому Гридли. Ни с кем не общайтесь, пока я не выясню, как обстоят дела.
– Вы считаете, что существует возможность...
– Почему нет? Все зависит от обстоятельств.
– Каких?
– Многих.
Сержант Дорсет повторил приказ, и полицейский с крыльца снова прокричал своим судебным голосом:
– Салли-и-и-и-и Мэдисон-н-н-н. – Потом, оставив официальный тон, завопил: – Эй вы, хватит болтать. Сержант хочет видеть девчонку.
Салли Мэдисон быстро застучала каблуками по дорожке.
– Перри, почему ты подумал, что машина стояла за углом? – спросил Дрейк.
– Возможно, и не за углом, Пол. Я догадался, что двигатель холодный по запаху выхлопных газов. Потом, совершенно естественно, у меня родилась мысль, что она могла ждать благоприятного момента где-нибудь за углом.
– Такая возможность существует, – согласился Дрейк. – И знаешь, что все это означает, если наши догадки подтвердятся?
– Не вполне, – задумчиво произнес Мейсон. – Не буду даже ломать голову, пока не узнаю, верны ли наши догадки. Но сам факт достаточно интересен, чтобы над ним поразмыслить в будущем.
– Думаешь, сержант Дорсет придет к такому же выводу?
– Сомнительно. Он слишком озабочен точным соблюдением процедуры. Лейтенант Трэгг, присутствуй он здесь, мог бы заинтересоваться. Он достаточно умен... Дорсет же слишком полагается на старые методы запугивания, с их помощью он сумел подняться по служебной лестнице. Трэгг проницателен и ловок, невозможно догадаться, какие действия он предпримет в следующий момент. Он...
Снова распахнулась дверь. На этот раз сержант Дорсет не воспользовался услугами охранника, а закричал сам:
– Эй вы, двое, подойдите сюда. Нужно поговорить.
– Пол, – тихо произнес Мейсон, – если они попытаются отделаться от тебя, садись в машину и осмотри ближайшие углы, а когда появятся газетчики, найди среди них знакомого, угости его выпивкой и попытайся все выяснить.
– Я смогу сделать это только после того, как он передаст репортаж в газету, – предупредил Дрейк.
– Раньше и не надо. Только...
– Продолжайте беседу, джентльмены, как угодно, – язвительно заметил Дорсет. – Не смею настаивать, к чему спешка? Подумаешь, какое-то убийство!
– Не самоубийство? – поинтересовался Мейсон, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.
– А куда делся револьвер? Он его проглотил по-вашему? – с иронией спросил Дорсет.
– Я даже не знаю, как он был убит.
– Как вам не повезло! А что Дрейк здесь делает?
– Смотрит по сторонам.
– Ты как здесь оказался? – спросил Дорсет Дрейка.
– Я сказал Салли Мэдисон позвонить ему сразу после звонка в полицию, – пояснил Мейсон.
– Что такое? – рассердился Дорсет. – Кто звонил в Управление?
– Салли Мэдисон.
– Разве не жена покойного?
– Нет. Миссис Фолкнер готовилась забиться в истерике. Звонила Салли Мэдисон.
– Зачем вам понадобился Дрейк?
– Смотреть по сторонам.
– Для чего?
– Для того, чтобы что-нибудь найти.
– Зачем? Вы же никого не представляете, не так ли?
– Если быть точным, я пришел к Фолкнеру с отнюдь не дружеским визитом.
– Что вы можете сказать о Стонтоне, у которого якобы находятся украденные рыбки?
– Он уверяет, что рыбок передал ему сам Фолкнер.
– Фолкнер заявил в полицию, что рыбки были украдены.
– Я знаю.
– Говорят, вы были здесь, когда приехала патрульная машина по вызову о краже рыбок.
– Верно. Дрейк тоже был здесь.
– Итак, вы сами как думаете? Рыбки были украдены или нет?
– Я никогда не занимался рыбками, господин сержант.
– Не вижу связи. Какое это имеет значение?
– Возможно – никакого, возможно – огромное.
– Не понимаю.
– Вы когда-нибудь пытались, стоя на стуле, опустить половник в аквариум глубиной четыре фута, поймать им рыбку, потом, перехватывая ладонями четырехфутовую палку, поднять ее на поверхность и перенести в ведро?
– А какое это имеет значение? – недоверчиво спросил Дорсет.
– Возможно – никакого, – повторил Мейсон. – Возможно – огромное. Сержант, потолок в кабинете находится, по моему мнению, на высоте девяти с половиной футов, дно аквариума расположено на высоте трех футов шести дюймов от пола. Глубина аквариума – четыре фута.
– О чем вы говорите, черт возьми?
– Об измерениях.
– Не понимаю.
– Вы спросили меня, были ли украдены рыбки.
– Ну?
– Улики, свидетельствующие о краже, включают в себя половник, к ручке которого, в качестве удлинителя, была привязана четырехфутовая палка от швабры.
– Ну и что? Чтобы достать до дна аквариума глубиной четыре фута, потребуется четырехфутовая палка, не так ли? Или ваш изощренный ум пришел к другому выводу?
– Если вы достаете рыбку из аквариума глубиной четыре фута, поверхность воды в котором ниже края на полдюйма, а дно находится на высоте трех с половиной футов от пола, значит поверхность воды находится на высоте семи футов и пяти дюймов.
– Ну и что? – По голосу Дорсета было ясно, что он уже заинтересовался, но по-прежнему пытался скрыть интерес под маской язвительной насмешливости.
– А то, что вам удастся опустить четырехфутовую палку с половником на конце совершенно беспрепятственно, так как вы сможете наклонить ее. Но поднимать половник вам придется в строго вертикальном положении, иначе рыбка выскользнет. Предположим, в вашей комнате потолок находится на высоте девяти с половиной футов от пола, а поверхность воды в аквариуме на высоте семи с половиной футов. Когда вы поднимаете половник с привязанной к нему четырехфутовой палкой на высоту двух футов от дна аквариума, конец палки упрется в потолок. Как вы поступите в этом случае? Стоит вам наклонить палку с половником, рыбка моментально выскользнет обратно.
Дорсет, наконец, понял. Некоторое время он раздумывал, наморщив лоб, и сказал:
– Значит, вы считаете, что рыбки украдены не были?
– Я считаю, что их достали из аквариума не половником, и что половник с четырехфутовой палкой не использовался при краже рыбок.
– Не понимаю, – сказал Дорсет с некоторым сомнением в голосе, потом поспешно добавил, пытаясь скрыть своре признание: – Чушь! Левой рукой можно держать в вертикальном положении палку с половником на конце, пусть другой ее конец упрется в потолок, а правой рукой достать из воды рыбку.
– С глубины два фута?
– А что такое?
– Даже если предположить, что вам удалось поднять рыбку до глубины в два фута, неужели вы считаете, что сможете опустить вторую руку в воду, поймать пальцами рыбку и вытащить ее? Я так не считаю. Более того, сержант, как высоко вам придется закатать рукав, чтобы достать что-то с глубины в два фута? Достаточно высоко, я думаю, несколько выше плеча.
Дорсет обдумал сказанное и произнес:
– К вашим словам стоит прислушаться. Пойду и сделаю необходимые замеры. Возможно, вы правы.
– Я ни в чем не пытаюсь вас убедить. Вы спросили мое мнение относительно кражи рыбок, и я высказал его.
– Когда вы додумались до этого?
– Как только увидел комнату, аквариум, выдвинутый на край подставки и валяющийся на полу половник с привязанной к нему палкой.
– Вы ничего не сказали полицейским, которые проводили расследование?
– Полицейские, приехавшие по вызову, ни о чем меня не спрашивали.
Дорсет еще раз все обдумал и резко сменил тему разговора:
– Что скажете об этом Стонтоне?
– Рыбки у него.
– Те самые, что были раньше здесь в аквариуме?
– Салли Мэдисон утверждает, что именно те.
– Вы разговаривали со Стонтоном?
– Да.
– И он заявил, что Фолкнер сам передал ему рыбок?
– Совершенно верно.
– Он сказал когда?
– В тот самый вечер, когда Фолкнер заявил о краже – в прошлую среду, насколько я помню. Точное время он указать не смог.
Дорсет молча обдумывал все сказанное, когда из-за угла к дому подкатило такси. Из него, не дождавшись, пока шофер откроет дверь, выскочила женщина. Она быстро расплатилась и побежала к дому, зажав под мышкой небольшую сумочку.
Охранник преградил ей дорогу на лестнице.
– Сюда нельзя входить, – строго сказал он.
– Я – Адель Фэрбэнкс, подруга Джейн Фолкнер. Она позвонила мне и попросила приехать...
– Все в порядке, – сказал сержант Дорсет. – Можете войти. Но не пытайтесь входить в спальню и не подходите к ванной до тех пор, пока мы не разрешим вам. Постарайтесь успокоить миссис Фолкнер. Если снова начнется истерика, нам придется вызвать врача.
Адели Фэрбэнкс было ближе к сорока. Она была несколько полной. Волосы темные, но не настолько, чтобы Адель можно было считать брюнеткой. На глазах – очки с толстыми линзами. Говорила она возбужденно, быстро, фразами из четырех-пяти слов.
– Ах, какой ужас... Я просто не могу поверить... Конечно, он был своеобразным человеком... Но представить, что кто-то умышленно убил его... Офицер... вы уверены, что он не покончил с собой? Нет, конечно нет... У него не было причины...
– Входите, – нетерпеливо прервал ее Дорсет. – Постарайтесь помочь миссис Фолкнер.
Когда Адель Фэрбэнкс скользнула в дверь, Дорсет сказал Мейсону:
– С этим Стонтоном стоит разобраться. Я поеду к нему с Салли Мэдисон, а вас попросил бы быть свидетелем, чтобы он не вздумал изменить показания о том, что Фолкнер сам передал ему рыбок. Если он изменит показания, вы сможете уличить его во лжи.
– У меня масса дел, сержант, – покачал головой Мейсон. – Вам, в качестве свидетеля, вполне будет достаточно Салли Мэдисон. Я уезжаю.
– И у тебя не остается оснований торчать здесь, – обратился Дорсет к Дрейку.
– Ага, – поразительно быстро согласился тот, прошел к машине, сел в нее и завел двигатель.
Полицейский, охранявший крыльцо, был начеку.
– Послушайте, сержант, – сказал он. – Это не его машина. Его припаркована на подъездной дорожке.
– Откуда вы знаете? – спросил Мейсон.
– Откуда я знаю? – обиделся полицейский. – Разве не этот парень сидел в той машине и курил? Остановить его, сержант?
Дрейк отъехал от поребрика.
– Это его машина, – тихо сказал Дорсету Мейсон.
– А та чья? – спросил полицейский.
– Насколько я знаю, та машина принадлежит семье Фолкнеров. По крайней мере, именно на ней приезжала сюда миссис Фолкнер.
– А что тот парень в ней делал?
Мейсон пожал плечами.
– Как ты думаешь, зачем я тебя здесь оставил? – сердито спросил Дорсет полицейского.
– Господи, сержант! Я думал, что это его машина. Он подошел к ней как владелец. Если задуматься, машина уже стояла здесь, когда он приехал, но...
– Дай мне фонарик! – рявкнул Дорсет.
Взяв фонарик, он направился к автомобилю. Мейсон пошел было следом, но Дорсет остановил его.
– Оставайтесь на месте, – приказал он. – Здесь и так слишком много лишних.
Полицейский на крыльце попытался загладить свой промах внезапно проснувшимся служебным рвением.
– Когда сержант говорит «на месте», вы должны замереть! Не пытайтесь сделать даже шага к автомобилю.
Мейсон усмехнулся и подождал, пока Дорсет тщательно осмотрит салон автомобиля, на котором приехала миссис Фолкнер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32