Это был просторный, ухоженный дом, обставленный мебелью красного дерева с бронзой. На стенах было множество фотографий, изображавших какую-то неизвестную семью; рисунки, выполненные в светло-коричневых тонах, миниатюры, поблекшие от времени. На серванте стояла широкая чаша с пахучими цветочными лепестками, к зеркалу было прикреплено распятие из пальмового дерева, с потолка свисали люстры – неуклюже, но не агрессивно; в одном углу стоял столик для Библии; в другом – безвкусная фигурка Купидона, обращенная лицом к стене. В доме царил дух старины, что-то, как ладан, мягко навевало безутешную печаль.
К полуночи они все расставили по своим местам и присели в гостиной. Мраморный камин был украшен фигурами мавров, выполненными из черного дерева, их толстые щиколотки соединяли сплетенные из роз позолоченные цепи, в которых отблескивал огонь газовой горелки. Этот амин мог быть сложен и в XVII, и в XIX веке, когда мавры на очень непродолжительное время пришли вместо борзых в качестве декоративных животных: они были совершенно наги, так же наги, как собаки, и кованы цепями из золоченых роз. Эйвери выпил виски и отправился спать, оставив Холдейна наедине со своими мыслями.
Комната у него была большая и темная. Над кроватью висел изящный светильник из голубого фарфора, туалетные столики украшали вылитые салфетки и маленькая эмалированная табличка с надписью: «Да благословит Господь этот дом»; висевшая у окна картина изображала двух сестер – одна молилась, а другая в это время завтракала в постели.
Он лежал в кровати с открытыми глазами и думал о Лейзере, словно ждал девушку. Из-за двери, через коридор, доносился надрывный кашель Холдейна. И когда Эйвери заснул, он не прекратился.
* * *
Клуб, членом которого был Смайли, произвел на Леклерка очень странное впечатление – совсем не то, какого он ожидал. Две полуподвальные комнаты, и в них – десяток людей за столиками перед большим камином. С кем-то ему вроде уже приходилось встречаться. Видимо, все здесь были как-то связаны с Цирком.
– Симпатичное местечко. А как можно вступить в ваш клуб?
– Увы, никак, – виновато ответил Смайли и покраснел, потом добавил:
– То есть сюда не принимают новых членов. Только мое поколение… кто погиб на войне, кто просто умер или уехал за границу. Ну так о чем мы хотели с вами поговорить?
– Спасибо вам, что помогли молодому Эйвери.
– Да… конечно. Кстати, чем все закончилось? Мне ничего не известно.
– Это было всего лишь учебное мероприятие, пленка так и не возникла.
– Извините, – торопливо сказал Смайли, словно ему стало неловко оттого что он затронул какой-то больной вопрос.
– Да мы, в общем, и не надеялись. Все было задумано просто на всякий случай. Интересно, что вам рассказал Эйвери? Мы сейчас тренируем заново одного-двух опытных людей… и нескольких молодых тоже. Чтобы было чем заняться, – пояснил Леклерк, – в мертвый сезон… а то, знаете, скоро Рождество, многие в отпусках.
– Знаю.
Леклерк отметил, что бордо было превосходным. Он бы с удовольствием поменял свой клуб на другой – поменьше: его собственный испортился вконец. Все из-за обслуги.
– Вы, возможно, слышали, – прибавил Леклерк почти официальным тоном, – что Контроль предложил нам любую помощь для тренировочных целей.
– Да, конечно.
– Наш Министр всей душой за это дело. Он одобряет идею о создании «банка» хорошо подготовленных агентов. Как только возник эта план, я сразу же переговорил с Контролем. Потом Контроль заезжал ко мне. Вы, наверно, знаете?
– Да, Контроль заинтересовался…
– Он нам очень помогает. Не думайте, что я недооцениваю. Мы договорились – я попробую обрисовать ситуацию в общих чертах, в вашем ведомстве это подтвердят, – что для успешного проведения этих учений мы должны создать условия, предельно приближенные к боевым То, что мы называли боевой обстановкой. – Он широко улыбнулся. – Мы выбрали район на территории Западной Германии. Открытая незнакомая местность делает его идеальным для проведения учебных занятий по пересечению границы и подобным операциям. В случае необходимости можно обратиться за содействием в подразделения сухопутных сил.
– Да, конечно, отличная мысль.
– Из соображений безопасности мы будем информировать ваше ведомство исключительно о тех аспектах, в которых мы смеем рассчитывать на вашу квалифицированную поддержку.
– Контроль говорил мне об этом, – сказал Смайли. – Он готов сделать все. что от него зависит. Он не знал. что вы по-прежнему занимаетесь подобными операциями. Ему было приятно услышать об этом.
– Прекрасно, – коротко ответил Леклерк. Он подался грудью вперед, так что локти заскользили по полированному столу. – Хотелось бы иногда иметь возможность обращаться к экспертам из вашего ведомства… разумеется, в неофициальном порядке. Ну так, как ваши люди время от времени используют Эйдриана Холдейна.
– Разумеется.
– Первым делом меня интересует подделка документов. Я проглядел старые досье – Хайд и Феллоуби несколько лет назад перешли на работу в Цирк.
– Да. Мы тогда решили укрепить этот отдел.
– Я подготовил описание человека, который в настоящее время работает на нас. Для наших целей он – житель Магдебурга. Это один из членов учебной группы. Как, по-вашему, смогут они сделать паспорт, удостоверение личности, партийный билет, такие вещи? Все необходимое.
– Тот человек должен будет их подписать, – сказал Смайли. – А уж поверх подписи мы поставим печать. Нам также потребуются фотографии. Кроме того, он пройдет инструктаж, как пользоваться документами; Хайд мог бы приехать к вашему агенту и все объяснить на месте.
Леклерк было заколебался:
– Разумеется. Я подобрал ему фамилию. Очень похожую на настоящую – мы считаем, что это правильный метод.
– Я хочу сказать вам одну вещь, – насмешливо нахмурившись, произнес Смайли, – рад уж эти ваши учения готовятся так тщательно. У любого поддельного документа есть свой предел. То есть один телефонный звонок в Магдебургский муниципалитет – и лучшая в мире подделка превращается в мыльный пузырь…
– Мы знаем об этом. Мы хотим научить их пользоваться легендой, будем отрабатывать поведение на допросе… в таком духе.
Смайли потягивал бордо:
– Вот что мне хочется вам сказать. Техническая сторона операции порой так завораживает, что… Я совсем не имел в виду… Кстати, как там Холдейн? Вы знаете, он учился на филологическом отделении в Оксфорде. Мы поступили с ним вместе.
– У Эйдриана все в порядке.
– Мне понравился ваш Эйвери, – вежливо заметил Смайли. Страдальческая гримаса скривила его хмурое лицо. – Представьте себе, – сказал он с чувством, – период барокко до сих пор не включен в общую программу немецкой филологии. Его читают только как специальный курс.
– Еще вот какой вопрос – рация. После окончания войны нам почти не приходилось пользоваться ими. Я знаю, вся эта техника стала куда более совершенной. Скоростная передача информации и так далее. Мы хотим шагать в ногу со временем.
– Да, да, по-моему, текст записывается на миниатюрный магнитофон, а затем в считанные секунды выстреливается в эфир. – Он вздохнул. – Но никто, к сожалению, не открывает нам всех карт. Эксперты по специальной технике никого близко не подпускают к своим секретам.
– Могли бы мои люди научиться работать с этой аппаратурой, скажем… за месяц?
– И использовать ее в оперативной обстановке? – спросил Смайли в изумлении. – Сразу после месячной подготовки?
– Кое-кто у нас – с техническим образованием, у некоторых есть опыт работы с передатчиком.
Смайли с недоумением посмотрел на Леклерка.
– Простите. Но ему или им, – спросил он, – не надо ли будет в течение этого же месяца изучать и другие вещи?
– Некоторые просто освежат свои навыки.
– Вот как.
– Что вы хотите сказать?
– Ничего, ничего, – неопределенно сказал Смайли и добавил:
– Мне думается, что наши специалисты едва ли пожелают делиться аппаратурой такого класса, если только…
– Если только они сами не будут участвовать в этой операции?
– Да, – сказал Смайли и покраснел. – Да, именно так. Это очень привередливый народ, они даже способны на ревность.
Леклерк погрузился в молчание, постукивая донышком бокала по полированной поверхности стола. Вдруг, словно отогнав тревожные мысли, он улыбнулся и сказал:
– Ладно. Придется взять обычный передатчик. Скажите, методы радиопеленгации усовершенствовались с войны? Радиоперехват, обнаружение незарегистрированного источника радиосигналов?
– Безусловно.
– Придется это учесть. Как долго можно вести передачу, прежде чем тебя обнаружат?
– Две-три минуты, вероятно. Это зависит от обстоятельств. Тут уж как повезет. Засечь можно только во время передачи. Многое зависит от используемой частоты. По крайней мере так я слышал.
– На войне, – задумчиво сказал Леклерк, – мы выдавали разведчику несколько кварцев. Каждый из них – на определенную частоту. Полагалось то и дело менять один кварц на другой. В то время этот метод был достаточно надежным. Мы могли бы применить его опять.
– Да. Да, я это помню. Но нужно было немало повозиться, чтобы точно настроить передатчик и антенну…
– Предположим, у человека навык работы с обычным передатчиком. Вы говорите, что сейчас пеленгуют лучше, чем во время войны. Но две-три минуты все-таки есть?
– Возможно, меньше, – сказал Смайли, глядя ему в глаза. – Это зависит от самых разных вещей… от удачи, качества приема, загруженности эфира, плотности населения…
– Предположим, он будет менять частоту через каждые две с половиной минуты. Так годится?
– Все-таки это медленно. – Его нездоровое лицо выражало печаль и озабоченность. – Вы уверены, что ваша операция только учебная?
– Мне припоминается, – не сдавался Леклерк, – что эти кварцы величиной со спичечный коробок. Мы дали бы ему несколько штук. Предполагается совсем немного передач, едва ли больше трех-четырех. По-вашему, я говорю о нереальных вещах?
– Я здесь не специалист.
– Какая альтернатива? Я спрашивал у Контроля, он рекомендовал поговорить с вами. Он сказал, что вы поможете, дадите аппаратуру. Что еще я могу сделать? Мог бы я побеседовать с вашими техническими специалистами?
– Вы должны меня извинить. Контроль распорядился оказывать вам любую техническую помощь, но ставить под угрозу новейшую аппаратуру мы не имеем права. Мы не можем рисковать ею. В конце концов, это только учебное мероприятие. Мне кажется, он считает, что если вы не найдете необходимого оборудования, то…
– Мы передадим операцию в другие руки?
– Нет, что вы, – запротестовал Смайли, но Леклерк прервал его.
– В конце концов, вашим людям все равно придется заняться военными объектами, – со злостью сказал Леклерк. – Исключительно военными. Контроль понимает это.
– Разумеется. – Смайли как будто сдался. – Если вам нужен обычный передатчик, мы обязательно найдем.
Официант принес графин с портвейном. Леклерк наблюдал, как Смайли налил себе немного, потом осторожно отодвинул графин.
– Очень хороший портвейн, но боюсь, вот-вот кончится. Тогда придется перейти на более молодое вино. Завтра непременно переговорю с Контролем. Я убежден, что он не будет возражать. Против документов. И кварцев. Мы наверняка сможем подсказать вам подходящие частоты. Контроль говорил об этом.
– Контроль к нам очень хорошо относится, – признался Леклерк. Он немного опьянел. – Иногда это ставит меня в тупик.
Глава 12
Через два дня в Оксфорд приехал Лейзер. Они с нетерпением ждали на перроне, Холдейн пытался разглядеть его в торопливой толпе пассажиров. И все-таки первым его увидел Эйвери – неподвижная фигура в пальто из верблюжьей шерсти в окне опустевшего купе.
– Это он? – спросил Эйвери.
– Он приехал первым классом. Значит, доплатил разницу из собственного кармана, – сказал Холдейн так, будто Лейзер сделал нечто возмутительное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40