По очереди попивая пивко, мы приближались к концу посёлка. Вахтанг давно хотел повернуть назад, убеждая меня, что с другой стороны тоже будут такие же отдельно стоящие жилые дома, как и с нашей, но я упорно шла вперёд.
— Раз уж сюда дошли, надо до конца проверить, — заявила я ему. — А вдруг?
— А обратно как пойдём? — ныл Вахтанг. — Ты молодая, а я старый, больной человек…
«Все бы были такие старые и больные, как Вахтанг Георгиевич, тогда профессия врача, наверное, давно бы отпала за ненадобностью», — подумала я про себя, но промолчала. И вообще я устремила свой взор вдаль: там начинался лес.
— Поймаем попутку, — сказала я, отвечая на вопрос Чкадуа.
— Какую попутку?! — закричал Вахташа. — Ты хоть одну машину видела, пока мы тут шли?
— В центре посёлка что-то стояло, — пожала я плечами. — Да и техника сельскохозяйственная у них есть. А на заводе должны быть грузовики. Они же не только этот посёлок своей продукцией снабжают? Подойдём, попросим подкинуть.
Здесь же явно все знают про гостиницу. Что там иностранцы живут. — Я усмехнулась.
— А чем расплачиваться будем? Они ведь не берут тут ни доллары, ни рубли.
— У меня есть латы в номере.
— Слушай, дорогая, кем я только в своей жизни не был, но только не альфонсом! — заорал Вахтанг. — Ты думаешь, я позволю женщине платить за мой проезд? За себя платить? Не позволю! Ни за что! Пешком пойду, свалюсь в канаву, умру от разрыва сердца, но не позволю!
За этой речью последовала тирада по-грузински, а затем Вахтанг погрузился в угрюмое молчание. Мы как раз проходили мимо одного из отдельно стоящих домов. Хозяйка, по всей вероятности, слышала гневный монолог иностранца и выглянула в окно. Я подошла поближе. Вахтанг остался стоять на дороге.
Хозяйка, латышка средних лет, приоткрыла окно, понимая, что я собираюсь что-то спросить. Я обворожительно улыбнулась. Как я обратила внимание, в Латвии сразу же можно было определить, кто латышка, а кто — русская. Латышки выглядели более подтянутыми и лучше следили за собой. Взять хотя бы нашу хозяйку Винету.
У неё шесть коров, не говоря уже о других домашних животных и птице, а утром зарядку делает (представьте русскую крестьянку с шестью коровами, да даже с одной, занимающуюся спортом), водой холодной обливается, вечером, когда с постояльцами своими общается, глаза подведены, волосы уложены, одета не как сельская жительница… Латышка, разговаривавшая со мной на этот раз, тоже появилась не в ситцевом застиранном халатике, а в блузке и юбке. Её шею украшали янтарные бусы.
— Добрый день! — поздоровалась я.
— Добрый день, — ответила она с сильным акцентом.
— Мы приехали отдохнуть в вашу местность, живём в гостинице, — сказала я.
— Да?
— Вот сегодня первый раз вышли прогуляться, хотим уж дойти до леса. Но, боюсь, что силы не рассчитали, обратно нам будет уже Тяжело идти. Вы не подскажете, как нам договориться с кем-нибудь насчёт машины? У себя дома мы обычно ловим попутку в таких случаях, но у вас, пока мы шли, не встретили ни одной машины…
Латышка взглянула на часы.
— Через полтора часа трактор пойдёт на ужин. — Она улыбнулась. — Рабочие поедут домой. С кем-то договоритесь. Если согласитесь поехать на тракторе.
— Конечно, согласимся! — воскликнула я, ни разу в жизни не ездившая на тракторе. — А если вдруг не увидим… или пропустим…
— Потом машины на молокозавод будут возвращаться. Но это позднее…
— А легковые?
— Зайдите в любой из домов, — пожала плечами латышка. — Здесь у всех машины. Сколько сыновей — столько машин. Как же тут жить без машины?
Да, тут без тачки никак, а мы приехали только на одной, которой единолично пользовался дядя Саша. В общем, он имел на это право: именно он её обеспечил.
— Вон зайдите, например, к Озолинсам, — латышка показала на третий от леса дом. — У них сейчас сын из Риги гостит. Точно дома. Или сам Юрис дома.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Большое спасибо.
— Девушка, — позвала меня латышка, когда я уже собралась отойти.
— Да? — Я повернулась к ней.
— Только не предлагайте денег тому, кто согласится вас подвезти. Это обидит человека. Если вам окажут доверие, то ваше предложение заплатить будет воспринято… не так, как вы хотите.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я её. — Я этого не знала. Мы как раз хотели…
— Вы из России? — спросила латышка.
— Да, из Петербурга.
— Я слышала, что это красивый город, но никогда не была. Теперь так, наверное, и не съезжу. Границы, разные государства…
— Ну, границы — это не проблема, — махнула рукой я, преодолевавшая их без всяких трудностей. Да даже если бы и везла какую-нибудь контрабанду, все равно, думаю, прошла бы. Не надо забывать истину о том, что таможник — он ведь тоже мужик.
— Проблема, — вздохнула латышка. — не было бы границ, мы жили бы гораздо лучше. Возили бы к вам товар. Уж ваш-то город своими молочными продуктами завалили бы. И вам бы лучше было. У нас же дешевле, чем у финнов, например. А так слишком дорого получается… Невыгодно.
Я решилась задать вопрос, уже давно волновавший меня. На эту тему мы бурно спорили с дядей Сашей и Марисом:
— А после разделения с Россией вам лично жить стало лучше или хуже?
Латышка задумалась.
— В чем-то лучше, в чем-то — хуже, — наконец ответила она. — Я хотела бы, чтобы не было границ. Вернее, таможенных пошлин. Тогда все было бы нормально. Но большинству… пожалуй, большинству стало хуже. Тем, кто живёт в городах. Но я не могу говорить за всех, — тут же поправилась она. — Мы же отсюда практически никуда не ездим…
Я поняла, что пора заканчивать разговор, ещё раз поблагодарила её и вернулась к ждущему меня на дороге Вахтангу. Я передала ему суть разговора с местной жительницей, успокоила его, что альфонсом он не станет, поскольку здесь не принято брать деньги за то, что соседа подкинули до дома, и показала на дом Юриса, к которому следует обращаться, если пропустим трактор или заводские машины.
— Но все равно человека угостить надо будет, — сказал Вахтанг. — Человек нас подвезёт — мы должны ему добром отплатить. Нальём виски — ты же не всю бутылку ещё употребила? — вместе выпьем, поговорим. Как они живут, как мы.
Я подумала, что нам лучше бы не принимать на грудь лишнего сегодня вечером, потому что, не исключено, придётся пускаться в бега, но я точно знала, что Вахтанга бессмысленно отговаривать от выпивки с «хорошим человеком». Тем более, ему тут разговоры разговаривать было практически не с кем (за исключением Друвиса и моей персоны, уже порядком поднадоевших). Молдаване целый день проводили на работе, вечером двое мужчин удалялись со своими жёнами в отведённые им комнаты, а с остальными женщинами, мужья которых были или на заработках в Других городах (в основном, в Москве на стройках), или таковых вообще не имелось, разговоры У Вахтанга Георгиевича были особые. Женщины на него определённо положили глаз, как на потенциального спутника жизни, а он не стал им сообщать про свою царицу Тамару, ожидающую красно солнышко в Тбилиси.
По крайней мере, Вахташа трудился на славу, утоляя женский голод. Ему и за это должны быть благодарны. Появится, может, месяцев этак через девять какой-нибудь Вахтангович с фамилией Коряну или Вистру. Результат дружбы народов.
Размышляя на эту тему, я заметила:
— Сегодня бабу себе постарайтесь на ночь не брать.
— Чего? — Вахтанг проснулся от своих дум.
— Бабу, говорю, из молдаванок, к себе сегодня не приглашайте. Один день воздержания тоже не повредит.
— Эх, Наталья, били тебя в детстве мало! Правильно Саша говорит: яйцо курицу учит. Ты мне будешь указывать, как устраивать личную жизнь? Ты, пигалица…
— Вахтанг Георгиевич! Я же о деле думаю! Можно подумать, я претендую занять место в вашей койке…
Выражение лица Вахтанга изменилось. Он посмотрел на меня другими глазами и выступил с конкретным предложением:
— Наташа, давай сегодня ты переночуешь в моей комнате.
— В дяди Сашиной кровати, — тут же уточнила я. — И вы дадите слово джентльмена.
— Ой, девчонки обидятся! — покачал головой Вахтанг.
— Ничего, пообижаются и перестанут, — сказала я с женской стервoзностью. — Должны понимать, что и мне тоже надо.
— Тебе надо? — удивлённо спросил Вахташа.
— Кастрирую вашим же фамильным кинжалом, если полезете, — серьёзно ответила я. — Не пожалею гордости рода Чкадуа.
Вахтанг рассмеялся, дружески обнял меня за плечи и сказал:
— Вай, Наталья, Наталья, ты же мне в дочери годишься. Я на тебя и смотрю как на дочь. — Он снова стал серьёзным:
— Но, если бы ты была моя дочь, я тебя запер бы на большой амбарный замок и держал бы взаперти, пока мужа не нашёл бы тебе стоящего и не передал бы тебя ему с рук на руки, чтобы душа моя была спокойна.
«Милый Вахташа, — подумала я, — ну какой бы заботливый отец из тебя мог получиться… Может, и получился. Только детки-то, если и есть, то у Тамары в Тбилиси, а про остальных, бегающих по просторам бывшего Советского Союза (а может, и дальнего зарубежья), ты даже не подозреваешь. Сколько их там, интересно, Вахтанговичей?»
— Кстати, о девчонках, — продолжала я серьёзным тоном. — Нельзя исключать варианта, что те двое гарных хлопцев в самом деле приехали к Друвису за врачебной помощью, а в свободное от лечения время отдохнут с представительницами другого государства, помогающего их родине в прополке и сборе урожая.
— Все может быть, — кивнул Вахташа, — но нам надо оставаться на чеку.
— Спать по очереди будем или как? — уточнила я.
— Слушай… — У Вахтанга явно промелькнула какая-то мысль, но он не решался высказать её вслух.
— Ну, чего придумали? — подбодрила я его. — .Говорите раз уж начали.
— Я только что сказал, что отношусь к тебе к дочери. А поэтому…
— Вахтанг Георгиевич, давайте попроще, не с докладом перед съездом выступаете.
— Слушай, яйцо!
— Я уже поняла: не надо учить курицу. Слушаю ваши указания.
Вахтанг резко выдохнул воздух и заявил:
— А ты не хочешь посетить кого-то из гарных хлопцев?
Так, альфонсом Вахташа никогда не был, а вот в сутенёры записывается.
Нехорошо, господин Чкадуа, нехорошо. Что бы на это сказал мой покровитель дядя Саша? А вообще-то сказал бы то же самое. Как мне кажется.
— Посмотрим по ситуации, — уклончиво ответила я. — Вначале неплохо было бы точно выяснить, зачем все-таки они сюда припёрлись и кто они такие.
— Вот ты и выяснишь! — закричал Вахтанг. — Кто ещё может это выяснить?
Я не могу. Саша не может. А тебе, такой красивой, такой умной, такой ловкой, такой смелой, мужчина все выложит! Знаешь, что мужчины таким женщинам в постели открывают?
Я знала это получше Вахтанга, но смолчала.
Комплименты всегда приятно слушать. Я приготовилась к продолжению. Но Чкадуа просто ждал моего согласия отправиться выполнять его задание в постели вновь прибывших. Что мне оставалось делать? Я согласилась. Придётся в очередной раз использовать своё бренное тело для получения информации, за которую, по словам дяди Саши, и идёт настоящая борьба. Борьба шла, конечно, из-за денег и власти, но одним из составляющих является получение информации.
— Молдаванок к себе все равно сегодня не тащите, — предупредила я. — Может, придётся сматываться по-тихому.
— Понял, — кивнул Вахтанг.
Мы практически дошли до леса. Впереди стоял только один дом, на довольно большом расстоянии от предыдущего. Этот последний был меньше остальных и упирался задней частью в огромный валун, вернее, примыкал к нему, а за валуном уже начинался лес. Весьма странное строение.
Мы остановились на грунтовой дороге, проходившей примерно на расстоянии метров двухсот пятидесяти от дома. К нему вела только пешеходная тропинка. Да и по ней, по всей вероятности, не так уж часто ходили. Интересно, он вообще жилой? Может, хозяева его сдают на лето? Или сами уехали на заработки, а кто-то изредка присматривает за домом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52