Дальше — Мадлен Гудейл. Хорошее разумное имя для славной здравомыслящей девушки. Она легко запомнит ее имя. Кристина Дейкерс. Здесь что-то не так. Девушка казалась больной во все короткое время демонстрации и сейчас, похоже, близка к обмороку. У нее скверная кожа, что так необычно для медсестры. Сейчас ее лицо резко побледнело, так что пятна прыщей вокруг рта и на лбу ярко выделялись. Она глубоко забилась в кресло, и ее тонкие руки то поглаживали, то подергивали передник. Кристина Дейкерс определенно была самой расстроенной из всей группы. Возможно, она особенно дружна с Пирс. Мисс Бил мысленно поменяла время глагола. Возможно, она была ее особенной подругой. Ах, если бы только она могла дать девушке свежего оживляющего чаю!
Диана Харпер, чьи яркая помада и тени на веках выглядели кричащими па сильно побледневшем лице, вдруг сказала:
— Значит, что-то такое было в пище. Двойняшки Бэрт одновременно обернулись к ней. Морин сказала:
— Конечно, было! Это молоко.
— Я хочу сказать, что-то кроме молока. — Харпер помедлила. — Яд.
— Но этого не могло быть! Прежде всего, сегодня утром мы с Ширли взяли из холодильника на кухне бутылку свежего молока. Мисс Коллинз была там и видела нас. Мы оставили бутылку в демонстрационной комнате и налили молоко в кувшин только перед самой процедурой, верно, Ширли?
— Конечно. Это была новая бутылка, мы взяли ее из кухни около семи часов утра.
— И вы ничего не добавили туда по ошибке?
— Скажешь тоже! Конечно нет!
Двойняшки говорили хором, абсолютно уверенно, практически не волнуясь. Они точно знали, что делали и когда, и мисс Бил поняла, что их не собьешь с толку. Они не принадлежали к тем натурам, которые незаслуженно изводят себя сознанием вины или терзаются теми иррациональными сомнениями, которые причиняют страдания менее стойким и более подверженным игре воображения личностям. Мисс Бил решила, что прекрасно понимает их. Джулия Пардоу сказала:
— Может, кто-нибудь еще слонялся вокруг этой пищи.
Она лукаво осмотрела лица подруг из-под приспущенных век.
Мадлен Гудейл спокойно произнесла:
— А зачем это кому-то нужно?
Джулия Пардоу пожала плечами, и ее губы дрогнули в таинственной улыбке, когда она сказала:
— Ну, случайно. Или кто-то подстроил грубую шутку. Или это было сделано намеренно.
— Но это означало бы попытку убийства! Это говорила Диана Харпер, ее голос звучал недоверчиво. Морин Бэрт засмеялась:
— Не сходи с ума, Джулия. Кому нужно убивать Пирс?
Все молчали. Видимо, в заявлении Морин была неотразимая логика. Они не могли себе представить, что кто-то хотел убить Пирс. Мисс Бил поняла, что Пирс была совершенно безобидной или слишком неприметной личностью, чтобы вызвать мучительную ненависть, которая могла привести к убийству. Затем Мадлен Гудейл сухо сказала:
— Пирс вовсе не всем нравилась.
Мисс Бил удивленно взглянула на нее. Странно было услышать от этой девушки замечание, настолько бесчувственное в данных обстоятельствах, это не согласовалось с ее характером. Она также заметила употребление прошедшего времени. Итак, одна студентка уже не ожидает увидеть Пирс живой.
Диана Харпер решительно повторила:
— Это просто безумие — говорить об убийстве! Никому не нужно было убивать Пирс.
Джулия Пардоу пожала плечами:
— А может, яд предназначался вовсе не для Пирс. Ведь сегодня в роли пациентки должна была быть Джо Фоллон, верно? Следующая по списку была Фоллон. Если бы Джо не заболела вчера вечером, то сегодня на этой кровати лежала бы она.
Все молчали. Мадлен Гудейл повернулась к мисс Бил:
— Она права. Мы назначаем пациенток строго по очереди; и сегодня действительно не была очередь Пирс. Но Джозефину Фоллон вчера вечером забрали в изолятор — вы, наверное, слышали, что у нас эпидемия гриппа, — а Пирс была следующей по списку. Пирс заняла место Фоллон.
Мисс Бил на мгновение растерялась. Она считала, что должна положить конец разговорам, что ее долг отвлечь девушек от мыслей о несчастном случае, и, конечно, это мог быть только несчастный случай. Но она не знала, как это сделать. Кроме того, в изучении фактов была какая-то ужасающая притягательность. Так для нее было всегда. Возможно также, что девушкам лучше заняться этим независимым расследованием, чем просто сидеть и поддерживать неестественный разговор. Мисс Бил уже видела, что шок уступил место тому не очень-то стыдливому возбуждению, которое обычно следует за трагедией, во всяком случае, если эта трагедия произошла с кем-то другим.
Джулия Пардоу спокойно, даже немного легкомысленно продолжала:
— Тогда, если жертвой должна была стать Фоллон, этого не могла сделать ни одна из нас, правильно? Мы же все знали, что Фоллон не будет сегодня в роли пациентки. Мадлен Гудейл сказала:
— Я думаю, все знали. То есть все в Найтингейл-Хаус. Об этом много болтали за завтраком.
Они снова замолчали, обдумывая новое предположение. Мисс Бил с интересом отметила про себя что на этот раз не последовало возражений, вроде «никому не нужно было убивать Фоллон». Затем Морин Бэрт сказала:
— А может, Фоллон не так уж и больна. Она была здесь, в Найтингейл-Хаус, сегодня утром, около восьми сорока. Мы с Ширли видели, как она выскользнула в боковую дверь, как раз перед тем, как мы пошли после завтрака в демонстрационную.
Мадлен Гудейл резко спросила:
— А как она была одета?
Как видно, Морин вовсе не была удивлена этим, казалось бы, не относящимся к делу вопросом.
— В брюках и в пальто, а на голове — ее красный шарф, который она всегда носит. А что?
Мадлен Гудейл, явно потрясенная, попыталась скрыть свое удивление. Она сказала:
— Она так оделась, когда вчера вечером мы отводили ее в лазарет. Я думаю, она возвращалась, чтобы захватить что-нибудь из своей комнаты. Но ей не следовало покидать палату, это было глупо. У нее была температура 39,8 градуса, когда она заболела. Ей еще повезло, что ее не заметила сестра Брамфет.
Джулия Пардоу зловеще сказала:
— Хотя это странно, правда?
Никто ей не ответил. Это действительно странно, подумала мисс Бил. Она представила себе свой долгий путь под дождем от больницы до школы медсестер. Дорога была извилистой, хотя наверняка там были тропки через лес, которые сокращали путь. Но для больной девушки это было более чем странное путешествие ранним утром в промозглый январский день. Должно быть, какие-то крайние причины заставили ее вернуться в Найтингейл-Хаус. В конце концов, если ей действительно нужно было взять что-то из своей комнаты, ей никто не мешал попросить об этом. Любая из студенток с радостью принесла бы ей нужную вещь в лазарет. И она была девушкой, которая сегодня утром должна была играть роль пациентки и, по всей логике, сейчас лежала бы в соседней комнате, опутанная трубками и простынями.
Джулия Пардоу сказала:
— Что ж, уж один-то человек точно знал, что сегодня Фоллон не будет выступать в роли пациентки… Это сама Фоллон.
С побелевшим лицом Мадлен Гудейл посмотрела на нее:
— Думаю, я не могу помешать тебе быть глупой и злой. Но на твоем месте я перестала бы злословить.
Видимо, Джулия Пардоу нисколько не расстроилась, напротив, она даже была довольна. Поймав ее кривую, удовлетворенную усмешку, мисс Бил решила, что настала пора прекратить разговор. Она лихорадочно искала новую тему для беседы, когда из глубины кресла раздался слабый голос Кристины Дейкерс:
— Мне что-то плохо.
Все сразу всполошились. Только Диана Харпер не двинулась помочь. Остальные собрались вокруг девушки, довольные, что появилось хоть какое-то дело. Мадлен Гудейл сказала:
— Я провожу ее вниз, в туалет.
Она подхватила девушку и повела ее к двери. К удивлению мисс Бил, Джулия Пардоу пошла вместе с ней, их недавний антагонизм уже развеялся, когда они вдвоем поддерживали Дейкерс. Мисс Бил осталась с двойняшками Бэрт и Дианой Харпер. И снова наступила тишина. Но мисс Бил уже получила свой урок: она допустила непростительную безответственность. Больше нельзя позволять эти разговоры об убийстве. Пока они находятся здесь на ее попечении, они могут работать. Она строго взглянула на Диану Харпер и попросила ее описать признаки, симптомы и лечение воспаления легких.
Через десять минут вернулись три отсутствовавшие девушки. Кристина Дейкерс все еще была бледной, но спокойной, а вот Мадлен Гудейл выглядела встревоженной. Словно не в силах держать это в себе, она выпалила:
— Из уборной исчезла бутылка с дезинфицирующим средством. Вы знаете, про что я говорю. Она всегда хранилась там на маленькой полочке. Мы с Пардоу не смогли ее найти.
Сестра Харпер прервала ее прозаичное, но удивительно четкое изложение поразивших ее фактов:
— Ты имеешь в виду ту бутылку с жидкостью, похожей на молоко? Вчера после ужина она была на месте.
— Так это вчера! А кто был там этим утром? Очевидно, никто. Девушки молча переглядывались.
И в эту минуту дверь в комнату открылась. Тихо вошла заведующая и притворила ее за собой. Двойнящки мигом соскочили со стола, так что скрипнули их накрахмаленные фартуки, и застыли с выражением внимания на лицах. Диана Харпер неохотно поднялась с кресла. Все обернулись к мисс Тейлор. — Дети, — произнесла она, и неожиданно мягкое обращение сказало им правду, прежде чем она заговорила: — Дети, несколько минут назад скончалась Хитер Пирс. Мы еще не знаем, как и почему, но когда случается что-то необъяснимое, вроде этого, мы должны обратиться в полицию. Секретарь больницы уже звонит туда. Я хочу, чтобы вьг были смелыми и разумными, какими вы и будете, я знаю. Думаю, до прибытия полиции лучше не обсуждать то, что произошло. Вы заберете свои учебники, и сестра Гудейл отведет вас в мою гостиную. Я закажу вам крепкого кофе, и его скоро принесут вам. Вам все понятно?
Раздалось нестройное бормотание:
— Да, Матрона.
Мисс Тейлор обратилась к мисс Бил:
— Мне очень жаль, но это значит, что вам тоже придется здесь задержаться.
— Конечно, Матрона, я все поняла.
Их глаза встретились в смущенном размышлении и молчаливом сочувствии.
Но позднее мисс Бил с некоторым ужасом припомнила банальность и неуместность своей первой осознанной мысли:
«Это будет моя самая короткая инспекция за весь период работы. Что же я скажу в Комитете?»
5
Несколькими минутами раньше четыре человека в демонстрационном зале выпрямились и посмотрели друг на друга, побледневшие от ужаса и совершенно измученные. Хитер Пирс скончалась. Она была мертва по всем критериям, законным или медицинским. Они понимали это последние пять минут, но упорно продолжали бороться за ее жизнь, не проронив ни слова, как будто еще оставался малейший шанс, что остановившееся сердце снова станет пульсировать. Мистер Куртни-Бригс сбросил пиджак, собираясь спасать девушку, и теперь его жилет был нещадно забрызган кровью. Он смотрел на расползающиеся пятна, нахмурившись и сморщив нос, как будто впервые имел с ней дело. Открытый массаж сердца, проведенный в таких необычных обстоятельствах, оказался бесполезным. Мистер Куртни-Бригс удивительно перепачкался, подумала Матрона. Но ведь попытка массажа была оправданна! У них не было времени перенести девушку в операционную. Досадно, что сестра Гиринг вытащила пищеводную трубку. С ее стороны это была естественная реакция, но трубка могла быть последним шансом бедняжки Пирс. Если бы трубка оставалась на месте, они могли бы немедленно промыть ей желудок. Но попытка ввести другой шланг через ее ноздри была затруднена спазматическим дыханием девушки, и когда ее все же удалось протолкнуть, было уже слишком поздно, и мистеру Куртни-Бригсу пришлось вскрыть грудную клетку и применить единственную оставшуюся меру — открытый массаж сердца. Героические усилия мистера Куртни-Бригса были всеми оценены. Жаль только, что они оставили тело девушки таким жалким и искромсанным, а демонстрационная комната вся пропахла кровью, как скотобойня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Диана Харпер, чьи яркая помада и тени на веках выглядели кричащими па сильно побледневшем лице, вдруг сказала:
— Значит, что-то такое было в пище. Двойняшки Бэрт одновременно обернулись к ней. Морин сказала:
— Конечно, было! Это молоко.
— Я хочу сказать, что-то кроме молока. — Харпер помедлила. — Яд.
— Но этого не могло быть! Прежде всего, сегодня утром мы с Ширли взяли из холодильника на кухне бутылку свежего молока. Мисс Коллинз была там и видела нас. Мы оставили бутылку в демонстрационной комнате и налили молоко в кувшин только перед самой процедурой, верно, Ширли?
— Конечно. Это была новая бутылка, мы взяли ее из кухни около семи часов утра.
— И вы ничего не добавили туда по ошибке?
— Скажешь тоже! Конечно нет!
Двойняшки говорили хором, абсолютно уверенно, практически не волнуясь. Они точно знали, что делали и когда, и мисс Бил поняла, что их не собьешь с толку. Они не принадлежали к тем натурам, которые незаслуженно изводят себя сознанием вины или терзаются теми иррациональными сомнениями, которые причиняют страдания менее стойким и более подверженным игре воображения личностям. Мисс Бил решила, что прекрасно понимает их. Джулия Пардоу сказала:
— Может, кто-нибудь еще слонялся вокруг этой пищи.
Она лукаво осмотрела лица подруг из-под приспущенных век.
Мадлен Гудейл спокойно произнесла:
— А зачем это кому-то нужно?
Джулия Пардоу пожала плечами, и ее губы дрогнули в таинственной улыбке, когда она сказала:
— Ну, случайно. Или кто-то подстроил грубую шутку. Или это было сделано намеренно.
— Но это означало бы попытку убийства! Это говорила Диана Харпер, ее голос звучал недоверчиво. Морин Бэрт засмеялась:
— Не сходи с ума, Джулия. Кому нужно убивать Пирс?
Все молчали. Видимо, в заявлении Морин была неотразимая логика. Они не могли себе представить, что кто-то хотел убить Пирс. Мисс Бил поняла, что Пирс была совершенно безобидной или слишком неприметной личностью, чтобы вызвать мучительную ненависть, которая могла привести к убийству. Затем Мадлен Гудейл сухо сказала:
— Пирс вовсе не всем нравилась.
Мисс Бил удивленно взглянула на нее. Странно было услышать от этой девушки замечание, настолько бесчувственное в данных обстоятельствах, это не согласовалось с ее характером. Она также заметила употребление прошедшего времени. Итак, одна студентка уже не ожидает увидеть Пирс живой.
Диана Харпер решительно повторила:
— Это просто безумие — говорить об убийстве! Никому не нужно было убивать Пирс.
Джулия Пардоу пожала плечами:
— А может, яд предназначался вовсе не для Пирс. Ведь сегодня в роли пациентки должна была быть Джо Фоллон, верно? Следующая по списку была Фоллон. Если бы Джо не заболела вчера вечером, то сегодня на этой кровати лежала бы она.
Все молчали. Мадлен Гудейл повернулась к мисс Бил:
— Она права. Мы назначаем пациенток строго по очереди; и сегодня действительно не была очередь Пирс. Но Джозефину Фоллон вчера вечером забрали в изолятор — вы, наверное, слышали, что у нас эпидемия гриппа, — а Пирс была следующей по списку. Пирс заняла место Фоллон.
Мисс Бил на мгновение растерялась. Она считала, что должна положить конец разговорам, что ее долг отвлечь девушек от мыслей о несчастном случае, и, конечно, это мог быть только несчастный случай. Но она не знала, как это сделать. Кроме того, в изучении фактов была какая-то ужасающая притягательность. Так для нее было всегда. Возможно также, что девушкам лучше заняться этим независимым расследованием, чем просто сидеть и поддерживать неестественный разговор. Мисс Бил уже видела, что шок уступил место тому не очень-то стыдливому возбуждению, которое обычно следует за трагедией, во всяком случае, если эта трагедия произошла с кем-то другим.
Джулия Пардоу спокойно, даже немного легкомысленно продолжала:
— Тогда, если жертвой должна была стать Фоллон, этого не могла сделать ни одна из нас, правильно? Мы же все знали, что Фоллон не будет сегодня в роли пациентки. Мадлен Гудейл сказала:
— Я думаю, все знали. То есть все в Найтингейл-Хаус. Об этом много болтали за завтраком.
Они снова замолчали, обдумывая новое предположение. Мисс Бил с интересом отметила про себя что на этот раз не последовало возражений, вроде «никому не нужно было убивать Фоллон». Затем Морин Бэрт сказала:
— А может, Фоллон не так уж и больна. Она была здесь, в Найтингейл-Хаус, сегодня утром, около восьми сорока. Мы с Ширли видели, как она выскользнула в боковую дверь, как раз перед тем, как мы пошли после завтрака в демонстрационную.
Мадлен Гудейл резко спросила:
— А как она была одета?
Как видно, Морин вовсе не была удивлена этим, казалось бы, не относящимся к делу вопросом.
— В брюках и в пальто, а на голове — ее красный шарф, который она всегда носит. А что?
Мадлен Гудейл, явно потрясенная, попыталась скрыть свое удивление. Она сказала:
— Она так оделась, когда вчера вечером мы отводили ее в лазарет. Я думаю, она возвращалась, чтобы захватить что-нибудь из своей комнаты. Но ей не следовало покидать палату, это было глупо. У нее была температура 39,8 градуса, когда она заболела. Ей еще повезло, что ее не заметила сестра Брамфет.
Джулия Пардоу зловеще сказала:
— Хотя это странно, правда?
Никто ей не ответил. Это действительно странно, подумала мисс Бил. Она представила себе свой долгий путь под дождем от больницы до школы медсестер. Дорога была извилистой, хотя наверняка там были тропки через лес, которые сокращали путь. Но для больной девушки это было более чем странное путешествие ранним утром в промозглый январский день. Должно быть, какие-то крайние причины заставили ее вернуться в Найтингейл-Хаус. В конце концов, если ей действительно нужно было взять что-то из своей комнаты, ей никто не мешал попросить об этом. Любая из студенток с радостью принесла бы ей нужную вещь в лазарет. И она была девушкой, которая сегодня утром должна была играть роль пациентки и, по всей логике, сейчас лежала бы в соседней комнате, опутанная трубками и простынями.
Джулия Пардоу сказала:
— Что ж, уж один-то человек точно знал, что сегодня Фоллон не будет выступать в роли пациентки… Это сама Фоллон.
С побелевшим лицом Мадлен Гудейл посмотрела на нее:
— Думаю, я не могу помешать тебе быть глупой и злой. Но на твоем месте я перестала бы злословить.
Видимо, Джулия Пардоу нисколько не расстроилась, напротив, она даже была довольна. Поймав ее кривую, удовлетворенную усмешку, мисс Бил решила, что настала пора прекратить разговор. Она лихорадочно искала новую тему для беседы, когда из глубины кресла раздался слабый голос Кристины Дейкерс:
— Мне что-то плохо.
Все сразу всполошились. Только Диана Харпер не двинулась помочь. Остальные собрались вокруг девушки, довольные, что появилось хоть какое-то дело. Мадлен Гудейл сказала:
— Я провожу ее вниз, в туалет.
Она подхватила девушку и повела ее к двери. К удивлению мисс Бил, Джулия Пардоу пошла вместе с ней, их недавний антагонизм уже развеялся, когда они вдвоем поддерживали Дейкерс. Мисс Бил осталась с двойняшками Бэрт и Дианой Харпер. И снова наступила тишина. Но мисс Бил уже получила свой урок: она допустила непростительную безответственность. Больше нельзя позволять эти разговоры об убийстве. Пока они находятся здесь на ее попечении, они могут работать. Она строго взглянула на Диану Харпер и попросила ее описать признаки, симптомы и лечение воспаления легких.
Через десять минут вернулись три отсутствовавшие девушки. Кристина Дейкерс все еще была бледной, но спокойной, а вот Мадлен Гудейл выглядела встревоженной. Словно не в силах держать это в себе, она выпалила:
— Из уборной исчезла бутылка с дезинфицирующим средством. Вы знаете, про что я говорю. Она всегда хранилась там на маленькой полочке. Мы с Пардоу не смогли ее найти.
Сестра Харпер прервала ее прозаичное, но удивительно четкое изложение поразивших ее фактов:
— Ты имеешь в виду ту бутылку с жидкостью, похожей на молоко? Вчера после ужина она была на месте.
— Так это вчера! А кто был там этим утром? Очевидно, никто. Девушки молча переглядывались.
И в эту минуту дверь в комнату открылась. Тихо вошла заведующая и притворила ее за собой. Двойнящки мигом соскочили со стола, так что скрипнули их накрахмаленные фартуки, и застыли с выражением внимания на лицах. Диана Харпер неохотно поднялась с кресла. Все обернулись к мисс Тейлор. — Дети, — произнесла она, и неожиданно мягкое обращение сказало им правду, прежде чем она заговорила: — Дети, несколько минут назад скончалась Хитер Пирс. Мы еще не знаем, как и почему, но когда случается что-то необъяснимое, вроде этого, мы должны обратиться в полицию. Секретарь больницы уже звонит туда. Я хочу, чтобы вьг были смелыми и разумными, какими вы и будете, я знаю. Думаю, до прибытия полиции лучше не обсуждать то, что произошло. Вы заберете свои учебники, и сестра Гудейл отведет вас в мою гостиную. Я закажу вам крепкого кофе, и его скоро принесут вам. Вам все понятно?
Раздалось нестройное бормотание:
— Да, Матрона.
Мисс Тейлор обратилась к мисс Бил:
— Мне очень жаль, но это значит, что вам тоже придется здесь задержаться.
— Конечно, Матрона, я все поняла.
Их глаза встретились в смущенном размышлении и молчаливом сочувствии.
Но позднее мисс Бил с некоторым ужасом припомнила банальность и неуместность своей первой осознанной мысли:
«Это будет моя самая короткая инспекция за весь период работы. Что же я скажу в Комитете?»
5
Несколькими минутами раньше четыре человека в демонстрационном зале выпрямились и посмотрели друг на друга, побледневшие от ужаса и совершенно измученные. Хитер Пирс скончалась. Она была мертва по всем критериям, законным или медицинским. Они понимали это последние пять минут, но упорно продолжали бороться за ее жизнь, не проронив ни слова, как будто еще оставался малейший шанс, что остановившееся сердце снова станет пульсировать. Мистер Куртни-Бригс сбросил пиджак, собираясь спасать девушку, и теперь его жилет был нещадно забрызган кровью. Он смотрел на расползающиеся пятна, нахмурившись и сморщив нос, как будто впервые имел с ней дело. Открытый массаж сердца, проведенный в таких необычных обстоятельствах, оказался бесполезным. Мистер Куртни-Бригс удивительно перепачкался, подумала Матрона. Но ведь попытка массажа была оправданна! У них не было времени перенести девушку в операционную. Досадно, что сестра Гиринг вытащила пищеводную трубку. С ее стороны это была естественная реакция, но трубка могла быть последним шансом бедняжки Пирс. Если бы трубка оставалась на месте, они могли бы немедленно промыть ей желудок. Но попытка ввести другой шланг через ее ноздри была затруднена спазматическим дыханием девушки, и когда ее все же удалось протолкнуть, было уже слишком поздно, и мистеру Куртни-Бригсу пришлось вскрыть грудную клетку и применить единственную оставшуюся меру — открытый массаж сердца. Героические усилия мистера Куртни-Бригса были всеми оценены. Жаль только, что они оставили тело девушки таким жалким и искромсанным, а демонстрационная комната вся пропахла кровью, как скотобойня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55