– Едва ли. Он, как обычно, тихим голосом сказал, что сумму за такую безделицу трудно будет назначить, взял браслет и надел на запястье Горации, а затем бросил на стол горсть монет. Я не стала ждать, что будет дальше.
– О, как замечательно он поступил! – воскликнула Элизабет. Щеки ее горели.
– Разумеется, лорд Рул спас положение, – заключила Шарлот. – Но, если это все, что хотела ты нам сообщить о поведении Горации, моя дорогая Терезия, должна признаться, ты зря потратила время.
– Не думай, что я просто сплетница, Шарлот! – взмолилась ее кузина. – И это еще не все. У меня есть достоверные сведения о том, что она имела наглость на спор проехаться в двуколке молодого Дэшвуда прямо под окнами миссис Уайт! Несомненно, публика находит ее проделки чрезвычайно увлекательными, но спрашиваю я вас: достойно ли это поведение титула графини Рул?
– Если оно достойно Уинвудов, – высокомерно сказала Шарлот, – то, безусловно, достойно и Дрелинкортов!
Такой убийственный ответ вывел миссис Молфри из равновесия, и она не знала, что сказать, и вскоре уехала, пребывая в самом дурном расположении духа.
После ее ухода осталось ощущение неловкости, которое в конце концов переросло в предположение, осторожно высказанное Элизабет, что леди Уинвуд следует подумать о возвращении на Саут-стрит.
Слабеющим голосом леди Уинвуд пожаловалась, что никому нет дела до ее хрупких нервов и что еще никогда ничего путного не выходило из вмешательства в отношения между мужем и женой.
Напряжение, возникшее в семье Уинвуд, было разряжено письмом мистера Эрона. Он получил звание капитана и для прохождения службы должен был отбыть на запад страны. До отъезда он желал бы обвенчаться с мисс Элизабет.
Это бракосочетание не было таким блестящим, как свадьба Горации, но прошло тем не менее на должном уровне. И если невеста и была несколько бледна, то на ее красоте это никак не отразилось.
Жених выглядел великолепно при всех своих регалиях, церемония прошла при участии лорда и леди Рул, которая была облачена в соответствующий случаю наряд, вызвавший у присутствующих дам всю гамму чувств – от восхищения до шока.
Глава 6
– Ну, если ты хочешь узнать мое мнение, – сказала леди Луиза язвительно, – хотя у меня и сомнения не возникает, что ты этого не хочешь, – ты глупец, Рул!
Эрл, который все еще просматривал бумаги, поданные ему мистером Гисборном незадолго до прихода его сестры, рассеянно произнес:
– Я знаю. Но тебя это не должно огорчать, моя дорогая.
– Рул, – потребовала ее светлость, – что это за бумаги? Это счета, не так ли?
Эрл спрятал бумаги в карман.
– Ах, если бы больше людей так же хорошо меня понимали, – вздохнул он. – И уважали бы мое конституционное право не отвечать на подобные вопросы!
– Эта крошка тебя разорит, – заявила его сестра. – А ты ровным счетом ничего не делаешь, чтобы предотвратить бедствие!
– Поверь мне, – заметил Рул, – у меня достаточно сил, чтобы предотвратить такое бедствие, Луиза.
– Хотелось бы верить! – ответила она. – Мне нравится Горри. Да, нравится, и нравилась с самого начала, но, если бы, Маркус, у тебя было хоть немного здравого смысла, ты бы взял ремень и отлупил ее!
– Это очень утомительно! – лениво возразил эрл. Леди Луиза презрительно посмотрела на него.
– Я хотела, чтобы она вела тебя в этом танце, – откровенно призналась она. – Я считала, что это будет для тебя полезно, но никогда не думала, что она будет на языке у всех в городе, рока ты наблюдаешь со стороны.
– Видишь ли, я не умею танцевать, – оправдывался Рул. У леди Луизы уже готов был язвительный ответ, но тут послышалась легкая поступь, и в комнате появилась Горация собственной персоной.
Она была одета для выхода, но держала шляпу так, словно только что сняла ее. Она бросила ее на кресло и обняла золовку.
– Прости, Луиза, что не встретила тебя. Я навещала маму. Она в дурном настроении, потому что п-потеряла Лиззи. А сэр П-Питер Мейсон, который, как она надеялась, сделает предложение Шарлот, в конце концов сделал предложение мисс Люптон. М-Маркус, как по-твоему, хотел бы Арнольд жениться на Шарлот?
– Побойся Бога, Горри! – вскричала леди Луиза с мольбой. – Не вздумай его спрашивать! Прямые брови Горации сомкнулись.
– К-конечно нет. Но думаю, я м-могла бы их свести.
– О, умоляю, – сказал его светлость, – только не в этом доме.
Серые глаза жены вопросительно посмотрели на него.
– Н-не стану, если ты не хочешь, чтобы я это делала, – послушно сказала Горация.
– Я очень рад, – сказал его светлость. – Моему самолюбию чрезвычайно польстило бы, если бы Шарлот получила согласие Арнольда на брак.
Горация подмигнула:
– Можешь не волноваться, поскольку Шарлот заявила, что собирается п-посвятить свою жизнь maman. О, ты уже уходишь, Луиза?
Леди Луиза поднялась.
– Моя дорогая, я здесь уже целую вечность. Я зашла, только чтобы перемолвиться словечком с Маркусом. Горация насторожилась.
– Понимаю, – сказала она. – Может быть, я н-напрасно вошла?
– Горри, ты маленькая глупышка, – сказала леди Луиза, похлопывая ее по щеке. – Я говорила Рулу, что тебя следует побить. Но ему лень.
Горация вежливо поклонилась, крепко сжав губы.
Эрл проводил сестру через зал.
– Ты не. всегда тактична, Луиза, – сказал он.
– И никогда не была, – с сожалением ответила она. Проводив сестру до экипажа, эрл возвратился в библиотеку. Размахивая своей шляпой, Горация уже пересекала зал, направляясь к лестнице, но остановилась, как только Рул заговорил с ней.
– Не уделишь ли ты мне минуту своего времени, Горри? На ее лице все еще были заметны следы неудовольствия.
– Я с-собираюсь отобедать с леди М-Мэллори, – сообщила она ему.
– Еще не время для обеда, – ответил он.
– Нет, но мне надо переодеться.
– Да, это весьма важно, – согласился эрл.
Он придержал дверь в библиотеку, и Горация вошла, гордо вскинув голову.
– Позвольте мне сказать, милорд, что я сердита, а когда я сержусь, я ни с кем не разговариваю. Глаза эрла встретили ее взгляд.
– Горри, – сказал он, – ты знаешь, что мне не по душе такие разговоры. Прошу тебя, не обостряй ситуацию. Подбородок ее немного опустился, в глазах появился интерес, но в этот момент в конце зала открылась дверь, ведущая в помещения для слуг, и оттуда вышел лакей. Горация победоносно окинула взглядом эрла, ступила одной ногой на лестницу, задержалась, затем, резко обернувшись, направилась обратно в библиотеку, Эрл затворил дверь.
– Ты играешь честно, Горри, – заметил он.
– К-конечно, – сказала Горация, присаживаясь на ручку кресла и в очередной раз отбрасывая свою измятую уже шляпу. – Я не с-собиралась препираться, но, когда ты обсуждаешь меня со своей сестрой, это приводит меня в-в ярость.
– Не торопись с выводами, – попросил Рул.
– Но тем не менее она сказала, что советовала тебе побить меня, – сказала Горация, постукивая каблучком о ножку кресла.
– У нее в запасе множество полезных советов, – согласился его светлость. – Но я тебя еще не бил до сих пор, Горри.
Немного успокоенная, она заметила:
– Нет, н-но, мне кажется, когда она обо мне говорит такое, вы, сэр, могли бы меня защитить.
– Понимаешь, Горри, – сказал его светлость, – ты сама этому препятствуешь. Возникла неловкая пауза. Горация вспыхнула до корней волос и, болезненно заикаясь, сказала:
– П-прости. Я н-не собираюсь вызывающе себя вести. Ч-что же я н-наделала?
– О, ничего страшного, моя дорогая, – уклончиво сказал Рул. – Но как ты думаешь, это только начало? Мне кажется, что ты кое-что должна объяснить.
Он выложил кипу счетов из кармана и отдал ей. Сверху лежал листок бумаги, весь исписанный аккуратными цифрами мистера Гисборна. С недоумением глядела Горация на тревожную сумму.
– Это – все мое? – неуверенно произнесла она.
– Все твое, – спокойно сказал его светлость. Горация сглотнула.
– Я н-не думала так много тратить. В самом деле, я не представляю, как это получилось.
Эрл взял у нее счета и принялся их переворачивать.
– Да, – согласился он. – Я тоже долго не понимал, откуда берутся такие суммы. В конце концов, одеваться ведь необходимо.
– Да, – закивала Горация с надеждой. – Ведь ты понимаешь это, п-правда, Маркус?
– Конечно. Но просвети меня, Горри. Неужто так уж необходимо платить сто двадцать гиней за пару туфель?
– Что? – взвизгнула Горация.
Эрл показал ей счет. Она глядела на него с испугом.
– О! – прошептала она. – Я… я припоминаю теперь. В-ви-дишь ли, Маркус, у них каблучки усыпаны изумрудами.
– Тогда все понятно, – сказал его светлость.
– Да. Я их надевала на бал в Алмак.
– Этим, вне сомнений, объясняется присутствие трех юных джентльменов, которые сопровождали тебя в тот вечер.
– Д-да, но в этом нет ничего особенного, Рул! – возразила Горация, поднимая голову. – Это в порядке вещей. Джентльмены могут войти, когда женщина в нижнем белье. Я знаю, что это так, поскольку леди Стоукс так д-делает. Они дают советы, куда накладывать мушки, куда прикалывать цветы и какими пользоваться д-духами.
– А! – сказал он. – И все же, – он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз, – и все же, мне кажется, я бы мог тебе дать совет не хуже, чем кто бы то ни был.
– Н-но ты ведь мой муж, – пояснила Горация. Он вновь занялся счетами.
Горация сочла разговор законченным. Она взглянула поверх его руки.
– Ты об-бнаружил еще что-то ужасное? – поинтересовалась она.
– Дорогая моя, меня немного смущает…
– Я знаю, – перебила она, внимательно разглядывая свои ноги. – Ты хочешь знать, п-почему я сама за них не з-заплатила.
– Это все мое неуемное любопытство, – пробормотал его светлость.
– Я н-не могла, – сердито сказала Горация. – Вот п-почему!
– Очень резонное объяснение, – произнес Рул безмятежно. – Но, мне казалось, я предупреждал тебя. Или моя память опять меня подводит?
Горация стиснула зубы.
– М-может, я и заслуживаю этого, сэр, но, п-пожалуйста, не будьте сварливым. Он положил счета на стол.
– Фараон, Горри?
– О нет, не только это! – сообщила она, радуясь возможности найти смягчающие обстоятельства. – Б-бассет!
– Понятно, – серьезно ответил он. Голос его утратил оттенок веселости.
– Ты сердишься? – спросила она.
– Это слишком утомляет, моя дорогая. Я думал, как лучше излечить тебя.
– Из-злечить меня? Это невозможно. Это в крови, – откровенно сказала Горация. – И даже мама не против азартных игр в карты. Сначала я не все до конца понимала, поэтому и проигрывала.
– Весьма вероятно, – согласился Рул. – Но должен сказать, что не могу поощрять чрезмерных увлечений азартными играми.
– И не надо, – согласилась Горация. – Заставь меня пообещать иг-грать только в вист и фараон! Я н-не могла удержаться! Я буду осмотрительней, и я сожалею об этих ужасающих счетах! О Боже, взгляни на часы! Я должна идти, я н – непременно должна идти!
– Не беспокойся, Горри, – посоветовал эрл. – Прибыть в последний момент – что может быть эффектнее? Но он говорил в пустоту. Горации уже не было.
Казалось, представлять кого-либо своей новой кузине для мистера Дрелинкорта стало обязанностью, которую он навязал самому себе. Он представил ей даже Роберта Летбриджа на вечере в Ричмонде. Его светлости не было в городе, когда эрл и графиня Рул возвратились из свадебного путешествия. А когда он впервые увидел графиню, она уже, как метко выразился молодой мистер Дэшвуд, штурмом взяла город.
Впервые лорд Летбридж увидел ее на вечере в платье из сатина и с прической «Диадема». На щеке, в самой середине ее, была прилеплена мушка, называемая «галантная». Она, несомненно, приковывала внимание, что, быть может, и послужило причиной увлечения лорда Летбриджа.
Он стоял у стены зала, глаза его с любопытством созерцали графиню. Мистер Дрелинкорт, наблюдавший за ним издали, подошел и с ухмылкой сказал:
– Восхищаетесь моей новой кузиной, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33