— Даже когда я вспоминаю прежнюю, залитую солнцем, оживленную планету, кипение жизни на ней, я не испытываю отрицательных эмоций. Пожалуй, лишь удивление и радостная, светлая печаль охватывают меня в часы воспоминаний… Общение с людьми мне заменяют, идеи, которые постоянно приходят мне в голову… Представьте, когда я закрываю глаза и погружаюсь в свои мысли, то годы для меня спрессовываются в минуты…
— Но какой толк размышлять над чем-то, — перебил его Дарт, — обдумывать какие-то идеи, когда никто во всей Вселенной о вас не знает? Для чего они? С кем вы можете поделиться ими на этой пустынной планете?
— Мои мысли нужны прежде всего мне самому, — ответил четырехрукий. — Это отвлечения, умозрительные построения, прелесть и глубину которых могу оценить только я — их творец. Вот совсем недавно, например, я задался абстрактным вопросом: как снова сделаться смертным?
— Ага, жить вам все-таки надоело!
— Надоело? — задумчиво переспросил гуманоид, медленно закрыв и вновь раскрыв свои большие глаза. — Не знаю… Никогда не задумывался над этим… То, что вы сейчас сказали, чрезвычайно интересно и требует длительных размышлений… Нет, — продолжал он после недолгого молчания, — не смерть как таковая, а лишь теоретическая возможность прекратить действие препарата бессмертия — вот что увлекло меня… В последнее время я упорно размышлял над этой проблемой и меня осенило несколько блестящих идей. В этом здании, — одной из рук он слабо махнул в сторону колонн, — я оборудовал лабораторию. Иногда наведываюсь туда, чтобы произвести тот или иной опыт, но чаще лежу здесь… Под звездами удивительно хорошо размышляется. Закрою глаза — кажется, всего на несколько минут, — а уже прошли десятилетия, созвездия изменили свое положение…
Дарт наклонил голову в почтительном поклоне.
— Я забыл представиться, профессор, — сказал он. — Меня зовут Гиххем Дарт, я комиссар космической полиции Карриора.
— Рад знакомству, — отозвался гуманоид. — Меня когда-то звали А-уа.
— Очень приятно, господин А-уа. Должен также добавить, что я попал сюда по независящим от меня обстоятельствам, находясь при исполнении служебных обязанностей…
— Объясните мне прежде, что такое Карриор, и это ваше непонятное выражение…
— Вы имеете в виду — космическая полиция?
— Вот именно. Что это такое?
Дарт вздохнул, набираясь терпения. Впрочем, растолковывать аборигенам отдаленных планет, что такое «космическая полиция», ему было не впервой, и он довольно бодро объяснил профессору, что Карриор — это один из наиболее развитых миров в громадной области космического пространства, называющейся Метагалактикой. Когда-то давно несколько тысяч таких миров объединились в Звездную Конфедерацию; миры эти находятся один от другого на чудовищно большом расстоянии, но перелеты через субпространство сблизили их, и более тесное общение друг с другом стимулировало научный прогресс и ускорило их развитие. Но таких высокоразвитых миров, как Карриор, Шабур, Альцебес и других, составляющих ядро Конфедерации, — сравнительно немного, гораздо больше планет, цивилизации на которых находятся еще на недостаточной ступени развития, чтобы быть принятыми в сообщество в качестве полноправных членов. В большинстве своем полуварварские, агрессивные миры, подчас со странной, извращенной моралью, технология которых позволила им пока только сделать первые шаги в освоении космического пространства. То тут, то там среди них возникают конфликты, которые чреваты самыми пагубными последствиями не только для враждующих сторон, но и для соседних миров; нередки случаи захвата чужих поселений, вторжений на мирные планеты и нападений на межзвездные торговые корабли. Поэтому миры-учредители Конфедерации договорилиса разделить Метагалактику на сферы своего влияния, чтобы контролировать ситуацию в космосе. Та часть Вселеиной, где обнаружена планета А-уа, относится к сфере влияния Карриора. Сферы влияния, в свою очередь, разделены на секторы — участки, каждый из которых охватывает десятых тысяч звездных систем. За порядок в секторе отвечает специально назначенный полицейский комиссар.
— Что касается собственно Карриора, — продолжал Дарт, — то это густонаселенная планета, размерами вдвое больше вашей. Ее не увидишь отсюда даже в мощный телескоп. Но можно рассмотреть солнце, вокруг которого она обращается… Там моя родина, и, я думаю, что мне теперь придется вернуться туда гораздо раньше срока, отведенного мне на патрулирование сектора. Космическим бандитам удалось подбить мой корабль. Я единственный из экипажа, кому удалось спастись. Чтобы добраться до вашей планеты, я проделал долгий путь в этом летательном аппарате. У меня на исходе продовольствие и почти иссякла энергия в батареях. Ни тем, ни другим вы, как я понимаю, обеспечить меня не можете…
— Если бы вы сообщили мне состав и способ изготовления того, что вы называете «продовольствием» и «батареями», то я, пожалуй, подумал бы, как синтезировать их в лабораторных условиях…
— Боюсь, господин А-уа, что мне не пережить и минуты вашего раздумья. У меня совершенно нет времени. Вы видите, тут у меня на поясе портативный прибор, который ежесекундно воссоздает, очищает и удерживает вокруг меня защитный слой. Цифры на его шкале неумолимо говорят мне, что запас энергии в миниатюрных батарейках подходит к концу, их надо перезарядить, подключив я батареям челнока, а там тоже энергия кончается. У меня нет возможности даже более обстоятельно поговорить с вами, как этого хотелось бы нам обоим. Я должен экономить энергию, которая нужна мне для сведения счетов с бандитами. Я поклялся их уничтожить, и теперь, похоже, мне предоставляется последний шанс.
— Если вам необходима помощь, то можете рассчитывать на меня, — заметил А-уа, — хотя я не совсем представляю, чем могу быть вам полезен…
— Я, признаться, тоже, — ответил Дарт. — Вообще встреча с вами не входила в мои планы. Но если уж она произошла, то я должен посвятить вас в них.
— Слушаю внимательно.
— Господин А-уа, мне надо послать донесение на Карриор. Сигнал пойдет через субпрестранство, то есть достигнет конечной точки — Карриора, практически в то же мгновение, как будет отправлен. В нем я сообщу о нападении бандитского звездолета и передам координаты астероида, на котором преступники устроили свое логово. Координаты вашей планеты я передавать не буду, в этом нет необходимости — станция, которая примет мое донесение, вычислит эти координаты по траектории передающей волны.
— Насколько я понимаю, после этого сюда прибудут ваши соотечественники? — спросил А-уа.
— Вы догадливы, — ответил Дарт. — Здесь появится полиция, а потом, разумеется, исследователи, которым вы, господин А-уа, можете оказать неоценимую помощь. Но прежде, чем появятся посланцы Карриора, сюда прибудет звездолет бандитов. От их астероида до вашей планеты, что назвается, рукой подать. Запеленговав передатчик, они примчатся спустя считанные минуты, чтобы уничтожить меня. Их звездолет вооружен сверхмощными термоядерными снарядами…
— Это что такое?
— Бомбы громадной разрушительной силы! При взрыве одного такого снаряда образуется ударная волна, которая способна разнести вдребезги всю эту площадь и весь город! Боюсь, господин А-уа, что из-за меня вы попали в крупную передрягу. По-крайней мере — ваш покой тут здорово потревожат.
— Мой покой ничто не может потревожить, уважаемый комиссар, — отозвался гуманоид. — Даже если своими бомбами они взорвут всю планету, я не погибну. Для меня это невозможно.
— И тем не менее в этом нет ничего хорошего — оказаться под бомбежкой, — сказал Дарг. — Но не стану спорить. У меня слишком мало времени, чтобы расписывать «прелести» массированной ядерной атаки. Выслушайте мой план. Тотчас после сеанса субпространственной связи мы с вами садимся в челнок и, выжимая предельную скорость, мчимся на противоположное полушарие планеты. До прибытия сюда Зауггуга у нас будет в запасе минут двадцать — двадцать пять. За это время мы должны найти подходящее убежище. На другом полушарии я видея горы. Думаю, мы успеем добраться до них. А уж в горах мы наверняка найдем какую-нибудь пещеру, где можно затаиться и переждать бомбардировку.
— Весьма польщен вашим предложением отправиться с вами, — сказал А-уа, — но не доставлю ли я вам лишних неудобств?
— Ни малейших, — ответил Дарт. — Вы превосходно поместитесь рядом со мной в кабине. Не могу же я оставить под бомбами единственного уцелевшего представителя здешней цивилизации! Вы настолько уникальны, что я не могу рисковать вами.
— Что ж, я не прочь, тем более все, о чем вы мне рассказали, меня чрезвычайно заинтересовало, — с этими словами гуманоид выбрался из кресла. — Только перед отлетом я загляну в лабораторию. Мне надо кое-что взять.
— Хорошо. Но, пожалуйста, поторопитесь.
— О нет, я вас не задержу.
Мелкими, какими-то плывущими шажками А-уа поднялся по ступеням ближнего здания. Узкая четырехрукая фигура помаячила среди колонн и исчезла в их тени.
Гиава IV. Между жизнью и смертью
Комиссар мельком подумал, что за ним следовало бы проследить — всякое может случиться, но все же решил не подавать гуманонду лишнего повода для подозрений. Забравшись в кабину челнока, он занялся составлением доне^ сения на Карриор.
Текст должен быть кратким и емким, способным уместиться в одну единицу информации, передаваемую за сотую долю секунды. На текст большего объема в батареях челнока просто не хватит энергии. Дарт задал соответствующую программу компьютеру; электроника вскоре выдала необходимый блок, который комиссар приготовил для запуска в субпространственный эфир. Затем он выбрался из челнока и прошелся, нетерпеливо поглядывая на громадное здание, где скрылся загадочный профессор.
Вскоре нелепая фигура А-уа вновь замаячила у колонн. Гуманоид сходил по гранитным ступеням, держа в двух нижних руках какую-то коробочку. Она была раскрыта, и А-уа двумя верхними руками перебирал ее содержимое.
— Вы готовы? — спросил Дарт.
— Теперь да, — откликнулся гуманоид.
— Садитесь в кабину. Нам предстоит полет на предельной скорости, — предупредил комиссар, устраиваясь в кабине рядом с инопланетным профессором. — После того, как я отправлю донесение на Карриор, счет времени для нас пойдет на секунды…
— На секунды? — переспросил А-уа повышенным тоном, обозначавшим, по-видимому, удивление. — Я привык отсчитывать время тысячелетиями, а тут вдруг — на секунды… Как хотите, но мне трудно в это поверить…
— Ничего, это с непривычки, — с этими словами Дарт включил двигатели.
В дюзах челнока глухо заревело разгорающееся фотонное пламя. Комиссар положил руку на ключ субпространственной связи. Сеанс одностороннего контакта с Карриором длился мгновение. Четырехрукий пассажир челнока вряд ли даже понял, что донесение отправлено, а комиссар уже вцепился обеими руками в рычаги управления.
Летательный аппарат круто взмыл ввысь. В считанные минуты величественные здания Луаимма скрылись в мглистой дали. Челнок, набирая скорость, помчался над зеркальной гладью застывшего океана.
Дарту казалось, что время течет стремительно, и он выжимал из летающей посудины максимальную скорость. В сумеречной дали уже выросли снежные вершины, сверкающие под звездами, как вдруг в небе послышался тяжелый, нарастающий гул.
— Так я и знал! — закричал Дарт. — Они нас засекли!.. А-уа не реагировал на его возглас. Он полулежал рядом, закрыв глаза и прижав к груди коробочку. Казалось, он погрузился в свое обычное раздумье, при котором несколько минут равнялись годам, а то и десятилетиям.
К счастью, челнок успел добраться до горной гряды раньше, чем его настиг громадный черный звездолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Но какой толк размышлять над чем-то, — перебил его Дарт, — обдумывать какие-то идеи, когда никто во всей Вселенной о вас не знает? Для чего они? С кем вы можете поделиться ими на этой пустынной планете?
— Мои мысли нужны прежде всего мне самому, — ответил четырехрукий. — Это отвлечения, умозрительные построения, прелесть и глубину которых могу оценить только я — их творец. Вот совсем недавно, например, я задался абстрактным вопросом: как снова сделаться смертным?
— Ага, жить вам все-таки надоело!
— Надоело? — задумчиво переспросил гуманоид, медленно закрыв и вновь раскрыв свои большие глаза. — Не знаю… Никогда не задумывался над этим… То, что вы сейчас сказали, чрезвычайно интересно и требует длительных размышлений… Нет, — продолжал он после недолгого молчания, — не смерть как таковая, а лишь теоретическая возможность прекратить действие препарата бессмертия — вот что увлекло меня… В последнее время я упорно размышлял над этой проблемой и меня осенило несколько блестящих идей. В этом здании, — одной из рук он слабо махнул в сторону колонн, — я оборудовал лабораторию. Иногда наведываюсь туда, чтобы произвести тот или иной опыт, но чаще лежу здесь… Под звездами удивительно хорошо размышляется. Закрою глаза — кажется, всего на несколько минут, — а уже прошли десятилетия, созвездия изменили свое положение…
Дарт наклонил голову в почтительном поклоне.
— Я забыл представиться, профессор, — сказал он. — Меня зовут Гиххем Дарт, я комиссар космической полиции Карриора.
— Рад знакомству, — отозвался гуманоид. — Меня когда-то звали А-уа.
— Очень приятно, господин А-уа. Должен также добавить, что я попал сюда по независящим от меня обстоятельствам, находясь при исполнении служебных обязанностей…
— Объясните мне прежде, что такое Карриор, и это ваше непонятное выражение…
— Вы имеете в виду — космическая полиция?
— Вот именно. Что это такое?
Дарт вздохнул, набираясь терпения. Впрочем, растолковывать аборигенам отдаленных планет, что такое «космическая полиция», ему было не впервой, и он довольно бодро объяснил профессору, что Карриор — это один из наиболее развитых миров в громадной области космического пространства, называющейся Метагалактикой. Когда-то давно несколько тысяч таких миров объединились в Звездную Конфедерацию; миры эти находятся один от другого на чудовищно большом расстоянии, но перелеты через субпространство сблизили их, и более тесное общение друг с другом стимулировало научный прогресс и ускорило их развитие. Но таких высокоразвитых миров, как Карриор, Шабур, Альцебес и других, составляющих ядро Конфедерации, — сравнительно немного, гораздо больше планет, цивилизации на которых находятся еще на недостаточной ступени развития, чтобы быть принятыми в сообщество в качестве полноправных членов. В большинстве своем полуварварские, агрессивные миры, подчас со странной, извращенной моралью, технология которых позволила им пока только сделать первые шаги в освоении космического пространства. То тут, то там среди них возникают конфликты, которые чреваты самыми пагубными последствиями не только для враждующих сторон, но и для соседних миров; нередки случаи захвата чужих поселений, вторжений на мирные планеты и нападений на межзвездные торговые корабли. Поэтому миры-учредители Конфедерации договорилиса разделить Метагалактику на сферы своего влияния, чтобы контролировать ситуацию в космосе. Та часть Вселеиной, где обнаружена планета А-уа, относится к сфере влияния Карриора. Сферы влияния, в свою очередь, разделены на секторы — участки, каждый из которых охватывает десятых тысяч звездных систем. За порядок в секторе отвечает специально назначенный полицейский комиссар.
— Что касается собственно Карриора, — продолжал Дарт, — то это густонаселенная планета, размерами вдвое больше вашей. Ее не увидишь отсюда даже в мощный телескоп. Но можно рассмотреть солнце, вокруг которого она обращается… Там моя родина, и, я думаю, что мне теперь придется вернуться туда гораздо раньше срока, отведенного мне на патрулирование сектора. Космическим бандитам удалось подбить мой корабль. Я единственный из экипажа, кому удалось спастись. Чтобы добраться до вашей планеты, я проделал долгий путь в этом летательном аппарате. У меня на исходе продовольствие и почти иссякла энергия в батареях. Ни тем, ни другим вы, как я понимаю, обеспечить меня не можете…
— Если бы вы сообщили мне состав и способ изготовления того, что вы называете «продовольствием» и «батареями», то я, пожалуй, подумал бы, как синтезировать их в лабораторных условиях…
— Боюсь, господин А-уа, что мне не пережить и минуты вашего раздумья. У меня совершенно нет времени. Вы видите, тут у меня на поясе портативный прибор, который ежесекундно воссоздает, очищает и удерживает вокруг меня защитный слой. Цифры на его шкале неумолимо говорят мне, что запас энергии в миниатюрных батарейках подходит к концу, их надо перезарядить, подключив я батареям челнока, а там тоже энергия кончается. У меня нет возможности даже более обстоятельно поговорить с вами, как этого хотелось бы нам обоим. Я должен экономить энергию, которая нужна мне для сведения счетов с бандитами. Я поклялся их уничтожить, и теперь, похоже, мне предоставляется последний шанс.
— Если вам необходима помощь, то можете рассчитывать на меня, — заметил А-уа, — хотя я не совсем представляю, чем могу быть вам полезен…
— Я, признаться, тоже, — ответил Дарт. — Вообще встреча с вами не входила в мои планы. Но если уж она произошла, то я должен посвятить вас в них.
— Слушаю внимательно.
— Господин А-уа, мне надо послать донесение на Карриор. Сигнал пойдет через субпрестранство, то есть достигнет конечной точки — Карриора, практически в то же мгновение, как будет отправлен. В нем я сообщу о нападении бандитского звездолета и передам координаты астероида, на котором преступники устроили свое логово. Координаты вашей планеты я передавать не буду, в этом нет необходимости — станция, которая примет мое донесение, вычислит эти координаты по траектории передающей волны.
— Насколько я понимаю, после этого сюда прибудут ваши соотечественники? — спросил А-уа.
— Вы догадливы, — ответил Дарт. — Здесь появится полиция, а потом, разумеется, исследователи, которым вы, господин А-уа, можете оказать неоценимую помощь. Но прежде, чем появятся посланцы Карриора, сюда прибудет звездолет бандитов. От их астероида до вашей планеты, что назвается, рукой подать. Запеленговав передатчик, они примчатся спустя считанные минуты, чтобы уничтожить меня. Их звездолет вооружен сверхмощными термоядерными снарядами…
— Это что такое?
— Бомбы громадной разрушительной силы! При взрыве одного такого снаряда образуется ударная волна, которая способна разнести вдребезги всю эту площадь и весь город! Боюсь, господин А-уа, что из-за меня вы попали в крупную передрягу. По-крайней мере — ваш покой тут здорово потревожат.
— Мой покой ничто не может потревожить, уважаемый комиссар, — отозвался гуманоид. — Даже если своими бомбами они взорвут всю планету, я не погибну. Для меня это невозможно.
— И тем не менее в этом нет ничего хорошего — оказаться под бомбежкой, — сказал Дарг. — Но не стану спорить. У меня слишком мало времени, чтобы расписывать «прелести» массированной ядерной атаки. Выслушайте мой план. Тотчас после сеанса субпространственной связи мы с вами садимся в челнок и, выжимая предельную скорость, мчимся на противоположное полушарие планеты. До прибытия сюда Зауггуга у нас будет в запасе минут двадцать — двадцать пять. За это время мы должны найти подходящее убежище. На другом полушарии я видея горы. Думаю, мы успеем добраться до них. А уж в горах мы наверняка найдем какую-нибудь пещеру, где можно затаиться и переждать бомбардировку.
— Весьма польщен вашим предложением отправиться с вами, — сказал А-уа, — но не доставлю ли я вам лишних неудобств?
— Ни малейших, — ответил Дарт. — Вы превосходно поместитесь рядом со мной в кабине. Не могу же я оставить под бомбами единственного уцелевшего представителя здешней цивилизации! Вы настолько уникальны, что я не могу рисковать вами.
— Что ж, я не прочь, тем более все, о чем вы мне рассказали, меня чрезвычайно заинтересовало, — с этими словами гуманоид выбрался из кресла. — Только перед отлетом я загляну в лабораторию. Мне надо кое-что взять.
— Хорошо. Но, пожалуйста, поторопитесь.
— О нет, я вас не задержу.
Мелкими, какими-то плывущими шажками А-уа поднялся по ступеням ближнего здания. Узкая четырехрукая фигура помаячила среди колонн и исчезла в их тени.
Гиава IV. Между жизнью и смертью
Комиссар мельком подумал, что за ним следовало бы проследить — всякое может случиться, но все же решил не подавать гуманонду лишнего повода для подозрений. Забравшись в кабину челнока, он занялся составлением доне^ сения на Карриор.
Текст должен быть кратким и емким, способным уместиться в одну единицу информации, передаваемую за сотую долю секунды. На текст большего объема в батареях челнока просто не хватит энергии. Дарт задал соответствующую программу компьютеру; электроника вскоре выдала необходимый блок, который комиссар приготовил для запуска в субпространственный эфир. Затем он выбрался из челнока и прошелся, нетерпеливо поглядывая на громадное здание, где скрылся загадочный профессор.
Вскоре нелепая фигура А-уа вновь замаячила у колонн. Гуманоид сходил по гранитным ступеням, держа в двух нижних руках какую-то коробочку. Она была раскрыта, и А-уа двумя верхними руками перебирал ее содержимое.
— Вы готовы? — спросил Дарт.
— Теперь да, — откликнулся гуманоид.
— Садитесь в кабину. Нам предстоит полет на предельной скорости, — предупредил комиссар, устраиваясь в кабине рядом с инопланетным профессором. — После того, как я отправлю донесение на Карриор, счет времени для нас пойдет на секунды…
— На секунды? — переспросил А-уа повышенным тоном, обозначавшим, по-видимому, удивление. — Я привык отсчитывать время тысячелетиями, а тут вдруг — на секунды… Как хотите, но мне трудно в это поверить…
— Ничего, это с непривычки, — с этими словами Дарт включил двигатели.
В дюзах челнока глухо заревело разгорающееся фотонное пламя. Комиссар положил руку на ключ субпространственной связи. Сеанс одностороннего контакта с Карриором длился мгновение. Четырехрукий пассажир челнока вряд ли даже понял, что донесение отправлено, а комиссар уже вцепился обеими руками в рычаги управления.
Летательный аппарат круто взмыл ввысь. В считанные минуты величественные здания Луаимма скрылись в мглистой дали. Челнок, набирая скорость, помчался над зеркальной гладью застывшего океана.
Дарту казалось, что время течет стремительно, и он выжимал из летающей посудины максимальную скорость. В сумеречной дали уже выросли снежные вершины, сверкающие под звездами, как вдруг в небе послышался тяжелый, нарастающий гул.
— Так я и знал! — закричал Дарт. — Они нас засекли!.. А-уа не реагировал на его возглас. Он полулежал рядом, закрыв глаза и прижав к груди коробочку. Казалось, он погрузился в свое обычное раздумье, при котором несколько минут равнялись годам, а то и десятилетиям.
К счастью, челнок успел добраться до горной гряды раньше, чем его настиг громадный черный звездолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16