Он не стал посвящать Лору в другие детали опасной ситуации. ИНКУБ не любил препятствий – это правда. Но он мог повелевать основными силами природы: огнем, водой, землей и воздухом. Когда-то это раса была молода, а силы стихии только зарождались. Удобное время, чтобы научиться управлять ими. Если между ИНКУБОМ и предметом его вожделения люди воздвигали преграду, он применял свое умение и ломал ее. А разве не сотворили препятствие галэнцы, раздав оружие своим жительницам?
35
Когда Джулиан возвратился в гостиницу, Джед вручил ему письмо, сказав, что оно только что доставлено. Обратный адрес указывал: письмо от Стефаньски. Странным было то, что адрес не написан, как обычно, каракулями самого профессора, а напечатан. Джулиан вскрыл конверт и начал читать еще на лестнице.
«Дорогой мой Джулиан!
Ты сразу же догадаешься, что этот четкий почерк принадлежит мисс Руден, которая по доброте душевной приводит в порядок мои бумаги. Она не в силах устоять против моего обаяния, привезенного из Европы, а также красивого профиля! Почему мне раньше не пришла мысль диктовать? Я с комфортом устроился на подушках в кровати, книги разложены рядом, и я со скоростью одна миля в час говорю в маленький микрофон, пришпиленный к вороту пижамы. Мои слова записываются на пленку, и потом мисс Руден слушает запись с помощью наушников, похожих на подслушивающее устройство, и печатает. Таким образом, пока я еще жив, надеюсь закончить одну важную работу.
Не хочу тебя пугать, сейчас я в полном порядке, но вообще-то нельзя не признать, что я старая развалина. И поэтому, когда меня навестит мой старый друг Ангел Смерти, я должен быть готов – все, что я хотел изложить на бумаге, должно быть написано. Я много думал о том, что ты мне рассказал. Я осмысливал это со всех сторон. И пришел к тому же выводу, что и ты. „Автором“ всего того, о чем ты говорил по телефону, может быть только тот, кого назовем в этом письме по первой букве – „И“. Все указывает на это и подтверждает наш предыдущий опыт. Конечно, такие люди, как твой друг медик, могут считать все невероятным, но не ты и я. Мы-то видели и не такое! При этом все уверяли, что этого просто не может быть. Не так ли?
И поэтому я повторяю тебе еще раз, мой дорогой друг, ты ведь мне как сын, БУДЬ ОЧЕНЬ ОСТОРОЖЕН! Видишь, я даже попросил мисс Руден напечатать свое опасение большими буквами.
Ты противостоишь силе, с которой никто из ныне живущих пока не имел дела. Я могу рассказать тебе разные легенды, которые слышал в долинах, где за сотни лет не меняется ничего, легенды об этой таинственной силе. Поэтому еще раз большими буквами: ПОЖАЛУЙСТА, БУДЬ ОСТОРОЖЕН!
Меня еще не осенило, как „И“ попал в общежитие. Это озадачивает. Но я тебе позвоню, если громы и молнии просвежат мою голову.
Да хранит тебя Бог!
Хэнрик.»
Подпись знакома, но накорябана она явно дрожащей рукой. Это означало одно – Стефаньски сильно болен.
Джо Прескотт, лежа на спине, разглядывал на потолке включенную люстру. В какой-то момент она начала расплываться перед глазами. У него вырвались звуки, похожие на вопль дикаря. Это были какие-то разрозненные слова: «О, Господи, Господе Иисусе!»
Он перевел дыхание и ласково погладил крашеные волосы Белинды Феллоуз.
– Ты для меня слишком хороша, Линда! – прошептал он. Она поцеловала рыжие волосы у него на груди, но не произнесла ни слова.
– Ты знаешь, – стал он размышлять вслух, зажигая сигарету, – я никогда не понимал, что женщина от этого получает. Все удовольствие, похоже, достается мужчине. Не знаю, зачем ты, например, это делаешь?
– Но тебе же нравится, Джо? Да, я это просто обожаю.
– Ну вот ты и объяснил все сам. Я люблю все то, что любишь ты. Мое наслаждение в том, что я приношу наслаждение тебе. Что же здесь непонятного?
– И потом, я, старый мужик, тебе совсем не пара, в моем-то возрасте.
– Ничего, – перебила она. – У нас всегда есть завтра. К утру ты накопишь энергии.
Он с восхищением посмотрел на ее крепкое тело. Она была похожа на возбуждающих воображение дам, изображенных на старинных полотнах, когда-то висевших в «Парадизе». Самсон и Далила, Ева и Змей, другие библейские сюжеты. У тех женщин все было так похоже на прелести Белинды. Широкие бедра, округлые животы, глубокие пупки, груди, как восточные дыни… Можно было бы сравнивать ее и с античными статуями. Но Белинда меньше всего походила на холодный мрамор – она была теплая, мягкая и ароматная. Конечно, она далеко ушла от того времени, когда девушек ласково называют «мой цыпленок». Но и он не был юным петушком. Да, она красила волосы. Но ему это даже нравилось. Его не смущало, что блондинка Белинда, какой ее знали другие, мягко говоря, в постели не везде была блондинкой. И вообще она была чертовски хорошей женщиной!
– Когда ты разрешишь мне жениться на тебе?
– Ты опять за свое? – не чувствовалось, чтобы она особо сердилась.
– Ну что ты имеешь против женитьбы?
– Я уже была замужем два раза…
– Но ты сама мне сказала, что я не такой, как они. Нолан был бабником, а Феллоуз – пьяницей. Ни один из них не хотел и не мог работать. У меня хорошее место, есть деньги в банке, я не пью. В этом году люди избрали меня мэром. Что касается отношений с женщинами… признаюсь, после смерти жены пару раз ездил развлечься в Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Честно говоря, это бывало и при ней. Она меня категорически не удовлетворяла. Она была замечательным человеком. Но по-женски ей было очень далеко до тебя. Клянусь, что за все годы, что мы с тобой вместе, у меня никого не было. Да и быть не могло. Ты мне веришь?
Она нежно погладила его по животу:
– Верю. Если бы кто-то был, я бы это почувствовала.
– Так почему же ты не хочешь выйти за меня?
– Не знаю, – призналась Белинда, – наверное, просто не вижу смысла. Чарли мать уже не нужна. Он практически взрослый. Ну а мы с тобой и так неплохо поживаем. Ты же не скажешь, что хочешь еще детей? Мы оба для этого уже староваты.
Джо загасил сигарету в пепельнице, которую Белинда предусмотрительно ставила всегда на пол рядом с кроватью. Она сама не курила, но пепельницу держала специально для него.
– О нас ведь знает весь город, – продолжал Джо.
– Было бы удивительно обратное.
– Тебя что, не трогают сплетни?
– А тебя?
– Мне не все равно.
– А как к этому относится Чарли?
– Думаю, что двусмысленность ему вряд ли по душе.
Джо упорствовал:
– Я хочу совершить очень правильный поступок…
Она засмеялась:
– Очень правильный поступок ты совершаешь всякий раз, когда приходишь ко мне в постель.
– Черт! Это совсем не то, что я имел в виду!
– Я знаю, что ты хочешь сказать, Джо. Ты хочешь сделать меня порядочной женщиной. Но я и так считаю себя порядочной. И не нуждаюсь, чтобы меня в этом звании утвердил священник. Я не шлюха. Я беру у тебя деньги, но я за них вкалываю в кассе, а не в койке. Работают же у тебя по найму и другие.
– Но, Линда, я же люблю тебя!
– О! Ну это все меняет, – съехидничала она. – Почему же ты мне не сказал об этом раньше?
– Ты еще надо мною издеваешься, – обиделся он.
– Немного не повредит, – пошла Линда на мировую. – Я ценю твое предложение, Джо. Честное слово. И я тебя люблю, ты знаешь это. Но что касается свадебных колокольчиков… – Она засмеялась. – О, Боже мой… Белинда осеклась.
– Что такое, – встревожился Джо.
– Ты, прикидывающийся старым козлом, посмотри на это… Ты опять готовенький…
Она привлекла его к себе. Страсть их была явно не по годам, но они не думали об этом. И еще – они, занятые собой, не могли видеть, как два блестящих глаза наблюдали за их любовным поединком.
Чарли Прескотт продавал билеты в кассе «Парадиза». Он это делал, когда Белинда была выходная. Так получалось довольно часто. Несколько лет назад он еще удивлялся, почему его отца никогда не бывает в кинотеатре в выходные дни кассирши. Потом он подрос и понял причину совпадений. Ему нравилось, что отец нашел себе подругу. Хотя по простоте душевной он сомневался, что такие древние ископаемые, как Джо и Белинда, были способны на что-то, оказавшись вместе.
К кассе подошли Дженни и Тим.
– Как идет бизнес? – поинтересовался Тим.
– Э, так себе, – отмахнулся Чарли.
– Люди не идут из-за того, что произошло с Прю? – предположила Дженни.
– Не знаю. Но в женский туалет не спускается никто, это уж как пить дать.
Снова заговорил Тим:
– Чарли, как у твоего отца хватает нахальства брать деньги за такое старье?
– «Мальтийский сорокопут» хоть и старый, но классный фильм.
– Верно, неплохой, но его все время крутят по телику…
– Крутить-то крутят, но весь разрезанный рекламой. А здесь его можно увидеть таким, каким создали авторы.
– Сдаюсь, – засмеялся Тим и выложил деньги за билеты. Держась за руки, Дженни и Тим вошли в кинотеатр.
Белинда Феллоуз жила в маленьком домике, окруженном высоким кустарником. Кустарник этот был предметом ее гордости. Она сама регулярно подстригала его, щелкая ножницами и напевая.
– Почему ты не даешь этого сделать мне? – не раз спрашивал ее Джо.
А она объясняла, что это хорошее упражнение для мышц груди:
– Ты же не хочешь, Джо, чтобы у меня отвисла грудь?
Но сейчас кустарник стал врагом. Он служил укрытием для того, кто, скрываясь, следил за тем, что происходило в доме Белинды. Занавеска на окне не доставала до низа всего пару сантиметров, но именно через эту щель таинственный наблюдатель мог видеть все действия любовников. Джо нравилось, когда в спальне была включена маленькая лампа с мягким светом. Это позволяло ему любоваться рубенсовскими формами Белинды. А сейчас их видел и подсматривавший из кустов.
Когда любовники слились воедино, член неизвестного в кустах стал расти и набухать. Он гладил его, помогая превратиться органу из гибкой змеи в увесистую дубину.
Джо, желания которого были удовлетворены стараниями Белинды, мог посвятить теперь все остающиеся силы женщине. Наблюдатель в кустах дрожал от возбуждения.
Джо было лестно слышать стоны Белинды. Он гордился своей силой и возможностью вернуть ей полученное прежде, чувствовал, что доставляет ей удовольствие.
Вскрик Белинды привел неизвестного к пику, он больше не мог сдерживаться, и возбужденный орган задергался в конвульсиях оргазма.
Это совпало и с реакцией самого Джо. Струя его жизненной энергии фонтаном излилась в недра Белинды.
Изо рта прятавшегося в кустах стекала густая слюна.
– Хочешь сигарету, – предложила Белинда приходящему в себя рядом с ней Джо.
– Это убьет меня когда-нибудь, – хрипло сказал он.
– Курение?
– Какое курение? – хмыкнул Джо, – а то ты не понимаешь, что я имею в виду?
Через какое-то время он собрался и пошел в кинотеатр сменить Чарли. Белинда, сладостно обессиленная, не стала подниматься. Абсолютно нагая она лежала на кровати в истоме.
Букет ее ароматов привел таившегося в кустах в подлинный экстаз. Не в силах бороться с взрывом нового вожделения, он протиснулся к окну и стал трясти раму.
Белинда немедленно довернулась на шум и увидела нечто пытающееся пролезть через окно. Она среагировала со скоростью, удивительной для такой полной женщины. Скатилась на пол, кровать оказалась между ней и нападавшим. В то же мгновение женщина дотянулась до охотничьего ружья, выданного магазином Оскара Гаррета.
– Стой, буду стрелять! – раздался ее предостерегающий крик.
Из-за хлопающей на сквозняке занавески была видна нижняя часть тела. Белинду поразил размер того, что открылось ее взору, но это не помешало ей прижать приклад к плечу и еще раз предупредить нападавшего о решимости выстрелить.
Он не остановился, и тогда женщина нажала на курок. В крохотной спальне выстрел прозвучал, как взрыв тонны динамита. Ее сильно ударило в плечо. Пуля выбила остатки стекла, и нападавший вылетел через оконный проем с криком звериной ярости.
Теперь, когда непосредственная опасность миновала, наступила реакция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33