Я, мил человек, сам кому хочешь, значится, пенсию платить стану. У меня другой интерес имеется. К тому же лишний человек, какой бы он ни был, в таком деле, значится, помехой не будет.
– Разумные слова, – кивнул Артур. – Троих отправь с ним, – сказал он Итальянцу, кивнув на Матвея.
– С чего это Семенов нас собирает? – позевывая, пробормотал пивший кофе Пряхин.
– Там и узнаешь, – гладя его брюки, ответила молодая женщина в коротком халате.
– Ладно. – Он встал. – Мне пора.
– Так пусть посохнет. – Улыбаясь, она подошла к нему. – Когда придешь?
– Не знаю. – Он ткнулся губами в ее щеку. – Как время выпадет.
– Да успокойся ты, – вздохнула Лола. – Что теперь сделаешь?
– Мне этот старый козел нужен, – зло процедил Валерий. – Сука старая! Менты говорят, что ему и не предъявишь ничего. – Он саданул кулаком в стену. – Скажет – откуда я чего знал, что там в погребе есть? А так бы его в камере придавили. Ну ничего, похороню козла. Живого закопаю в навоз. – Закурив, посмотрел на часы. – Готова?
– Давно, – улыбнулась Лола. – Не знаешь, почему он всех вызвал?
– Скорее всего от Москвы получил «добро» на отделение. Теперь вроде как самостоятельный будет. – Он криво улыбнулся.
– А как же твоя каторга?
– Сейчас все узнаем. Если они хотят умыть руки, то хрен получится. Я их всех за горло держу. Все о них знаю. О каждом.
– Машина готова? – спросила вышедшая из комнаты Ангелина. Геннадий хмуро кивнул. – Все обижаешься, – улыбнулась она. – Не надо. Зря ты все это затеял. Светка, видимо, действительно полюбила Гришку, а вот ты Катьку не любил.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Я все знаю, – сказала Ангелина, – мне муж рассказал. Ладно, пойдем сходим к нашему гладиатору, и проводишь меня, Семенов, как я поняла, собирает всех. Видно, все-таки решился стать самостоятельным.
– Вопросы? – закончив, спросил Владимир Иванович. Все молчали.
– Один, значится, имеется, – выступил вперед Робинзон. – Вот кого не ожидал, – он хрипловато рассмеялся, – повстречать, значится, того не ожидал. Хотя, ежели откровенно говорить, какие я тильки муки для тебя не придумывал. А под занавес жизненный, значится, в одном строю идти приходится. И все-таки жизнь, значится, интересной порою бывает.
Все удивленно смотрели на пожилых, стоявших друг перед другом мужчин.
– С им, значится, – обвел взглядом стоявших Робинзон, – не бойтесь, голова у него работает, по себе знаю. Здравствуй, старлей, – протянул он руку.
– Привет, Остап.
– Вы знакомы? – изумился Атаман.
– Брал меня, – кивнул Робинзон. – Единственный, кто догадался, что я, значится, по болоту пойду. Так что, значится, хлопцы, старлей не подведет нас под монастырь. А ты зараз, чай, уж генералом назначен? Ведь сколь годочков прошло.
– Полковником в отставку ушел, – улыбнулся Владимир Иванович.
– Вона как, – Робинзон покачал головой. – Ну а за меня те хоть что дали? Медальку, может, какую.
– Благодарность.
– Хотя бы потешил, – недовольно проворчал Робинзон. – И меня в глазах этих приподнял бы. Сказал бы, значится, что орден выдали.
Все рассмеялись.
– Пошли, – переждав смех, скомандовал Владимир Иванович.
– А парни? – спросил Итальянец.
– Они должны будут ждать нас там, – ответил Артур.
Турок, легко перемахнув подоконник, обрушил приклад на сидевшего на стуле перед телевизором охранника. И сразу резким тычком ствола ударил в живот вскочившего второго. Тот согнулся. Турок мощно ударил его прикладом по затылку.
Двое из группы Турка, увидев его прыжок в окно, бросились к двери, ногами выбили ее и крикнули:
– Лежать!
Шестеро парней в плавках, лежавшие на застеленном коврами полу с банками пива, замерли.
– Мордами вниз! – скомандовал человек в камуфляже. – Руки вытянуть вперед и развести!
Парни выполнили и это. «Камуфляж» и его товарищ, высоко подпрыгнув, бросили ноги вниз. Левая – одному, правая – другому меж лопаток. И сразу же ткнули прикладами автоматов по затылкам двоих. «Камуфляж» рванулся вверх по лестнице. Плотный, подскочив к двери в соседнюю комнату, бросил туда «лимонку».
Не услышав крика «Ложись!» и шума падающих тел, спокойно вошел. Подняв «лимонку», сунул в сумку на поясе и побежал вверх по лестнице, – Ты? – ошеломленно пробормотал увидевший вошедшего Семенова Кардинал.
– Остановившись, тот уставился на него темными от ярости глазами. Эдуард вздрогнул.
– Охрана! – пронзительно заорал он.
– Ты же сильный, – процедил Игорь. – Карате знаешь. Что же орешь? Или только мальчишек чужими руками вешать умеешь? Гнида! – Он бросился к Кардиналу, который встретил его сильным ударом. И, повернувшись, ударил падающего Семенова ногой в голову. Подскочив, хотел пнуть.
В комнату стремительно ворвался Турок и в длинном прыжке ударом автомата сбил Кардинала с ног. Подскочив, взмахнул «калашниковым».
– Стой! – услышал он голос вошедшего человека со шрамом.
– Кончать его надо. – Турок удивленно взглянул на него. – Ты, Шрам, чего…
– Ты его сына не видел, – бросил тот. – Повесили мальчишку. Так что пусть сам это сделает.
– Сможет? – спросил, входя, плотный. Турок, присев, приложил пальцы к сонной артерии Кардинала. Встал.
– Ты, Кубик, – взглянул он на плотного, – остаешься. Мы уходим. – Он шагнул к двери.
Шрам последовал за ним. Кубик, вздохнув, подошел к Семенову.
– Встань, папаша, – попросил он. – Такое веселье из-за тебя пропускаю.
Остановившись у входа в спортзал, Ангелина кивнула двум парням, которые туг же открыли дверь.
– Хозяйка, – весело приветствовал ее лежавший на топчане Федор, – как я рад тебя видеть живой и невредимой. Как насчет поцелуя? Нет желания?
Вздохнув, поднялся. Парни и Геннадий с оружием в руках встали перед Ангелиной. Она вдруг сильно толкнула Геннадия в спину. Реакция Федора была мгновенной. Он прыгнул вперед и сильно ударил падающего Геннадия коленом в подбородок. Схватил пистолет. Парни вскинули свои.
– Не стрелять, – весело бросила Ангелина. – Он не заряжен, – спокойно добавила она. – А он твой. Запирайте. Уходя, они услышали рык Федора:
– Наконец-то!
– Не мешайте ему, – улыбнулась Ангелина и неторопливо пошла к выходу.
Поднявшись вверх, приоткрыла дверь небольшой комнаты.
– Ну? – улыбнулась она. – Как зрелище?
– Он его убивает медленно и с наслаждением, – ответил сидевший у видеомонитора мужчина.
– Снимай все подробности, – предупредила она.
– Двадцать восемь, – прошептал Итальянец. – Четыре женщины, остальные мужчины. Из всех двадцати четырех мужчин охраны – двенадцать. Плюс минус четыре. Я определял по внешним признакам.
– Запомните все, – приказал Владимир Иванович, – наверху желательно работать без выстрелов – раннее вмешательство милиции все испортит. К тому же я не желаю, чтобы вы ссорились с законом. При команде «Отход» уходят все.
– Он резко махнул рукой.
Пригнувшись, темные фигуры стремительно побежали к высокому кирпичному забору.
– Крепкий ты мужик, – одобрительно заметил сидевший с банкой «Баварии» Кубик.
Семенов, сплюнув кровь, сел. Мотая головой, дотронулся до припухшей слева челюсти и вскрикнул.
– Похоже, сломана, – спокойно проговорил Кубик. – Давай кончай с ним, и уходим. Мне…
– Иди. – Кивнув, Игорь застонал от боли в скуле. – Я все сам сделаю.
– Ну уж нет, давай сразу. Меня для страховки оставили.
– Уходи. – Подойдя к лежавшему без сознания Кардиналу, Семенов завернул ему руки за спину и его же брючным ремнем накрепко связал кисти. Затем вытащил свой ремень и то же проделал с ногами. – Я с ним сам разберусь. Ты мне мешаешь.
– Лады, – на этот раз не стал возражать Кубик. – Покедова. Он вышел.
Игорь снова погладил припухшую челюсть и подошел к закрывавшей окно занавеске.
Встав на табурет, снял ее и вытащил тонкий крепкий шнур. Вернулся к пришедшему в себя Кардиналу.
– Отпусти, – прошепелявил тот, – я тебе все, что у меня есть, отдам.
– Мне нужна твоя жизнь, – угрюмо проговорил Семенов. – Никогда не думал, что смогу вот так, легко, готовить смерть человеку. Хотя человеком тебя назвать трудно. Встав на табурет, он завязал конец шнура за прикрепленный к стене медный подсвечник, потом повисел на спускавшемся шнуре. Стоя на табурете, сделал петлю на уровне головы.
– Игорек, – умоляюще, сипло заговорил Кардинал. – Ради Бога, вызови милицию. У меня в машине, в «бардачке», папка. В ней документы, которые помогут милиции посадить всех…
– Спасибо, – перебил его Семенов. – За остальных можешь не беспокоиться.
– Он потащил задергавшегося Кардинала к табуретке. – Ox и тяжел же ты. – Остановившись, вытер выступивший на лбу пот. – Скорее, это я слабый. Всегда считал, что в человеке главное – голова. Если она работает, все в жизни будет прекрасно.. Ошибся. – Он снова потащил молившего его о пощаде Кардинала.
– Игорь, вспомни нашу дружбу. Я же всегда помогал… Семенов изо всей силы ударил его кулаком в лицо. Лизнул разбитую фалангу среднего пальца. Эдуард сплюнул сломанный зуб.
– Сначала я буду избивать тебя, – снова ударив его по лицу, сказал Семенов. – Потом повешу. Я сделаю все, что задумал. Гнида. Он с силой пнул Кардинала ногой.
Артур коротким резким ударом ножа в спину свалил рослого мужчину в черном. Не дав ему упасть, аккуратно уложил на спину.
– Я этих в кино видал, – возбужденно прошептал появившийся рядом Волчара.
– Ниндзи хреновы. Неужели и у нас есть?
– Уж чего-чего, – усмехнулся бесшумно шагнувший вперед Итальянец, – а подобного дерьма у нас больше, чем надо.
Артур вдруг замер. Волчара, помня краткие наставления, тоже. Итальянец показал четыре пальца. Затем поднял большой. Показались четверо в черном.
Итальянец, пропустив первых трех, коротко и резко ткнул последнего автоматом в затылок. Артур с длинным шагом вперед всадил нож между лопаток второму и, тут же вырвав нож, полоснул обернувшегося третьего по горлу. Волчара с коротким приглушенным матом с силой ударил отскочившего четвертого по голове рукояткой пистолета.
– Сколько их здесь? – спросил Итальянец.
– Сколько будет, – ответил Артур, – все наши. Пошли.
Атаман, кусая губы, нетерпеливо посматривал на едва заметный силуэт человека у пожарной лестницы.
– Ты отвали отсюда, – уже не в первый раз говорил он брату. – Если накроют, хана. А так ты вне подозрений. Они тебе, хрен чего докажут.
– Хватит, – тоже не впервые огрызнулся Орехов. – Я знаю, что делаю. Чего мы ждем?
– Сейчас позовут, – сказал, о чем-то размышляя, Степан. – И пойдем. Робинзона у ворот оставили. Недоволен очень. – Он усмехнулся. – Вон чего-то машет, – кивнул он в сторону ворот.
Виктор, повернувшись, взглянул туда. Сильный удар по голове выбил из него сознание.
– Извини, браток, – сказал Атаман, – но эти игры не для тебя. – Увидев короткую вспышку зажигалки, рванулся вперед. – В окно, – услышал он голос Костолома. – Долбим всех. Бить наглушняк.
* * *
– Скучаем, деды? – Кубик подскочил к стоявшим у ворот Робинзону и Иванову.
– У каждого своя задача, – ответил Владимир Иванович. – Ты – по лестнице вверх. Сейчас там твоя группа. – На первом этаже захлопали приглушенные выстрелы. – Уголовники, – недовольно бросил Иванов, – пистолеты у них. Надо было идти малыми, но проверенными силами. Ты здесь, – бросил он Робинзону. – Как увидишь там, – он махнул в сторону города, – ракету, включишь это, – протянул ему небольшой аппарат. – И сразу уходи.
Беззвучно выругавшись, Робинзон взял аппарат.
Атаман, дважды выстрелив, рванулся в сторону. Там, где он только что был, простучали пули. Из темноты коридора прогремела длинная автоматная очередь. Прыгнувший вперед Павел ответил выстрелом из пистолета и, толкнув Атамана спиной, вдруг начал падать. Степан подхватил его раненой рукой. Правое плечо ожгло острой болью. Заорав, он вскинул здоровую руку с «ТТ» и выпустил в коридор всю обойму.
– Пашка, – присев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89