Думаю, двух этих аргументов будет достаточно, чтобы склонить ученых к сотрудничеству.
– Но ты точно оборотень, Воронин, – покачал головой Клыков, – хорошо хоть с тебя погоны вовремя сняли. Мне Ванька Седельников говорил, что у тебя в минуту опасности шерсть на загривке отрастает, а я, дурак, не поверил.
– Выполняйте приказ, товарищ Клыков, – жестко сказал Герман, – сейчас не время для пустых разговоров.
Узнав о прилете высокой комиссии, генерал Мерзлов мгновенно увял. Охота за Зверем наконец прекратилась, и в городе перестали звучать взрывы. Что сразу же отметили высокие сановники, среди которых был даже личный представитель президента, и тут же занесли наступившее затишье себе в заслугу. Увы, их неистребимый московский оптимизм быстро скукожился до почти провинциальных размеров, когда высокая тройка выслушала доклады компетентных товарищей. Ситуация оказалась куда серьезнее, чем это виделось из Москвы. Неуловимый террорист – это еще куда ни шло, но неуловимый бог или дьявол – это уже не лезло ни в какие ворота. О чем прямо сказал компетентным товарищам личный посланец президента, стройный мужчина лет сорока с аккуратно зализанными височками.
– Что же, прикажете армию подключать к поимке этого негодяя? – поддержал личного представителя тучный дядька с погонами генерал-лейтенанта на широких плечах.
– По нашим данным, – включился в разговор Иванов, – немцы во время войны задействовали против Зверя дивизию СС. Никто не уцелел. Точнее, уцелел один фельдфебель по фамилии Рильке, но и он в конечном итоге сошел с ума. У нас есть заключение экспертов по данному вопросу, господа, и я бы хотел, чтобы вы с ним ознакомились.
Генерал Мерзлов поморщился, но возражать не рискнул. Все-таки бумага, предъявленная полковником Ивановым, была подписана очень уважаемыми в научном мире людьми: двумя академиками, пятью докторами наук и тремя кандидатами. Отмахнуться от такой бумаги было себе дороже. Включенная высокой комиссией в разряд официальных, она приобретала серьезное значение. И в случае неудачи операции могла послужить поводом для возбуждения уголовного дела против излишне ретивых служак. Генерал Мерзлов был слишком искушенным в аппаратных интригах человеком, чтобы этого не понимать.
– Я надеюсь, утечки информации не будет? – вопросительно глянул на полковника Иванова личный представитель президента.
– Со всех ученых взята подписка о неразглашении.
– А доктор философских наук Щеголев – это ведь, кажется, тот самый сотрудник МИДа?
– Так точно.
– А нельзя ли пригласить кого-нибудь из этих ученых-экспертов, чтобы лично задать им несколько вопросов? – спросил третий член комиссии, известный ученый-ядерщик, включенный в ее состав по настоянию председателя правительства.
Заседание комиссии проходило в одном из кабинетов Смольного, и абы кого туда, естественно, не пускали. Тем не менее под рукой сотрудников ФСБ находились два подписанта, Клыков и Щеголев, которых и явили перед начальственные очи. Оба произвели на комиссию благоприятное впечатление.
– И Борис Степанович, и Вячеслав Гордеевич лично вступали в контакт со Зверем и обладают эксклюзивной информацией, – отрекомендовал своих протеже полковник Иванов.
После этих слов полковника ФСБ историк и дипломат сильно выросли в глазах высоких гостей.
– А вы действительно использовали все имеющиеся под рукой средства для устранения этого субъекта? – уточнил на всякий случай ученый-физик.
– Все, – твердо ответил генерал Мерзлов, – за исключением разве что химического, бактериологического и ядерного оружия. Его применение в условиях города мы сочли нецелесообразным.
– И слава богу, – откашлялся личный представитель президента, – нам здесь только боеголовок не хватало. Так вы считаете, господа, что час икс для этого существа настал?
– Пока мы только можем это предполагать, – осторожно поправил высокопоставленного коллегу дипломат Щеголев. – К заключению прилагаются распечатки переговоров с мобильного телефона господина Воронина. Кроме того, стихи похожего содержания были обнаружены и в компьютере Звонарева.
– Монитор стоит в углу, – кивнул Иванов. – Можете прочитать сами, господа.
– А стереть вы их не пробовали? – спросил генерал-лейтенант.
– Ни черта их не берет! – в сердцах воскликнул Мерзлов. – Ни стеклоочиститель, ни соляная кислота.
– Бред, – процедил сквозь зубы тучный дядька, но два других члена комиссии никак на его реплику не отреагировали.
– Так вы считаете, господа, что субъект, называемый Зверем, стремится попасть в Асгард, город, населенный богами? – уткнулся носом в экспертное заключение личный представитель президента.
– Здесь у нас возникли разногласия, – не утаил шероховатостей от высокой комиссии Клыков. – Я считаю, что он стремится попасть в Туле.
– Тула-то ему зачем? – потрясенно спросил генерал-лейтенант, которому этот российский город был почему-то особенно дорог.
– Не в Тулу, а в Туле, – поправил члена комиссии Клыков. – Возможно, именно так называли в Гиперборее обиталище богов, куда стремились попасть герои-полубоги, когда заканчивался их земной путь. Но проводить их туда должна валькирия. Мы считаем, что на роль валькирии Зверь выбрал либо Радзинскую Василису, что означает прекрасная лиса, либо Васильеву Светлану, что означает светлая лань или мудрая олениха. Кстати, в древности считалось, что именно две оленихи стали прародительницами нашего мира.
– То есть вы считаете, что Зверь хочет уйти? – с надеждой спросил личный представитель президента.
– А что ему делать в нашем мире? – пожал плечами Клыков. – Представьте себе существо, в сущности обычного человека, которому волею бога, проклявшего его, выпало жить много тысяч лет, питаясь жертвенной кровью своих детей. Представили? А теперь подумайте, к чему такой человек должен стремиться? К мировому господству, что ли? Так за эти тысячи лет он кем только ни был. Что ему власть! Я думаю, все последние столетия он искал человека, который бросит ему вызов на Калиновом мосту. Более того, он тщательно взращивал того, кто должен был его убить. Ибо по своей воле Зверь уйти из жизни не может. В силу проклятья, наложенного на него Чернобогом, он должен встретить смерть так же, как и его названый отец.
Убежденность Клыкова произвела на высокую комиссию, во всяком случае на двух ее штатских членов, очень большое впечатление. Генерал-лейтенант с надеждой взглянул на Мерзлова, но тот лишь развел руками. Он действительно перепробовал все средства, чтобы извести свалившуюся на город нечистую силу. В результате этой жуткой охоты погибло девять ни в чем не повинных людей. И у генерала Мерзлова достало мужества, чтобы признать свое полное бессилие в сложившейся ситуации.
– А почему вы так уверены, что именно Герман Всеволодович Воронин – тот самый человек, который способен одолеть Зверя? – спросил физик.
– Мы ни в чем не уверены, господа, – развел руками Клыков. – Просто есть основания считать, что Герман Воронин доводится Зверю праправнуком. А следовательно, обладает хотя бы частью его мощи.
– В деле есть справки о прадеде Германа Владимире Воронине и его деде Вадиме Воронине, – подсказал Иванов.
Члены комиссии со справками ознакомились. Лица их приняли озабоченное выражение, а представитель вооруженных сил не удержался от реплики:
– Ну и кадры, однако, служили в вашем ведомстве.
Личный представитель президента заявил, деликатно откашлявшись, что кадры там служили разные и не надо всех стричь под одну гребенку.
– Я имею в виду времена сталинизма, – быстро поправился генерал-лейтенант. – Тем более дед – Герой Советского Союза. Смущает только, что сам Герман Воронин характеризуется не ахти как. За что его уволили из органов?
– Избил одного маньяка, повинного в гибели пяти женщин.
– Беру свои сомнения обратно, – крякнул генерал. – Достойный кандидат.
Вердикт высокой комиссии, вынесенный, к слову сказать, единогласно, гласил: поручить майору Воронину, восстановленному в звании и должности, арест, а в случае крайних обстоятельств и ликвидацию опасного террориста по кличке Зверь. Об исполнении доложить по инстанции.
Глава 34
МИСТЕРИЯ
Воронина ознакомил с постановлением полковник Иванов, которому комиссия поручила общее руководство операцией. Клыков, переживший сильнейший стресс во время общения с московской комиссией, грубо выругался. Он считал, что Герман втравил и его, и многих других уважаемых людей в откровенно паскудное дело. Зверь ведь вполне мог наплевать и на мнение экспертов, и на решение высокой комиссии. О его истинных планах люди, собравшиеся на конспиративной квартире почтенного ведомства, могли только догадываться. Клыков никак не хотел верить, что друг детства Герка Воронин способен на равных общаться с богом, пусть и сильно траченным жизнью, но вполне способным разнести большой город, и очень сожалел, что в свое время вбросил в незрелые мозги гипотезу о Яриле, сопернике Велеса на Калиновом мосту. Но кто же тогда мог предполагать, что игра ума питерского интеллигента превратится в сознании излишне прагматичного опера в шизофренический бред с далеко идущими последствиями? В конце концов, почему бы не предположить, что Зверь и Василиса работают рука об руку. И этот храм им нужен только для того, чтобы с помощью волшебного камня увеличить во много раз и без того немалую силу Машкиного сына.
– Но ведь прежде эти камни взрывались, – робко запротестовал Щеголев, – губя и оборотней, и окружавших их людей.
– Одно дело – оборотни, а другое дело – сам Зверь, – возразил Клыков. – К тому же камни не взрывались, а выбрасывали огромное количество космической энергии, сметающей все вокруг. Но если в первых двух случаях эту энергию некому было принять, то в нашем случае ее вберет сам Зверь. Что этой Василисе мана, а тем более золото, если она станет жрицей и наложницей всемогущего бога?
– Мне звонил следователь Песков, – прервал излияния историка Герман. – Бракосочетание Светланы Васильевой и Константина Звонарева состоится сегодня поздним вечером в недавно построенном храме, где сейчас спешно завершаются отделочные работы.
– А откуда Юрий Григорьевич это узнал? – насторожился Иванов.
– Ему прислали пригласительный билет. Тебе, Георгий, придется выпустить отца невесты. Пусть Василий Иванович объяснит дочери, что перенес легкое нервное расстройство и вынужден был пройти необходимый курс лечения. Клыков отвезет бизнесмена домой и выпросит два пригласительных билета – для себя и для меня.
– Фига тебе будет с маслом, Воронин, а не пригласительный билет, – обиделся невесть на кого Славка. – Таких гостей, как ты, ждут только на похороны.
Однако высокомудрый эксперт, очаровавший московскую комиссию, в этот раз крупно промахнулся. Ему даже не пришлось валяться в ногах у назначенного распорядителем церемонии Игоря, поскольку приглашение на имя Воронина Германа Всеволодовича было уже давно изготовлено типографским способом. И, кроме языческого солярного креста, коим были украшены все без исключения пригласительные билеты, на его персональном красовался еще и распластавший крылья ворон.
– У этого парня из Гипербореи с чувством юмора, похоже, все в порядке, – мрачно изрек Георгий Иванов.
– Очень похоже на вызов, – не согласился с полковником Клыков. – Тебе теперь ничего другого не остается, Герка, как отправиться в полном боевом снаряжении на Калинов мост.
К сожалению, у новоявленного витязя не оказалось под рукой меча, и никто из присутствующих понятия не имел, где же его взять.
– Может, в Эрмитаж позвонить или сразу обратиться в Оружейную палату? – ухмыльнулся Славка.
– Ограничимся пистолетом Макарова, – вздохнул Воронин, чувствовавший небольшое волнение – как перед любовным свиданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Но ты точно оборотень, Воронин, – покачал головой Клыков, – хорошо хоть с тебя погоны вовремя сняли. Мне Ванька Седельников говорил, что у тебя в минуту опасности шерсть на загривке отрастает, а я, дурак, не поверил.
– Выполняйте приказ, товарищ Клыков, – жестко сказал Герман, – сейчас не время для пустых разговоров.
Узнав о прилете высокой комиссии, генерал Мерзлов мгновенно увял. Охота за Зверем наконец прекратилась, и в городе перестали звучать взрывы. Что сразу же отметили высокие сановники, среди которых был даже личный представитель президента, и тут же занесли наступившее затишье себе в заслугу. Увы, их неистребимый московский оптимизм быстро скукожился до почти провинциальных размеров, когда высокая тройка выслушала доклады компетентных товарищей. Ситуация оказалась куда серьезнее, чем это виделось из Москвы. Неуловимый террорист – это еще куда ни шло, но неуловимый бог или дьявол – это уже не лезло ни в какие ворота. О чем прямо сказал компетентным товарищам личный посланец президента, стройный мужчина лет сорока с аккуратно зализанными височками.
– Что же, прикажете армию подключать к поимке этого негодяя? – поддержал личного представителя тучный дядька с погонами генерал-лейтенанта на широких плечах.
– По нашим данным, – включился в разговор Иванов, – немцы во время войны задействовали против Зверя дивизию СС. Никто не уцелел. Точнее, уцелел один фельдфебель по фамилии Рильке, но и он в конечном итоге сошел с ума. У нас есть заключение экспертов по данному вопросу, господа, и я бы хотел, чтобы вы с ним ознакомились.
Генерал Мерзлов поморщился, но возражать не рискнул. Все-таки бумага, предъявленная полковником Ивановым, была подписана очень уважаемыми в научном мире людьми: двумя академиками, пятью докторами наук и тремя кандидатами. Отмахнуться от такой бумаги было себе дороже. Включенная высокой комиссией в разряд официальных, она приобретала серьезное значение. И в случае неудачи операции могла послужить поводом для возбуждения уголовного дела против излишне ретивых служак. Генерал Мерзлов был слишком искушенным в аппаратных интригах человеком, чтобы этого не понимать.
– Я надеюсь, утечки информации не будет? – вопросительно глянул на полковника Иванова личный представитель президента.
– Со всех ученых взята подписка о неразглашении.
– А доктор философских наук Щеголев – это ведь, кажется, тот самый сотрудник МИДа?
– Так точно.
– А нельзя ли пригласить кого-нибудь из этих ученых-экспертов, чтобы лично задать им несколько вопросов? – спросил третий член комиссии, известный ученый-ядерщик, включенный в ее состав по настоянию председателя правительства.
Заседание комиссии проходило в одном из кабинетов Смольного, и абы кого туда, естественно, не пускали. Тем не менее под рукой сотрудников ФСБ находились два подписанта, Клыков и Щеголев, которых и явили перед начальственные очи. Оба произвели на комиссию благоприятное впечатление.
– И Борис Степанович, и Вячеслав Гордеевич лично вступали в контакт со Зверем и обладают эксклюзивной информацией, – отрекомендовал своих протеже полковник Иванов.
После этих слов полковника ФСБ историк и дипломат сильно выросли в глазах высоких гостей.
– А вы действительно использовали все имеющиеся под рукой средства для устранения этого субъекта? – уточнил на всякий случай ученый-физик.
– Все, – твердо ответил генерал Мерзлов, – за исключением разве что химического, бактериологического и ядерного оружия. Его применение в условиях города мы сочли нецелесообразным.
– И слава богу, – откашлялся личный представитель президента, – нам здесь только боеголовок не хватало. Так вы считаете, господа, что час икс для этого существа настал?
– Пока мы только можем это предполагать, – осторожно поправил высокопоставленного коллегу дипломат Щеголев. – К заключению прилагаются распечатки переговоров с мобильного телефона господина Воронина. Кроме того, стихи похожего содержания были обнаружены и в компьютере Звонарева.
– Монитор стоит в углу, – кивнул Иванов. – Можете прочитать сами, господа.
– А стереть вы их не пробовали? – спросил генерал-лейтенант.
– Ни черта их не берет! – в сердцах воскликнул Мерзлов. – Ни стеклоочиститель, ни соляная кислота.
– Бред, – процедил сквозь зубы тучный дядька, но два других члена комиссии никак на его реплику не отреагировали.
– Так вы считаете, господа, что субъект, называемый Зверем, стремится попасть в Асгард, город, населенный богами? – уткнулся носом в экспертное заключение личный представитель президента.
– Здесь у нас возникли разногласия, – не утаил шероховатостей от высокой комиссии Клыков. – Я считаю, что он стремится попасть в Туле.
– Тула-то ему зачем? – потрясенно спросил генерал-лейтенант, которому этот российский город был почему-то особенно дорог.
– Не в Тулу, а в Туле, – поправил члена комиссии Клыков. – Возможно, именно так называли в Гиперборее обиталище богов, куда стремились попасть герои-полубоги, когда заканчивался их земной путь. Но проводить их туда должна валькирия. Мы считаем, что на роль валькирии Зверь выбрал либо Радзинскую Василису, что означает прекрасная лиса, либо Васильеву Светлану, что означает светлая лань или мудрая олениха. Кстати, в древности считалось, что именно две оленихи стали прародительницами нашего мира.
– То есть вы считаете, что Зверь хочет уйти? – с надеждой спросил личный представитель президента.
– А что ему делать в нашем мире? – пожал плечами Клыков. – Представьте себе существо, в сущности обычного человека, которому волею бога, проклявшего его, выпало жить много тысяч лет, питаясь жертвенной кровью своих детей. Представили? А теперь подумайте, к чему такой человек должен стремиться? К мировому господству, что ли? Так за эти тысячи лет он кем только ни был. Что ему власть! Я думаю, все последние столетия он искал человека, который бросит ему вызов на Калиновом мосту. Более того, он тщательно взращивал того, кто должен был его убить. Ибо по своей воле Зверь уйти из жизни не может. В силу проклятья, наложенного на него Чернобогом, он должен встретить смерть так же, как и его названый отец.
Убежденность Клыкова произвела на высокую комиссию, во всяком случае на двух ее штатских членов, очень большое впечатление. Генерал-лейтенант с надеждой взглянул на Мерзлова, но тот лишь развел руками. Он действительно перепробовал все средства, чтобы извести свалившуюся на город нечистую силу. В результате этой жуткой охоты погибло девять ни в чем не повинных людей. И у генерала Мерзлова достало мужества, чтобы признать свое полное бессилие в сложившейся ситуации.
– А почему вы так уверены, что именно Герман Всеволодович Воронин – тот самый человек, который способен одолеть Зверя? – спросил физик.
– Мы ни в чем не уверены, господа, – развел руками Клыков. – Просто есть основания считать, что Герман Воронин доводится Зверю праправнуком. А следовательно, обладает хотя бы частью его мощи.
– В деле есть справки о прадеде Германа Владимире Воронине и его деде Вадиме Воронине, – подсказал Иванов.
Члены комиссии со справками ознакомились. Лица их приняли озабоченное выражение, а представитель вооруженных сил не удержался от реплики:
– Ну и кадры, однако, служили в вашем ведомстве.
Личный представитель президента заявил, деликатно откашлявшись, что кадры там служили разные и не надо всех стричь под одну гребенку.
– Я имею в виду времена сталинизма, – быстро поправился генерал-лейтенант. – Тем более дед – Герой Советского Союза. Смущает только, что сам Герман Воронин характеризуется не ахти как. За что его уволили из органов?
– Избил одного маньяка, повинного в гибели пяти женщин.
– Беру свои сомнения обратно, – крякнул генерал. – Достойный кандидат.
Вердикт высокой комиссии, вынесенный, к слову сказать, единогласно, гласил: поручить майору Воронину, восстановленному в звании и должности, арест, а в случае крайних обстоятельств и ликвидацию опасного террориста по кличке Зверь. Об исполнении доложить по инстанции.
Глава 34
МИСТЕРИЯ
Воронина ознакомил с постановлением полковник Иванов, которому комиссия поручила общее руководство операцией. Клыков, переживший сильнейший стресс во время общения с московской комиссией, грубо выругался. Он считал, что Герман втравил и его, и многих других уважаемых людей в откровенно паскудное дело. Зверь ведь вполне мог наплевать и на мнение экспертов, и на решение высокой комиссии. О его истинных планах люди, собравшиеся на конспиративной квартире почтенного ведомства, могли только догадываться. Клыков никак не хотел верить, что друг детства Герка Воронин способен на равных общаться с богом, пусть и сильно траченным жизнью, но вполне способным разнести большой город, и очень сожалел, что в свое время вбросил в незрелые мозги гипотезу о Яриле, сопернике Велеса на Калиновом мосту. Но кто же тогда мог предполагать, что игра ума питерского интеллигента превратится в сознании излишне прагматичного опера в шизофренический бред с далеко идущими последствиями? В конце концов, почему бы не предположить, что Зверь и Василиса работают рука об руку. И этот храм им нужен только для того, чтобы с помощью волшебного камня увеличить во много раз и без того немалую силу Машкиного сына.
– Но ведь прежде эти камни взрывались, – робко запротестовал Щеголев, – губя и оборотней, и окружавших их людей.
– Одно дело – оборотни, а другое дело – сам Зверь, – возразил Клыков. – К тому же камни не взрывались, а выбрасывали огромное количество космической энергии, сметающей все вокруг. Но если в первых двух случаях эту энергию некому было принять, то в нашем случае ее вберет сам Зверь. Что этой Василисе мана, а тем более золото, если она станет жрицей и наложницей всемогущего бога?
– Мне звонил следователь Песков, – прервал излияния историка Герман. – Бракосочетание Светланы Васильевой и Константина Звонарева состоится сегодня поздним вечером в недавно построенном храме, где сейчас спешно завершаются отделочные работы.
– А откуда Юрий Григорьевич это узнал? – насторожился Иванов.
– Ему прислали пригласительный билет. Тебе, Георгий, придется выпустить отца невесты. Пусть Василий Иванович объяснит дочери, что перенес легкое нервное расстройство и вынужден был пройти необходимый курс лечения. Клыков отвезет бизнесмена домой и выпросит два пригласительных билета – для себя и для меня.
– Фига тебе будет с маслом, Воронин, а не пригласительный билет, – обиделся невесть на кого Славка. – Таких гостей, как ты, ждут только на похороны.
Однако высокомудрый эксперт, очаровавший московскую комиссию, в этот раз крупно промахнулся. Ему даже не пришлось валяться в ногах у назначенного распорядителем церемонии Игоря, поскольку приглашение на имя Воронина Германа Всеволодовича было уже давно изготовлено типографским способом. И, кроме языческого солярного креста, коим были украшены все без исключения пригласительные билеты, на его персональном красовался еще и распластавший крылья ворон.
– У этого парня из Гипербореи с чувством юмора, похоже, все в порядке, – мрачно изрек Георгий Иванов.
– Очень похоже на вызов, – не согласился с полковником Клыков. – Тебе теперь ничего другого не остается, Герка, как отправиться в полном боевом снаряжении на Калинов мост.
К сожалению, у новоявленного витязя не оказалось под рукой меча, и никто из присутствующих понятия не имел, где же его взять.
– Может, в Эрмитаж позвонить или сразу обратиться в Оружейную палату? – ухмыльнулся Славка.
– Ограничимся пистолетом Макарова, – вздохнул Воронин, чувствовавший небольшое волнение – как перед любовным свиданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48