В целом приземистое строение с одной высокой смотровой башней. Рвы обвалились и серьезной преграды для осаждающих не представляют. Зато стены крепкие. Бойницы расположены с умом, надежно перекрывают секторы обстрела. В таком домике можно отсидеться, выдерживая осаду… Особенно если тебя ублажает десяток прелестниц.
– По домам всех.
– Да ведь прижились, стервы, нравится им…
– По домам, - сказал Сварог, повернулся к Леверлину: - Как у меня получается?
– Неплохо для начала. А дальше?
– Увидишь, - хмыкнул Сварог. - Я тут кое-что предпринял. Так, а где наш спасенный?
Человек в синем наряде стоял поблизости - уже со своим ожерельем на шее и мечом на поясе. Возможно, кто-то из солдат проявил услужливость, но, скорее всего, моряк взял себе причитающееся сам.
Он с достоинством раскланялся:
– Милорд, я ваш неоплатный должник. Вас не обидело столь скупое изъявление благодарности?
– Ничуть, - сказал Сварог. - Коли это не секрет - как вас занесло на костер?
Сварог еще подумал, что ему занятно вести себя как сиятельное лицо на виду у трех сотен подданных. Какой великий актер пропадает! Может, стоило не в армии оставаться, а махнуть в театральный?…
– Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности. Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно…
– Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости?
– Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей стороны столь же неоценимой услугой… Поверьте, я очень спешу.
Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь…
– Джагеддин, - припомнил Сварог. - Капитан «Призрака удачи»?
Молодец ему понравился. Собрать бы таких человек пятьдесят - и вперед. Никакие мертвецы не страшны…
Капитан поклонился:
– Для меня большая честь, что милорду известно название моей ничтожной лохани…
– Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо?
Вопрос, видимо, нетактичный - Джагеддин слегка поморщился.
– Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения… Мы старые соперники. Во многом.
– Ну, в таком случае можете себя поздравить, - сказал Сварог сухо. - Похоже, выиграли вы - потому что оказались тем, кто просто-напросто пережил соперника… - Возникшая симпатия тут же и улетучилась. Сколько он уже скитается по здешним далям, а все никак не может привыкнуть, что в этой сказке живут не по-сказочному. И один славный человек зачастую рад перерезать глотку другому славному человеку.
Сварог отвернулся. Он не обязан был вести галантные беседы с этим совершенно чужим удальцом, случайным встречным.
Джагеддин столь же сухо произнес за его спиной:
– Несмотря на всю сложность наших с Зо отношений, я никогда не стал бы мелко злорадствовать, узнав о его смерти. Как и он, узнав о моей. Хотя каждому из нас было бы приятно, пади соперник именно от его руки…
– Я вас и не подозреваю в мелочности чувств, - сказал Сварог. - Насчет коня сейчас распоряжусь. Удачи.
– И вам. Повторяю, я ваш должник.
Он коротко поклонился и отошел к спасенной от костра девушке.
– Провалиться мне на этом месте, он собирается взять ее с собой, - сказал Леверлин не без зависти. Увы, девушка влюбленно смотрела на капитана, а не на Леверлина. - Ну, его дело. Знаменитый морской волк… Интересно, что он потерял в этой дыре?
– Не знаю, - сказал Сварог. - И знать не хочу. Хватит с меня загадок, со своим бы делом справиться… Ага, вон их ведут, голубчиков…
– Кого?
– Понимаешь ли… - сказал Сварог. - Я велел солдатам доставить того местного лавочника, у которого в городе самая лучшая репутация. И нашего беспалого. В мое отсутствие они тут будут распоряжаться втроем - прежний управитель, лавочник и беспалый. Три прохвоста будут бдительно следить друг за другом. Возможно, когда-нибудь они и сговорятся воровать в добром согласии, но такое случится не скоро. Как тебе реформы и преобразования? Распоряжусь ослабить налоги и тому подобное…
– Боюсь, жизнь не особенно улучшится. Так, самую чуточку.
– А что делать? - пожал плечами Сварог. И вспомнил про еще одно обязательное приказание: - Прежнего барона похоронить с подобающими почестями!
Через час он поднимался на корабль полноправным бароном, вольным ярлом, имевшим право возводить в дворянство подобно королям, унося с coбой в мешке корону, половину казны (остальное оставил на хозяйство троице управителей) и пергаменты с печатями, которые ему в качестве новоявленного владетеля предстояло еще заверить у ближайшего императорского наместника. Как он узнал, в его полном и безраздельном владении отныне находились городок Готар, три десятка деревень, земли площадью четыреста пятьдесят три квадратных лиги и тысячи четыре народу. Что ему со всем этим делать, он решительно не представлял и надеялся, что в будущем все как-нибудь утрясется само собой…
Глава седьмая. МИЛОРД, КОТОРОГО НЕТ
Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов, на его внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог видел по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни, пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих коггов и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие океанские корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные военные фрегаты под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный пароход с высокой черной трубой и пушками на палубе, но «Морская жемчужница» ничьего внимания не привлекала, словно стала невидимкой.
Один из кораблей показался Сварогу «Божьим любимчиком».
Сварог в тот момент стоял на палубе и от скуки глазел на рыбаков на отдаленном берегу, развешивающих для просушки невод. Потом лениво глянул на другой берег, а там, в небольшой бухточке, грузился трехмачтовый корабль.
К сожалению, он довольно быстро признал свою ошибку. Только такой неопытный моряк, как Сварог, мог спутать обыкновенную купеческую посудину с кораблем капитана Зо. И мачты у этого пониже, и осадка другая…
Воспоминание о Зо навело его на другую мысль. Он кликнул стоящего за штурвалом капитана:
– А вот интересно, говорит вам что-нибудь такое имя, как Джагеддин?
А как же, ваша милость, - обрадовался возможности поболтать капитан. - Отчаянная голова, доложу я вам, этот Джагеддин. И попиратствовал немало, и погулял славно. А как-то здесь же, на Ителе, поспорил он крепко в одном кабачке, что поймает Синюю Акулу.
– Это что еще за зверь? - для поддержания беседы поинтересовался скучающий Сварог.
– О, это рыбина особая. До половины она бывает и женщиной, и рыбой, а вот ниже, извиняюсь за грубое слово, талии у нее всегда рыбий хвост. И плавает эта рыбина подальше от берега, интересны ей моряки, которые по женской ласке успели соскучиться.
– И поет она нежно-нежно, - досказал за капитана Сварог, легко догадавшись, что рассказывают ему про сирену. Только называется она здесь иначе.
– Во-во. И поет. Да вы, верно, и сами знаете.
– Слыхал кое-что, - пряча улыбку, согласился Сварог. - Только из… некомпетентных источников. Так что давай подробно, по порядку.
– Ну, а если по порядку, - охотно продолжил капитан, - то ближе к вечеру, ежели штиль. Синяя Акула петь начинает. Правда, выжидает, стерва, чтоб рулевой один на палубе остался.
– И что? Он, пуская слюни, бросает штурвал и?…
– И, - согласно кивнул капитан. - Особливо ежели молодой да горячий, тогда обязательно «и». А если старик, то необязательно. Поэтому стариков лучше рулевыми ставить с вечера. А молодежь - ночью, в «собачью вахту».
– Понял. Годковщина, - хмыкнул Сварог.
– Ага, - на всякий случай поддакнул капитан.
– И что, поймал Джагеддин эту русалку? - Случайно начатый разговор становился все интереснее.
– Не русалку, ваша милость, а Синюю Акулу. Русалки, они речные и морские бывают, морских я не видел, а речные не то что петь, разговаривать не умеют. Смеются только, щекочутся да волосы расчесывают. Очень глупый, доложу я вам, народец. Был у меня один случай…
– Погоди. Лучше расскажи, поймал Джагеддин Синюю Акулу?
– Джагеддин?… А! Конечно, поймал. Он ее поймал, а она его. Об этом год во всех моряцких тавернах только и судачили.
– Что значит - она его поймала?
– А то и значит: утащила Синяя Акула бедовую головушку на дно…
– То есть как? - опешил Сварог. - То есть он утонул?
– Утонул, да не совсем. Утащила, значит, рыбьехвостая деваха его на дно, вскрыла себе вену, нацедила стаканчик кровушки и заставила парня выпить.
– И что?
– И то, что теперь он иногда выходит на берег. А если встречается ему смазливая девица, то обязательно в него влюбляется. А он сажает ее в лодку, якобы покатать, а далее, сами понимаете, родители девицы горько плачут.
– То есть Джагеддин как бы и не живой?…
– Ясное дело, не живой. Раб Синей Акулы он. И охотник за девичьей красотой. Красота эта Синей Акуле нужна, как нам, ваша милость, стаканчик рому в дурную погоду. Чтоб кости ревматизм не скрутил.
– А что бы ты сделал, - Сварог нервно забарабанил пальцами по дереву, - если б Джагеддин тебе в руки попался?
– Известно что, ваша милость. Привязал бы к столбу, а вокруг разложил бы большой костер.
– Значит, раба Синей Акулы только огонь берет?
– Ну. Только сначала у него нужно меч отобрать и, главное, снять с евонной шеи золотую цепь, которую Синяя Акула на него надела. Иначе жги костер, не жги - все без толку.
– М-да… - тяжело вздохнул Сварог, глядя куда-то вдаль.
– Только, я полагаю, вранье все это, - как бы подумал вслух капитан.
– Что? - не понял Сварог.
– Да история эта про Джагеддина и Синюю Акулу. Если, ваша милость, хотите знать, что я думаю, то я так вам скажу. Это специально про него враги такие слухи распускают, потому что в честном бою одолеть не могут. А сам Джагеддин - живой и здоровый. А может, и сам про себя такие слухи распускает - чтоб больше боялись, значит.
– Подожди. Ты же сам только что заявил, что встреться тебе Джагеддин, ты б его привязал к столбу…
– И привязал бы. И костер бы развел. Правильно.
– Почему?
– А вдруг правда, что он кровь Синей Акулы пил?
– Логично, - только и сказал Сварог.
– А еще я вам скажу, ваша милость, что посмотрите вы на Джагеддина и посмотрите на меня. Ну разве я похож на человека, которому по силам привязать Джагеддина к столбу? Да он из меня дух вышибет с одного удара. - И в глазах капитана блеснула задорная искорка.
Сварогу оставалось лишь громко, от души расхохотаться. А когда он отсмеялся, капитан как ни в чем не бывало продолжил:
– Так вот, про русалку. Был у меня один случай…
Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом - не блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог не увидел - Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты, возможно, просто не умели строить.
Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других державах, впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем, должны были причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр, проверка бумаг и прочие прелести гостеприимства. Меры странные и нелепые. Ведь ничто не мешало причалить где-нибудь вне города и разгрузить контрабанду, окажись таковая на борту. Пришлось плыть дальше, соблюдая все предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали лодки, иные простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством гребцов, раскрашенные и покрытые резьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– По домам всех.
– Да ведь прижились, стервы, нравится им…
– По домам, - сказал Сварог, повернулся к Леверлину: - Как у меня получается?
– Неплохо для начала. А дальше?
– Увидишь, - хмыкнул Сварог. - Я тут кое-что предпринял. Так, а где наш спасенный?
Человек в синем наряде стоял поблизости - уже со своим ожерельем на шее и мечом на поясе. Возможно, кто-то из солдат проявил услужливость, но, скорее всего, моряк взял себе причитающееся сам.
Он с достоинством раскланялся:
– Милорд, я ваш неоплатный должник. Вас не обидело столь скупое изъявление благодарности?
– Ничуть, - сказал Сварог. - Коли это не секрет - как вас занесло на костер?
Сварог еще подумал, что ему занятно вести себя как сиятельное лицо на виду у трех сотен подданных. Какой великий актер пропадает! Может, стоило не в армии оставаться, а махнуть в театральный?…
– Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности. Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно…
– Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости?
– Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей стороны столь же неоценимой услугой… Поверьте, я очень спешу.
Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь…
– Джагеддин, - припомнил Сварог. - Капитан «Призрака удачи»?
Молодец ему понравился. Собрать бы таких человек пятьдесят - и вперед. Никакие мертвецы не страшны…
Капитан поклонился:
– Для меня большая честь, что милорду известно название моей ничтожной лохани…
– Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо?
Вопрос, видимо, нетактичный - Джагеддин слегка поморщился.
– Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения… Мы старые соперники. Во многом.
– Ну, в таком случае можете себя поздравить, - сказал Сварог сухо. - Похоже, выиграли вы - потому что оказались тем, кто просто-напросто пережил соперника… - Возникшая симпатия тут же и улетучилась. Сколько он уже скитается по здешним далям, а все никак не может привыкнуть, что в этой сказке живут не по-сказочному. И один славный человек зачастую рад перерезать глотку другому славному человеку.
Сварог отвернулся. Он не обязан был вести галантные беседы с этим совершенно чужим удальцом, случайным встречным.
Джагеддин столь же сухо произнес за его спиной:
– Несмотря на всю сложность наших с Зо отношений, я никогда не стал бы мелко злорадствовать, узнав о его смерти. Как и он, узнав о моей. Хотя каждому из нас было бы приятно, пади соперник именно от его руки…
– Я вас и не подозреваю в мелочности чувств, - сказал Сварог. - Насчет коня сейчас распоряжусь. Удачи.
– И вам. Повторяю, я ваш должник.
Он коротко поклонился и отошел к спасенной от костра девушке.
– Провалиться мне на этом месте, он собирается взять ее с собой, - сказал Леверлин не без зависти. Увы, девушка влюбленно смотрела на капитана, а не на Леверлина. - Ну, его дело. Знаменитый морской волк… Интересно, что он потерял в этой дыре?
– Не знаю, - сказал Сварог. - И знать не хочу. Хватит с меня загадок, со своим бы делом справиться… Ага, вон их ведут, голубчиков…
– Кого?
– Понимаешь ли… - сказал Сварог. - Я велел солдатам доставить того местного лавочника, у которого в городе самая лучшая репутация. И нашего беспалого. В мое отсутствие они тут будут распоряжаться втроем - прежний управитель, лавочник и беспалый. Три прохвоста будут бдительно следить друг за другом. Возможно, когда-нибудь они и сговорятся воровать в добром согласии, но такое случится не скоро. Как тебе реформы и преобразования? Распоряжусь ослабить налоги и тому подобное…
– Боюсь, жизнь не особенно улучшится. Так, самую чуточку.
– А что делать? - пожал плечами Сварог. И вспомнил про еще одно обязательное приказание: - Прежнего барона похоронить с подобающими почестями!
Через час он поднимался на корабль полноправным бароном, вольным ярлом, имевшим право возводить в дворянство подобно королям, унося с coбой в мешке корону, половину казны (остальное оставил на хозяйство троице управителей) и пергаменты с печатями, которые ему в качестве новоявленного владетеля предстояло еще заверить у ближайшего императорского наместника. Как он узнал, в его полном и безраздельном владении отныне находились городок Готар, три десятка деревень, земли площадью четыреста пятьдесят три квадратных лиги и тысячи четыре народу. Что ему со всем этим делать, он решительно не представлял и надеялся, что в будущем все как-нибудь утрясется само собой…
Глава седьмая. МИЛОРД, КОТОРОГО НЕТ
Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов, на его внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог видел по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни, пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих коггов и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие океанские корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные военные фрегаты под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный пароход с высокой черной трубой и пушками на палубе, но «Морская жемчужница» ничьего внимания не привлекала, словно стала невидимкой.
Один из кораблей показался Сварогу «Божьим любимчиком».
Сварог в тот момент стоял на палубе и от скуки глазел на рыбаков на отдаленном берегу, развешивающих для просушки невод. Потом лениво глянул на другой берег, а там, в небольшой бухточке, грузился трехмачтовый корабль.
К сожалению, он довольно быстро признал свою ошибку. Только такой неопытный моряк, как Сварог, мог спутать обыкновенную купеческую посудину с кораблем капитана Зо. И мачты у этого пониже, и осадка другая…
Воспоминание о Зо навело его на другую мысль. Он кликнул стоящего за штурвалом капитана:
– А вот интересно, говорит вам что-нибудь такое имя, как Джагеддин?
А как же, ваша милость, - обрадовался возможности поболтать капитан. - Отчаянная голова, доложу я вам, этот Джагеддин. И попиратствовал немало, и погулял славно. А как-то здесь же, на Ителе, поспорил он крепко в одном кабачке, что поймает Синюю Акулу.
– Это что еще за зверь? - для поддержания беседы поинтересовался скучающий Сварог.
– О, это рыбина особая. До половины она бывает и женщиной, и рыбой, а вот ниже, извиняюсь за грубое слово, талии у нее всегда рыбий хвост. И плавает эта рыбина подальше от берега, интересны ей моряки, которые по женской ласке успели соскучиться.
– И поет она нежно-нежно, - досказал за капитана Сварог, легко догадавшись, что рассказывают ему про сирену. Только называется она здесь иначе.
– Во-во. И поет. Да вы, верно, и сами знаете.
– Слыхал кое-что, - пряча улыбку, согласился Сварог. - Только из… некомпетентных источников. Так что давай подробно, по порядку.
– Ну, а если по порядку, - охотно продолжил капитан, - то ближе к вечеру, ежели штиль. Синяя Акула петь начинает. Правда, выжидает, стерва, чтоб рулевой один на палубе остался.
– И что? Он, пуская слюни, бросает штурвал и?…
– И, - согласно кивнул капитан. - Особливо ежели молодой да горячий, тогда обязательно «и». А если старик, то необязательно. Поэтому стариков лучше рулевыми ставить с вечера. А молодежь - ночью, в «собачью вахту».
– Понял. Годковщина, - хмыкнул Сварог.
– Ага, - на всякий случай поддакнул капитан.
– И что, поймал Джагеддин эту русалку? - Случайно начатый разговор становился все интереснее.
– Не русалку, ваша милость, а Синюю Акулу. Русалки, они речные и морские бывают, морских я не видел, а речные не то что петь, разговаривать не умеют. Смеются только, щекочутся да волосы расчесывают. Очень глупый, доложу я вам, народец. Был у меня один случай…
– Погоди. Лучше расскажи, поймал Джагеддин Синюю Акулу?
– Джагеддин?… А! Конечно, поймал. Он ее поймал, а она его. Об этом год во всех моряцких тавернах только и судачили.
– Что значит - она его поймала?
– А то и значит: утащила Синяя Акула бедовую головушку на дно…
– То есть как? - опешил Сварог. - То есть он утонул?
– Утонул, да не совсем. Утащила, значит, рыбьехвостая деваха его на дно, вскрыла себе вену, нацедила стаканчик кровушки и заставила парня выпить.
– И что?
– И то, что теперь он иногда выходит на берег. А если встречается ему смазливая девица, то обязательно в него влюбляется. А он сажает ее в лодку, якобы покатать, а далее, сами понимаете, родители девицы горько плачут.
– То есть Джагеддин как бы и не живой?…
– Ясное дело, не живой. Раб Синей Акулы он. И охотник за девичьей красотой. Красота эта Синей Акуле нужна, как нам, ваша милость, стаканчик рому в дурную погоду. Чтоб кости ревматизм не скрутил.
– А что бы ты сделал, - Сварог нервно забарабанил пальцами по дереву, - если б Джагеддин тебе в руки попался?
– Известно что, ваша милость. Привязал бы к столбу, а вокруг разложил бы большой костер.
– Значит, раба Синей Акулы только огонь берет?
– Ну. Только сначала у него нужно меч отобрать и, главное, снять с евонной шеи золотую цепь, которую Синяя Акула на него надела. Иначе жги костер, не жги - все без толку.
– М-да… - тяжело вздохнул Сварог, глядя куда-то вдаль.
– Только, я полагаю, вранье все это, - как бы подумал вслух капитан.
– Что? - не понял Сварог.
– Да история эта про Джагеддина и Синюю Акулу. Если, ваша милость, хотите знать, что я думаю, то я так вам скажу. Это специально про него враги такие слухи распускают, потому что в честном бою одолеть не могут. А сам Джагеддин - живой и здоровый. А может, и сам про себя такие слухи распускает - чтоб больше боялись, значит.
– Подожди. Ты же сам только что заявил, что встреться тебе Джагеддин, ты б его привязал к столбу…
– И привязал бы. И костер бы развел. Правильно.
– Почему?
– А вдруг правда, что он кровь Синей Акулы пил?
– Логично, - только и сказал Сварог.
– А еще я вам скажу, ваша милость, что посмотрите вы на Джагеддина и посмотрите на меня. Ну разве я похож на человека, которому по силам привязать Джагеддина к столбу? Да он из меня дух вышибет с одного удара. - И в глазах капитана блеснула задорная искорка.
Сварогу оставалось лишь громко, от души расхохотаться. А когда он отсмеялся, капитан как ни в чем не бывало продолжил:
– Так вот, про русалку. Был у меня один случай…
Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом - не блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог не увидел - Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты, возможно, просто не умели строить.
Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других державах, впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем, должны были причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр, проверка бумаг и прочие прелести гостеприимства. Меры странные и нелепые. Ведь ничто не мешало причалить где-нибудь вне города и разгрузить контрабанду, окажись таковая на борту. Пришлось плыть дальше, соблюдая все предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали лодки, иные простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством гребцов, раскрашенные и покрытые резьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32