С какой это стати?
Бургомистр . Вы уезжаете, Илл?
Илл . Я уезжаю.
Полицейский . Куда же вы едете?
Илл . Сам не знаю. Сперва в Кальберштадт, а потом и дальше…
Учитель . Ага. А потом — дальше.
Илл . Лучше бы всего в Австралию. Как-нибудь на это наберу денег. (Продолжает свой путь к вокзалу.)
Все . В Австралию! В Австралию!
Бургомистр . Ну, а почему это вы вдруг собрались?
Илл (смущенно) . Нельзя же всю жизнь сидеть на одном месте, год за годом, год за годом… (Бежит на перрон.)
Горожане окружают его.
Бургомистр . Эмигрировать в Австралию? Ну, это просто смешно.
Врач . И для вас крайне опасно.
Учитель . Один из этих кастратов тоже пытался эмигрировать в Австралию.
Полицейский . Тут для вас самое безопасное место.
Все . Самое безопасное! Самое безопасное!
Илл (озирается, как затравленный зверь. Тихо) . Я послал в Каффиген письмо начальнику полиции…
Полицейский . Ну и что?
Илл . Никакого ответа.
Учитель . Ваша подозрительность просто непостижима!
Бургомистр . Никто и не думает вас убивать.
Все . Никто. Никто,
Илл . На почте перехватили мое письмо.
Художник . Какая чушь!
Бургомистр . Начальник почты — депутат магистрата!
Учитель . Честнейший человек!
Все . Честнейший! Честнейший!
Илл . Читайте, здесь написано: «Поезжайте на Юг».
Врач . Что из этого следует?
Илл . «Посетите действо „Страсти господни“ в Обераммергау».
Учитель . Ну и что из этого?
Илл . Город строится!
Бургомистр . Ну и что из этого?
Илл . На всех вас новые штаны.
Первый . Ну и что из этого?
Илл . Вы становитесь все богаче, все зажиточнее!
Все . Ну и что из этого?
Удар станционного колокола.
Учитель . Вы же видите, как вас все любят.
Бургомистр . Все жители Гюллена вас провожают
Все . Весь город. Весь город.
Илл . Я об этом не просил.
Второй . Разве нам нельзя с тобой попрощаться?
Бургомистр . Мы ведь старые друзья.
Все . Мы ведь старые друзья! Мы ведь старые друзья!
Грохот приближающегося поезда. Начальник станции поднимает флажок. Слева появляется кондуктор, он словно только что соскочил с подножки.
Кондуктор (кричит протяжно) . Гюллен!
Бургомистр . Это ваш поезд.
Все . Ваш поезд. Ваш поезд.
Бургомистр . Ну, Илл, счастливого вам пути.
Все . Счастливого пути! Счастливого пути!
Врач . Прекрасной, долгой жизни.
Все . Прекрасной, долгой жизни!
Горожане толпятся вокруг Илла.
Бургомистр . Вам пора. Садитесь же, Бога ради, поскорей в этот поезд. Это почтовый до Кальберштадта.
Полицейский . Желаю счастья в Австралии.
Все . Много счастья! Много счастья!
Илл стоит неподвижно, вглядываясь в лица провожающих.
Илл (тихо) . Зачем вы все сюда пришли?
Полицейский . И вы еще недовольны?
Начальник станции . Прошу садиться в вагоны.
Илл . Почему вы меня обступили?
Бургомистр . Мы и не думали вас обступать.
Илл . Пустите меня!
Учитель . Мы вас не держим.
Все . Мы вас не держим. Мы вас не держим.
Илл . Я знаю, один из вас задержит меня.
Полицейский . Глупости. Вам стоит только войти в вагон, и вы увидите, что это глупости.
Илл . Уходите!
Все стоят не шелохнувшись. У многих руки засунуты в карманы брюк.
Бургомистр . Не понимаю, чего вам надо! Идите же, кто вам мешает? Входите в вагон.
Илл . Прочь от меня!
Учитель . Чего вы боитесь, смешно.
Илл (падает на колени) . Зачем вы так тесно окружили меня?
Полицейский . Он рехнулся.
Илл . Вы хотите меня удержать?
Бургомистр . Садитесь поскорее в вагон.
Все . В вагон! В вагон!
Молчание.
Илл (тихо) . Один из вас схватит меня, когда я войду в вагон.
Все (торжественно) . Никто не схватит! Никто!
Илл . Я это знаю.
Полицейский . Пора. Поезд отходит.
Учитель . Садись же наконец в вагон, приятель!
Илл . Я знаю, один из вас схватит меня! Один из вас схватит меня!
Начальник станции . Отправление!
Начальник станции поднимает флажок, кондуктор вскакивает на ходу в поезд. Илл, окруженный провожающими, стоит, закрыв лицо руками.
Полицейский . Видите? Ваш поезд ушел без вас, Илл.
Все молча медленно расходятся, посреди сцены стоит совершенно подавленный Илл.
Илл (один) . Я погиб.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Петеров сарай. Слева на паланкине неподвижно восседает Клара Цаханассьян, она в белом подвенечном платье со шлейфом. Дальше слева — стремянка, поодаль телега, старая пролетка, куча грязной соломы; посредине — небольшая бочка.
Сверху свисают тряпки, полуистлевшие мешки, все заткано гигантской паутиной. Из глубины сцены выходит дворецкий.
Дворецкий . Вас спрашивают врач и учитель.
Клара Цаханассьян . Пусть войдут.
Входят врач и учитель, ощупью пробираются в темноте. Наконец, разглядев миллиардершу, кланяются. Теперь они хорошо, добротно одеты, пожалуй, даже элегантно.
Оба . Сударыня…
Клара Цаханассьян (разглядывает их в лорнет) . Вы очень запылились, господа!
Врач и учитель отряхиваются.
Учитель . Извините, пожалуйста, пришлось карабкаться через старую пролетку.
Клара Цаханассьян . А мне захотелось посидеть в Петеровом сарае. Что-то я устала. Свадьба в гюлленском кафедральном соборе совсем вымотала меня. Я уже не девочка. Садитесь вот сюда, на бочку.
Учитель . Покорно благодарю. (Садится.)
Врач продолжает стоять.
Клара Цаханассьян . Ну и парит! Дышать нечем. Я люблю этот сарай: запах сена, соломы, дегтя… Тут есть что вспомнить. Весь этот хлам — навозные вилы, пролетка, сломанная телега — валялся здесь, еще когда я была молодая.
Учитель . Памятное место… (Вытирает пот.)
Клара Цаханассьян . Священник говорил очень прочувствованно.
Учитель . Первое послание к Коринфянам, глава тринадцатая.
Клара Цаханассьян . И вы, господин учитель, тоже неплохо показали себя, хор у вас звучал очень торжественно.
Учитель . Бах. «Страсти по Матфею». До сих пор не могу опомниться; какое блестящее общество! Банкиры, кинозвезды…
Клара Цаханассьян . Сейчас и банкиры и кинозвезды уже катят в столицу в своих «кадиллаках». На свадебный обед.
Учитель . Сударыня, мы не хотим отнимать у вас драгоценное время. Вас с нетерпением ждет молодой супруг.
Клара Цаханассьян . Хоби? Я отослала его назад в Гейзельгарштейг вместе с его гоночной машиной.
Врач (изумленно) . Вы его отослали?
Клара Цаханассьян . Мои адвокаты уже начали бракоразводный процесс.
Учитель . А что скажут гости, сударыня?
Клара Цаханассьян . Их не удивишь. Хотя это, пожалуй, одно из самых коротких моих замужеств. Только с лордом Измаилом все кончилось еще быстрее. А зачем вы пришли?
Учитель . Хотели бы поговорить о господине Илле.
Клара Цаханассьян . Он что, умер?
Учитель . Сударыня! Не забывайте, что мы живем в Европе.
Клара Цаханассьян . Что же вам тогда надо?
Учитель . Увы, к величайшему сожалению, мои сограждане слишком много себе накупили.
Врач . Да, довольно много.
Оба утирают пот.
Клара Цаханассьян . Что, задолжали?
Учитель . Ужасно.
Клара Цаханассьян . А как же убеждения?
Учитель . Все мы люди.
Врач . И теперь настал час расплаты.
Клара Цаханассьян . Вы же знаете, что вам надо делать.
Учитель . (храбро) . Сударыня! Давайте говорить откровенно. Войдите в наше положение. Вот уже двадцать лет, как я взращиваю на скудной ниве родного городка хрупкие ростки гуманизма, а доктор на своем стареньком «мерседесе» самоотверженно пользует наших чахоточных и рахитиков. Но во имя чего? Ради заработка? Вряд ли. Мы получаем гроши. Тем не менее я отверг завидный пост в кальберштадтской гимназии, а наш почтенный доктор отказался читать курс в Эрлангенском университете. Совершенно бескорыстно? Нет, будем откровенны. Все эти годы мы, а вместе с нами и весь город терпели потому, что нас не покидала надежда на возрождение былого величия Гюллена. Неисчислимы богатства его недр. В долине Пюкенрид есть нефть, в Конрадовом лесу — железная руда. Под ногами у нас сокровища, но о нас забыли. Нам нужны кредиты, нужны деловые контракты, и тогда наша экономика и культура расцветут. Нам есть что предложить. Заводы «Место под солнцем»…
Врач . Заводы Бокмана.
Учитель . Предприятия Вагнера. Купите их, вдохните в них жизнь, и Гюллен расцветет. Выгодней по-хозяйски, под хорошие проценты вложить миллионы, чем бросить на ветер целый миллиард.
Клара Цаханассьян . У меня останется еще два.
Учитель . Не губите надежд всей нашей жизни. Мы не просим подаяния. Мы предлагаем сделку, выгодную для обеих сторон.
Клара Цаханассьян . Что ж, сделка и вправду выгодная…
Учитель . Сударыня! Я знал, что вы не покинете нас в беде.
Клара Цаханассьян . Но я не могу ее заключить. Разве я могу купить «Место под солнцем», если оно и так мое?
Учитель . Ваше?
Врач . А Бокман?
Учитель . А Вагнер?
Клара Цаханассьян . Тоже мои. Все мое — все ваши фабрики, долина Пюкенрид, Петеров сарай — все ваши улицы, все ваши дома. Мои агенты скупили ваш город со всеми потрохами и закрыли все предприятия. Ваши надежды — мираж, ваше терпение — бессмысленно, ваше самопожертвование — глупость! Вся ваша жизнь пропала ни за грош!
Молчание.
Врач . Ужасно!
Клара Цаханассьян . Когда меня выгоняли из этого города, была зима. Рыжая девчонка дрожала от холода в своей матроске, а жители смеялись ей вслед. Ведь она была брюхата. Я сидела, синяя от холода, в гамбургском поезде, и, когда в заиндевелых окнах вагона исчезли очертания вот этого сарая, я поклялась, что еще сюда вернусь. И вот я вернулась. Теперь ставлю условия я. (Громко.) Роби и Тоби! Несите меня в «Золотой апостол». Мой девятый уже, верно, там со всеми своими книгами и рукописями.
Из глубины сцены появляются громилы и поднимают паланкин.
Учитель . Сударыня! В вас оскорбили женщину, и вы требуете правосудия. Да, вы — подлинная героиня античной трагедии, настоящая Медея. Как мы вас понимаем! Но мы умоляем: забудьте о мести, не доводите нас до отчаяния, помогите бедным, слабым людям честно и достойно прожить свою жизнь. Мы взываем к вашему гуманизму!
Клара Цаханассьян . Гуманизм, господа, — бизнес миллионеров. С моими же капиталами устраивают мировой порядок. Мир сделал из меня публичную девку, теперь я сделаю из него публичный дом. Нет денег, расплачивайтесь другим способом, если хотите уцелеть. Честен тот, кто платит, а я плачу. Хотите достатка? Я дам вам его в обмен на мертвеца. (Громилам.) Пошли!
Громилы уносят паланкин в глубину сцены.
Врач . Боже мой, что делать?
Учитель . Слушаться своей совести, доктор Нюслин.
На переднем плане справа появляется лавка Илла.
Новая вывеска, новый сверкающий стеклом и металлом прилавок, новая касса, дорогие товары. Когда кто-нибудь входит через воображаемую дверь, раздается торжественный перезвон колокольчиков. За стойкой госпожа Илл. Слева входит первый — теперь видно, что он мясник и что дела его идут блестяще; его новый фартук слегка забрызган кровью.
Первый . Вот это был праздник. Весь Гюллен толпился перед собором.
Госпожа Илл . Можно только порадоваться за Клерхен… Сколько она, бедняжка, выстрадала.
Первый . Подружками невесты были кинозвезды. Все с такими бюстами.
Госпожа Илл . Сейчас это модно.
Первый . Журналисты понаехали. Сюда они тоже заглянут.
Госпожа Илл . Мы люди простые, господин Хофбауэр. Что им у нас делать?
Первый . Они всех выспрашивают. Дайте пачку сигарет.
Госпожа Илл . Зеленых?
Первый . Американских. Сегодня всю ночь пировали у Штокеров.
Госпожа Илл , Записать за вами?
Первый . Запишите.
Госпожа Илл . Как дела в мясной?
Первый . Жаловаться грех.
Госпожа Илл .Мнетоже.
Первый . Пришлось нанять продавцов.
Госпожа Илл . Кончится месяц, и я тоже возьму себе кого-нибудь в помощь.
Луиза проходит мимо лавки; она элегантно одета.
Первый . Ну, воображает! Ну и разоделась! Надеется, наверно, что мы убьем Илла.
Госпожа Илл . Бесстыдница.
Первый . А где же он сам? Давненько его не видно.
Госпожа Илл . Наверху.
Первый закуривает сигарету, прислушивается, подняв голову.
Первый . Кто-то ходит.
Госпожа Илл . Это он ходит по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12