Так как арка была всего в паре ярдов от нашего столика, я, заметив, что красотка повернула голову и подмигнула, принял это на свой счет. Однако мечта растаяла: она смотрела мимо меня.
Я бросил взгляд на Джорджа Стоуна. Он ухмылялся и кивал блондинке. Впрочем, моя голова тут же, словно помимо моей воли, вновь повернулась к красотке. Я попытался сфокусировать на ней взгляд, но он жадно скользил по фигуре, каждый сантиметр которой заслуживал самого пристального внимания. Если бы подобная глазная гимнастика улучшала зрение, мужчина к зрелым годам обретал бы зоркость орла.
Едва смолкли фанфары, голос, донесшийся из микрофона, представил Сатану и Атлас в первом шоу сегодняшнего вечера. Женщина, Атлас, выпорхнула вперед, закинув руки за спину. Освещение в клубе медленно погасло. Луч прожектора упал сверху на Атлас: она остановилась, замерла, приподнявшись на носки, сцепила сзади руки, втянула живот. Ее грудь высоко и соблазнительно вздымалась, поблескивая в белом свете.
Трудно было вообразить, что каждый дюйм ее тела покрыт одеждой, ибо ткань без единой морщинки облегала каждый изгиб и каждую выпуклость. Я не сомневался, что на красотке нет ничего, кроме тончайшего атласа.
Внезапно мертвую тишину прорезали мощные звуки оркестра, а наверху вспыхнул второй луч прожектора и осветил фигуру высокого, одетого в красное дьявола. Он вскинул руки над головой, но опустил кисти, так что пальцы указывали в пол. С плеч дьявола спускался плащ с черной подкладкой. Губы его раздвинула то ли ухмылка, то ли оскал, выражавший удовлетворение.
На несколько секунд красная и белая фигуры замерли, затем один протяжный звук сменился другим, и Атлас медленно повернулась. Прожектора, вырвавшие из тьмы две контрастные фигуры, сделали эту сцену невероятно эффектной. Атлас посмотрела на Сатану и протянула к нему руки — но, не коснувшись его, отдернула их, словно превозмогая желание броситься вперед.
Устремившись к Сатане, она внезапно остановилась, затем снова неуверенно направилась к нему. Глядя на выразительные движения ее тела, я почти поверил, что Атлас неудержимо тянет к Сатане, но она сопротивляется его власти.
Лучи прожекторов слились воедино, когда два тела соприкоснулись, белое прижалось к красному. Руки Сатаны упали, ладони обхватили тонкую талию Атлас. Она рванулась назад, но ее белые ноги, взлетев, обхватили бедра дьявола. Однако руки Атлас взметнулись кверху, девушка перегнулась в талии, словно желая вырваться из плена, и запрокинула голову. Ее длинные серебристые волосы коснулись пола.
Ни в одном ночном клубе я никогда еще не видел ничего столь чувственного и возбуждающего. Чтобы полностью покорить публику, оставалось лишь повторить номер на бис. Слева от меня вспыхнул огонек. Это Стоун повернул колесико зажигалки и закурил еще одну сигарету. Услышав постукивание, я повернулся к нему. Он барабанил пальцами по столу.
Сейчас мне хотелось сделать то же самое. Я перевел взгляд на сцену, но краем глаза заметил, что рука Стоуна лежит на столе ладонью вверх. Далее я зафиксировал нечто столь невероятное, что мой рассудок отказывался принять это.
Я уставился на руку Стоуна, мысленно все еще оставаясь на сцене с Атлас и наслаждаясь движениями ее стройного и гибкого тела. Но часть моего сознания уже переключилась на Стоуна.
Он уже несколько раз пользовался при мне зажигалкой такого типа, что загораются, когда повернуто маленькое колесико, и продолжают гореть до тех пор, пока не опустишь крышечку. Сейчас все еще горящая зажигалка лежала на ладони Стоуна.
Она опаляла ее. Я видел, что кожа на его скрюченных пальцах почернела, а трещина на одном из них была уже длиной в дюйм. В ней пузырилась влага.
Оркестр заиграл тише, музыка позади меня ширилась и пульсировала. Кто-то закашлялся. Я услышал приглушенные шаги у сцены рядом. А зажигалка все горела, сжигая неподвижную руку передо мной. Я ощутил запах горелого мяса.
Наконец меня осенило. Эта догадка казалась безумной, но единственно верной.
Стоун был мертв.
Глава 2
Едва ли я смотрел на руку Стоуна дольше нескольких секунд, но мне показалось, что прошло несколько часов.
Затем, когда до меня дошло, я вышиб зажигалку из его руки. Мигнув, она упала на пол. Опрокинувшийся стакан покатился по столу, виски разлилось. Позади Стоуна освещения не было. Мерцали лишь отблески прожекторов, но все же я увидел, как Стоун пришел в движение.
Он словно обмяк, хотя пока сидел прямо. Потом его голова упала набок, вслед за тем тело начало медленно сползать со стула.
Внезапно оно накренилось, и Стоун с грохотом рухнул на пол. Женщина за соседним столиком закричала, и вопли ее становились все пронзительнее. Она не видела, что упавший мертв, не могла знать этого. Но что-то заставило ее закричать. Может, то, как Стоун рухнул. Или она почувствовала запах горелого мяса.
Ее голос, высокий, захлебывающийся, перекрывал музыку. В нем звучал удушающий страх. Оркестр вдруг умолк, свет зажегся, посетители вскочили из-за столиков. Я до сих пор не понимал, что произошло со Стоуном, но теперь, отчетливо разглядев его, не сомневался: он мертв.
Через секунду после того, как вспыхнули лампы, я уже стоял перед Стоуном на коленях и пытался нащупать его пульс, хотя прекрасно сознавал, что ничего не найду. Сердце не билось.
— Боже мой! — закричал кто-то возле меня. — Боже мой, это же Джордж!
Атлас стояла рядом, почти касаясь меня, и смотрела на Стоуна. Я удивился, заметив, что в ней не больше пяти футов и трех дюймов. Я увидел вблизи длинные накладные ресницы, оранжево-красную помаду на ее губах и жирно нарисованные карандашом изогнутые брови.
Казалось, потрясенная Атлас вот-вот потеряет сознание или завопит, но сейчас я почти не думал о ней. Увидев за столиком поблизости четверых мужчин, я обратился к самому крепкому из них:
— Постарайтесь удержать всех подальше от тела.
Мужчина кивнул и шагнул вперед, даже не взглянув на меня.
У входа я поймал метрдотеля. Он знал, что в зале кто-то упал, но и только. Я велел ему закрыть двери и никого не выпускать, а сам пошел в телефонную будку и позвонил в полицию.
Когда я вышел из будки, потрясенный метрдотель слонялся поблизости. Я спросил, поставил ли он охрану у дверей. Он кивнул:
— Те два человека уже ушли. А мистер Стоун действительно мертв?
— Да. Какие два человека?
— Не знаю... То есть я говорил с одним из них, с тем, что пониже, когда он спросил меня, где столик мистера Стоуна. И я видел, как они оба вышли перед самым началом этой заварухи. У него был сердечный приступ?
— Возможно. А что тот человек? Он спросил, где Стоун?
— Да.
— И вы сказали ему?
— Конечно. Он дал мне пять долларов.
— Как он выглядел?
— Невысокий, лет тридцати — тридцати пяти, и зубы сильно выдаются вперед. Возле угла рта родинка. Я хорошо его запомнил из-за пяти долларов.
— Когда он спросил вас о Стоуне? И что сделал потом?
— Это было перед самым шоу, за несколько секунд до того, как погас свет. Он только заглянул в зал, а потом пошел в мужской туалет. — Метрдотель помолчал. — Зачем вам все это?
Я показал ему свои документы:
— Я частный детектив. До появления полиции закон здесь представляю я.
Судя по всему, мои слова не убедили метрдотеля. Впрочем, он едва ли знал что-то еще. Он больше не видел коротышку, не разглядел и его спутника, а просто заметил, что оба вышли во время шоу, и очень удивился. По наблюдениям метрдотеля, посетители, особенно мужчины, редко уходят во время шоу. Меня все это удивило не меньше.
Прежде чем покинуть его, я осведомился, где находится кабинет управляющего. Метрдотель указал мне на ту дверь, что я принял за женский туалет, и удалился весьма взволнованный. Открыв указанную им дверь, я очутился именно в женском туалете.
К счастью, женщин здесь не было. Я вышел и увидел табличку «Управляющий» на двери наискосок от меня, но кабинет был пуст. Я вернулся в зал. Крупный мужчина все еще стоял возле тела.
Атлас я не заметил. Миновав задрапированную арку, я попал в узкий коридор, а затем в небольшой зал с закрытыми дверьми и постучал в дверь с серебряной звездочкой.
— Кто там? — отозвался женский голос.
— Шелл Скотт. Я хотел бы поговорить с вами, если можно.
Атлас открыла дверь; в руке она держала салфетку, которой стирала грим. Она еще не успела переодеться. Узнав, кто я и почему нахожусь здесь, девушка пригласила меня в гримерную, закрыла дверь и прислонилась к туалетному столику.
— Мой медиум сказала мне, что сегодня вечером должно случиться что-то ужасное.
Говоря это, она смотрела прямо на меня. Я не считаю себя красавцем, но ужаса не внушаю, поэтому тотчас решил, что Атлас имеет в виду не меня. Кажется, случившееся не слишком удручило ее. Девушка присела на туалетный столик, опершись на него руками, отставленными назад, а ее чувственное тело мягко изогнулось. Возможно, она случайно приняла эту позу, но даже если так, я мог бы назвать ее отрепетированно непринужденной.
Со своего места я видел это ошеломляющее чудо не только спереди, но и отчасти и сзади — в зеркале туалетного столика. Признаюсь, что это превосходило всякие ожидания. Даже в зеркале я оценил этот невероятный вид сзади, вернее, невероятный зад. Костюм явно создали для выступления в интимном ночном клубе, рассчитывая, что на него будут смотреть с расстояния в несколько ярдов и при специальном приглушенном освещении. Я же пялился на него при ярком свете, стоя почти вплотную к девушке.
— На него и в самом деле снизошло вдохновение? — спросила Атлас.
— Снизошло что?
— Вдохновение. Смерть. Он умер?
— А-а. Да, он умер.
Я сразу же понял, что мозги у Атлас развиты куда хуже, чем тело.
— Он и казался мертвецом, но я думал, что у него такая внешность.
— Похоже, вы хорошо знали мистера Стоуна?
— С чего вы взяли?
— Сначала вы подмигнули ему, а потом, по-моему, испытали настоящий шок, увидев его на полу.
— Я была бы не меньше потрясена, увидев на полу любого другого. Например, вас. А что в этом странного?
— Ничего, но...
— Кроме того, я только-только разогрелась во время выступления. И вдруг совершенно внезапно крики, свет в зале.
«Только разогрелась? — подумал я. — Если время позволит, в этом же месяце я посмотрю оставшуюся часть выступления».
Задав еще несколько вопросов, я узнал, что ее настоящее имя Вирджиния Уоринг, но она предпочитает, чтобы ее звали Атлас.
— Это звучит так нежно и порочно, не так ли?
— Да. — Я улыбнулся. — А вы... Да, конечно, это очень красиво.
— Но это не означает, что я нежная и порочная. Я нежная, да, но вовсе не порочная. — Девушка засмеялась. — А разве не у всех нас есть потаенные желания?
— Я полагаю, мы...
Атлас сняла оранжевую помаду, краску с бровей, почти полностью удалила остатки макияжа, повернулась к зеркалу и чуть подалась вперед, протирая щеки. В этой позе Атлас была менее призывной, но все же такой чувственной, что меня неудержимо тянуло к ней. Я едва расслышал сирены. Методу тем они приближались. Значит, полиция скоро будет здесь.
— Атлас, вы знали Джорджа Стоуна?
Девушка, слегка повернувшись, спокойно взглянула на меня:
— Должно быть, вы хороший детектив.
— С чего вы взяли?
— Очень настойчивый. — Атлас снова посмотрела на себя в зеркало: — Да. Мы были друзьями. Хорошими друзьями. — Ее глаза встретились с моими в зеркале. — А сейчас мне нужно переодеться.
Девушка сунула руку под мышку, и я лишь сейчас заметил хорошо замаскированную «молнию». Так вот как она снимает и надевает свой костюм. Атлас распустила «молнию» до самой лодыжки, и я увидел чуть смуглое розовое тело. Когда она бросила на меня быстрый взгляд, мне пришлось удалиться.
Несколько полицейских в форме и двое офицеров в штатском приблизились к телу Стоуна почти одновременно со мной. В одном из штатских я узнал Роулинса, детектива из центрального отдела по расследованию убийств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25