— грубовато спросил я.
— Мы беседуем, — спокойно ответил он, — обмениваемся фактами. Я очень верю фактам, мистер Бойд.
Они ценятся в светской беседе, а уж если речь заходит о сделке, то фактам принадлежит первое место, не так ли?
В этой фразе я уловил только одно слово, поэтому повторил его вслух:
— Сделка?
— У вас очень цепкий, хотя и несколько односторонний ум, мистер Бойд. — Он ткнул в меня сигарой. — Да, сделка, просто и ясно. Вы указываете мне точное местонахождение Лючии Борман, а я говорю вам, кто убил Джо Слэйтера.
Он откинулся в кресле, которое было слишком велико для него. Обезьянье лицо застыло, только проницательные глаза внимательно следили за мной.
— Откуда я знаю, что вы скажете мне правду? — спросил я, оттягивая время.
— Нам обоим нужны гарантии, — согласился он. — Мы поедем туда, где вы спрятали Лючию, и, когда я увижу ее, назову вам имя убийцы Джо Слэйтера и даже приведу доказательства.
— Не выйдет! — ответил я.
Он пожал своими хрупкими плечами:
— Прощайте, мистер Бойд.
— Прощайте, мистер Фордайс.
Я встал со стула, а он запыхтел сигарой и исчез в облаке дыма.
Хлопнув дверью его кабинета, я прошел мимо пустых закутков к деревянной лестнице. Горилла Чарли стоял у ее подножия, читая комикс. Когда я поравнялся с ним, он лениво взглянул на меня и снова углубился в чтение.
— Почему ты перестал думать, Чарли? — поинтересовался я. — Голова заболела?
Он медленно закрыл комикс, аккуратно сложил его и запихнул в задний карман комбинезона.
— Похоже, тебе не удалось найти с мистером Фордайсом общего языка?
— Место твоего Фордайса в клетке зоопарка, чистить бананы и бросать шкурки в посетителей — это как раз для него.
Я сделал не больше трех шагов по направлению к воротам, когда услышал его протестующий голос:
— Ах, как невежливо!
Еще два шага — и какой-то свинцовый предмет, а скорее, его кулак обрушился на мой затылок; еще один неуверенный шаг — и бетонный пол стремительно прыгнул мне навстречу, темнота сомкнулась вокруг меня, как объятия вновь обретенного друга.
Глава 7
Я чуть не взбесился от злости: мало того, что о моей жизни сняли кино без моего согласия, так еще гоняли его без конца. Как раз сейчас повторяли последнюю часть: я сидел в кабинете Дейна Фордайса, наблюдая его забавы с метрономом в форме сигары, с нетерпением ожидая повторения старого диалога, но то ли что-то случилось со звуком, то ли забыли озвучить этот эпизод, потому что Фордайс просто сидел, не произнося ни слова.
Вскоре я заметил другое отклонение от предыдущей сцены. У меня страшно болела голова, и я не мог пошевелить руками. Видимо, они решили переснять весь эпизод заново. Тут уголком глаза я заметил необъятные формы гориллы Чарли и тут же понял, что это совершенно новая сцена.
— Я предлагал вам сделку, мистер Бойд, — сказал босс Транспортной компании с упреком в голосе. — Но вы мне, кажется, не доверяете?
Я потряс головой, стараясь получше разглядеть его.
Глаза Фордайса были так печальны, что я ожидал: он вот-вот расплачется, — тем не менее решил не тратить время на ответ и промолчал.
— Где девушка? — спросил он тихо.
На разумный вопрос я дал разумный ответ:
— Не знаю.
Видимо, он остался неудовлетворен. Повозившись пару секунд с сигарой, он отдал приказ:
— Чарли!
Оплеуха гориллы обрушилась на меня с такой силой, что я рухнул на пол вместе со стулом. Вместе со стулом он и поднял меня одним легким рывком. Я снова оказался перед Фордайсом, а комната вращалась весело, как карусель.
— Где девушка? — повторила мартышка.
Где-то через пять секунд Чарли снова водворил меня на место. Мои щеки горели так, будто их от души надраили наждаком, а комната вращалась как сумасшедшая.
Лицо гориллы приблизилось ко мне, его маленькие глазки смотрели на меня с беспокойством.
— Вам лучше сказать мистеру Фордайсу все, что он хочет услышать, — посоветовал Чарли. — А то опять будет больно, мистер Бойд. Вы ведь не хотите этого?
— Нет, — искренне признался я.
— Ну вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Так где же девушка, мистер Бойд?
— То же самое могу спросить у вас, — безнадежно ответил я.
Не знаю почему, но мой ответ вывел его из себя, и он опустил свой кулак мне прямо между глаз. Стул опрокинулся, но я потерял сознание, прежде чем оказаться на полу.
Режиссер, снимавший этот фильм, явно обожал дубли, потому что в следующий раз я снова тонул. Мой нос и рот были заполнены водой, и я инстинктивно понял, что, если я не постараюсь вынырнуть, через мгновение будет поздно. Сделав отчаянное усилие, я выплыл прямо в кабинет Фордайса. Чарли, наверное, уже поставил стул на место, потому что, открыв глаза, я опять увидел перед собой мартышку. Вода стекала по моему лицу прямо на рубашку. Слегка отклонив голову, я углядел и гориллу, с пустым стаканом в руке с интересом наблюдавшего за мной.
— Где девушка? — спросил Фордайс, как будто в первый раз.
Я осторожно покачал головой, опасаясь, как бы она не отвалилась. Он тяжело вздохнул.
— Врезать ему еще раз? — Чарли был полон энтузиазма.
— Кажется, побои не помогают, — задумчиво произнес Фордайс.
Я воспылал огромной любовью к этому коротышке.
Но он продолжил фразу и все сразу испортил.
— Воткни большой палец ему в глаз, выковырни его, только помедленнее, — предложил он.
Чарли приблизился ко мне вплотную и поднял правую руку. Массивный палец был всего в шести дюймах от моего левого глаза, когда я завопил:
— Остановитесь!
— Где девушка? — терпеливо спросил Фордайс.
— На Лонг-Айленде, — ответил я.
Чарли с сожалением опустил палец.
Потом я подробно рассказал им о точном расположении дома и кратчайшем пути к нему. Я знал, что они будут вне себя, когда обнаружат, что дом пуст, но по крайней мере несколько часов моему зрению ничто не будет угрожать, а в тот момент это казалось мне самым важным.
Фордайс поднялся и обошел вокруг стола.
— Мы поедем туда прямо сейчас, — деловито заявил он. — Подгони машину, Чарли.
— А как поступим с ним? — спросил Чарли.
— Он останется здесь, пока мы не вернемся. — Фордайс окинул меня критическим взглядом. — Как следует привяжи ему руки и ноги к стулу. Может вопить сколько угодно, все равно его никто не услышит.
— Это уж точно! — Горилла крепко прикрутил меня к стулу и с довольным видом вышел из кабинета.
— Девушка все расскажет нам о тебе, Бойд, — деловито сказал Фордайс. — И если ты говорил правду, я: отпущу тебя, когда мы вернемся.
— Большое спасибо, — ответил я с горькой иронией.
— Но если девушки там нет, — он угрожающе посмотрел на меня, — Чарли уложит тебя на бетонный под в гараже и пару раз переедет грузовиком!
Он ушел, оставив меня наедине с мыслями о будущем.
Наступила полная тишина. Я безуспешно попытался освободиться от веревок, но нет, горилла намертво привязал мои руки к спинке стула, а ноги — к передним ножкам. Чарли знал свое дело. Через некоторое время мои конечности точно онемеют. Я быстро перебрал в уме последние кинофильмы, виденные мной по телевизору, в которых герой оказывался в подобной ситуации и с честью выпутывался из нее. Стул был тяжелым, но если постараться, его легко опрокинуть. Что ж, тогда я буду лежать привязанным к стулу, вместо того чтобы сидеть привязанным к нему.
Я мог бы немного подвинуть стул вперед, но в этом не было смысла, потому что Фордайс забыл оставить острый нож на своем столе.
Вопрос о времени нервировал меня, потому что я не видел своих часов и не мог определить, тридцать минут прошло или пара часов. Мозг прокручивал ужасные картины: гигантские колеса грузовика медленно надвигаются на меня, беспомощно лежащего на бетонном полу гаража. За дверью кабинета послышались неясные звуки и шорох бумаги. Наверное, крыса!
Я обрадовался. Ее сначала надо приручить, а потом обучить разным трюкам, например перегрызать веревку, связывающую мои руки. Однако я не очень силен в дрессировке крыс. Интересно, можно подозвать ее свистом? Я печально вздохнул и мысленно вернулся к гигантским колесам грузовика. Я уже вроде привык к шороху крыс, занимавшихся непонятно чем, когда вдруг послышался скрип половицы. Я старательно прислушался и через пару секунд снова уловил тот же звук.
Не может быть, это мое воображение. Наступила тишина. Тишина? Тогда куда же делись крысы? Через несколько секунд снова скрипнуло, и я решил прибегнуть к самому верному способу — завопил что есть мочи:
— На помощь! Сюда, на помощь!
Повисла тишина, потом опять зашуршали крысы.
В то время, когда гигантские колеса грузовика в очередной раз надвинулись на меня, послышался отчетливый щелчок, будто кто-то открыл дверь. Я так быстро обернулся, что чуть не вывихнул шею. Дверь широко распахнулась, и через пару секунд в нее заглянула головка чайного цвета.
— Я здесь! — рявкнул я.
— Дэнни! — Роберта Кэрол впорхнула в кабинет. — Что произошло?
— Не имеет значения. Быстро развяжи меня.
Она повозилась какое-то время с веревками, стягивавшими мои руки, и сказала:
— Не могу развязать, узлы слишком тугие.
— Тогда разрежь их! — крикнул я.
— Но чем?
Скрипнув зубами, я постарался овладеть собой.
— Нужно что-нибудь острое. — Я еле сдерживался. — Ножницы, нож, лезвие бритвы!
— У меня ничего нет! — Ее голос дрогнул. — И не кричи на меня!
— Ладно, — пробормотал я. — Поищи в ящике стола.
Я нетерпеливо следил, как она роется в ящиках. На ней были белый парчовый костюм, подходящие туфельки с ремешками, все так элегантно, хотя мне было не до того. Вдруг она выпрямилась, восторженно глядя на меня, и помахала в воздухе ножом для бумаг с костяной ручкой:
— Смотри!
Я на секунду закрыл глаза:
— Потрогай лезвие.
— О! — Ее голос был полон разочарования. — Он тупой!
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова выпрямилась.
— Извини, Дэнни, но здесь нет ничего острого!
Внезапно меня осенило вдохновение.
— Видишь коробку сигар на столе?
Она кивнула.
— Возьми одну и закури.
— Зачем? — Она смотрела на меня как на идиота, широко раскрыв глаза.
— Веревку можно пережечь горящим кончиком сигары! — объяснил я.
— Может, я все-таки смогу найти нож? — В ее голосе не было энтузиазма.
— Зажигай сигару! — завопил я. — Фордайс и его горилла могут вернуться в любую минуту.
Она сняла целлофановую упаковку с сигары, нерешительно посмотрела на нее и, собравшись с духом, взяла в рот. Я тоскливо смотрел, как она поднесла к ней спичку, сделала несколько затяжек, закашлялась, отплевалась, еще несколько раз затянулась, всхлипнула, наконец сигара была зажжена. Роберта обошла вокруг стола, держа ее перед собой, словно заряд динамита с горящим бикфордовым шнуром. Потом она исчезла из моего поля зрения, зайдя за стул. Через несколько секунд я уловил запах горящей веревки, и колеса грузовика немного отъехали от меня.
— Дэнни, кажется, она погасла!
— Раскури ее снова, — отрезал я.
— А это обязательно?
— Конечно обязательно.
Мне снова пришлось выслушать всю программу кашля, плевков, всхлипываний, прежде чем я опять уловил запах горящей веревки.
— Откуда ты здесь взялась? Я был уверен, что ты убежала от меня ночью, потому что совершенно не хотела возвращаться в Манхэттен.
— Да, — еле слышно прошептала она. — То есть нет. Я хочу сказать, что я убежала, потому что действительно не хотела возвращаться.
— Но прежде ты сделала все возможное, чтобы я крепко уснул! — горько пожаловался я.
— Да, — призналась она. — Но не специально.
Я проснулась раньше тебя — около семи, ты еще храпел, вот так все и произошло.
— Я не храплю!
— Ха-ха!
— Зато я не сплю, задрав ночную рубашку до самой шеи, — продолжал я и вдруг завопил от боли.
— Ой, извини, пожалуйста! — ласково произнесла она. — Просто сигара соскользнула с веревки. Все в порядке: твоя рука даже не покраснела. Так что ты там говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Мы беседуем, — спокойно ответил он, — обмениваемся фактами. Я очень верю фактам, мистер Бойд.
Они ценятся в светской беседе, а уж если речь заходит о сделке, то фактам принадлежит первое место, не так ли?
В этой фразе я уловил только одно слово, поэтому повторил его вслух:
— Сделка?
— У вас очень цепкий, хотя и несколько односторонний ум, мистер Бойд. — Он ткнул в меня сигарой. — Да, сделка, просто и ясно. Вы указываете мне точное местонахождение Лючии Борман, а я говорю вам, кто убил Джо Слэйтера.
Он откинулся в кресле, которое было слишком велико для него. Обезьянье лицо застыло, только проницательные глаза внимательно следили за мной.
— Откуда я знаю, что вы скажете мне правду? — спросил я, оттягивая время.
— Нам обоим нужны гарантии, — согласился он. — Мы поедем туда, где вы спрятали Лючию, и, когда я увижу ее, назову вам имя убийцы Джо Слэйтера и даже приведу доказательства.
— Не выйдет! — ответил я.
Он пожал своими хрупкими плечами:
— Прощайте, мистер Бойд.
— Прощайте, мистер Фордайс.
Я встал со стула, а он запыхтел сигарой и исчез в облаке дыма.
Хлопнув дверью его кабинета, я прошел мимо пустых закутков к деревянной лестнице. Горилла Чарли стоял у ее подножия, читая комикс. Когда я поравнялся с ним, он лениво взглянул на меня и снова углубился в чтение.
— Почему ты перестал думать, Чарли? — поинтересовался я. — Голова заболела?
Он медленно закрыл комикс, аккуратно сложил его и запихнул в задний карман комбинезона.
— Похоже, тебе не удалось найти с мистером Фордайсом общего языка?
— Место твоего Фордайса в клетке зоопарка, чистить бананы и бросать шкурки в посетителей — это как раз для него.
Я сделал не больше трех шагов по направлению к воротам, когда услышал его протестующий голос:
— Ах, как невежливо!
Еще два шага — и какой-то свинцовый предмет, а скорее, его кулак обрушился на мой затылок; еще один неуверенный шаг — и бетонный пол стремительно прыгнул мне навстречу, темнота сомкнулась вокруг меня, как объятия вновь обретенного друга.
Глава 7
Я чуть не взбесился от злости: мало того, что о моей жизни сняли кино без моего согласия, так еще гоняли его без конца. Как раз сейчас повторяли последнюю часть: я сидел в кабинете Дейна Фордайса, наблюдая его забавы с метрономом в форме сигары, с нетерпением ожидая повторения старого диалога, но то ли что-то случилось со звуком, то ли забыли озвучить этот эпизод, потому что Фордайс просто сидел, не произнося ни слова.
Вскоре я заметил другое отклонение от предыдущей сцены. У меня страшно болела голова, и я не мог пошевелить руками. Видимо, они решили переснять весь эпизод заново. Тут уголком глаза я заметил необъятные формы гориллы Чарли и тут же понял, что это совершенно новая сцена.
— Я предлагал вам сделку, мистер Бойд, — сказал босс Транспортной компании с упреком в голосе. — Но вы мне, кажется, не доверяете?
Я потряс головой, стараясь получше разглядеть его.
Глаза Фордайса были так печальны, что я ожидал: он вот-вот расплачется, — тем не менее решил не тратить время на ответ и промолчал.
— Где девушка? — спросил он тихо.
На разумный вопрос я дал разумный ответ:
— Не знаю.
Видимо, он остался неудовлетворен. Повозившись пару секунд с сигарой, он отдал приказ:
— Чарли!
Оплеуха гориллы обрушилась на меня с такой силой, что я рухнул на пол вместе со стулом. Вместе со стулом он и поднял меня одним легким рывком. Я снова оказался перед Фордайсом, а комната вращалась весело, как карусель.
— Где девушка? — повторила мартышка.
Где-то через пять секунд Чарли снова водворил меня на место. Мои щеки горели так, будто их от души надраили наждаком, а комната вращалась как сумасшедшая.
Лицо гориллы приблизилось ко мне, его маленькие глазки смотрели на меня с беспокойством.
— Вам лучше сказать мистеру Фордайсу все, что он хочет услышать, — посоветовал Чарли. — А то опять будет больно, мистер Бойд. Вы ведь не хотите этого?
— Нет, — искренне признался я.
— Ну вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Так где же девушка, мистер Бойд?
— То же самое могу спросить у вас, — безнадежно ответил я.
Не знаю почему, но мой ответ вывел его из себя, и он опустил свой кулак мне прямо между глаз. Стул опрокинулся, но я потерял сознание, прежде чем оказаться на полу.
Режиссер, снимавший этот фильм, явно обожал дубли, потому что в следующий раз я снова тонул. Мой нос и рот были заполнены водой, и я инстинктивно понял, что, если я не постараюсь вынырнуть, через мгновение будет поздно. Сделав отчаянное усилие, я выплыл прямо в кабинет Фордайса. Чарли, наверное, уже поставил стул на место, потому что, открыв глаза, я опять увидел перед собой мартышку. Вода стекала по моему лицу прямо на рубашку. Слегка отклонив голову, я углядел и гориллу, с пустым стаканом в руке с интересом наблюдавшего за мной.
— Где девушка? — спросил Фордайс, как будто в первый раз.
Я осторожно покачал головой, опасаясь, как бы она не отвалилась. Он тяжело вздохнул.
— Врезать ему еще раз? — Чарли был полон энтузиазма.
— Кажется, побои не помогают, — задумчиво произнес Фордайс.
Я воспылал огромной любовью к этому коротышке.
Но он продолжил фразу и все сразу испортил.
— Воткни большой палец ему в глаз, выковырни его, только помедленнее, — предложил он.
Чарли приблизился ко мне вплотную и поднял правую руку. Массивный палец был всего в шести дюймах от моего левого глаза, когда я завопил:
— Остановитесь!
— Где девушка? — терпеливо спросил Фордайс.
— На Лонг-Айленде, — ответил я.
Чарли с сожалением опустил палец.
Потом я подробно рассказал им о точном расположении дома и кратчайшем пути к нему. Я знал, что они будут вне себя, когда обнаружат, что дом пуст, но по крайней мере несколько часов моему зрению ничто не будет угрожать, а в тот момент это казалось мне самым важным.
Фордайс поднялся и обошел вокруг стола.
— Мы поедем туда прямо сейчас, — деловито заявил он. — Подгони машину, Чарли.
— А как поступим с ним? — спросил Чарли.
— Он останется здесь, пока мы не вернемся. — Фордайс окинул меня критическим взглядом. — Как следует привяжи ему руки и ноги к стулу. Может вопить сколько угодно, все равно его никто не услышит.
— Это уж точно! — Горилла крепко прикрутил меня к стулу и с довольным видом вышел из кабинета.
— Девушка все расскажет нам о тебе, Бойд, — деловито сказал Фордайс. — И если ты говорил правду, я: отпущу тебя, когда мы вернемся.
— Большое спасибо, — ответил я с горькой иронией.
— Но если девушки там нет, — он угрожающе посмотрел на меня, — Чарли уложит тебя на бетонный под в гараже и пару раз переедет грузовиком!
Он ушел, оставив меня наедине с мыслями о будущем.
Наступила полная тишина. Я безуспешно попытался освободиться от веревок, но нет, горилла намертво привязал мои руки к спинке стула, а ноги — к передним ножкам. Чарли знал свое дело. Через некоторое время мои конечности точно онемеют. Я быстро перебрал в уме последние кинофильмы, виденные мной по телевизору, в которых герой оказывался в подобной ситуации и с честью выпутывался из нее. Стул был тяжелым, но если постараться, его легко опрокинуть. Что ж, тогда я буду лежать привязанным к стулу, вместо того чтобы сидеть привязанным к нему.
Я мог бы немного подвинуть стул вперед, но в этом не было смысла, потому что Фордайс забыл оставить острый нож на своем столе.
Вопрос о времени нервировал меня, потому что я не видел своих часов и не мог определить, тридцать минут прошло или пара часов. Мозг прокручивал ужасные картины: гигантские колеса грузовика медленно надвигаются на меня, беспомощно лежащего на бетонном полу гаража. За дверью кабинета послышались неясные звуки и шорох бумаги. Наверное, крыса!
Я обрадовался. Ее сначала надо приручить, а потом обучить разным трюкам, например перегрызать веревку, связывающую мои руки. Однако я не очень силен в дрессировке крыс. Интересно, можно подозвать ее свистом? Я печально вздохнул и мысленно вернулся к гигантским колесам грузовика. Я уже вроде привык к шороху крыс, занимавшихся непонятно чем, когда вдруг послышался скрип половицы. Я старательно прислушался и через пару секунд снова уловил тот же звук.
Не может быть, это мое воображение. Наступила тишина. Тишина? Тогда куда же делись крысы? Через несколько секунд снова скрипнуло, и я решил прибегнуть к самому верному способу — завопил что есть мочи:
— На помощь! Сюда, на помощь!
Повисла тишина, потом опять зашуршали крысы.
В то время, когда гигантские колеса грузовика в очередной раз надвинулись на меня, послышался отчетливый щелчок, будто кто-то открыл дверь. Я так быстро обернулся, что чуть не вывихнул шею. Дверь широко распахнулась, и через пару секунд в нее заглянула головка чайного цвета.
— Я здесь! — рявкнул я.
— Дэнни! — Роберта Кэрол впорхнула в кабинет. — Что произошло?
— Не имеет значения. Быстро развяжи меня.
Она повозилась какое-то время с веревками, стягивавшими мои руки, и сказала:
— Не могу развязать, узлы слишком тугие.
— Тогда разрежь их! — крикнул я.
— Но чем?
Скрипнув зубами, я постарался овладеть собой.
— Нужно что-нибудь острое. — Я еле сдерживался. — Ножницы, нож, лезвие бритвы!
— У меня ничего нет! — Ее голос дрогнул. — И не кричи на меня!
— Ладно, — пробормотал я. — Поищи в ящике стола.
Я нетерпеливо следил, как она роется в ящиках. На ней были белый парчовый костюм, подходящие туфельки с ремешками, все так элегантно, хотя мне было не до того. Вдруг она выпрямилась, восторженно глядя на меня, и помахала в воздухе ножом для бумаг с костяной ручкой:
— Смотри!
Я на секунду закрыл глаза:
— Потрогай лезвие.
— О! — Ее голос был полон разочарования. — Он тупой!
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова выпрямилась.
— Извини, Дэнни, но здесь нет ничего острого!
Внезапно меня осенило вдохновение.
— Видишь коробку сигар на столе?
Она кивнула.
— Возьми одну и закури.
— Зачем? — Она смотрела на меня как на идиота, широко раскрыв глаза.
— Веревку можно пережечь горящим кончиком сигары! — объяснил я.
— Может, я все-таки смогу найти нож? — В ее голосе не было энтузиазма.
— Зажигай сигару! — завопил я. — Фордайс и его горилла могут вернуться в любую минуту.
Она сняла целлофановую упаковку с сигары, нерешительно посмотрела на нее и, собравшись с духом, взяла в рот. Я тоскливо смотрел, как она поднесла к ней спичку, сделала несколько затяжек, закашлялась, отплевалась, еще несколько раз затянулась, всхлипнула, наконец сигара была зажжена. Роберта обошла вокруг стола, держа ее перед собой, словно заряд динамита с горящим бикфордовым шнуром. Потом она исчезла из моего поля зрения, зайдя за стул. Через несколько секунд я уловил запах горящей веревки, и колеса грузовика немного отъехали от меня.
— Дэнни, кажется, она погасла!
— Раскури ее снова, — отрезал я.
— А это обязательно?
— Конечно обязательно.
Мне снова пришлось выслушать всю программу кашля, плевков, всхлипываний, прежде чем я опять уловил запах горящей веревки.
— Откуда ты здесь взялась? Я был уверен, что ты убежала от меня ночью, потому что совершенно не хотела возвращаться в Манхэттен.
— Да, — еле слышно прошептала она. — То есть нет. Я хочу сказать, что я убежала, потому что действительно не хотела возвращаться.
— Но прежде ты сделала все возможное, чтобы я крепко уснул! — горько пожаловался я.
— Да, — призналась она. — Но не специально.
Я проснулась раньше тебя — около семи, ты еще храпел, вот так все и произошло.
— Я не храплю!
— Ха-ха!
— Зато я не сплю, задрав ночную рубашку до самой шеи, — продолжал я и вдруг завопил от боли.
— Ой, извини, пожалуйста! — ласково произнесла она. — Просто сигара соскользнула с веревки. Все в порядке: твоя рука даже не покраснела. Так что ты там говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16