Кези был настоящим профессионалом: он даже не пикнул на сцене. Но отомстил мне самым подлым образом. По сценарию во время беготни вокруг стола я оставляла часть одежды на ручке выдвижного ящика, а затем скользила по полированной поверхности и падала в объятия Кези. На этот раз он даже не думал подставить руки, и я со всего разгона грохнулась на пол. Надо ли говорить, что я отбила себе все, что находится пониже спины?
Я еле-еле поднялась и медленно прошла за кулисы. Если бы Кези попался мне в этот момент, я откусила бы у него нос, ей-богу! Я так сильно расшиблась, что не представляла, как смогу дальше работать. А ведь мне нужно было еще дважды выйти на сцену. Я подождала, пока Кези нырнет за кулисы, и выставила сжатый кулак костяшками пальцев вперед, чтобы ударить Кези в лицо. Но он каким-то непонятным приемом заломил мою руку, и... я оказалась на коленях.
— Ты хочешь отомстить мне за то, что расшибла попку? — его тон был до омерзения ласковым. — А кто лягнул меня по голени?
— Но я же не нарочно! Ой, больно! Ты вывихнул мне руку в суставе!
— Нечего замахиваться!
Он схватил меня под мышки и поставил на ноги.
— Ну вот, рука не работает, — застонала я. — Медведь!
— Как будто у тебя бархатные лапки, — огрызнулся Кези, потирая рукой голень. — Ладно, мы квиты... Зайди-ка ко мне в гримерную...
— Вот еще! — фыркнула я. — После того, что было...
Но Кези знал, как надо уговаривать строптивых девушек: он взял меня за локоть двумя пальцами, надавил и — я впорхнула в его гримерку, как бабочка.
Он вошел, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Я лихорадочно соображала, какой прием можно применить против насильника, но вдруг сообразила, что Кези даже не смотрит на меня, а уж тем более не собирается делать то, в чем я его заподозрила.
— Мэвис, не дури... — сказал он негромким голосом, от которого у меня по телу поползли мурашки. — В клубе происходят странные вещи... Ты заметила?
— Что я должна заметить? Что мой партнер выкручивает мне руки?
— Перестань, я сказал!.. Неужели ты не видишь: этот тип затерроризировал всех...
— Ну, не больше, чем ты меня... Кстати, о ком ты говоришь?
— О Штайнере! — прошипел Кези. — Урод со шрамом торчит тут все время и высматривает...
Он в сердцах сплюнул.
— И еще один кретин появился... Не спускает глаз с Ирмы Бузен... Ты видела его?
— Послушай, Кези, ты затеял дурацкий разговор, — поморщилась я. — В клубе полно всяких уродов, кретинов и прочих паскудников. Они только и делают, что пялятся на голых девушек, пьют пиво, орут... Все они хороши! Я не могу выделить из этой массы кого-то одного...
Мне казалось, что мой четкий и логичный ответ собьет с него непонятно откуда взявшуюся спесь. Но Кези только хмыкнул.
— Мэвис, не говори, что ты лишена наблюдательности. Ты давно приметила этого коротышку, который ходит за Бузен на цыпочках и ловит каждое ее движение. У него такие огромные очки, а наша Ирма так возбуждает этого типа, что очки все время запотевают, он достает платок... Ну, вспомнила?
— Как тебе сказать... Да, я видела одного типа, у которого запотевают очки...
— С кем же у Ирмы роман? — задумчиво сказал Кези. — Со Штайнером? Или с коротышкой? Что-то я никак не пойму. Ирма, когда видит Штайнера, меняется в лице... То же происходит с коротышкой, когда он видит Ирму... А как ты считаешь?
— Что я должна тебе сказать?
— Ты должна все знать, — произнес он безапелляционным тоном. — Вы вместе живете.
— Ну и что? У Ирмы — своя жизнь, у меня — своя. И потом, — я подозрительно посмотрела на Кези, — откуда у тебя такой болезненный интерес к делам Ирмы Бузен?
— Видишь ли, я люблю разгадывать загадки, которые задает нам окружающая среда. Между Бузен и Штайнером, определенно, существует какая-то связь...
— Как быстро ты все разнюхал, — удивилась я. — Адлер нанял тебя в тот же день, что и меня...
— Нет, ты не знаешь, что я работаю в клубе третий месяц. Просто до этого я был вышибалой. Адлер — хитрая бестия. Он подсчитал, что дешевле приплатить мне и заставить гоняться за тобой по сцене, чем нанимать человека со стороны.
Я потерла свои бока и руку, которая все еще болела.
— Говоришь, работал вышибалой? Оно и чувствуется. Вот скажу Адлеру, что ты никак не можешь перестроиться на сцене, а я девушка нежная...
— Только попробуй!
Взгляд его холодных серых глаз проник до самого позвоночника, и я ощутила, как по спине прокатилась ледяная волна.
— Мэвис, я никак не могу тебя раскусить: ты действительно тупая или ловко прикидываешься такой? Если ты дура, то с моей стороны было бы нечестно не присмотреть за тобой в этом вертепе... — Кези вздохнул. — Я тоже скоро стану тупым, общаясь с тобой. Ну раскрой глаза пошире! С Ирмой можно разобраться, если быть хоть немного хитрее и внимательнее.
— Знаешь, кого ты мне сейчас напомнил? — я презрительно усмехнулась. — Саломею Кёнигин! Почему вы оба пытаетесь очернить мою единственную подругу?!
— Ладно, Мэвис, я вижу, что этот разговор прошел впустую. — Кези отодвинулся от двери и сел на стул, вытянув ноги. — Я тебя предупредил...
Я бросилась к двери, но, увидев, что Кези и не думает меня преследовать, остановилась. Любопытство мое взыграло:
— Ты говорил про Штайнера... Что это за тип? Почему он шныряет по клубу? — робко спросила я, боясь, что Кези пошлет меня подальше.
Он поднял брови и хмыкнул.
— Сам ничего не знаю... Говорят, что Штайнер вкладывает свои деньги в шоу... А может, у него другой интерес...
— Девушка? — выпалила я. — Но кто? Кетти? Труди? Кези долго смотрел на меня, потом цыкнул зубом.
— Мэвис, а ты действительно закончила школу? И какие у тебя были отметки? Не случалось защемить голову в двери? А может, тебя сбросила лошадь? Или под тобой рухнул мост?..
— Вот что, Кези Джонс! — перебила я негодника. — Я вам не давала ни малейшего повода оскорблять меня.
И гордо удалилась, не дав ему возможность вякнуть хоть что-нибудь в ответ.
Вышибала! Вот его настоящее место! Пылая гневом, я пошла к себе в гримерку и, стягивая трусики и халат, размышляла о том, что Кези сует свой нос, куда не следовало бы. Потом мысли мои переключились на Ирму. Я стояла под душем и думала, что Ирма раздражает всех потому, что слишком красива. Все эти уроды, начиная от «суслика» Хетчика и кончая монстром Штайнером, испытывают комплекс неполноценности в обществе Ирмы. Ну, а Кези... Он тоже урод, только моральный.
Я вспомнила, как один парень, с которым мы частенько прогуливали уроки в школе, заметил, что, когда он видит меня, ему хочется, как он элегантно выразился, «укусить твой задний бюст»... Вот уж поистине, кто разгадает, откуда у мужчин берутся такие мысли?!
После душа я сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Наверное, я перестаралась, пытаясь понять, что происходит в этом проклятом клубе, потому что голова моя гудела, как колокол.
Кто-то постучал. Я поглубже запахнула халатик и крикнула: «Войдите!»
Кого я совершенно не ожидала увидеть, так это «суслика»! Голова моя совсем пошла кругом. Что же привело Стюарта Хетчика Третьего в мою гримерку? Неужели что-то случилось с Ирмой?
— Здравствуйте, мисс Зейдлиц, — прошептал он одними губами, что было весьма забавно: огромные очки и толстые, почти беззвучно шевелящиеся губы.
— Здравствуйте, мистер Хетчик, — в тон ему я ответила тоже шепотом. — Каким ветром вас занесло?
— Тсс... — он воровато огляделся. — Здесь могут быть «жучки»...
— Да? — я вскочила. — Терпеть не могу насекомых.
Хетчик заморгал глазами, он явно не знал, что мне ответить. Ну, конечно! Я ведь была частным детективом, а кто он? «Суслик» с вечно запотевающими очками.
Я заметила, что клиент сосредоточился на том месте, где одна пола моего халата заходит за другую. Поэтому я подтянула пояс и возложила свою левую руку на плечо, как полководец перед битвой.
— Вы что-то хотите мне сказать?
— Да... — очнулся Хетчик. — Час назад мне позвонила Ирма, и я примчался сюда. Дело в том, что Ирма случайно услышала разговор Саломеи Кёнигин с директором. Наверное, Ирма проходила мимо, а дверь не была плотно закрыта. Ирма разобрала следующее: «Срок истекает, а товара нет... Еще неизвестно, что сделает Штамм с поставщиком, но на всякий случай прими меры предосторожности». Ирма больше не поняла из разговора ничего и поспешила уйти, но когда оглянулась, то увидела, что вслед ей смотрит Саломея... Вы понимаете, что это значит?
Хетчик начал бегать по моей гримерке, как птичка по жердочке.
— Ирма сказала, что выражение лица у Саломеи было ужасным. Наверное, эта Саломея думает, что Ирма узнала их тайну, хотя, как вы понимаете, ничего подобного не произошло. Я, как мог, успокаивал свою невесту, сказал, что немедленно еду в клуб, но Ирма говорила о своих опасениях и страхах и почти не слушала меня. Я решил, что первым делом сообщу вам о звонке Ирмы. Вы лучше меня знаете, что надо делать. Говорят: предупрежденный человек — уже наполовину вооружен.
— Не волнуйтесь, мистер Хетчик, — ответила я. — Уж я не спущу с Ирмы глаз. Ничего не случится, будьте уверены.
— Я надеюсь...
Он вскинул голову, жилы на его шее вздулись, словно этот Стюарт Третий намеревался стартовать, как некий малогабаритный летательный аппарат. Но старта не получилось. Голова Хетчика упала...
— Мне нужно уйти, мисс Зейдлиц. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Конспирация...
— А как же насекомые? Вы мне так ничего и не объяснили...
Хетчик зашлепал губами, но не издал ни единого звука, подтвердив ту истину, что настоящая женщина всегда найдет способ поставить мужчину в тупик.
Провожая клиента, я еще раз обнадежила его тем, что сумею присмотреть за Ирмой. «Суслик» осторожно приоткрыл дверь, выглянул в коридор и только после этого тихонько выскользнул из моей гримерки. Как я ни прислушивалась, так и не услышала его шагов по коридору.
Оставшись одна, я привела себя в порядок, нацепила медальон на бархотке, бюстгальтер, держащийся на честном слове, трусики и одежду, которой вскоре предстояло разлететься в клочья. Эти лоскуты с лошадиным ржанием ловили бритоголовые юнцы из первого ряда и лысые старикашки. Зачем им это? Может быть, они использовали лоскуты вместо носовых платков или полировали ими свои ботинки? Ну и дурачье!
Я вышла в коридор, подошла к гримерке Ирмы и постучала. Молчание. Наверное, Ирма уже за кулисами готовится к выступлению.
Но там ее не оказалось. Я нашла Вилли, нашего швейцара, и спросила, видел ли он Ирму Бузен. Не видел. Черт побери! Неужели с Ирмой что-то стряслось?
Я вернулась к ее гримерке и без стука вбежала в комнату, освещаемую неярким светом торшера.
Ну, конечно! Вот же она! Сидит перед зеркалом и поправляет свой джи-стринг. Только почему рука не движется, а голова упала на столик? Что за странная гимнастика? Волосы шевелятся от дуновения ветерка... Ну да, я оставила дверь открытой, возник сквозняк... Вдруг он пропал. Дверь, что ли, захлопнулась сама?
Сердце мое сжалось, когда я увидела нож. Он торчал в спине между лопаток. Халат вокруг лезвия на моих глазах пропитывался чем-то красным. Пятно расползалось...
Рот мой был уже раскрыт, но я никак не могла заставить голосовые связки издать хоть какой-то звук. Я попыталась набрать в грудь воздуха и...
Кто-то сдавил мне шею и одновременно заткнул рот мощной рукой.
— Ни звука! — просипел мне некто прямо в ухо. — Задушу!
Я трепыхалась изо всех сил.
Господи, почему у Ирмы такие длинные золотые волосы? Ведь Ирма — брюнетка...
Но это значит... Это значит, убита вовсе не Ирма, а Саломея Кёнигин. И скоро появится второй труп. Мой.
Глава 4
Мне помог бог. Как я уже говорила, в тот момент, когда на меня набросился убийца, мой рот был открыт. Теперь затухающим сознанием я поняла: надо изо всех сил сжать зубы, причинить убийце боль. Преодолев отвращение к его грязной мерзкой потной ладони, я что есть силы вонзила в нее зубы... И он закричал! Правда, крик был коротким, но во время передышки, когда душитель ослабил хватку, я вдохнула побольше воздуха и, не разжимая зубов, попыталась подключить к самообороне правую ногу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Я еле-еле поднялась и медленно прошла за кулисы. Если бы Кези попался мне в этот момент, я откусила бы у него нос, ей-богу! Я так сильно расшиблась, что не представляла, как смогу дальше работать. А ведь мне нужно было еще дважды выйти на сцену. Я подождала, пока Кези нырнет за кулисы, и выставила сжатый кулак костяшками пальцев вперед, чтобы ударить Кези в лицо. Но он каким-то непонятным приемом заломил мою руку, и... я оказалась на коленях.
— Ты хочешь отомстить мне за то, что расшибла попку? — его тон был до омерзения ласковым. — А кто лягнул меня по голени?
— Но я же не нарочно! Ой, больно! Ты вывихнул мне руку в суставе!
— Нечего замахиваться!
Он схватил меня под мышки и поставил на ноги.
— Ну вот, рука не работает, — застонала я. — Медведь!
— Как будто у тебя бархатные лапки, — огрызнулся Кези, потирая рукой голень. — Ладно, мы квиты... Зайди-ка ко мне в гримерную...
— Вот еще! — фыркнула я. — После того, что было...
Но Кези знал, как надо уговаривать строптивых девушек: он взял меня за локоть двумя пальцами, надавил и — я впорхнула в его гримерку, как бабочка.
Он вошел, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Я лихорадочно соображала, какой прием можно применить против насильника, но вдруг сообразила, что Кези даже не смотрит на меня, а уж тем более не собирается делать то, в чем я его заподозрила.
— Мэвис, не дури... — сказал он негромким голосом, от которого у меня по телу поползли мурашки. — В клубе происходят странные вещи... Ты заметила?
— Что я должна заметить? Что мой партнер выкручивает мне руки?
— Перестань, я сказал!.. Неужели ты не видишь: этот тип затерроризировал всех...
— Ну, не больше, чем ты меня... Кстати, о ком ты говоришь?
— О Штайнере! — прошипел Кези. — Урод со шрамом торчит тут все время и высматривает...
Он в сердцах сплюнул.
— И еще один кретин появился... Не спускает глаз с Ирмы Бузен... Ты видела его?
— Послушай, Кези, ты затеял дурацкий разговор, — поморщилась я. — В клубе полно всяких уродов, кретинов и прочих паскудников. Они только и делают, что пялятся на голых девушек, пьют пиво, орут... Все они хороши! Я не могу выделить из этой массы кого-то одного...
Мне казалось, что мой четкий и логичный ответ собьет с него непонятно откуда взявшуюся спесь. Но Кези только хмыкнул.
— Мэвис, не говори, что ты лишена наблюдательности. Ты давно приметила этого коротышку, который ходит за Бузен на цыпочках и ловит каждое ее движение. У него такие огромные очки, а наша Ирма так возбуждает этого типа, что очки все время запотевают, он достает платок... Ну, вспомнила?
— Как тебе сказать... Да, я видела одного типа, у которого запотевают очки...
— С кем же у Ирмы роман? — задумчиво сказал Кези. — Со Штайнером? Или с коротышкой? Что-то я никак не пойму. Ирма, когда видит Штайнера, меняется в лице... То же происходит с коротышкой, когда он видит Ирму... А как ты считаешь?
— Что я должна тебе сказать?
— Ты должна все знать, — произнес он безапелляционным тоном. — Вы вместе живете.
— Ну и что? У Ирмы — своя жизнь, у меня — своя. И потом, — я подозрительно посмотрела на Кези, — откуда у тебя такой болезненный интерес к делам Ирмы Бузен?
— Видишь ли, я люблю разгадывать загадки, которые задает нам окружающая среда. Между Бузен и Штайнером, определенно, существует какая-то связь...
— Как быстро ты все разнюхал, — удивилась я. — Адлер нанял тебя в тот же день, что и меня...
— Нет, ты не знаешь, что я работаю в клубе третий месяц. Просто до этого я был вышибалой. Адлер — хитрая бестия. Он подсчитал, что дешевле приплатить мне и заставить гоняться за тобой по сцене, чем нанимать человека со стороны.
Я потерла свои бока и руку, которая все еще болела.
— Говоришь, работал вышибалой? Оно и чувствуется. Вот скажу Адлеру, что ты никак не можешь перестроиться на сцене, а я девушка нежная...
— Только попробуй!
Взгляд его холодных серых глаз проник до самого позвоночника, и я ощутила, как по спине прокатилась ледяная волна.
— Мэвис, я никак не могу тебя раскусить: ты действительно тупая или ловко прикидываешься такой? Если ты дура, то с моей стороны было бы нечестно не присмотреть за тобой в этом вертепе... — Кези вздохнул. — Я тоже скоро стану тупым, общаясь с тобой. Ну раскрой глаза пошире! С Ирмой можно разобраться, если быть хоть немного хитрее и внимательнее.
— Знаешь, кого ты мне сейчас напомнил? — я презрительно усмехнулась. — Саломею Кёнигин! Почему вы оба пытаетесь очернить мою единственную подругу?!
— Ладно, Мэвис, я вижу, что этот разговор прошел впустую. — Кези отодвинулся от двери и сел на стул, вытянув ноги. — Я тебя предупредил...
Я бросилась к двери, но, увидев, что Кези и не думает меня преследовать, остановилась. Любопытство мое взыграло:
— Ты говорил про Штайнера... Что это за тип? Почему он шныряет по клубу? — робко спросила я, боясь, что Кези пошлет меня подальше.
Он поднял брови и хмыкнул.
— Сам ничего не знаю... Говорят, что Штайнер вкладывает свои деньги в шоу... А может, у него другой интерес...
— Девушка? — выпалила я. — Но кто? Кетти? Труди? Кези долго смотрел на меня, потом цыкнул зубом.
— Мэвис, а ты действительно закончила школу? И какие у тебя были отметки? Не случалось защемить голову в двери? А может, тебя сбросила лошадь? Или под тобой рухнул мост?..
— Вот что, Кези Джонс! — перебила я негодника. — Я вам не давала ни малейшего повода оскорблять меня.
И гордо удалилась, не дав ему возможность вякнуть хоть что-нибудь в ответ.
Вышибала! Вот его настоящее место! Пылая гневом, я пошла к себе в гримерку и, стягивая трусики и халат, размышляла о том, что Кези сует свой нос, куда не следовало бы. Потом мысли мои переключились на Ирму. Я стояла под душем и думала, что Ирма раздражает всех потому, что слишком красива. Все эти уроды, начиная от «суслика» Хетчика и кончая монстром Штайнером, испытывают комплекс неполноценности в обществе Ирмы. Ну, а Кези... Он тоже урод, только моральный.
Я вспомнила, как один парень, с которым мы частенько прогуливали уроки в школе, заметил, что, когда он видит меня, ему хочется, как он элегантно выразился, «укусить твой задний бюст»... Вот уж поистине, кто разгадает, откуда у мужчин берутся такие мысли?!
После душа я сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Наверное, я перестаралась, пытаясь понять, что происходит в этом проклятом клубе, потому что голова моя гудела, как колокол.
Кто-то постучал. Я поглубже запахнула халатик и крикнула: «Войдите!»
Кого я совершенно не ожидала увидеть, так это «суслика»! Голова моя совсем пошла кругом. Что же привело Стюарта Хетчика Третьего в мою гримерку? Неужели что-то случилось с Ирмой?
— Здравствуйте, мисс Зейдлиц, — прошептал он одними губами, что было весьма забавно: огромные очки и толстые, почти беззвучно шевелящиеся губы.
— Здравствуйте, мистер Хетчик, — в тон ему я ответила тоже шепотом. — Каким ветром вас занесло?
— Тсс... — он воровато огляделся. — Здесь могут быть «жучки»...
— Да? — я вскочила. — Терпеть не могу насекомых.
Хетчик заморгал глазами, он явно не знал, что мне ответить. Ну, конечно! Я ведь была частным детективом, а кто он? «Суслик» с вечно запотевающими очками.
Я заметила, что клиент сосредоточился на том месте, где одна пола моего халата заходит за другую. Поэтому я подтянула пояс и возложила свою левую руку на плечо, как полководец перед битвой.
— Вы что-то хотите мне сказать?
— Да... — очнулся Хетчик. — Час назад мне позвонила Ирма, и я примчался сюда. Дело в том, что Ирма случайно услышала разговор Саломеи Кёнигин с директором. Наверное, Ирма проходила мимо, а дверь не была плотно закрыта. Ирма разобрала следующее: «Срок истекает, а товара нет... Еще неизвестно, что сделает Штамм с поставщиком, но на всякий случай прими меры предосторожности». Ирма больше не поняла из разговора ничего и поспешила уйти, но когда оглянулась, то увидела, что вслед ей смотрит Саломея... Вы понимаете, что это значит?
Хетчик начал бегать по моей гримерке, как птичка по жердочке.
— Ирма сказала, что выражение лица у Саломеи было ужасным. Наверное, эта Саломея думает, что Ирма узнала их тайну, хотя, как вы понимаете, ничего подобного не произошло. Я, как мог, успокаивал свою невесту, сказал, что немедленно еду в клуб, но Ирма говорила о своих опасениях и страхах и почти не слушала меня. Я решил, что первым делом сообщу вам о звонке Ирмы. Вы лучше меня знаете, что надо делать. Говорят: предупрежденный человек — уже наполовину вооружен.
— Не волнуйтесь, мистер Хетчик, — ответила я. — Уж я не спущу с Ирмы глаз. Ничего не случится, будьте уверены.
— Я надеюсь...
Он вскинул голову, жилы на его шее вздулись, словно этот Стюарт Третий намеревался стартовать, как некий малогабаритный летательный аппарат. Но старта не получилось. Голова Хетчика упала...
— Мне нужно уйти, мисс Зейдлиц. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Конспирация...
— А как же насекомые? Вы мне так ничего и не объяснили...
Хетчик зашлепал губами, но не издал ни единого звука, подтвердив ту истину, что настоящая женщина всегда найдет способ поставить мужчину в тупик.
Провожая клиента, я еще раз обнадежила его тем, что сумею присмотреть за Ирмой. «Суслик» осторожно приоткрыл дверь, выглянул в коридор и только после этого тихонько выскользнул из моей гримерки. Как я ни прислушивалась, так и не услышала его шагов по коридору.
Оставшись одна, я привела себя в порядок, нацепила медальон на бархотке, бюстгальтер, держащийся на честном слове, трусики и одежду, которой вскоре предстояло разлететься в клочья. Эти лоскуты с лошадиным ржанием ловили бритоголовые юнцы из первого ряда и лысые старикашки. Зачем им это? Может быть, они использовали лоскуты вместо носовых платков или полировали ими свои ботинки? Ну и дурачье!
Я вышла в коридор, подошла к гримерке Ирмы и постучала. Молчание. Наверное, Ирма уже за кулисами готовится к выступлению.
Но там ее не оказалось. Я нашла Вилли, нашего швейцара, и спросила, видел ли он Ирму Бузен. Не видел. Черт побери! Неужели с Ирмой что-то стряслось?
Я вернулась к ее гримерке и без стука вбежала в комнату, освещаемую неярким светом торшера.
Ну, конечно! Вот же она! Сидит перед зеркалом и поправляет свой джи-стринг. Только почему рука не движется, а голова упала на столик? Что за странная гимнастика? Волосы шевелятся от дуновения ветерка... Ну да, я оставила дверь открытой, возник сквозняк... Вдруг он пропал. Дверь, что ли, захлопнулась сама?
Сердце мое сжалось, когда я увидела нож. Он торчал в спине между лопаток. Халат вокруг лезвия на моих глазах пропитывался чем-то красным. Пятно расползалось...
Рот мой был уже раскрыт, но я никак не могла заставить голосовые связки издать хоть какой-то звук. Я попыталась набрать в грудь воздуха и...
Кто-то сдавил мне шею и одновременно заткнул рот мощной рукой.
— Ни звука! — просипел мне некто прямо в ухо. — Задушу!
Я трепыхалась изо всех сил.
Господи, почему у Ирмы такие длинные золотые волосы? Ведь Ирма — брюнетка...
Но это значит... Это значит, убита вовсе не Ирма, а Саломея Кёнигин. И скоро появится второй труп. Мой.
Глава 4
Мне помог бог. Как я уже говорила, в тот момент, когда на меня набросился убийца, мой рот был открыт. Теперь затухающим сознанием я поняла: надо изо всех сил сжать зубы, причинить убийце боль. Преодолев отвращение к его грязной мерзкой потной ладони, я что есть силы вонзила в нее зубы... И он закричал! Правда, крик был коротким, но во время передышки, когда душитель ослабил хватку, я вдохнула побольше воздуха и, не разжимая зубов, попыталась подключить к самообороне правую ногу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21