Затем наполовину срезал заработок и заставил начать карьеру заново. Целую неделю Ларри стоял у входа в театр и проверял билеты.
– И Ларри Чапмен стерпел это? Да так не обращаются и с мальчишками!
– Если бы он заартачился, его признание оказалось бы у прокурора. Тогда бы уж все, кому Ларри насолил, а таких людей немало, набросились бы на него.
– Выходит, Чапмен нашел в себе силы перенести позор? А это значит – мог найти силы и для мести, – констатировал я. – Среди подозреваемых он проходит под первым номером.
– А чем лучше Паркер? – продолжал Амброуз. – Единственный приятель Деймона... Благовоспитанный тип. Добрый старый товарищ, который так был занят обольщением Лейлы, что даже не имел времени общаться с ее отцом.
– Трудно разобраться в их взаимоотношениях, – я пожал плечами. – Но мне кажется, что Паркер менее уязвим, чем вы. Если бы досье, разоблачающее ваши пороки, стало достоянием гласности, скандал мог разразиться на всю страну.
– Нет! Паркер более уязвим, чем любой из нас! – гневно воскликнул Амброуз. – Гилберт боготворил свою дочь. Он беспокоился о ней больше, чем о себе. Когда старик узнал, что та спит с Паркером, он чуть не рехнулся. Если бы Феликс в это время не уехал куда-то, ему, бесспорно, пришел бы конец. Но старик отлежался, одумался и изобрел трюк, который заставил Феликса страдать едва ли не смертными муками. Знаете, что он устроил? Он принудил сестру Феликса, молоденькую преподавательницу из...
– Не надо. Эта история мне тоже известна.
– А вы знаете, мистер Бойд, где теперь находится сестра Паркера?
– Нет.
– В сумасшедшем доме. В отделении для безнадежных психов. Так у кого больше оснований ненавидеть Гилберта? У меня или у Паркера? Но я еще не все сказал вам. Только один человек по-настоящему мечтал о том, чтобы утопить старика при первом удобном случае...
Амброуз котел добавить еще что-то, но слова застряли у него в горле. Он словно окаменел, уставившись мимо меня.
– Продолжай, мой друг, – раздался из холла чей-то баритон. – Я тебя внимательно слушаю. Всегда приятно узнать о себе что-то новенькое.
– Э-э... ты здесь давно? – замялся Амброуз.
– Недавно. Но мне вполне хватило времени, чтобы выслушать твои клеветнические измышления относительно меня и Лейлы Гилберт, – продолжал не видимый мне человек. – Впрочем, это я еще мог бы как-то простить... Кто не знает твоего мерзкого языка. Но упоминание о моей больной сестре, эта ложь, с помощью которой ты пытаешься спасти собственную шкуру, недопустима и непростительна. Тебе придется пожалеть о своих словах, Амброуз.
Я обернулся и увидел в дверях две мужские фигуры. Тот из двоих, кто только что закончил этот обличительный монолог, и являлся не кем иным, как Феликсом Паркером, не спеша пересек гостиную и остановился возле бара.
Выглядел он как голливудский киногерой – высокий, статный, с великолепными внешними данными, прекрасно воспитанный и уверенный в себе. Годы никак не отразились на нем, лишь в пышной шевелюре добавилось немного благородной седины. На загорелом лице сияли удивительно яркие голубые глаза. Думаю, ни одна особа женского пола не в состоянии была устоять перед чарами этого человека.
Лицо Амброуза Нормана покрылось потом, а на висках набрякли сосуды. На Паркера он смотрел, как кролик на удава.
– Поосторожней, Феликс, – пробормотал он, вцепившись в край стойки. – К чему эти сцены... Давай не будем ссориться...
Паркер коротко размахнулся и врезал кулаком по жирному подбородку драматурга. Глаза Амброуза сразу превратились в стеклянные шарики. Он выпустил край стойки и исчез из поля моего зрения. Почти все бутылки последовали за ним. Их грохот заглушил звук падающего тела.
Затем Паркер повернулся ко мне и протянул руку – но не кулак, а открытую ладонь. Его лицо осветила мужественная улыбка.
– Будем знакомы, – сказал он. – Я Феликс Паркер. Как поживаете, старина?
Глава 6
Пока Паркер расправлялся с Амброузом, вошедший вместе с ним человек продолжал топтаться в дверях. Когда краткий поединок двух бывших друзей Деймона Гилберта закончился для одного из них глубоким нокаутом, незнакомец с непринужденным видом приблизился к стойке бара.
– Знакомьтесь, капитан Джек Ромней, – представил его мне Паркер.
– Очень приятно. Дэнни Бойд.
Мы обменялись рукопожатиями, после чего у меня возникло ощущение, что мои пальцы побывали в камнедробилке. Ростом Ромней ничуть не уступал Паркеру, но был гораздо кряжистей.
– Может быть, отнесем этого болтуна в его комнату? – вежливо осведомился он.
– Ему как раз очень уютно там, где он лежит. Собаки и свиньи предпочитают валяться на земле. Зачем пачкать руки, таская этого бесчувственного борова?
– Вы его хорошо проучили, – широко улыбнулся Ромней.
– Извините, что вмешиваюсь, – обратился я к нему. – У вас какой-то странный акцент. Англичане, да и австралийцы говорят по-другому. Кто же вы по национальности?
– Родился я в Англии, но сразу после войны переехал сюда, – он улыбнулся еще шире. – Поэтому и говорю так странно. Ни то ни се.
Он лет на десять был моложе Паркера, но это как-то не бросалось в глаза. Загрубевшая кожа выдавала в нем моряка. Конечно, Ромней выглядел не так импозантно, как Паркер, но мне его простоватое лицо внушало гораздо больше доверия.
– Прихватим с собой выпивку и выйдем на террасу, – предложил Паркер. – В этом свинарнике я и глотка не сделаю.
Спустя несколько минут мы уже расположились в легких креслах на террасе, овеваемой океанским бризом.
– Ситуация и без того чрезвычайно сложная, – сказал Паркер. – Поэтому не будем усугублять ее излишними формальностями. Давайте обращаться друг к другу по имени. Возражений нет?
– Никаких, – ответил я.
– Вот и хорошо, – он достал из кармана спортивной куртки золотой портсигар и принялся раскуривать сигару. – Мы знаем, ради чего вы сюда прибыли, Дэнни. Не знаю, что вы хотели от Амброуза, но когда мы явились сюда, он выложил перед вами кучу всякой дерьмовой информации.
– Он крутился, как змея в костре, – заметил Ромней.
– Дело в том, что я собираю информацию о причинах смерти Лейлы Гилберт, – сказал я. – И в ходе этого расследования все больше убеждаюсь, что ее отец был убит.
– Я знал его, – произнес Ромней, раскуривая трубку. – Он дважды приезжал сюда и всегда нанимал меня. Необычный человек. Но общаться с ним было весьма трудно.
Паркер холодно заметил:
– Деймон был птицей не нашего полета. Орел среди стервятников и ворон.
На ступеньках террасы внезапно возникла фигура Ларри Чапмена.
– Эй, Феликс, – позвал он. – Я только что вернулся с почты. Получил кучу писем и две телеграммы. В одной излагается весьма толковая идея. Тут нужно разобраться тебе: побыстрее принять решение и дать незамедлительный ответ.
– Извините меня, господа, – Паркер встал. – Мне нужно удалиться.
Оживленно переговариваясь, они с Чапменом направились в холл. Мы остались на террасе вдвоем с Ромнеем.
– Ваша яхта попала в неприятную историю, – сказал я.
– Не страшно. Яхта застрахована. Жаль только, что такая беда приключилась с Лейлой Гилберт. Черт бы побрал эту проклятую акулу!
– Вы точно уверены, что там была акула?
– А кто же еще? – он удивленно уставился на меня. – Конечно, это случилось в открытом море, да еще в полнейшем мраке, поэтому я не могу утверждать стопроцентно. Но Лейла не могла просто утонуть. Она была прекрасной пловчихой. Другие достигли острова безо всяких помех.
– Кто последним покинул яхту?
– Я, конечно, – по губам Ромнея скользнула улыбка. – Дэнни, дружище, не надо прощупывать меня. Я понимаю: вы занимаетесь своей работой. Но ведь и мы тоже люди. Если желаете, я могу рассказать вам всю эту историю по порядку.
– Буду очень обязан, – в свою очередь и я наградил его широкой улыбкой. – Но не упустите даже самой маленькой детали. Здесь важно абсолютно все.
– Тогда я начну издалека. С географии. Большой Барьерный риф – уникальное создание природы. Его протяженность – около четырех тысяч миль. Он тянется от Новой Гвинеи до бухты Гарвей, расположенной на четыре градуса к югу от этого места. Это обширная цепь коралловых островов, прикрывающих берег от штормов и тайфунов. Ничего подобного в мире больше нет.
– Весьма занятно, – сказал я. – Продолжайте дальше.
– Вы должны очень хорошо усвоить мои слова, Дэнни. Иначе вы будете считать меня полным идиотом, сумевшим в открытом море посадить яхту на риф.
– Я не хотел вас обидеть. Просто я не имею представления об этих вещах, поэтому и спросил.
Несколько минут он молчал, попыхивая своей трубкой, потом вновь заговорил.
– Между рифами и берегом расположены мелководные лагуны, в которых местные жители добывают кораллы и ловят морских черепах. В это время года черепахи откладывают яйца на всех достаточно укромных песчаных пляжах...
– Джек, – вежливо прервал я его. – А это мне все необходимо знать?
– А как же! – он хитро усмехнулся. – Без моей маленькой лекции вы ничего не поймете. Все и произошло из-за зеленых черепах. Но, кроме того, не забывайте, что поверхность всех лагун усеяна множеством мелких островков и рифов.
– Буду постоянно помнить об этом, – я вздохнул.
– Где-то на второй день плавания мы встретили целую стаю черепах, но они никого не заинтересовали. Однако после полудня Лейла вдруг вспомнила об этих существах и приказала вернуться, чтобы отыскать их. Мне это не понравилось, потому что на вторую половину дня я имел совсем другие планы. Предыдущую ночь мы провели, пристав к одному из необитаемых островов. Тут же возникла совсем другая ситуация. Я согласился вернуться и устроить ловлю черепах, но с одним условием: эту ночь мы проведем на яхте в море. Так я собирался наверстать упущенное время. Лейла и все другие согласились на это.
Я прервал его:
– А как вы разместились ночью на яхте?
– Конечно, это не лайнер, но места хватило всем. На яхте имеются три каюты. Одна на четыре койки и две – по три.
Мужчины разместились в большой каюте, а девушки заняли маленькие.
– Вы тоже спали?
– Нет. Я нес вахту... Море в этом месте опасное. Кораллы – это живые существа. Они постоянно размножаются, растут – особенно вверх, где теплее. Я провел в этих местах двенадцать лет и знаю назубок каждый риф. Но случается так, что за полгода на пустом месте появляется целый коралловый остров.
– Так и случилось?
– Да... В половине четвертого утра яхта налетела на риф, который отсутствовал на самых точных картах. Днище лопнуло, как будто бы оно было сделано из картона. Мы сразу хватили в трюм солидную порцию воды. Я понял, что на плаву яхта пробудет не более двух-трех минут. Не было даже времени, чтобы спустить плот. На счастье, в двухстах метрах правее был заметен силуэт острова. Это могло нас спасти. Я разбудил спящих и велел им прыгать в воду. Первыми яхту покинули Амброуз Норман и Ларри Чапмен, а за ними – Бетти Адамс и Феликс Паркер. Лейла не торопилась, хотя через палубу уже перекатывались волны. Когда она собралась прыгнуть, остальные уже преодолели половину пути. В лунном свете хорошо была видна рябь, которую они оставляли на воде.
Хотя его трубка погасла, Ромней, словно не замечая этого, продолжал рассказывать:
– Перед тем, как прыгнуть за борт, Лейла предложила мне пари на пять долларов.
– О чем шел спор?
– Она сказала, что на этой дистанции опередит меня не меньше, чем на пятьдесят метров.
– Что было потом?
– Она совершила великолепный прыжок и поплыла к берегу – быстро и красиво. Чувствуя себя дряхлым стариком, я по-крабьи стал слезать в воду. В это время Лейла уже удалилась от яхты метров на двадцать. Тут-то все и случилось... Я уловил стремительное движение на поверхности воды, и во все стороны побежали мелкие волны. Я не успел даже глазом моргнуть, как Лейла исчезла. Я начал орать, пытаясь предупредить остальных, но они отплыли уже слишком далеко и не могли понять, чего я хочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15