А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

В восемнадцать лет сын Сети проявил это магическое умение — распознавать места, где располагались гранитные жилы превосходного качества; сегодня Рамзес с радостью убедился в том, что не утратил этой способности.
Рамзес пользовался рамкой для поиска воды, принадлежавшей Сети, в свое время она помогла ему обнаружить подземные источники. Мир людей являлся только местом для выхода из энергетического океана, где он будет вращаться, когда боги призовут его; под землей так же, как и на небе, происходят превращения, эхо которых утонченный ум способен уловить.
На вид карьеры казались неподвижными вселенными, закрытыми и враждебными, где жара была невыносимой большую часть года; но внутренность земли проявлялась здесь с чрезвычайной щедростью, заставляя появиться на поверхности гранит несравненного великолепия. По преимуществу именно он являлся материалом, не знающим износа, заставляющим жить вечно храмы Египта. Рамзес замер.
— Ты будешь рыть здесь, — приказал он Бакхену, — именно здесь можно найти монолит, из которого ты сделаешь колосса для храма. Ты говорил с ремесленниками?
— Они все пожелали отправиться в Нубию, и я вынужден был выбрать немногих. Ваше Величество... Это не в моих привычках, но у меня к вам есть просьба.
— Я слушаю тебя, Бакхен.
— Позвольте мне участвовать в этой экспедиции?
— У меня есть веская причина для отказа: назначение третьим жрецом Амона в храме Карнака обязывает тебя оставаться в Фивах.
— Я... я не желал этого назначения.
— Я знаю, Бакхен, но верховный жрец Небу и я сам посчитали, что можем возложить на твои плечи более тяжелую ношу. Ты поможешь верховному жрецу поддерживать процветание этих владений и наблюдать за строительством моего Храма Миллионов Лет. Благодаря тебе Небу с легким сердцем преодолеет все повседневные трудности.
Прижав руку к сердцу, Бакхен поклялся, что со всей ответственностью возьмется за новые обязанности.
Очень мощный, но не опасный для плотины, каналов и культур, разлив воды облегчал путешествие царской четы. Скалистый хаос первого водопада исчез под ревущими потоками и водоворотами, делавшим навигацию опасной. В первую очередь, нужно было остерегаться отмелей, неожиданно встречающихся в этих бурных водах, и волн, способных опрокинуть любое судно. Поэтому были приняты дополнительные предосторожности, чтобы подготовить путь, по которому царская флотилия прошла бы без риска угодить в катастрофу.
Обычно спокойный и безразличный к поступкам людей, Боец выказывал некоторую нервозность; огромный лев спешил в родную Нубию. Рамзес успокаивал его, гладя густую гриву.
Два человека попросили разрешения подняться на борт, чтобы поговорить с Фараоном. Первый, писец, обязанный наблюдать за уровнем воды, представил отчет.
— Ваше Величество, уровень воды достиг двадцати одного локтя и три ладони, третья часть.
— Превосходно, как мне кажется.
— Совершенно верно, Ваше Величество; в этом году Египет не будет знать никаких проблем с поливом полей.
Вторым человеком был начальник стражи Элефантины; его сообщение было менее успокаивающим.
— Ваше Величество, таможенники сообщили о человеке, похожем, по данному вами описанию, на убийцу.
— Почему он не был допрошен?
— Охранники не задержали его, потому что он не совершил никаких нарушений.
Рамзес едва сдерживал гнев.
— Что еще?
— Он назвался торговцем и зафрахтовал быстрое судно, чтобы отправиться на юг.
— Какой у него был груз?
— Глиняные кувшины, наполненные сушеной говядиной для крепостей второго водопада.
— Когда он отбыл?
— Неделю назад.
— Передайте сообщение командующим укреплений и прикажите им задержать его.
Почувствовав облегчение, от того, что избежал наказания, стражник побежал выполнять приказы.
— Шенар опередил нас, он уже в Нубии, — промолвила Нефертари, — ты считаешь благоразумным продолжать наше путешествие?
— Нам не следует опасаться его.
— Он готов на все... Ненасытная ненависть Шенара приведет его к безумству.
— Шенар не помешает нам путешествовать. Я недооценивал его способность вредить, Нефертари, не опасайся. Однажды мы окажемся лицом к лицу, и он склонится перед своим царем, прежде чем быть наказанным богами.
Они обнялись, и этот момент единения усилил решимость Рамзеса.
Подозрительный больше обычного, Сетау обследовал каждый корабль, проверяя груз, снасти, ощупывая паруса, убеждаясь в крепости рулей; навигация не была его излюбленным делом, но он не оказывал доверия морякам, слишком уж уверенным в себе. К счастью, речная стража сделала все необходимое, чтобы обеспечить безопасность царской флотилии. Но заклинатель змей, не доверяя водной стихии, почувствует себя в безопасности, когда ступит вновь на твердую землю.
Вернувшись на царский корабль, где ему была приготовлена каюта, Сетау проверил, ничего ли он не забыл; кувшины с фильтрами, маленькие вазы, наполненные твердыми и жидкими снадобьями, корзины для змей различной величины, дробилки, ступки, пестики, бронзовые бритвы, мешочки с окисью свинца и стружкой меди, красной охрой, медицинской глиной, мешки с луком, компрессами, горшки с медом, бутылочные тыквы... Он ничего не забыл.
Напевая старую нубийскую песню, Лотос складывала повязки и туники в деревянные сундуки. Из-за жары она была обнажена, и ее гибкие движения восхитили Сетау.
— По-моему, у наших кораблей крепкий вид, — сказал он, обнимая ее за талию.
— Твоя проверка была серьезной?
— Разве я сам не серьезный человек?
— Пойди проверь самые высокие мачты; я не закончила наводить порядок.
— Это не так срочно.
— Я не выношу хаоса.
Набедренная повязка упала на пол каюты.
— Неужели ты будешь настолько жестока, что покинешь меня в такой момент?
Ласки Сетау стали слишком настойчивыми, чтобы позволить Лотос продолжать свою работу.
— Ты пользуешься моей слабостью, я счастлива, что скоро вновь увижу Нубию.
— Занимаясь любовью, мы сможем превосходно отметить этот счастливый момент.
Флотилию при отплытии на юг провожала многочисленная толпа. Несколько отважных мальчишек, помогая себе поплавками из тростника, бросились следом, сопровождая корабли до входа в канал. Все были рады и. благодарны царской чете, устроившей населению пир на свежем воздухе, на котором пиво лилось рекой.
Настоящие плавучие дома, корабли, построенные для путешествия в Нубию, были одновременно крепкими и комфортабельными. Оснащенные только одной центральной мачтой и очень большим парусом, прикрепленным многочисленными снастями, они управлялись двойным рулем, один на левом, другой на правом борту, окна кают, широких и хорошо обставленных, были рассчитаны так, чтобы обеспечить циркуляцию воздуха.
Водопад пройден, опасность миновала, путешествующие вернулись к привычным обязанностям.
Нефертари захотела пригласить Сетау и Лотос разделить с ней трапезу, но исходящие из каюты четы стоны наслаждения не позволили ей постучать в дверь. Позабавившись, царица вернулась на палубу полюбоваться прекрасными нубийскими пейзажами.
Великая Супруга Фараона мысленно поблагодарила богов за предоставленное ей такое огромное счастье, которым она хотела поделиться со своим народом. Она, скромная мечтательница, желавшая когда-то жить в уединении, стала женой Рамзеса, его Великой Супругой, первой женщиной Египта.
С каждым днем ее любовь к Рамзесу становилась все сильнее, она ясно ощущала, как некая магическая связь объединяет их узы, делая священным их союз. Если бы Рамзес был земледельцем или простым точильщиком ваз, Нефертари все равно любила бы его с той же страстью; но роль, которую судьба предназначила для них, делала это блаженство недолгим. Она понимала, что Рамзес — Фараон, ответственный за судьбу Египта, и жизнь его принадлежит, прежде всего, стране, а не ей, Нефертари.
Когда рука Рамзеса обняла Великую Супругу Фараона с силой, окрашенной нежностью, той нежностью, которую сердце Нефертари хранит с первой их встречи, она на мгновение снова пережила прожитые вместе годы. Их великая любовь и великое единение душ помогли преодолеть все испытания. Их великая любовь поможет им пережить века.
И прижавшись к его телу она почувствовала, что тот же порыв воспламенил его сердце и понес их обоих по пути незримого, где богиня любви играла музыку звезд.
ГЛАВА 37
Полноводный и гордый Нил, неся свои величественные воды, то с силой устремлялся вперед, то расслаблялся в соблазнительных изгибах, лаская прибрежную растительность. Божественный Нил Великого юга, он никогда не терял величия небесной реки, земным продолжением которой он был. Проходя между пустынными холмами и гранитными островками, он питал своими водами узкую растительную ленту, усеянную пальмами. Венценосные журавли, ибисы, розовые фламинго и пеликаны летали над царской флотилией, зачарованной совершенством лазури и пустыни.
Во время остановок местные племена приходили танцевать вокруг царского шатра; Рамзес беседовал с вождями, Сетау и Лотос записывали их жалобы и пожелания. Вечерней порой вокруг огня заклинатели призывали созидательную волну, поднимавшую благоприятный для орошения уровень воды и прославляли имя Рамзеса Великого, супруга Египта и Нубии.
Нефертари сознавала, что слава Фараона росла и могла сравниться лишь со славой богов; начиная с победы при Кадеше, рассказы о сражениях с хеттами переходили из уст в уста, достигая даже самых отдаленных поселков. Возможность видеть Рамзеса и Нефертари рассматривалась как божественное благословение; не проник ли Амон в сознание царя, чтобы оживить его руку, Хатор — в сознание царицы, чтобы распространять любовь как сверкание драгоценных камней?
Так как дул ласковый северный ветер, продвижение флотилии было медленным; Нефертари и Рамзес наслаждались этими блаженными часами, проводя время на мостике под тентом. Недалеко от них спал Боец.
Золотой песок и чистота пустыни — не были ли они эхом другого мира? Царский корабль приближался к владениям Хатор, этому забытому району, где богиня хранила чудотворный камень, с каждым часом Нефертари все больше охватывало чувство соприкосновения с высочайшим действом, соединявшим ее с первопричиной всех вещей.
Ночи были наслаждением.
В каюте царской четы стояла любимая кровать Рамзеса, основа которой была сделана из пеньки, совершенным способом переплетенной и прикрепленной на раму, два ремня придавали ей большую гибкость. Собранная на болтах рама была внизу вторично закреплена. На ножках — изображения папируса и лотоса, являющиеся символами севера и юга.
Даже во время сна Фараон медитировал.
Ночи были наслаждением, так как любовь Рамзеса была такой же огромной, как звездное небо.
Благодаря серебряным пластинам, которые ему дал Офир и которые представляли собой настоящее богатство, Шенар купил услуги пятидесяти нубийских рыбаков, обрадованных тем, что улучшат свою жизнь, даже если то, что требовал египтянин, и было необычным и опасным. Большинство чернокожих поверило богатому и своенравному человеку, хорошо платившему и тем самым обеспечивавшему сносное существование для их семей на многие годы.
Шенар не любил Нубии. Он ненавидел солнце и жару. Вынужденный пить много воды и есть только скудную пищу, он все же радовался возможности, которая позволит ему уничтожить Рамзеса.
Ненавистная Нубия, однако, снабдила его отрядом беспощадных убийц, воины Рамзеса не смогут их одолеть. Наемникам была чужда дисциплина, но их свирепость и стремление к битве были несравненны.
Оставалось только ждать корабль Рамзеса.
Наместник Нубии проводил спокойные дни в удобном дворце Бухен, недалеко от второго водопада, охраняемого многочисленными укреплениями, защищавшими от вторжения врагов. В прошлом нубийские вожди пытались напасть на Египет, и египтяне решили уничтожить эту опасность, соорудив укрепления, отряды которых, регулярно пополняемые, получали повышенную плату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44