Освоившись с новой ролью, щеголяя терминами, как заправский судебный медик, доктор Федя говорил долго и нудно. Андрей отметил главное: "...проникающее ранение металлическим предметом (вышеназванным штырем) в область правой височной кости, повлекшее за собой мгновенную смерть потерпевшего... исходя из того-то и того-то (см. пп. 3 - 7), можно предположить, что ранение нанесено в пределах времени от 24 до 2 часов..."
"Значит, - подумал Андрей, - время я знаю почти точно - с часу до двух".
Глава 3
Андрей отпер входную дверь магазина, распахнул окна, выглянул: к магазину направлялась его авторитетная комиссия. Впереди беззаботно бренчал ключами толстый Ворожейко, за ним, поблескивая большими очками ("и для вдали, и для вблизи", как он пояснял), прихрамывал бухгалтер Коровушкин. Замыкал шествие внушительно шагавший Виктор Алексеевич, исполненный сознанием важности предстоящей миссии.
Первым делом вскрыли кассовый ящик. Ворожейко, хотя и видел, что ящик цел, не сдержал облегченного вздоха - все деньги на месте, да и не так много их было. Выгребая бумажки на стол, Андрей вдруг почувствовал под рукой что-то твердое. Это был паспорт. Дашуткин. Гражданки Алексеевой Дарьи Михайловны. Не сдержав удивления, он вопросительно посмотрел на завмага. Тот растерянно, тоже недоумевая, пожал плечами.
- Продавщицу пригласи.
- Нету ее, болеет. Я целиком за нее управляюсь.
Андрей нахмурился, молча сунул паспорт в планшетку.
Проверка магазина показала, по выражению партийного секретаря, "исключительно высокую финансовую дисциплину данной торговой точки". Ратников выписал для себя то, что было похищено: ящик водки, две бутылки коньяка, два батона вареной колбасы, несколько плиток шоколада. Смежный с продовольственным отдел промтоваров ничуть не пострадал. А ведь здесь были очень дорогие вещи. "Ничего себе убийство с целью ограбления, - подумал Андрей. - А может, все-таки не убийство и не ограбление?"
Ворожейко суетливо пошарил в карманах, пожал плечами и попросил у бухгалтера ручку, чтобы подписать акт и протокол.
- Обронил где-то свою, - расстроенно пояснил он. - Ручка-то простенькая, школьная, а стержень в ней хороший был - густой.
- Голубой? - поинтересовался Андрей.
- Нет, черный - у меня к таким слабость.
- Так вы зайдите ко мне, - добродушно сказал Андрей. - Я на днях подобрал какую-то. Посмотрите, может быть, ваша.
Видно, Ворожейко все-таки уловил что-то в его голосе: отошел, стал смущенно запихивать под кассовый ящик толстую захватанную тетрадь.
- А это что за документ? - протянул руку Андрей.
- Это, виноват, Андрей Сергеевич, так называемый "поминальник". Мне иногда приходится в долг отпускать, до получки - в основном спиртные напитки. Иду, можно сказать, навстречу пожеланиям. Но вы не беспокойтесь на сегодняшнее число должников не числится.
Секретарь нахмурился, взял тетрадь, полистал, вернул ее Андрею и многообещающе посмотрел на завмага. Тот, поймав и правильно оценив этот взгляд, виновато потупился, толстые щеки его покрылись розовыми пятнами.
Когда работу в магазине закончили, Андрей попросил Виктора Алексеевича и Коровушкина зайти вместе с ним к Дашутке.
- В качестве понятых, что ли, - неловко пояснил он. - За Степанычем именной револьвер записан, надо изъять его.
Дашутка встретила их молча. С упреком и, как показалось Андрею, с затаенной тревогой в синих глазах взглянула на него, перекинула на грудь косу, пробежала по ней пальцами.
- Дарья Михайловна, - взял на себя трудную миссию секретарь. - Мы тебе все соболезнуем. Деда твоего крепко уважали и всегда помнить будем. Понимаем, как тебе тяжко, но - ты уж извини - сейчас мы к тебе по делу. Передай милиции дедов револьвер.
- Дедушка дежурил с ним. - Она крепилась, сдерживала плач.
- Где он хранил его? - мягко спросил Андрей.
- Вот, в шкатулке, запирал всегда. - Дашутка выдвинула ящик комода, подняла крышку шкатулки, всхлипнула. - Он ее укладкой почему-то называл.
Шкатулка была пуста.
- Ну я же говорю - он его с собой взял. Я на танцы уходила, дедушка вот здесь стоял. Пиджак распахнул и вот так, - она показала, как именно, засовывал его в кобуру. Он всегда его так носил. Гордился, говорил сейчас все чекисты так носят, - и заплакала, не удержавшись.
Секретарь переглянулся с Андреем, потрогал усы, покашлял:
- Ты помоги нам, девушка, поищи. Или нам позволь помочь. Верно, здесь он где?
Андрей походил для очистки совести по комнате, заглянул в чуланчик, снял с полки несколько книг - он уже понял, что надеяться нечего револьвер исчез. При осмотре трупа сторожа Андрей видел на его боку под пиджаком пустую кобуру. Тогда он подумал, что Степаныч оставил револьвер дома. Выходит, не оставил. Плохо дело - совсем плохо. Андрей выходил последним, в дверях задержался и тихо спросил:
- Больше у вас дома ничего не пропадало?
Дашутка испуганно вскинула голову:
- Нет, ничего...
- А паспорт твой где?
- Не знаю.
- Как это не знаешь? Потеряла, что ли?
Дашутка молчала.
- Ну?
- Дедушка забрал.
- Что значит - забрал? Зачем?
- Не скажу. - Она даже шагнула вперед решительно. - Не скажу.
Андрей вздохнул - сразу поверил, что не скажет.
Совсем плохо дело.
Андрей снова позвонил в район.
- Как у тебя, Ратников? Что? Вот черт! Этого только не хватало. Ищи, родной, ищи скорее, пока этот револьвер больших бед не наделал. Расширяй поиск, дружину привлекай. Пусть молодежь поспрашивают. Ну надо же! Вот беда-то!
Положив трубку, Андрей почувствовал, что теряется, что никак не может собрать воедино все факты и подчинить их одной цели, направить в одну точку. Строгого, последовательного розыска, как его учили, не получалось...
В дверь поскреблись, она приоткрылась, и в щель просунула голову старуха с нелепым именем Афродита Евменовна - та самая, что в молодости проводила свой бешеный эксперимент в лугах, а сейчас безмятежно откликалась на упрощенное подругами имя - Фронька.
Ничего доброго этот визит не сулил. "Опять что-нибудь ее корова выкинула", - вздохнув, подумал Андрей. С этой коровы, которую все село ехидно, с безошибочным чувством коллективного юмора, именовало Венеркой, началась его беспокойная милицейская служба. Неугомонная бабка в первый же день, как принял новый участковый дела, ворвалась в его кабинет с таким истошным воплем, что Андрей решил - либо пожар, либо космонавты сели рядом. Оказалось, пропала Венерка. Она вообще-то была какая-то ненормальная, шлялась по лесам, жрала грибы и, как уверяла Афродита Евменовна, была "большая любительница до колбасы - видно, в ней звериная кровь играет".
Андрей провел розыск заблудшей коровы по всем правилам: подробно опросил всех, кто видел ее в лесу, записал примерное время каждой встречи и на основе этих данных проложил на карте района предполагаемые перемещения беспокойной Венерки, определив наиболее вероятное ее местонахождение и дальнейший маршрут. Расчет оказался верным: Андрей вышел наперерез и в намеченной точке лазил по кустам, бренча подойником. Венерка сама вышла на знакомый долгожданный звук. Андрей подоил ее - молока едва хватило напиться - и погнал корову домой.
Добрая весть обогнала их, и все село выстроилось вдоль улицы, гремя аплодисментами и насмешками. Надолго запомнил Андрей эту торжественную встречу. Покрасневший, в милицейской форме, при пистолете, он гнал по улице корову, держа в руке алюминиевое ведерко, где в жалких остатках молока плавали хвойные иглы.
Выручил его Иванцов, прежний участковый, который сказал тогда те слова, что запомнились Андрею надолго.
- Что это ты стесняешься, Андрей Сергеич? - намеренно громко спросил он. - Работа теперь твоя такая - заботиться о людях. Тебе власть дана, чтобы оберегать и людей и их имущество. Бабке ее корова не меньше дорога, чем председателю целое стадо. Гляди веселей - ты долг свой исполнил!
В тот вечер случилась у Андрея и первая серьезная стычка с бывшим (печальные слова) другом детства и юности Сенькой Ковбоем, когда тот, не откладывая до лучших времен, куском угля на всей ослепительно белой стене клуба, где в будущем предполагалось оформить впечатляющее панно "Колхозники идут с поля", нарисовал меткую картину: Андрей направляет пистолет на корову, стоящую на задних ногах, подняв вверх передние. И самое обидное - хоть художник из Сеньки был никакой, сходство получилось отменное. Корова с отпетым видом держала в зубах окурок и косила шкодливым глазом из-под сползавшей с рога милицейской фуражки. Факт этот отчасти соответствовал действительности: бабка Афродита уверяла, что в жару у коровы может случиться солнечный удар, а от этого она молока не дает простоквашей доится, и напяливала на ее бедовую голову старую соломенную шляпу. Андрей оштрафовал Сеньку, а председатель велел вычесть из его зарплаты стоимость ремонта стены. После этого друзья почти не встречались и не разговаривали. Тому, правда, была и другая причина - Дашутка.
Позже Афродита Евменовна торжественно прибыла к Андрею домой, принесла "гонорар". Выложила на стол нехитрый овощ, лихо стукнула мутной бутылкой, заткнутой обструганной капустной кочерыжкой. Андрей мрачно отставил бутылку и кивнул на зелень:
- Убери сейчас же!
- Милый, ты что же - без закуски ее жрешь или брезгаешь подношением? - по-своему поняла его бабка.
- Убирай, убирай. А на бутылку, - скрывая улыбку, отчеканил он, - на бутылку сейчас акт составлю - как на предмет предложения взятки должностному лицу.
Бабке бы с ее прытью впору в цирке работать. Андрей и глазом не моргнул - стол уже был пуст, а Евменовна топталась у дверей и фальшиво пела:
- Дай, думаю, зайду навестить. Попроведаю, как он тут управляется, за строгость к Семену пожурю. Ну прощевайте, Андрей Сергеич, пошла я, корову надо подоить, да и поздно уже. - И бабка умелась.
Сейчас она вползала в комнату, таинственно озираясь, крепко прижимая к груди какой-то узелок.
- Садись, Евменовна, - покорно указал Андрей на стул. - Рассказывай, с чем пришла?
- За что я тебя хвалю, Сергеич, - усевшись и скинув на плечи платок, с удовольствием начала бабка. - За уважительность. Нет в тебе того, чтобы крикнуть, сгрубить, а то и по столу кулаком собачить, чтоб карандаши прыгали... - И без дальнейших предисловий развернула узелок и бухнула на стол батон обгрызенной с одного края колбасы.
- Ну? - оторопел Андрей.
- Колбаса, не видишь? Спроси: где взяли, Афродита Евменовна? подсказала бабка онемевшему милиционеру.
- Где взяли, Афродита Евменовна? - деревянно повторил Андрей.
- Скажу, - она резво подмигнула, - но баш на баш: напишешь в газету, как я помогла родной милиции? И чтоб с фотографией - внучатам в армию пошлю, пусть командиру похвалятся, какая у них бабка геройская. Евменовна опять оглянулась, потянулась шептать через стол, прикрывая куриной ладошкой рот. - Выгоняла Венерку из чужого огорода, гляжу: что-то грызет, вырвала - колбаса. Магазинная. Ты говорил ведь, что всю колбасу из магазина покрали. Не говорил? Тогда все равно спроси: а огород-то чей?
- Чей огород? - нетерпеливо спросил Андрей.
- Ворожейкин! - Евменовна в азарте стукнула кулаком по столу. Завмага нашего милого!
Глава 4
Здесь будет уместно привести некоторые записи из рабочего блокнота участкового инспектора Ратникова.
"Легко складывается классическая версия: злоупотребления завмага растрата - случайный свидетель - паника в предчувствии разоблачения убийство разоблачителя - имитация хищения с целью переложить истинное на вымышленных лиц - грабителей (и убийц).
Два факта в схему не укладываются:
1. Ворожейко и Степаныч давние друзья. (Сторож, в прошлом - чекист, лишь бы с кем дружить не стал бы.)
2. Хищение для имитации - мизерное, характер его необычен, цели не соответствует.
Д о п р о с и т ь В о р о ж е й к о".
Далее:
"Посоветоваться (председатель, парторг, бухгалтер, завклубом Богатырев, дружина) и провести общее собрание колхозников.
1 2 3 4 5 6 7