Так Жувачкой и осталась. А клиента ее, этого Чванько, мы Папой Карлой прозвали. Он такой же лысый, поделки какие-то из дерева делает и сам будто поленом пристукнутый. Бабник! - пропела она, широко раскрыв глаза. - Но слабак, ты понимаешь?
– Понимаю, - успокоил я ее и вспомнил, как безжалостно определила Мишкины мужские достоинства Яна, - однопалочный…
Катя залилась таким смехом, что я даже позавидовал. А слоняющиеся по холлу охранники уже откровенно уставились на нас.
– Слушай, пойдем в бар, у меня время есть, там и поговорим. С тобой интересно. И никакой ты не мент, врешь ты все.
– Это почему же?
– Ну, - она опять отбросила волосы и пожала плечами. - Не хамишь. Встал, когда я подошла, сигарету выбросил…
– Ты уж очень плохо о ментах думаешь.
Она немного поскучнела.
– Да знаю я их, - поморщилась. - Разные среди них попадались. Всякие…
Девочка ушлая, окончательно убедился я. И огонь, и воды прошла. Мне стало ее жаль.
– Ну пошли? Что, не при деньгах? Ну и что? Я приглашаю - я угощаю. Как на Западе. И ты не бойся, у нас для сотрудников скидка. Пойдем, очень хочется с хорошим человеком хоть раз в баре посидеть.
Бедная девочка…
Мы прошли какими-то мрачными коридорами, спустились вниз и вошли в бар через мутные стеклянные двери, заляпанные вкладышами от «жувачки». Он был почти пуст, только в уголке за столиком шептались над коктейлями две проститутки. У одной юбка была всего лишь до пупка, зато у другой - до пола, правда, с лихим разрезом во всю длину. Кэт кивнула им и помахала ладошкой. Они ответили ей, оглядели меня и еще сильнее зашептались, сблизив головы над стаканами.
За стойкой маячил молодец в форменной куртке и золотых очках.
– Ник, запиши на меня. - Катя ловко, я даже не успел ей помочь, взлетела на высокий табурет. - Есть хочешь? - Это уже мне. - Нет? Тогда две финской водки, две колы и мороженое. Садись, кури. Как тебя зовут?
Мы выпили, закурили, я пододвинул ей пепельницу. Бармен, протирая стаканы, искоса поглядывал на нас, посверкивая стеклами очков.
– А зачем тебе Алка? - спросила вдруг Катя, потягивая колу. Не дожидаясь ответа, понимающе кивнула. - Я ведь ее тоже давно не видела. Она ушла от нас. Как-то сразу и вдруг - даже тряпки свои и косметику оставила. За ней белый «мерс» приезжал, она прямо с подиума в него и порхнула, даже не переоделась. Говорят, где-то ближе к Москве обосновалась, мехами торгует. Руслан ее устроил.
Бармен дернулся и снова сверкнул очками. Катя не отреагировала.
– Ну да, ну да… - задумчиво проговорил я, понизив голос. - Руслан у вас - большой человек. Он что, глава администрации?
Катя звонко и от души рассмеялась:
– Ну, ты даешь, Леша! - И тут же задумалась. - Глава - не глава, а самый главный. Он и меня ведь в люди вытащил. Школу кончила - куда деваться? Учиться дальше? Зачем? Никакого смысла. Хотела работать пойти. У нас тут раньше фабрика была, мама еще на ней работала. Много рассказывала. Там хорошо было. Всякие путевки, профилактории, кружки, самодеятельность, учеба разная, квартиры давали. Свой дом отдыха в Крыму держали. И все, считай, бесплатно…
– И что же?
Катя вздохнула.
– Да кто-то купил ее. И закрыли фабрику.
– Может, Руслан купил? Чтобы девочки не на фабрику шли, а в бордель?
Я думал, она обидится, но Катя только пожала плечами, безразлично так: какая разница…
– Ну, деваться некуда, а жить надо. Пошла в киоск торговать. Надоело. Владельцу - дай, охраннику дай, под оптовика тоже ложись… Надоело. И тут меня Алка с Русланом свела. Не с самим, конечно. Я-то его всего раз и видела. Он меня сюда устроил.
– Нравится здесь?
– Жить можно, - безразлично отозвалась она. - Платят неплохо. Правда, клиентов все-таки подбрасывают иногда. А что делать? Надо зарабатывать свои миллионы…
– А зачем тебе миллионы?
Катя грустно посмотрела на меня, будто очень пожалела дурачка, и серьезно сказала:
– Квартиру куплю, обставлю и выйду замуж за хорошего парня. Буду его любить, ухаживать, заботиться, детей ему рожу…
– А что же - никого еще не любила?
– Любила, как же… - Она вздохнула. - Сразу после школы. Потом он меня своему приятелю отдал.
– Прямо так и отдал? - удивился я.
– Ну, не прямо, за деньги, да и побил не много на прощанье…
Она говорила о своей жизни легко, с улыбкой, будто и не могло у нее быть другой судьбы - простой, чистой, среди нормальных людей, которые не продают своих любимых. Она была уверена, что какой-то Руслан вправе распоряжаться ею как собственностью, заставлять на себя работать, ложиться под нужных ему людей, безропотно погибнуть, захлебнувшись этой грязью, когда она станет ненужной или в чем-то помешает ему в его делах… Что-то страшное происходит с нашими людьми. Я невольно подумал о Костике, который тоже крутится в этом безжалостном, жестоком мире, которого тоже может кто-то унизить, купить, продать, уничтожить…
– Слушай, - оживилась Катя. - Мы здесь все равно не поговорим. Может, заглянешь вечерком ко мне? Я рядом живу, возле универсама, дом шесть, квартира двенадцать. Заходи, а? Просто так, по-хорошему. Без денег.
– Девочка, у меня сын - твой ровесник.
– Ну и что? - искренне удивилась она. - Знаешь, я каких старцев шевелила? А ты ведь мужчина, я чувствую. Или, может, ты - голубой? Не похож вроде.
Я усмехнулся:
– Красно-коричневый!
– Иди ты! - восхитилась Катя. - Дай-ка на тебя хорошенько посмотреть, - она откинула голову. - Ха! Обычный мужик, даже симпатичный, хоть седоват немного, но тебе это идет. А где же твой звериный оскал?
– Дома оставил, - пояснил я. - Мне он только на сборищах нужен.
– Вот ты и скажи - почему так: если демократы, то «светлые лица и митинг», а если коммунисты, то «звериный оскал и сборище»?
– Ты же сама знаешь. Потому что мы - злодеи. Хотим, чтоб ты училась, а не по кабакам шлялась, чтобы…
– …Все ясно - и загнать нас снова в тоталитаризм, в культ личности, в концлагеря. Ну ладно, это мы все проходили, - она загасила сигарету. - Не хочешь сам - познакомь с сыном, может, это моя судьба? Он похож на тебя? Небось студент или композитор?
– Ладно, Катя, хватит дурачиться. Мне пора.
– Ну, - она огорченно надула губки. - Хоть адрес оставь - я к тебе как-нибудь забегу.
– Нет у меня адреса. Ты лучше припомни, куда Алка перебралась, и фамилию ее скажи, ладно?
– Странный ты мужик. Совсем не тем интересуешься. Но я для тебя на все готова: фамилия Алкина - Снежко, а живет она не то в Ногинске, не то в Норильске, в общем, рядом с Москвой. Разыщешь ее - привет передай.
Я подозвал очкастого бармена и, несмотря на протестующий визг, расплатился наличными. Толкнув стеклянную дверь, я оглянулся. Бармен смотрел мне вслед и что-то зло, угрожающе выговаривал съежившейся Кате. Прощай, Кэт…
Я сел в машину, запустил двигатель. Белобрысый нагло-обиженно протянул руку:
– А пиво, шеф?
Большим пальцем я потыкал за спину:
– Все не бери, мне оставь.
Он ухмыльнулся, сгреб несколько банок.
– Решил вопросы? Серафиму обаял?
– Да это мелочь, - озабоченно пожаловался я. - Шеф мне велел еще с Русланом связаться. А где его искать? Ни адреса не дал, ни фамилии. И попробуй спроси: зарычит и проглотит.
– Руслан здесь редко бывает, - настороженно отстранился белобрысый. - Он в других местах обитает.
И я понял, что больше он не скажет ни слова. Что искать Руслана надо с другого конца.
В Ногинск (а не в Норильск) я добрался уже к вечеру. Поболтавшись в демонстрационном зале магазина «Меха», приглядел девицу по имени Алка, проводил ее (скрытно) до дома, выждал немного и позвонил.
Яркая девица, блондинка, все при ней. Но неразговорчивая. На диктофонной кассете остался наш краткий диалог:
– Чванько? Не знаю такого. И не знала никогда.
– Я - частный детектив. Разыскиваю его по заявлению жены. У нас есть сведения, что вы с ним были близко знакомы.
– Ах, Чванько? Он уехал, давно.
– Куда?
– Откуда мне знать? Сел в белый «Мерседес», сделал мне ручкой и укатил. Больше ничего не знаю и не скажу.
– А Руслана где можно повидать?
Она побледнела, ударила каблучком, целясь мне в ногу, которой я не давал закрыть ей дверь. Вот и все наше общение.
Я выехал за город и переночевал в машине. Мне снилась буква Р со всеми остальными положенными к ней буквами.
…Вернувшись в Москву и обсудив с шефом результаты поездки, я позвонил Яне в ее «Теремок».
– Ты одна? - прежде всего спросил я.
– Одна.
– Какие новости?
– Все в порядке, если можно так сказать. Документы оформили в один час, это они умеют. Владелец теперь - господин Фишер…
– Что?
Знаком я, кажется, с этим Фишером, доводилось встречаться - в основном в кабинетах следователей, в благословенную пору, когда криминальная экономика была теневой, застенчивой. Он уже тогда ворочал крупно. Что же сейчас? Видно, серьезно встал на пути у Р, прибравшего к рукам половину области.
Так, а ведь это прямой выход на Руслана. Больше того, руками Фишера, вернее, его боевиков, я могу разделаться со всем экипажем белого «Мерседеса»… оставаясь в тени и потирая руки. Э нет, что должен сам - то сделай сам. Иначе нет мне покоя…
– Леша, - застонала в трубке Яна. - Ну что ты молчишь? Ты приедешь?
– Да, конечно, ближе к вечеру.
– Мишку нашел? Жив он?
– Думаю, он в порядке. Скоро буду знать точно. И смогу устроить тебе свидание.
– Ладно, я жду тебя.
– Фишер? - Шеф покатал карандаш по столу. - Крупная фигура. Сейчас легализовался: возглавляет СП «Децибел». Я дам тебе адрес. Леша, - он внимательно посмотрел на меня, - Леша, это очень сильный шанс. Советую, даже прошу тебя - используй его. Неужели так важно в бою, чем ты поразил врага - пулей или ножом? В спину или в грудь?…
– Это не совсем точное сравнение. Важно, кто убил твоего врага: ты сам или наемный убийца… Есть понятия…
– Знаю, знаю, ты - немножко честный.
– Вот именно.
– Кстати, честный, пистолет при тебе? Надо сдать на время. Какая-то инспекция от МВД затеяла проверки - как хранится табельное оружие в частных агентствах и прочее. Думаю, ты тут ни при чем. Я проверял: не только нас инспектируют. Но все-таки… Я тебя не видел, ты моего наказа не получал. Ясно?
– Ясно. Что-то я вообще после поездки себя неуютно в городе почувствовал. Чужие глаза на спине.
– Проверялся?
– Конечно. Пусто. Наверное, нервы.
– У тебя-то?
– А я - не люди?
– Как там с «Теремком»?
– Дня два думаю подождать. Может, и поболе. К часу «икс» у них все должно быть готово. Затем они получат информацию из банка. На стыке этих позиций Фролякин и нанесет удар, я надеюсь. И чуть позже - Фишер.
– Не помешает одно другому?
– Насколько я знаю Фишера, препятствовать ограблению он не будет - мудр! Если оно удастся, он заберет куш в порядке компенсации за моральный ущерб. Если сорвется - накажет команду Руслана.
– А информация из банка?
– Скорее всего от Коли.
– Это охранник? Смотри ведь как работают - везде свои люди. Поучиться не грех.
– Вообще, Иван Федорович, я поездил по области, пригляделся свежим глазом - какая же сила собирается! При каждой структуре, в каждом борделе - охрана, боевики… Один свисток - и под ружьем армия таких головорезов! Обученная, вооруженная, мобилизованная - и жестокая.
– Да, это власть… Не очень зримая, но самая реальная в стране… А мы с тобой можем это только констатировать.
– Ничего, хоть маленько, но нагадим.
Новость по поводу оружия меня насторожила, нужно предусмотреть такой поворот. Ничего, кое-что в запасе имеется: трофейный армейский «вальтер» у Яны на антресолях, в коробке из-под ботинок, тоже дедов. Сегодня и заберу. Но кто же мне в спину уставился?…
Яна встретила меня как перспективного любовника, на которого нужно произвести впечатление. Я не стал ее обижать, пусть не знает, что я приехал не за ее чарами, а за своим пистолетом.
Пока она крутилась на кухне, я под предлогом забрать кое-какие вещи сунулся на антресоли. Коробка была на месте. Но в коробке ничего не было. Стремянка задрожала под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Понимаю, - успокоил я ее и вспомнил, как безжалостно определила Мишкины мужские достоинства Яна, - однопалочный…
Катя залилась таким смехом, что я даже позавидовал. А слоняющиеся по холлу охранники уже откровенно уставились на нас.
– Слушай, пойдем в бар, у меня время есть, там и поговорим. С тобой интересно. И никакой ты не мент, врешь ты все.
– Это почему же?
– Ну, - она опять отбросила волосы и пожала плечами. - Не хамишь. Встал, когда я подошла, сигарету выбросил…
– Ты уж очень плохо о ментах думаешь.
Она немного поскучнела.
– Да знаю я их, - поморщилась. - Разные среди них попадались. Всякие…
Девочка ушлая, окончательно убедился я. И огонь, и воды прошла. Мне стало ее жаль.
– Ну пошли? Что, не при деньгах? Ну и что? Я приглашаю - я угощаю. Как на Западе. И ты не бойся, у нас для сотрудников скидка. Пойдем, очень хочется с хорошим человеком хоть раз в баре посидеть.
Бедная девочка…
Мы прошли какими-то мрачными коридорами, спустились вниз и вошли в бар через мутные стеклянные двери, заляпанные вкладышами от «жувачки». Он был почти пуст, только в уголке за столиком шептались над коктейлями две проститутки. У одной юбка была всего лишь до пупка, зато у другой - до пола, правда, с лихим разрезом во всю длину. Кэт кивнула им и помахала ладошкой. Они ответили ей, оглядели меня и еще сильнее зашептались, сблизив головы над стаканами.
За стойкой маячил молодец в форменной куртке и золотых очках.
– Ник, запиши на меня. - Катя ловко, я даже не успел ей помочь, взлетела на высокий табурет. - Есть хочешь? - Это уже мне. - Нет? Тогда две финской водки, две колы и мороженое. Садись, кури. Как тебя зовут?
Мы выпили, закурили, я пододвинул ей пепельницу. Бармен, протирая стаканы, искоса поглядывал на нас, посверкивая стеклами очков.
– А зачем тебе Алка? - спросила вдруг Катя, потягивая колу. Не дожидаясь ответа, понимающе кивнула. - Я ведь ее тоже давно не видела. Она ушла от нас. Как-то сразу и вдруг - даже тряпки свои и косметику оставила. За ней белый «мерс» приезжал, она прямо с подиума в него и порхнула, даже не переоделась. Говорят, где-то ближе к Москве обосновалась, мехами торгует. Руслан ее устроил.
Бармен дернулся и снова сверкнул очками. Катя не отреагировала.
– Ну да, ну да… - задумчиво проговорил я, понизив голос. - Руслан у вас - большой человек. Он что, глава администрации?
Катя звонко и от души рассмеялась:
– Ну, ты даешь, Леша! - И тут же задумалась. - Глава - не глава, а самый главный. Он и меня ведь в люди вытащил. Школу кончила - куда деваться? Учиться дальше? Зачем? Никакого смысла. Хотела работать пойти. У нас тут раньше фабрика была, мама еще на ней работала. Много рассказывала. Там хорошо было. Всякие путевки, профилактории, кружки, самодеятельность, учеба разная, квартиры давали. Свой дом отдыха в Крыму держали. И все, считай, бесплатно…
– И что же?
Катя вздохнула.
– Да кто-то купил ее. И закрыли фабрику.
– Может, Руслан купил? Чтобы девочки не на фабрику шли, а в бордель?
Я думал, она обидится, но Катя только пожала плечами, безразлично так: какая разница…
– Ну, деваться некуда, а жить надо. Пошла в киоск торговать. Надоело. Владельцу - дай, охраннику дай, под оптовика тоже ложись… Надоело. И тут меня Алка с Русланом свела. Не с самим, конечно. Я-то его всего раз и видела. Он меня сюда устроил.
– Нравится здесь?
– Жить можно, - безразлично отозвалась она. - Платят неплохо. Правда, клиентов все-таки подбрасывают иногда. А что делать? Надо зарабатывать свои миллионы…
– А зачем тебе миллионы?
Катя грустно посмотрела на меня, будто очень пожалела дурачка, и серьезно сказала:
– Квартиру куплю, обставлю и выйду замуж за хорошего парня. Буду его любить, ухаживать, заботиться, детей ему рожу…
– А что же - никого еще не любила?
– Любила, как же… - Она вздохнула. - Сразу после школы. Потом он меня своему приятелю отдал.
– Прямо так и отдал? - удивился я.
– Ну, не прямо, за деньги, да и побил не много на прощанье…
Она говорила о своей жизни легко, с улыбкой, будто и не могло у нее быть другой судьбы - простой, чистой, среди нормальных людей, которые не продают своих любимых. Она была уверена, что какой-то Руслан вправе распоряжаться ею как собственностью, заставлять на себя работать, ложиться под нужных ему людей, безропотно погибнуть, захлебнувшись этой грязью, когда она станет ненужной или в чем-то помешает ему в его делах… Что-то страшное происходит с нашими людьми. Я невольно подумал о Костике, который тоже крутится в этом безжалостном, жестоком мире, которого тоже может кто-то унизить, купить, продать, уничтожить…
– Слушай, - оживилась Катя. - Мы здесь все равно не поговорим. Может, заглянешь вечерком ко мне? Я рядом живу, возле универсама, дом шесть, квартира двенадцать. Заходи, а? Просто так, по-хорошему. Без денег.
– Девочка, у меня сын - твой ровесник.
– Ну и что? - искренне удивилась она. - Знаешь, я каких старцев шевелила? А ты ведь мужчина, я чувствую. Или, может, ты - голубой? Не похож вроде.
Я усмехнулся:
– Красно-коричневый!
– Иди ты! - восхитилась Катя. - Дай-ка на тебя хорошенько посмотреть, - она откинула голову. - Ха! Обычный мужик, даже симпатичный, хоть седоват немного, но тебе это идет. А где же твой звериный оскал?
– Дома оставил, - пояснил я. - Мне он только на сборищах нужен.
– Вот ты и скажи - почему так: если демократы, то «светлые лица и митинг», а если коммунисты, то «звериный оскал и сборище»?
– Ты же сама знаешь. Потому что мы - злодеи. Хотим, чтоб ты училась, а не по кабакам шлялась, чтобы…
– …Все ясно - и загнать нас снова в тоталитаризм, в культ личности, в концлагеря. Ну ладно, это мы все проходили, - она загасила сигарету. - Не хочешь сам - познакомь с сыном, может, это моя судьба? Он похож на тебя? Небось студент или композитор?
– Ладно, Катя, хватит дурачиться. Мне пора.
– Ну, - она огорченно надула губки. - Хоть адрес оставь - я к тебе как-нибудь забегу.
– Нет у меня адреса. Ты лучше припомни, куда Алка перебралась, и фамилию ее скажи, ладно?
– Странный ты мужик. Совсем не тем интересуешься. Но я для тебя на все готова: фамилия Алкина - Снежко, а живет она не то в Ногинске, не то в Норильске, в общем, рядом с Москвой. Разыщешь ее - привет передай.
Я подозвал очкастого бармена и, несмотря на протестующий визг, расплатился наличными. Толкнув стеклянную дверь, я оглянулся. Бармен смотрел мне вслед и что-то зло, угрожающе выговаривал съежившейся Кате. Прощай, Кэт…
Я сел в машину, запустил двигатель. Белобрысый нагло-обиженно протянул руку:
– А пиво, шеф?
Большим пальцем я потыкал за спину:
– Все не бери, мне оставь.
Он ухмыльнулся, сгреб несколько банок.
– Решил вопросы? Серафиму обаял?
– Да это мелочь, - озабоченно пожаловался я. - Шеф мне велел еще с Русланом связаться. А где его искать? Ни адреса не дал, ни фамилии. И попробуй спроси: зарычит и проглотит.
– Руслан здесь редко бывает, - настороженно отстранился белобрысый. - Он в других местах обитает.
И я понял, что больше он не скажет ни слова. Что искать Руслана надо с другого конца.
В Ногинск (а не в Норильск) я добрался уже к вечеру. Поболтавшись в демонстрационном зале магазина «Меха», приглядел девицу по имени Алка, проводил ее (скрытно) до дома, выждал немного и позвонил.
Яркая девица, блондинка, все при ней. Но неразговорчивая. На диктофонной кассете остался наш краткий диалог:
– Чванько? Не знаю такого. И не знала никогда.
– Я - частный детектив. Разыскиваю его по заявлению жены. У нас есть сведения, что вы с ним были близко знакомы.
– Ах, Чванько? Он уехал, давно.
– Куда?
– Откуда мне знать? Сел в белый «Мерседес», сделал мне ручкой и укатил. Больше ничего не знаю и не скажу.
– А Руслана где можно повидать?
Она побледнела, ударила каблучком, целясь мне в ногу, которой я не давал закрыть ей дверь. Вот и все наше общение.
Я выехал за город и переночевал в машине. Мне снилась буква Р со всеми остальными положенными к ней буквами.
…Вернувшись в Москву и обсудив с шефом результаты поездки, я позвонил Яне в ее «Теремок».
– Ты одна? - прежде всего спросил я.
– Одна.
– Какие новости?
– Все в порядке, если можно так сказать. Документы оформили в один час, это они умеют. Владелец теперь - господин Фишер…
– Что?
Знаком я, кажется, с этим Фишером, доводилось встречаться - в основном в кабинетах следователей, в благословенную пору, когда криминальная экономика была теневой, застенчивой. Он уже тогда ворочал крупно. Что же сейчас? Видно, серьезно встал на пути у Р, прибравшего к рукам половину области.
Так, а ведь это прямой выход на Руслана. Больше того, руками Фишера, вернее, его боевиков, я могу разделаться со всем экипажем белого «Мерседеса»… оставаясь в тени и потирая руки. Э нет, что должен сам - то сделай сам. Иначе нет мне покоя…
– Леша, - застонала в трубке Яна. - Ну что ты молчишь? Ты приедешь?
– Да, конечно, ближе к вечеру.
– Мишку нашел? Жив он?
– Думаю, он в порядке. Скоро буду знать точно. И смогу устроить тебе свидание.
– Ладно, я жду тебя.
– Фишер? - Шеф покатал карандаш по столу. - Крупная фигура. Сейчас легализовался: возглавляет СП «Децибел». Я дам тебе адрес. Леша, - он внимательно посмотрел на меня, - Леша, это очень сильный шанс. Советую, даже прошу тебя - используй его. Неужели так важно в бою, чем ты поразил врага - пулей или ножом? В спину или в грудь?…
– Это не совсем точное сравнение. Важно, кто убил твоего врага: ты сам или наемный убийца… Есть понятия…
– Знаю, знаю, ты - немножко честный.
– Вот именно.
– Кстати, честный, пистолет при тебе? Надо сдать на время. Какая-то инспекция от МВД затеяла проверки - как хранится табельное оружие в частных агентствах и прочее. Думаю, ты тут ни при чем. Я проверял: не только нас инспектируют. Но все-таки… Я тебя не видел, ты моего наказа не получал. Ясно?
– Ясно. Что-то я вообще после поездки себя неуютно в городе почувствовал. Чужие глаза на спине.
– Проверялся?
– Конечно. Пусто. Наверное, нервы.
– У тебя-то?
– А я - не люди?
– Как там с «Теремком»?
– Дня два думаю подождать. Может, и поболе. К часу «икс» у них все должно быть готово. Затем они получат информацию из банка. На стыке этих позиций Фролякин и нанесет удар, я надеюсь. И чуть позже - Фишер.
– Не помешает одно другому?
– Насколько я знаю Фишера, препятствовать ограблению он не будет - мудр! Если оно удастся, он заберет куш в порядке компенсации за моральный ущерб. Если сорвется - накажет команду Руслана.
– А информация из банка?
– Скорее всего от Коли.
– Это охранник? Смотри ведь как работают - везде свои люди. Поучиться не грех.
– Вообще, Иван Федорович, я поездил по области, пригляделся свежим глазом - какая же сила собирается! При каждой структуре, в каждом борделе - охрана, боевики… Один свисток - и под ружьем армия таких головорезов! Обученная, вооруженная, мобилизованная - и жестокая.
– Да, это власть… Не очень зримая, но самая реальная в стране… А мы с тобой можем это только констатировать.
– Ничего, хоть маленько, но нагадим.
Новость по поводу оружия меня насторожила, нужно предусмотреть такой поворот. Ничего, кое-что в запасе имеется: трофейный армейский «вальтер» у Яны на антресолях, в коробке из-под ботинок, тоже дедов. Сегодня и заберу. Но кто же мне в спину уставился?…
Яна встретила меня как перспективного любовника, на которого нужно произвести впечатление. Я не стал ее обижать, пусть не знает, что я приехал не за ее чарами, а за своим пистолетом.
Пока она крутилась на кухне, я под предлогом забрать кое-какие вещи сунулся на антресоли. Коробка была на месте. Но в коробке ничего не было. Стремянка задрожала под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20