Да, слух его не обманул - перед ним стоял хорошо, очень даже хорошо известный ему человек, носивший множество имен, одним из которых было Раймундо Луллий. Морган предпочитал именно этот, англизированный вариант имени испанского мага и алхимика.
Они по-прежнему считали себя врагами, хотя те времена, когда пиратский фрегат Моргана с черным «Веселым Роджером» на мачте гонялся за испанскими бригантинами, давно миновали. Но все же трудно забыть окутанное пороховым дымом лицо противника на палубе вражеского корабля, если когда-нибудь любовался на него в окуляр подзорной трубы, готовясь взять украшенный многочисленными пробоинами корабль на абордаж…
Однако с течением долгого времени даже самые лютые враги начинают испытывать друг к другу нечто вроде родственных чувств. А если прошло много веков?..
Дон Раймундо никогда не стал бы трогать Моргана и сводить с ним прежние счеты, если бы тот не посмел использовать алую магию против Марго, единственного существа, которое было невероятно дорого испанскому гранду. Только привязанность к Марго заставляла Луллия чувствовать, что он еще жив.
- Ты ли это, кабальеро? - усмехнулся Морган. - Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя. Чему обязан, старый враг мой?
- Я пришел поговорить о Маргарите.
- О ком, о ком? - Лицо пирата выражало искреннее недоумение.
Но Раймундо не желал поддаваться на его уловки.
- Ты прекрасно знаешь, о ком. Я сам сжигал дурацкие алые ленточки, чтобы избавить девочку от твоих заклятий. Маргарита пребывает под моей защитой.
- Да, с алой магией в данном случае торопиться не следовало. Мои планы уже поменялись. Но ведь я могу позволить себе маленькие капризы и нелогичные поступки, не так ли? Делая то, что не полагается, получаешь какое-то греховное удовольствие.
- Следи по губам, если тебе плохо слышно то, что я говорю. - Раймундо громко и с четкой артикуляцией произнес: - Я сказал, что она под моей защитой…
- Тебе незачем спасать ее от меня, - высокомерно ответил Морган. - Двери нашего клана открыты для твоей подруги. Она вольна прийти или уйти, если захочет. В каком-то смысле я тоже спасаю ее, но не от тебя, а от самой себя. У нашей юной коллеги гипертрофированное чувство ответственности, что редко помогает в жизни и еще реже - в жизни чародея. Я учу молодых магов отсекать все ненужные эмоции ради многократного увеличения собственной силы.
- Что ж, наверное, тебе нетрудно найти людей, готовых на все ради могущества.
- О да! Я имею возможность остановить свой выбор на ком угодно. Но мне, знаешь ли, не каждый подойдет. Я предъявляю к кандидатам жесткие требования и выбираю лучших.
- Стало быть, молодая колдунья просто не сможет соответствовать твоим высоким запросам, и ее желательно было бы оставить в покое, - перебил Моргана Луллий.
- Терпеть не могу, когда мне подсказывают решения, - отозвался тот. - Я ведь не сказал, какие именно требования я предъявляю, а ты уже торопишься с выводами. В неопытных, растерянных и закомплексованных недотепах таятся великие возможности. Людей умелых, честолюбивых и самоуверенных пусть принимает под свое крыло кто-нибудь другой. С ними слишком много хлопот. А вот такие, кого все вокруг считают неумехами и бездарями, но сами они уверены, что представься им случай - и они еще всем покажут, - это мой контингент. Мало кто понимает, что слабость может оказаться большей силой, чем сама сила! Маргарита не раскрыла еще и десятой доли своего потенциала и, думаю, будет навек благодарна тому, кто поможет ей это сделать… Нужно лишь уметь ее направлять.
- На счет Маргариты лучше бы не строить никаких планов. Тебе не удастся вовлечь ее в свои сети! Я не позволю!
- Ох, как устрашающе звучит! Вовлечь в сети! Я просто-напросто хочу предложить ей помощь. Стать ее наставником. Учителем. У меня с годами проснулся вкус к педагогической деятельности. Приятно очищать юные мозги от пелены доверчивости и придавать им изощренность и остроту. А у этой девочки большое будущее. Она даже интереснее, чем показалась мне поначалу, хотя и не без придури. Есть в ней что-то… харизматическое. Она может украсить наш клан и усилить его, ей только следует выкинуть из головы всякие глупости типа критериев добра и зла. Мне не терпится заняться ее обучением и освободить от ненужных иллюзий. Я даже готов сделать ее своей правой рукой. Сейчас так трудно подобрать толковую ученицу: молодежь просто никуда не годится. - Морган перешел на доверительный тон: - Девушка, которую мне недавно порекомендовали, к примеру, оказалась вампиром. Клыки она пыталась прятать, никогда не улыбаясь. Все губки дула… Но белки глаз отливали кроваво-красным, и это не удавалось замаскировать ни пурпурными тенями, ни прочими косметическими ухищрениями. Мы, конечно, тоже используем кровь в наших чарах, но никогда не доходили до такого оголтелого состояния, чтобы ею питаться. Такая ученица принесла бы с собой излишние проблемы. Как ты можешь понять, Маргарита на подобном фоне - просто подарок. Белоснежка! Уж ей-то осиновый кол не потребуется!
- Я тебя убью, Морган, - взорвался Раймундо, вытаскивая неизвестно откуда кривой мавританский меч (испанцы высоко ценили подобное оружие еще со времен Реконкисты). - Убью, мерзавец!
- Обожаю латинский темперамент! - расхохотался Морган. - Браво! И вправду, нечего тратить время на пустые разговоры и препирательства. Разборки должны быть эмоционально насыщенными, или уж их вовсе быть не должно. Но вот гибкостью мышления ты, мой мальчик, к несчастью, никогда не отличался! Нам, милый идальго, увы, не суждено убить друг друга - строго говоря, мы оба уже давно мертвы! Ты, как всегда, не понимаешь главного. Тот, кто не может умереть, не может и полноценно жить. А если ты не живешь, а лишь тянешь унылое существование, ты не в силах меняться, совершенствоваться, добиваться новых целей. Вечная жизнь - это остановка развития. На что способен человек, мечты которого развеялись много веков назад? Только тогда, когда рядом с тобой пребывают молодые люди и ты можешь подписываться их энергией, их жизненной силой, ты способен создать иллюзию собственной полноценной жизни! И разве не для этого самого нужна и тебе девчонка, о которой ты хлопочешь?
- Замолчи, мерзавец! Я не позволю тебе воспользоваться ее жизненной силой, - не сдавался Раймундо.
- Еще раз - браво! Нет, правда, я тобой просто восхищаюсь. Настоящий кабальеро! Но на практике, Луллий, ты будешь бессилен мне помешать, если Маргарита сама, повторяю - сама, захочет принять мои условия и примкнуть к нам, алым магам. А я уверен, что она захочет: девушкам так трудно бывает справиться с искушением. Ведь искушать - это настоящее искусство! Кстати, ты заметил, как похожи эти слова? «Искусство, искус, искушение… Выполняя роль магического кристалла, искусство может привести и в рай, и в ад». Кто сказал, как ты думаешь? Художник Михаил Врубель, а он понимал толк в подобных вещах. Так что, милый враг, человеку, который протянул в этом мире не первую и даже не вторую сотню лет, не стоит верить в волшебные сказки о прекрасных принцах и красавицах-сиротках!
Теперь усмехнулся Раймундо.
- Нельзя забывать о могуществе сказок, Морган. И особенно людям, чей возраст и, соответственно, житейский опыт восходят ко многим сотням лет. У сказок есть одно свойство… Они имеют обыкновение обретать собственную жизнь. Кстати, хотелось бы знать, какого это оборотня ты подсунул ко мне в дом под видом моего молодого друга? Работа качественная, но зрачки его выдали…
- Догадался-таки! А ведь на твое зрение должны были навести чары. Вот они, нынешние ученики, - ни в чем нельзя на них положиться! Ни обернуться в чужую личину, ни чары толком навести - ни на что не способны… Имя оборотня я тебе, конечно, не назову - ты ведь не настолько наивен, чтобы ждать от меня такой глупости? Учеников у меня много, и помощника найти нетрудно… Но сам видишь, насколько мне нужна Маргарита, - остальные мало на что годятся.
- Лучше забудь о своих планах, - бросил Раймундо. - Маргарита далеко, и ты ее, надеюсь, не найдешь.
Он повернулся, чтобы уйти, но старый пират окликнул его.
- Не знаю, порадует это тебя или нет, кабальеро, но если ты полагаешь, что хорошо спрятал Маргариту, то ошибаешься. Я знаю, где она. И к тому же я знаю, что она там поделывает. Вот так-то, любитель сказок!
- Ты лжешь, Морган!
- Еще раз повторю - гибкость мышления никогда не была твоей сильной стороной. Маргарита в Камелоте, и не удивлюсь, если ты в конце концов останешься с носом: У старины Мерлина на твою девчонку собственные виды! Не верь в сказки! Они всегда обманывают.
ГЛАВА 12
Очутившись на земле Камелота, три ведьмы большую часть пути преодолели по воздуху, но выбились из сил прежде, чем показался город. Они не рассчитали с допустимым весом багажа и набрали столько разнообразных вещей, что теперь сумки казались просто неподъемными и неумолимо тянули ведьм вниз.
Конечно, для женщины из России тяжелая сумка - дело вполне привычное, но в свободном полете без использования летательных средств - чертовски неудобное. Мало того что ты напрягаешься, преодолевая силу земного притяжения, так еще и напрягаешься вдвойне, преодолевая силу, действующую на твой багаж.
Пришлось спуститься вниз и тащиться по дороге, что при наличии все тех же тяжелых сумок было тоже нелегко.
Анна выступила с предложением - вспомнить уроки феи-крестной и превратить тыкву, припасенную как раз для феи, в карету.
Но для того чтобы карета двигалась, нужны были лошади и кучер, а для их изготовления требовалось как минимум наловить мышей и хотя бы одну крысу - ведь нельзя же сделать нечто из ничего!
Идею искать мышей-полевок и ловить их для последующего обращения в коней ведьмы дружно отвергли как совершенно непродуктивную.
Оставался один выход - довольствоваться волшебством малых форм - превратить тыкву в ручную тачку, сложить в нее багаж и двинуться по дороге, можно сказать, налегке.
Толкание тачки тоже не занятие для, пардон, благородной дамы, что и говорить, но этим делом ведьмам все же пришлось заниматься по очереди, мысленно восхваляя того, кто изобрел колесо. Все-таки катить - не тащить…
Добравшись до лежавшего на пути городка (а может быть, и деревни - грани между городом и деревней были в этих краях размыты, как редко где), усталые ведьмы пришли к очевидной идее - надо остановиться в этом населенном пункте, отдохнуть, поесть, привести себя в порядок, а поутру, арендовав экипаж, продолжить путешествие.
Как ни мал Камелот, пройти еще хотя бы полтора километра со всеми баулами будет настоящей пыткой.
Найти постоялый двор не составило труда: во всех мирах они снабжены характерными вывесками1.
И вот тут-то ведьмы задумались о собственных просчетах. Во-первых, в Камелоте говорили на наречии древних бриттов, и тут не мог помочь даже современный английский, которым в минимальном объеме худо-бедно владели Анна и Жанна, а заклинание взаимопонимания, позволяющее общаться с людьми, говорящими на любом наречии, как назло никто из ведьм не мог вспомнить; во-вторых, они не позаботились о такой прозаической вещи, как денежные единицы в местной валюте. Бумажные деньги были в Камелоте совершенно не в ходу, их воспринимали просто как красивые картинки, годящиеся лишь для того, чтобы оклеить внутреннюю крышку сундучка, а золотые и серебряные монеты не имели обращения в современной России.
Но ведьмы не были бы ведьмами, если бы терялись в сложных ситуациях.
Такие слова, как «вино» и «хлеб», пришли из глубокой древности, и если уж хозяин не поймет, что означают «wine» и «bread» в устах гостя-чужеземца, он не трактирщик, а самозванец. А к хлебу и вину наверняка совесть подскажет подать что-нибудь еще, ну хотя бы сыру, что ли…
Чтобы решить вопрос с оплатой услуг, Жанна, порывшись в кошельке, вытащила самую крупную из имеющихся у нее монет - пять рублей - и показала их трактирщику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56