— Клянусь Богом, я рад тебя видеть. Думаю, мне нужно поблагодарить эту клику заднескамеечников, которые только и умеют болтать о выгоде, полученной от эмбарго на ввоз импортной пшеницы и кукурузы. Какой сюрприз ждал меня дома!
Дейнтри хранила молчание. Поначалу она собиралась заявить, что помолвку нужно считать недействительной и забыть верность данному слову из-за плохого поведения жениха, который даже не удосужился сообщить о том, что жив и ранен, чем ввел в заблуждение столько людей. Но, хорошенько подумав, Дейнтри решила не устраивать сцен перед такими сплетницами, как леди Джер-нингэм и леди Кардиган.
В это время Лидроуз торжественно объявил:
— Леди Сюзан, сэр Джеффри Сикорт и леди Катарина Чонси.
Дейнтри е негодованием посмотрела на Катарину, но Сен-Меррин живо изобразил радость.
— Только взгляните, кто у нас! Пенторп, оказывается, не погиб и готов жениться. На следующей неделе закончится сезон, и мы уедем в Корнуолл. Услышав об этом, женщины бурно запротестовала, особенно старалась Дейнтри:
— Папа, как вы можете такое говорить?! Через две недели мы даем бал на четыреста человек и уже разослали приглашения!
— Боже мой, что там было! — часом позже делился Пенторп впечатлениями с Гидеоном. Уехав из дома Сен-Мерринов на Беркели-сквер, виконт направился прямо в резиденцию Жерво. — Признаться, мне еще не доводилось видеть ничего подобного! Женщины очень изменились после Ватерлоо. Когда Сен-Меррин объявил, что через неделю уезжает в Корнуолл и забирает их с собой, они его чуть камнями не забросали. Дейнтри и ее тетя — ужасная женщина, скажу я вам, — горячо убеждали графа, что он не может так поступить.
— И кто же выиграл? — с любопытством спросил Гидеон, хотя заранее знал ответ.
К его удивлению, виконт заявил:
— Конечно, вряд ли это можно отнести к разряду игр, но если бы не вмешательство Сикорта, Сен-Меррин выиграл бы партию. Первой сказала Дейнтри, что не может уехать до бала. О, чуть не забыл, — Пенторп вытащил из кармана конверт с позолоченными уголками. — Весьма странный способ приглашать на бал, но леди Офелия сунула мне его, когда я уже уходил, и просила передать тебе.
— Она просила?! — Гидеон аккуратно разгладил измятый конверт. — Мне казалось, тебе понравится леди Офелия.
— Ну, я об этом как-то не задумывался, — уклончиво ответил виконт. — Полагаю, старый дракон несет определенную ответственность за странное поведение Дейнтри.
— Ты прав. — Поморщившись, Гидеон потер рукой лоб.
— Что, болит?
— Немного, но Кингстон оставил несколько упаковок порошков от головной боли. Я бы принял один прямо сейчас, но от этих чертовых лекарств меня клонит в сон.
— Ладно, не буду тебя задерживать, — вздохнул Нентроп. — Черт побери, я не хотел никому доставлять неприятностей, но как избежать этого? Ясно как Божий день, что Сен-Меррин собирается упрятать меня в мышеловку. Да и Дейнтри тоже.
— И она? — встрепенулся Гидеон.
— Не подумай, я не жалуюсь, но все же надеялся немного прийти в себя. Конечно, Дейнтри похожа на леди Сюзан, но не такая красивая. Впрочем, «ейчас леди Сюзан тоже выглядит не лучшим образом. На мой взгляд, она какая-то потрепанная и слишком худая.
— Значит, ты и ее видел?
— Ну да, они явились как раз в тот момент, когда Сен-Меррин бурно радовался моему воскрешению из мертвых. Леди Сюзан показалась мне слишком бледной и худой. Неужели Сикорт не только бьет ее, но и морит голодом? И кто такая эти Катарина Чонси?
— Значит, она снова появилась на сцене.
— Не знаю ни про какую сцену, но эта дама была там. Сначала я решил, что она какая-то родственница Сюзан. Эта женщина кружилась вокруг нее, умоляя присесть и отдохнуть, потом устроилась рядом, попросив мистера садиста принести жене подушку и стакан воды. Катарина, или как ее там, вела себя вполне прилично, но довольно странно. Кто она?
— По словам твоей невесты, это кузина Сикорта.
— Перестань называть девицу моей невестой! — вспылигч виконт. — Это весьма невежливо, друг мой. Поэтому прикуси язык, а не то получишь по губам.
— Думаешь, ты сможешь… — лениво улыбнулся Гидеон.
— Я не бью лежачих, — усмехнулся Пенторп. — Ладно, лежи спокойно, а то придется глотать порошки. Кстати, тебя перевязали? Пустили кровь?
— Нет, — отмахнулся Гидеон. — После Ватерлоо мне хочется поберечь свою кровь. Правда, мы долго спорили по этому поводу. Доктор пугал горячкой, которая так и не появилась, а также головной болью, что теперь мучает меня. Мне приказано оставаться в постели до полного выздоровления.
Пенторп с интересом осмотрел библиотеку.
— Здесь, конечно, достаточно мебели, но я чтото не вижу кровати. Или она спрятана за книжными полками?
— Да будет тебе известно, я удрал от слуг, которые соревновались друг с другом в умении ухаживать за больным. Говоришь, Сен-Меррины возвращаются в Корнуолл? Как же так, ведь леди Офелия прислала мне приглашение на двадцать шестое?
— Они отправятся сразу после бала, — пояснил виконт. — Но все из-за мистера садиста. Это он, мерзавец, насмешливо заметил, что Сен-Меррин не в состоянии управлять домом. Конечно, Джеффри шутил, но ни Дейнтри, ни сам Сен-Меррин, по всей видимости, не нашли в этом ничего смешного. Затем Сикорт заявил, будто она посоветовала принцессе Шарлотте продолжать действовать по намеченному плану, чтобы не позволить бедному принцу Леопольду взять верх. Граф почему-то вспылил и накричал на дочь. Не понимаю, какое отношение имеет Дейнтри к принцессе?
— Никакого. Это все проделки Джеффри. Он не любит сестру жены, — объяснил Гидеон.
— Судя по всему, это у них взаимно. Если бы взглядом убивали, Сикорт уже давно стал бы прахом. Похоже, ты также не вызываешь симпатии у этой девицы. Когда я упомянул о случившемся с тобой несчастье, Дейнтри побледнела, руки ее затряслись, так что она даже была вынуждена сложить их на коленях. Узнав, что твое здоровье пошло на поправку, Дейнтри как ни в чем не бывало повернулась к леди Джернингэм — кстати, забыл упомянуть, что там торчали две сплетницы — Джернингэм и Кардиган, — и впитывали в себя новости, словно губки, — так вот девица заявила: «И что вы подумали о принце Леопольде, мадам, когда увидели его?». Можешь себе представить? Уже через пять минут она втянула их в разговор о политике, хотя Сен-Меррин не хотел слушать ее рассуждений о принятии закона о кукурузе. С Дейнтри только Сикорт разошелся во мнениях, заявив о необходимости сохранять высокую пену на кукурузу. Но девица высмеяла его, намекав, что ожидала подобного высказывания, давно зная, что он болван.
— Неужели? — усмехнулся Гидеон. — Да, эта девушка любит неприятности.
— Чему ты-то радуешься? Как бы там ни было, она мне все-таки нравится. Послушай, если Сен-Меррин будет настаивать на свадьбе, не согласишься ли ты поехать со мной в Корнуолл? Мне потребуется дружеская поддержка и свидетель на свадьбе.
— Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, Энди, и даже отправлюсь в Корнуэлл, но свидетелем быть не смогу.
— Черт, совсем забыл о ссоре.
— Зато Сен-Меррин помнит. Что касается меня, я согласен пойти на любые уступки. Однако отцу это, наверняка, не понравится, а мне не хочется злить его.
— Очень правильное, похвальное поведение, — произнес неожиданно возникший в дверях Жерво.
Собеседники даже вздрогнули от звука его голоса. А маркиз положил на стол бумаги, достал из кармана табакерку и задумчиво проговорил:
— Ваше возвращение, Эндрю, вызвало некоторое смущение. Возникли также определенные трудности с получением наследства.
— О сэр, вы правы. Еще утром я надеялся побыстрее оформить необходимые бумаги, но мне заявили, что поскольку я считаюсь мертвым, то не могу вступить в права наследования. Ерунда какая-то!
— Не волнуйся, мой мальчик. В правительстве есть хорошие люди, до которых дошли слухи о вашем бедственном положении. Следующая попытка, несомненно, принесет успешные плоды.
Заметив непонимающий взгляд Пенторпа, Гидеон, сжалившись над другом, пояснил:
— Отец расчистил для тебя дорогу, Энди. Премного благодарен, сэр, за ваше заступничество, — добавил он, обращаясь уже к Жерво, немало удивленный подобной благотворительностью.
Маркиз кивнул, положил табакерку обратно в карман и снова посмотрел на виконта.
— Чем скорее вы воспользуетесь ситуацией, Эндрю, тем будет лучше для вас. Кроме того, Гидео-ну предписано еще некоторое время оставаться в постели, а у меня полно работы. — Он указал на стопку бумаг на столе. — Впрочем, если вы предпочитаете отложить свои дела на потом, можете остаться.
Пенторп сбивчиво поблагодарил маркиза за заступничество, затем пообещал проводить Гидеона до спальни и тут же отправиться в военное министерство. Он заявил, что давно покончил с привычкой откладывать все на потом и не хочет обременять Жерво своими заботами.
— Один из слуг поможет Гидеону подняться, — спокойно заметил маркиз.
Пенторп замялся в нерешительности, но после утвердительного кивка друга, тут же ушел. Едва за ним захлопнулась дверь, Гидеон повернулся к отцу, проклиная слабость и головокружение. При виде гримасы боли, исказившей его лицо, Жерво нахмурился.
— Когда в последний раз ты принимал порошки, выписанные Кингстоном?
— Несколько часов назад. Со мной все в порядке, сэр. Мне кажется, я даже выгляжу лучше, чем вы. У вас, признаться честно, очень усталый вид.
— Чепуха. И не меняй тему разговора.
Гидеон вздохнул.
— Знаю, невежливо перебивать вас, но могу я присесть? У меня кружится голова, и я лишь несколько минут могу стоять на ногах. После этого читайте свои нотации.
— Ты уже вырос для нотаций. Кроме того, тебя не за что ругать — порядочное поведение не заслуживает порицания. Послушный сын не должен расстраивать отца.
Несмотря на признание своих заслуг, Гидеон не усмотрел в словах отца разрешения сесть и осторожно начал издалека:
— У меня несколько иное отношение к ссоре двух семейств, ибо я не понимаю причин этой вражды. По-моему, с этим следует покончить раз и навсегда.
— Это будет твое право, когда получишь титул, — сухо заметил Жерво. — Сейчас не время разговаривать на эту тему. Подождем, пока ты поправишься.
Деверилл, у которого уже не осталось сил не только стоять, но и беседовать, покорно пожал плечами.
— Как пожелаете, сэр, — и направился к двери, но, взявшись за ручку, снова повернулся к отцу. — Почему вы приехали так рано? Обычно вы не возвращаетесь с заседаний раньше девяти.
Жерво нахмурился.
— Голосования не будет еще несколько дней, а вступать в бесполезные дебаты я не намерен. Каждому здравомыслящему человеку ясно: экономика страны зависит от высокой цены на кукурузу, чтобы поддержать выращивающих ее фермеров. Кроме того, сам видишь… он махнул рукой в сторону стола.
— Вам известно, сэр, что в Корнуолле шахтеры не способны прокормить свои семьи, потому что не могут купить даже буханку хлеба.
— Конечно, но голосование коснется Глочестер-шира, а не Корнуолла. Кроме того, если укрепить экономику графств, выращивающих кукурузу, — это следует сделать мирным путем и немедленно, — то постепенно возникнет потребность в корнуольских продуктах. Это даст шахтерам возможность заработать и, в свою очередь, поднимет уровень жизни в Корнуолле. Пожалуйста, не спорь о том, чего не знаешь.
— В Англии творится неразбериха, сэр, — с трудом шевеля губами, ответил Гидеон. — Сотни тысяч людей вернулись с войны, длившейся двадцать лет, — моряки, кавалеристы, пехотинцы. На дорогах стало небезопасно. В меня уже дважды стреляли.
— С этим нужно покончить.
— Людям нужны еда и работа.
— О, тебе стоит присоединиться к вигам, — спокойно заметил Жерво.
— И тем самым покончить наше с вами мирное сосуществование? Думаю, я этого не сделаю, сэр. — Гидеон снова поморщился от боли, и это не ускользнуло от отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52