- Женщина, - пробормотал он, - женщина...
- Да, - сочувственно сказал я. - Наверняка в душе она посмеивалась над вами.
Он повернул голову и позвал:
- Эй!
Н.-Б. обернулся.
Худой приказал ему:
- Держи ее как следует! Но не слишком усердствуй!
Н.-Б. снова повернулся к ней, но за это время миссис Карлайл перестала быть мужчиной или женщиной и превратилась в настоящий циклон. Она отпрыгнула в сторону от его руки, и пока он разбирался, что бы это могло значить, подбежала к столу и схватила пистолет. Когда Н.-Б. наконец двинулся за ней, она нажала на спусковой крючок, и он свалился ей прямо под ноги. Тут и Худой бросился на нее, миссис Карлайл повернулась и снова выстрелила. Но он не упал, и по толчку в мое левое плечо я мог заключить - если в тот момент я был в состоянии делать какие-либо заключения, - что пуля не могла пройти сквозь Худого прежде, чем застрять во мне. Она нажала на спусковой крючок в третий раз, но Худой уже схватил ее за руки и начал выкручивать их.
- Эта стерва ранила меня! - возмущенно завопил Н.-Б. - Она попала мне в ногу!
Худой заставил ее опуститься на колени.
- Подойди и развяжи меня, - сказал я, - и найди телефон.
Если не считать локтей, лодыжек, плеча и головы, я чувствовал себя превосходно.
- Я надеюсь, что вы удовлетворены, - кисло сказал инспектор Кремер, Вы с Гудвином снова попали в газеты. Не получили гонорара, зато добились бесплатной рекламы. А я снова остался с носом.
Вулф довольно хмыкнул.
Полицейские занялись своей обычной работой: наведались к Н.-Б. в госпиталь; побеседовали с мистером и миссис Карлайл в кабинете окружного прокурора; собрали вещественные доказательства того, что мистер Карлайл предоставлял Дорис Хаттен все необходимое для платежей за квартиру и что миссис Карлайл знала об этом; подвергли бесконечным расспросам Худого и так далее. Мне приятно подтвердить, что Худой, которого звали Гербертом Марвелом, оказался крепким орешком.
- Вопрос, из-за которого я главным образом и пришел, - продолжал Кремер, - заключается в следующем. Теперь мне понятно, что я ничего не мог поделать. У меня нет сомнений в том, что Синтия Браун описала миссис Карлайл Гудвину и, может быть, в придачу даже сообщила ее имя, а Гудвин рассказал вам. Вам же захотелось приписать всю заслугу себе. Я полагаю, вы исходили из того, что вам удастся вытянуть деньги из кого-нибудь. Вы оба промолчали об этих уликах. - Он сделал движение рукой. - О'кей, я не в силах доказать свои выводы. Но я знаю об этом и хочу довести до вашего сведения, что мне все известно. И я не намерен закрывать глаза на ваши уловки.
- Ваша слабость состоит в том, - заметил Вулф, - что если вы не можете доказать свою правоту, а вы, конечно, не можете, то и я не смогу доказать, что вы заблуждаетесь.
- О, нет, вы смогли бы. Но не станете этого делать!
- Я бы с удовольствием опроверг ваши слова. Ну как?
Кремер подался вперед.
- Тогда ответьте мне. Если бы Синтия Браун не описала миссис Карлайл, как в таком случае вы выбрали ее адресатом записки?
Вулф пожал плечами.
- Я уже говорил вам, что это был простой расчет. Я пришел к выводу, что убийца находился среди тех, кто оставался в доме до тех пор, пока тело не было обнаружено. Мой вывод требовал проверки. Если бы в ответ на записку Гудвина не последовало телефонного звонка, это означало бы, что расчет неверен, и мне пришлось бы...
- Да, но почему она?
- Оставалось всего две женщины. Очевидно, миссис Орвин не могла быть убийцей: с таким телосложением ей трудно подделываться под мужчину. Кроме того, она вдова, а, вероятнее всего, Дорис Хаттен была убита ревнивой женой, которая...
- Но почему женщиной! Почему не мужчиной?
- Ах, это! - Вулф взял бокал с пивом и выпил его еще медленнее, чем обычно. Он явно получал удовольствие от беседы. - Я сказал вам в столовой, Вулф поднял палец, - что мне в голову пришла одна мысль и что мне хотелось обдумать ее. Потом я охотно поделился бы ею с вами, не поступи вы так недоброжелательно и безответственно, приказав опечатать мой кабинет. Это заставило меня усомниться в том, что вы способны правильно воспринять мой совет, поэтому я решил действовать сам.
- А пришла мне в голову всего-навсего мысль обратить внимание на одно обстоятельство: ведь мисс Браун сказала Гудвину, что она не узнала бы "его", если бы на нем не было шляпы! Естественно, на протяжении всего разговора она употребляла мужское местоимение, потому что в квартиру Дорис Хаттен в тот день в октябре заходил именно мужчина, и он остался в ее памяти как мужчина. Но мисс Браун увидела его в моей оранжерее - однако на мужчинах не было шляп! Они оставили их внизу. Кроме того, я сам был в зале и видел, что почти все женщины были в шляпах!
Вулф развел руками.
- Следовательно, это была женщина.
Кремер не сводил глаз с Вулфа.
- Я не верю этому, - решительно сказал он.
- У вас есть запись рассказа Гудвина об их беседе.
- И все равно я не могу поверить.
- Есть и другие доводы. - Вулф загнул палец. - Ну, например... Убийца Дорис Хаттен имел свой ключ от ее квартиры. И наверняка ее содержатель, который с такой предусмотрительностью избегал разоблачения, не появился бы так неожиданно из-за боязни наткнуться на посторонних. А кто еще мог иметь возможность изготовить дубликат с ключа, если не ревнивая жена?
- Говорите что угодно. Я отказываюсь верить вам.
Ну, что же, думал я про себя, заметив на лице Вулфа самодовольную улыбку и на сей раз одобрив ее, у Кремера был выбор, верить ему или нет.
Что касается меня, то у меня выбора не было.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10