А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

В общем, чувствовалось, - тушеваться «ребятишки» не будут. И не посмотрят ни на его солидный костюм, ни на беременную Лариску. Да и жена стиснула руку Матвея так, что ясно стало - никуда и ни за что не отпустит. Огромного труда стоило изображать тогда спокойствие, хотя внутри бушевало и ревело незнакомое пламя. Матвей пытался шутить, даже припомнил пару шоферских баек, но, в сущности, и сам с трудом понимал, о чем рассказывает. Вернувшись домой, он спровадил жену на кухню, скоренько переоделся и очень кстати «припомнил» о переполненном мусорном ведре.
- Только недолго, - предупредила обеспокоенная Лариска, на что Матвей улыбнулся столь обезоруживающе, что она тут же успокоилась.
Далее же он действовал словно робот - быстро, без лишней суеты, словно наперед продумал каждое свое движение. Ведро сунул в подъезде под лестницу, тут же из дворницкого хлама подобрал обрезок шланга, чуть ли не бегом устремился к близкому скверику. Он и сам в ту минуту не понимал, что же такое с ним творится, но внутреннее пламя следовало тушить, пока оно не сожгло внутренностей, не спалило разум.
По счастью, шалопаи сидели все на той же скамеечке. Четверо нетопырей комсомольского возраста, приголубившие, верно, уже не один пузырь белой. Возможно, следовало что-то им сказать, как-то попробовать устыдить, но в подобную чепуху Матвей уже не верил. Да и не сумел бы он сказать им что-либо внятное. Руки тряслись, в горле от волнения пересохло.
- О! Ферт вернулся… - гоготнул один из подростков.
Второй, сидевший на корточках, лениво повернул голову, а более ничего сделать они не успели.
Это было то самое состояние аффекта, о котором прежде Матвей только слышал в телепередачах. Подобно мельнице, он принялся орудовать шлангом, охаживая спины, руки и головы ошарашенных шалопаев. Возможно, подростки орали, но он ничего не слышал. Первыми же ударами он положил на землю того, что сидел на корточках, а детину, вскочившего было со скамьи, перетянул по лицу с такой силой, что долговязый недотепа тут же скрючился, укрывшись ладонями. И все равно ведь не подумали бежать! То ли диким казалось, что один-единственный лох может окучить такую крутую команду, то ли от выпитого плохо уже соображали. Сопротивляться, впрочем, пытались, хотя и этого Матвей почти не заметил. Страшная штука - шланг, - да еще в руках обезумевшего отца. А тогда он ощущал себя именно отцом, вставшим на защиту жены и ребенка. Пусть несколько запоздало, но тем большую ярость порождало перенесенное унижение. С каким-то чмокающим звуком тяжелая резина впивалась в чужую плоть, а удары по голове тут же выводили противников из строя. Это было удивительно, но весь дворовый квартет он положил носом в пыль в каких-нибудь полминуты. Окровавленный шланг там же забросил далеко в кусты…
Уже смеркалось, его никто не заметил. Да и жена, увидев опорожненное ведро, ничего не заподозрила. Лишь парой дней позже Матвей случайно узнал, что компаху из соседнего двора подобрали лишь поутру и в полном составе препроводили в реанимацию. Говорили, что ребятишки, чего-то не поделив, жестоко подрались, что-то за ними и впрямь числилось - то ли квартирка какая, то ли обворованный ларек. Во всяком случае, сами подростки были не в состоянии что-либо рассказать. У всех четверых оказалось тяжелое сотрясение мозга, а к множественным гематомам добавились сломанные носы и выкрошенные зубы. Как бы то ни было, забыть происшедшее Матвей уже не мог, но и вспоминать без нужды не пытался. Было действительно страшно - за Лариску, за собственное неустойчивое сознание, которое столь просто могло выходить из-под контроля.
И вот это начиналось вновь - уже не во дворе, а в кабинете Черкизова - местного воротилы, способного одним движением брови вышвырнуть любого своего подчиненного на улицу…
Обернувшись к начальнику, Матвей замороженным голосом поинтересовался:
- Ну а если это была бы ваша дочь?
- У меня нет дочери, - отрезал Черкизов. - У меня сын. Здоровенный, головастый малый. И дело свое давно имеет. Так что никаких волнений, никаких тревог.
- И все же? - На подрагивающих ногах Матвей вновь приблизился к столу. - Вообразите на миг, что ваше чадо вдруг оказалось в руках насильников. Что бы вы стали делать? Или тоже растерялись бы?
- Это я-то? - Черкизов громко расхохотался. - Нет, братец! Если подобное произошло бы со мной, я бы сопли не распускал. И, не сомневайся, похитителей достал бы из-под земли. А приволокли бы их ко мне не в здание суда, а в место потише и поглуше. Скажем, на одну из моих загородных дач. А уж там я бы разобрался с ними по-свойски.
- Вам действительно это по силам? - Едва справляясь с дрожью, Матвей сжал левый кулак. Он и сам толком не понимал, что за игру повел с собственным директором. - Сдается мне, не то вы говорите. Случись это с вами, вы, как простой смертный, тоже начали бы плакаться в жилетку. И денежки принесли бы тому, кто попросит, и в милицию наверняка бы побежали.
- Да кто ты есть, чтобы мне такое фуфло гнать! - Кажется, на этот раз Черкизов взъярился по-настоящему. Не часто он слышал подобные речи. - Да если бы на моего отпрыска кто поднял руку, я бы в порошок его стер! Любого, будь то вор в законе или министр из Кремля! И не сомневайся, своих деток я выручил бы из любой беды!
Кадык на шее Матвея судорожно дернулся.
- Что ж, если так… Тогда сделайте это.
- Что сделать?
- Сделайте то же самое, но для меня.
- Чего-чего? С каких это щей?
В голове водителя что-то вспыхнуло, болезненно кольнуло в висках. Ладони его враз вспотели, и, не отвечая начальнику, Матвей порывисто шагнул к настенному ковру, рывком выдернул из ножен одну из сабель. Машинально потрогал лезвие. Вопреки положению о сувенирах, сталь была остро отточена. Да и не похожа была сабелька на сувенирную. Совсем не похожа!
- Что-то я тебя не пойму…
- Все очень просто, - отчужденно проговорил Матвей. - Вы спасаете Машу, я спасаю вас. Ваша жизнь против жизни моей дочери - вот и весь расклад.
- Ты что, спятил?
- Вроде того. - Матово отсвечивающий клинок медленно переместился, замерев напротив шеи Черкизова. - Видите ли, Евгений Михайлович, мне терять нечего. Не будет дочери - не будет уже ничего. Ни для меня, ни для моей жены.
- Погоди, дурень, я-то здесь при чем?
- Вы можете мне помочь, и вам придется это сделать. Если не ради Маши, то ради собственной шкуры. В противном случае я зарублю вас. Прямо сейчас.
- Ты сумеешь это сделать? - Глядя на колеблющееся перед лицом острие, Черкизов нервно хохотнул.
- Сумею, не сомневайтесь. Я уже сказал: без дочери мне не жить, и вы будете у меня под контролем, пока Маша не вернется домой.
- Послушай, Матвей! Ты всерьез полагаешь, что я буду…
- Будете, - кивнул Матвей. - У вас нет иного выхода. Как нет его и у меня.
Лицо Черкизова побагровело.
- Но ты понимаешь, что я с тобой потом сделаю? Да мои ребята тебя пошинкуют в лапшу. Этой же самой сабелькой!
- А вот это пожалуйста. Плевать. - Стальным лезвием Матвей коснулся голубой жилки на шее начальника. Мысленно удивился неведомому ранее чувству. В самом деле - как просто! Одно легкое движение, и все будет кончено. Хлынет кровь, и даже врачи, которые прибудут сюда не ранее чем минут через двадцать, уже ничем не сумеют помочь.
- Черт побери, Матвей!…
Что-то такое Черкизов все же прочел в его глазах, потому что споткнулся, так и не завершив фразы.
- Спасите мою дочь, - без всякого выражения произнес Плюснин. - А там делайте со мной что хотите.
- Но на это необходимо время, возможности, деньги, наконец!
- Ни того ни другого у меня нет. Все, что у меня есть, это моя дочь и вы. Как видите, выбор невелик. Поэтому начинайте действовать. Лучше прямо сейчас!
Чуть приподнявшись, кончик лезвия прижался к нижней челюсти Черкизова.
Какое-то время директор сидел неподвижно. Глаза его, не моргая, смотрели на Плюснина. Возможно, он все еще надеялся на некий розыгрыш, выискивая в облике водителя нечто, что могло бы выдать истинную задумку Матвея. Мастерски владея искусством блефа, Черкизов ожидал чего-то подобного и от посторонних, однако в данном случае игра была чистой, а запах близкой смерти явственно овеял чуткие ноздри бизнесмена.
- А ты молодец! - с уважением протянул он. - Вот бы никогда не подумал…
- Начинайте!
Правая рука Черкизова потянулась к лежащему на столе сотовому телефону, медленно поднесла к уху. Нажав комбинацию цифр, директор некоторое время ждал. Потом с облегчением вздохнул:
- Это «Кандагар»?… Мне бы Харитонова услышать. Да, Дмитрия… Да, да! Он должен меня помнить. Это Черкизов из «Флага». Мы с вами однажды уже работали… Сейчас возьмет трубку? Замечательно!…

Глава 3
- Нет, вы прикиньте ситуацию! - рычал Тимофей Лосев. - Квартира кооперативная, так? Значит, без того за нее сполна заплатили. Еще в советские времена. А теперь вдруг выясняется, что без перерегистрации мы и прав на нее не имеем.
- Как это? - удивился Марат.
- А так! Дарственные, завещания - все недействительно! Значит, надо топать в регистрационную палату и давать на лапу папуасам. И все только для того, чтобы вместо одной бумажки тебе выдали другую. Я специально сравнивал - отличий никаких! Спрашивается, для чего и кто это выдумал?
- Как для чего? Чинушам тоже надо что-то кушать.
- Ничего себе - кушать! - распалялся Тимофей. - Мало того, что платим за газ, за свет, за антенну и телефон в семи разных местах, так еще и тут свои прибамбасы!
- Угомонись, Тимох. Хлебни лучше кофейку. - Серега Маркелов протянул коллеге чашку. - Горяченький!
- Да какой, к черту, кофе! Они ж над нами внаглую издеваются! То есть я понимаю, без взяток этим уродам трудно. Ну, так скажите прямо! Я отслюню и успокоюсь. Но ведь порассажали по ЖКО баб этих жопастых, юрисконсультов плешивых, - и тянут вовсю с народа. Ни ухом ни рылом в бухгалтерии своей, а конторы, точно дворцы, обставляют. Компьютеров понакупили, калькуляторов, а считать один хрен не умеют. Через раз ошибаются. Еще требуют, чтобы в дневное время к ним приходили. Будто делать нам нечего. - Лосев сердито засопел. - Дожили, бляха-муха! Квитанции, бланки, справочки… Посчитать да посуммировать по всей стране, наверное, миллионы человеко-часов на эту байду уходят!
- И к чему ты ведешь? Хочешь сказать, что экономисты у нас через одного козлы тренажерные? Так это мы без тебя знаем. Только ведь Маркелыч правильно сказал: козлам, Тимох, тоже травки хоца. Вот и сосут, как умеют. - Сидя за столом, Марат с видимым удовольствием сооружал себе бутерброд. - Короче, выкинь из головы эту муть и смирись. Тем более что кофеек действительно приличный.
- Вы потому так рассуждаете, что не бегали еще по конторам этим сволочным. Вот ты, Сергунь, честно скажи, платил хоть раз сам за квартиру?
Маркелыч переглянулся с Маратом.
- Ну, вообще-то у меня теща этими делами заведует.
- То-то и оно! У Харитоныча - Диана, у Маратика - Томка, и так по всей России. Мужики сопли на диванах глотают, а женщины по бухгалтериям да собесам снуют, в очередях торчат. У них терпение не то, что у нас, - вот и не задумываются.
- Ты ведь задумался.
- Это оттого, что Анька у меня в декрете. Вот я и вынужден этой мурой заниматься.
- Ты, главное, Тимох, не тушуйся. Если разобраться, все мы ерундой по жизни занимаемся. Кто-то в бумажках роется да из казны тянет, а мы вот уродам разным грабки заламываем.
- Это ты называешь ерундой?
- Ясен пень, а как же! Их ведь меньше не становится, верно? Значит, все та же суета сует…
- Опаньки! Димон с Ленкой вернулись. - Маркелыч кивнул на мониторы внешнего слежения. - Быстренько обернулись!…
Он не ошибся. Спустя минуту в помещение «Кандагара» действительно вошли Харитонов с секретаршей. Оба румяные и красивые, Дмитрий - в кожаном мафиозном плаще и широкополой шляпе, Елена - в серебристом коротеньком пуховичке, позволяющем эстетам вроде Мишани беспрепятственно любоваться ее стройными, упакованными в брючки ножками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52