церемонии,
ритуалы, заповеди.
Вольф отправился в путь к владениям Элгерса. Он не мог сделать этого
столь быстро, как желал, потому что должен был избегать по пути дорог и
деревень. После того, как он вынужден был убить рыцаря, он не посмел даже
срезать путь через баронетство фон Лаурентиуса, как сперва планировал.
Весь округ искал его, повсюду шныряли люди с собаками.
Каменистые холмы, отмечавшие границу, были самой срочной формой его
проезда, каковую он и выбрал.
Два дня спустя он добрался до пункта, где мог спуститься, не попадая
в пределы сюзеренитета фон Лаурентиуса.
Съезжая с крутого, но не особенно трудного холма, он завернул за
угол.
Ниже его расстилался широкий луг с речушкой. На противоположных
концах его были разбиты два лагеря. Вокруг нарядных, украшенных флагами и
вымпелами шатров в центре каждого располагалось множество палаток
поменьше, костры и лошади.
Большинство людей скопилось в двух группах. Они следили за своим
паладином и его противником, которые атаковали друг друга с копьями
наперевес. Как раз в тот момент, когда Вольф увидел их, они со страшным
лязгом встретились на середине поля.
Один рыцарь полетел назад от врезавшегося в его щит копья другого.
Другой, однако, потерял равновесие и с лязгом упал несколько секунд
спустя.
Вольф изучил открывшуюся сцену.
Это был не обыкновенный рыцарский турнир. Отсутствовали крестьяне и
горожане, которым полагалось бы толпой обступать стороны и построенный на
скорую руку стадион с его клумбой ярко разодетой знати и дам. Это было
одинокое место рядом с дорогой, где паладины разбивали свои шатры и
вызывали на бой всех подходивших по званию проезжих.
Вольф осторожно спустился с холма.
Хотя он и находился на виду у тех, которые были внизу, он не думал,
что они проявят в такое время много интереса к одинокому путешественнику.
Он был прав. Ни из одного лагеря никто не поспешил расспросить его. Он
смог подойти к краю луга и понаблюдать, не торопясь.
Флаг под шатром слева от него демонстрировал желтое поле со звездой
Соломона. По этому признаку он понял, что здесь разбил свой лагерь паладин
Идше. Под национальным флагом было зеленое знамя с рабой и ястребом. В
другом лагере реяло несколько государственных и личных вымпелов.
Один из них бросился в глаза Вольфу и заставил его вскрикнуть от
удивления.
На белом поле была изображена рыжая ослиная голова с рукой под ней,
сжимавшей все пальцы, кроме среднего. Кикаха однажды рассказал ему о нем,
и Вольф здорово посмеялся над этим. Это было как раз похоже на Кикаху -
избрать такой герб.
Тут Вольф отрезвел, понимая, что скорее всего, его носил человек,
заботившийся о территории Кикахи пока тот отсутствовал.
Он изменил свое решение проехать мимо поля. Он должен был сам
установить, что пользовавшийся этим знаменем человек не Кикаха, даже хотя
он знал, что кости его друга, должно быть, гниют под кучей земли на дне
шахты в разрушенном городе среди джунглей.
Никем не остановленный, он продолжил себе дорогу через поле и лагерь
на западном конце. Работники и слуги уставились было на него, но только
для того, чтобы отвернуться под его грозным взглядом. Кто-то пробурчал:
- Идишский пес!
Но никто не сознался в авторстве, когда Вольф обернулся.
Вольф обошел ряд привязанных к столбу лошадей и приблизился к рыцарю
бывшему его целью.
Этот был облачен в сверкавшие красные доспехи с опущенным забралом и
держал огромное копье, дожидаясь своей очереди.
Поблизости от наконечника на копье развевался вымпел с изображением
рыжей ослиной головы и человеческой руки.
Вольф остановился около гарцевавшего коня, сделав его еще более
нервозным. Он выкрикнул по-немецки:
- Барон фон Хорстманн?
Раздалось приглушенное восклицание, пауза и рука рыцаря подняла
забрало. Вольф чуть не расплакался от радости. В шлеме находилось веселое,
длинногубое лицо Финнегана-Кикахи-фон Хорстманна.
- Ничего не говори, - предостерег его Кикаха. - Не знаю как ты, черт
возьми, нашел меня, ноя разумеется этому очень рад. Я увижусь с тобой
через минуту. То есть если вернусь живым. Этот фунем Лаксфальк - крепкий
парень.
12
Грянули трубы. Кикаха выехал на указанное герольдами место.
Бритоголовый священник в длинной рясе благословил его, в то время как на
другом конце поля раввин что-то говорил барону фунем Лаксфальку. Идишский
паладин был рослым человеком в серебристых доспехах и в шлеме в виде
рыбьей головы. Его скакун был огромным, могучим черным жеребцом. Трубы
грянули вновь Двое соперников качнули копьями, отдавая честь друг другу.
Кикаха ненадолго переложил копье в левую руку, пока крестился правой.
Он был приверженцем соблюдения религиозных правил народа, среди которого
ему случалось в данный момент находиться.
Раздался еще один гром длинных, с большими мундштуками труб, за
которым последовал грохот копыт рыцарских коней и поощряющие крики
зрителей. Противники встретились точно посередине поля, так же как копья
обеих - в середине щитов друг друга. Оба упали с лязгом, вспугнувшим птиц
с ближайших деревьев, как их вспугивали уже много раз в этот день. Кони
покатились по земле.
Ратники обоих рыцарей выбежали на поле подобрать своих вождей и
уволочь коней, сломавших себе шеи. На мгновение Вольф подумал, что идше и
Кикаха тоже убиты, потому что ни тот, ни другой не шевелились. Однако,
после того как его принесли в лагерь, Кикаха поднялся. Он слабо усмехнулся
и сказал:
- Видел бы ты другого парня.
- С ним все о'кей, - ответил Вольф, взглянув на другой лагерь.
- Очень жаль, - ответил Кикаха. - Я надеялся, что он больше не
причинит нам забот. Он и так уж чересчур задержал меня.
Кикаха приказал выйти из шатра всем, кроме Вольфа. Его вассалы,
казалось, не хотели покидать его, но подчинились, хотя и не без
предупреждающих взглядов на Вольфа. Кикаха рассказал:
- Я держал путь из своего замка в замок фон Элгерса, когда проехал
мимо шатра Лаксфалька. Будь я один, я показал бы ему нос в ответ на его
вызов и поскакал бы дальше. Но тут были также и тевтоны, и я должен был
подумать и о своих собственных вассалах. Я не мог себе позволить
приобрести репутацию труса. Мои же собственные ратники забросали бы меня
гнилой капустой, и мне пришлось бы драться с каждым рыцарем в стране,
чтобы доказать свою смелость. Я счел, что мне не понадобится много
времени, чтобы втолковать этому идше, кто самый лучший воин, а потом я
смогу отправиться дальше. Но вышло иначе. Герольды записали меня на
позицию Номер Три. Это означало, что я должен был за три дня встретиться в
поединке с тремя противниками, прежде чем доберусь до большой игры. Я
протестовал, но бесполезно. Поэтому я выругался про себя и решил пережить.
Ты видел мою вторую встречу с фунем Лаксфальком. В первый раз мы тоже
вышибли друг друга из седла. Даже так, это больше чем сделали другие. Они
так и кипят, потому что идше нанес поражение всем тевтонам, кроме меня.
Помимо этого, он уже убил двоих, а одного искалечил на всю жизнь.
Слушая Кикаху, Вольф снимал с него доспехи. Кикаха вдруг сел, стеная
и морщась, и осведомился:
- Эй, а как ты, черт возьми, попал сюда?
- По большей части на своих двоих. Но я думал, что ты погиб.
- Сообщение о моей смерти было не слишком сильно преувеличенным.
Когда я свалился в ту шахту, то приземлился на полдороги на земляном
карнизе. Он отломился и вызвал небольшой обвал, засыпавший меня после того
как я приземлился на дно. Но я пробыл без сознания недолго, и земля только
слегка покрыла мне лицо, так что я не задохнулся. Некоторое время я лежал
тихо, потому что шолкины заглядывали тогда в эту яму. Они даже бросили
вниз копье, но оно разминулось со мной на волосок крота. Через пару часов
я откопал себя. Прямо скажу, я здорово попотел, выбираясь. Земля
продолжала обваливаться, а я продолжал падать обратно. Это заняло у меня,
должно быть часов десять, но и в этом мне повезло. А теперь как ты попал
сюда?
Вольф рассказал ему. Кикаха нахмурился и произнес:
- Так значит я был прав считая, что Абиру зайдет по пути к фон
Элгерсу. Слушай, мы должны быстрее уматывать отсюда. Как тебе понравится
помахаться с этим здоровяком идше?
Вольф возразил, что он ничего не знает об изящных правилах турниров,
и что на усвоение их потребуется целая жизнь.
Кикаха отмел это:
- Если бы ты собирался пареломить с ним копье, ты был бы прав. Но мы
вызовем его посостязаться на мечах, без щитов. Фехтование на мечах - не
совсем то, что поединок на рапирах или саблях. Здесь главную роль играет
сила, а именно она-то у тебя имеется!
- Я же не рыцарь. Все видели, как я пришел, словно простой бродяга.
- Чепуха! Ты думаешь, эти дворяне не разгуливают все время
замаскировавшись? Я скажу им, что ты сарацин, язычник, хамшем, но мой
настоящий добрый друг. Я мол спас тебя от дракона или какая-нибудь
подобная сказка про белого бычка. Они ее проглотят. Придумал! Ты - сарацин
Вольф. Есть знаменитый рыцарь с таким именем. Ты путешествовал
замаскировавшись надеясь найти меня и отплатить мне за спасение тебя от
дракона. Я слишком избит, чтобы преломить еще одно копье с фунем
Лаксфальком - это не ложь: я так задубел и исколочен, что едва могу
двигаться - и ты поднимешь перчатку за меня.
Вольф спросил, какой ему выдвинуть предлог для неприменения копья.
- Я им расскажу какую-нибудь байку. Скажем, вороватый рыцарь спер
твое копье, и ты поклялся никогда не пользоваться копьем, пока не вернешь
украденное. Они это примут. Они всегда дают какой-нибудь глупый обет. Они
ведут себя точь-в-точь, как компания рыцарей Круглого Стола короля Артура.
На Земле никаких таких рыцарей никогда не существовало, но Властелину
должно быть доставляло удовольствие заставлять их вести себя так, словно
они только что прискакали из Камелота. Он был романтиком, что там о нем ни
говори.
Вольф сказал, что он не горит желанием, но если это поможет ускорить
их отправку к фон Элгерсу, он сделает что угодно.
Собственные доспехи Кикахи были недостаточно велики для Вольфа,
поэтому принесли доспехи идишского рыцаря, ранее убитого в тот день
Кикахой. Слуги облачили его в синие латы и кольчугу и отвели его к лошади.
Это была прекрасная кобыла рыжей масти, также принадлежавшая убитому
Кикахой рыцарю, Рихтеру фон Ройтфельду.
Лишь с небольшим трудом Вольф сел на лошадь. Он ожидал, что доспехи
окажутся настолько тяжелыми, что его придется поднимать в седло с помощью
крана.
Кикаха сообщил ему, что некогда это могло быть и так, но с тех пор
рыцари давно уж вернулись к более легким латам, а чаще просто надевали
кольчугу.
Явился идишский посредник, объявивший, что фунем Лаксфальк принял
вызов, несмотря на отсутствие у Вольфа рекомендаций. Если доблестный и
почтенный барон-разбойник Хорст фон Хорстманн ручался за Вольфа, это было
достаточно хорошо для фунем Лаксфалька.
Вся речь была просто формальностью.
Идишский паладин ни на минуту не думал отвергнуть вызов.
- Сохранение лица здесь большое дело, - пояснил Вольфу Кикаха.
Сумев хромая выйти из шатра, он давал своему другу последние
инструкции:
- Я рад, что ты появился, старина, Я не смог бы выдержать еще одно
падение и не посмел бы отступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
ритуалы, заповеди.
Вольф отправился в путь к владениям Элгерса. Он не мог сделать этого
столь быстро, как желал, потому что должен был избегать по пути дорог и
деревень. После того, как он вынужден был убить рыцаря, он не посмел даже
срезать путь через баронетство фон Лаурентиуса, как сперва планировал.
Весь округ искал его, повсюду шныряли люди с собаками.
Каменистые холмы, отмечавшие границу, были самой срочной формой его
проезда, каковую он и выбрал.
Два дня спустя он добрался до пункта, где мог спуститься, не попадая
в пределы сюзеренитета фон Лаурентиуса.
Съезжая с крутого, но не особенно трудного холма, он завернул за
угол.
Ниже его расстилался широкий луг с речушкой. На противоположных
концах его были разбиты два лагеря. Вокруг нарядных, украшенных флагами и
вымпелами шатров в центре каждого располагалось множество палаток
поменьше, костры и лошади.
Большинство людей скопилось в двух группах. Они следили за своим
паладином и его противником, которые атаковали друг друга с копьями
наперевес. Как раз в тот момент, когда Вольф увидел их, они со страшным
лязгом встретились на середине поля.
Один рыцарь полетел назад от врезавшегося в его щит копья другого.
Другой, однако, потерял равновесие и с лязгом упал несколько секунд
спустя.
Вольф изучил открывшуюся сцену.
Это был не обыкновенный рыцарский турнир. Отсутствовали крестьяне и
горожане, которым полагалось бы толпой обступать стороны и построенный на
скорую руку стадион с его клумбой ярко разодетой знати и дам. Это было
одинокое место рядом с дорогой, где паладины разбивали свои шатры и
вызывали на бой всех подходивших по званию проезжих.
Вольф осторожно спустился с холма.
Хотя он и находился на виду у тех, которые были внизу, он не думал,
что они проявят в такое время много интереса к одинокому путешественнику.
Он был прав. Ни из одного лагеря никто не поспешил расспросить его. Он
смог подойти к краю луга и понаблюдать, не торопясь.
Флаг под шатром слева от него демонстрировал желтое поле со звездой
Соломона. По этому признаку он понял, что здесь разбил свой лагерь паладин
Идше. Под национальным флагом было зеленое знамя с рабой и ястребом. В
другом лагере реяло несколько государственных и личных вымпелов.
Один из них бросился в глаза Вольфу и заставил его вскрикнуть от
удивления.
На белом поле была изображена рыжая ослиная голова с рукой под ней,
сжимавшей все пальцы, кроме среднего. Кикаха однажды рассказал ему о нем,
и Вольф здорово посмеялся над этим. Это было как раз похоже на Кикаху -
избрать такой герб.
Тут Вольф отрезвел, понимая, что скорее всего, его носил человек,
заботившийся о территории Кикахи пока тот отсутствовал.
Он изменил свое решение проехать мимо поля. Он должен был сам
установить, что пользовавшийся этим знаменем человек не Кикаха, даже хотя
он знал, что кости его друга, должно быть, гниют под кучей земли на дне
шахты в разрушенном городе среди джунглей.
Никем не остановленный, он продолжил себе дорогу через поле и лагерь
на западном конце. Работники и слуги уставились было на него, но только
для того, чтобы отвернуться под его грозным взглядом. Кто-то пробурчал:
- Идишский пес!
Но никто не сознался в авторстве, когда Вольф обернулся.
Вольф обошел ряд привязанных к столбу лошадей и приблизился к рыцарю
бывшему его целью.
Этот был облачен в сверкавшие красные доспехи с опущенным забралом и
держал огромное копье, дожидаясь своей очереди.
Поблизости от наконечника на копье развевался вымпел с изображением
рыжей ослиной головы и человеческой руки.
Вольф остановился около гарцевавшего коня, сделав его еще более
нервозным. Он выкрикнул по-немецки:
- Барон фон Хорстманн?
Раздалось приглушенное восклицание, пауза и рука рыцаря подняла
забрало. Вольф чуть не расплакался от радости. В шлеме находилось веселое,
длинногубое лицо Финнегана-Кикахи-фон Хорстманна.
- Ничего не говори, - предостерег его Кикаха. - Не знаю как ты, черт
возьми, нашел меня, ноя разумеется этому очень рад. Я увижусь с тобой
через минуту. То есть если вернусь живым. Этот фунем Лаксфальк - крепкий
парень.
12
Грянули трубы. Кикаха выехал на указанное герольдами место.
Бритоголовый священник в длинной рясе благословил его, в то время как на
другом конце поля раввин что-то говорил барону фунем Лаксфальку. Идишский
паладин был рослым человеком в серебристых доспехах и в шлеме в виде
рыбьей головы. Его скакун был огромным, могучим черным жеребцом. Трубы
грянули вновь Двое соперников качнули копьями, отдавая честь друг другу.
Кикаха ненадолго переложил копье в левую руку, пока крестился правой.
Он был приверженцем соблюдения религиозных правил народа, среди которого
ему случалось в данный момент находиться.
Раздался еще один гром длинных, с большими мундштуками труб, за
которым последовал грохот копыт рыцарских коней и поощряющие крики
зрителей. Противники встретились точно посередине поля, так же как копья
обеих - в середине щитов друг друга. Оба упали с лязгом, вспугнувшим птиц
с ближайших деревьев, как их вспугивали уже много раз в этот день. Кони
покатились по земле.
Ратники обоих рыцарей выбежали на поле подобрать своих вождей и
уволочь коней, сломавших себе шеи. На мгновение Вольф подумал, что идше и
Кикаха тоже убиты, потому что ни тот, ни другой не шевелились. Однако,
после того как его принесли в лагерь, Кикаха поднялся. Он слабо усмехнулся
и сказал:
- Видел бы ты другого парня.
- С ним все о'кей, - ответил Вольф, взглянув на другой лагерь.
- Очень жаль, - ответил Кикаха. - Я надеялся, что он больше не
причинит нам забот. Он и так уж чересчур задержал меня.
Кикаха приказал выйти из шатра всем, кроме Вольфа. Его вассалы,
казалось, не хотели покидать его, но подчинились, хотя и не без
предупреждающих взглядов на Вольфа. Кикаха рассказал:
- Я держал путь из своего замка в замок фон Элгерса, когда проехал
мимо шатра Лаксфалька. Будь я один, я показал бы ему нос в ответ на его
вызов и поскакал бы дальше. Но тут были также и тевтоны, и я должен был
подумать и о своих собственных вассалах. Я не мог себе позволить
приобрести репутацию труса. Мои же собственные ратники забросали бы меня
гнилой капустой, и мне пришлось бы драться с каждым рыцарем в стране,
чтобы доказать свою смелость. Я счел, что мне не понадобится много
времени, чтобы втолковать этому идше, кто самый лучший воин, а потом я
смогу отправиться дальше. Но вышло иначе. Герольды записали меня на
позицию Номер Три. Это означало, что я должен был за три дня встретиться в
поединке с тремя противниками, прежде чем доберусь до большой игры. Я
протестовал, но бесполезно. Поэтому я выругался про себя и решил пережить.
Ты видел мою вторую встречу с фунем Лаксфальком. В первый раз мы тоже
вышибли друг друга из седла. Даже так, это больше чем сделали другие. Они
так и кипят, потому что идше нанес поражение всем тевтонам, кроме меня.
Помимо этого, он уже убил двоих, а одного искалечил на всю жизнь.
Слушая Кикаху, Вольф снимал с него доспехи. Кикаха вдруг сел, стеная
и морщась, и осведомился:
- Эй, а как ты, черт возьми, попал сюда?
- По большей части на своих двоих. Но я думал, что ты погиб.
- Сообщение о моей смерти было не слишком сильно преувеличенным.
Когда я свалился в ту шахту, то приземлился на полдороги на земляном
карнизе. Он отломился и вызвал небольшой обвал, засыпавший меня после того
как я приземлился на дно. Но я пробыл без сознания недолго, и земля только
слегка покрыла мне лицо, так что я не задохнулся. Некоторое время я лежал
тихо, потому что шолкины заглядывали тогда в эту яму. Они даже бросили
вниз копье, но оно разминулось со мной на волосок крота. Через пару часов
я откопал себя. Прямо скажу, я здорово попотел, выбираясь. Земля
продолжала обваливаться, а я продолжал падать обратно. Это заняло у меня,
должно быть часов десять, но и в этом мне повезло. А теперь как ты попал
сюда?
Вольф рассказал ему. Кикаха нахмурился и произнес:
- Так значит я был прав считая, что Абиру зайдет по пути к фон
Элгерсу. Слушай, мы должны быстрее уматывать отсюда. Как тебе понравится
помахаться с этим здоровяком идше?
Вольф возразил, что он ничего не знает об изящных правилах турниров,
и что на усвоение их потребуется целая жизнь.
Кикаха отмел это:
- Если бы ты собирался пареломить с ним копье, ты был бы прав. Но мы
вызовем его посостязаться на мечах, без щитов. Фехтование на мечах - не
совсем то, что поединок на рапирах или саблях. Здесь главную роль играет
сила, а именно она-то у тебя имеется!
- Я же не рыцарь. Все видели, как я пришел, словно простой бродяга.
- Чепуха! Ты думаешь, эти дворяне не разгуливают все время
замаскировавшись? Я скажу им, что ты сарацин, язычник, хамшем, но мой
настоящий добрый друг. Я мол спас тебя от дракона или какая-нибудь
подобная сказка про белого бычка. Они ее проглотят. Придумал! Ты - сарацин
Вольф. Есть знаменитый рыцарь с таким именем. Ты путешествовал
замаскировавшись надеясь найти меня и отплатить мне за спасение тебя от
дракона. Я слишком избит, чтобы преломить еще одно копье с фунем
Лаксфальком - это не ложь: я так задубел и исколочен, что едва могу
двигаться - и ты поднимешь перчатку за меня.
Вольф спросил, какой ему выдвинуть предлог для неприменения копья.
- Я им расскажу какую-нибудь байку. Скажем, вороватый рыцарь спер
твое копье, и ты поклялся никогда не пользоваться копьем, пока не вернешь
украденное. Они это примут. Они всегда дают какой-нибудь глупый обет. Они
ведут себя точь-в-точь, как компания рыцарей Круглого Стола короля Артура.
На Земле никаких таких рыцарей никогда не существовало, но Властелину
должно быть доставляло удовольствие заставлять их вести себя так, словно
они только что прискакали из Камелота. Он был романтиком, что там о нем ни
говори.
Вольф сказал, что он не горит желанием, но если это поможет ускорить
их отправку к фон Элгерсу, он сделает что угодно.
Собственные доспехи Кикахи были недостаточно велики для Вольфа,
поэтому принесли доспехи идишского рыцаря, ранее убитого в тот день
Кикахой. Слуги облачили его в синие латы и кольчугу и отвели его к лошади.
Это была прекрасная кобыла рыжей масти, также принадлежавшая убитому
Кикахой рыцарю, Рихтеру фон Ройтфельду.
Лишь с небольшим трудом Вольф сел на лошадь. Он ожидал, что доспехи
окажутся настолько тяжелыми, что его придется поднимать в седло с помощью
крана.
Кикаха сообщил ему, что некогда это могло быть и так, но с тех пор
рыцари давно уж вернулись к более легким латам, а чаще просто надевали
кольчугу.
Явился идишский посредник, объявивший, что фунем Лаксфальк принял
вызов, несмотря на отсутствие у Вольфа рекомендаций. Если доблестный и
почтенный барон-разбойник Хорст фон Хорстманн ручался за Вольфа, это было
достаточно хорошо для фунем Лаксфалька.
Вся речь была просто формальностью.
Идишский паладин ни на минуту не думал отвергнуть вызов.
- Сохранение лица здесь большое дело, - пояснил Вольфу Кикаха.
Сумев хромая выйти из шатра, он давал своему другу последние
инструкции:
- Я рад, что ты появился, старина, Я не смог бы выдержать еще одно
падение и не посмел бы отступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35